Вампирские хроники

3

- Позволь мне хотя бы взглянуть на свиток, - Харкон, теряя терпение, повысил голос, и я замерла, а затем шагнула на ступеньку ниже, в тень. Дверь в комнату лорда была наверху каменной лестницы, и эхо неплохо разносило вниз его слова. Харкон и собеседница были в дверях его личных покоев, споря на повышенных тонах. - Он спрятан в надежном месте, еще не время для этого, - опять Серана. Кажется, все в замке с ума сошли сразу после ее возвращения, я даже не могу спокойно отдать отцу его новые часы, которые он еще давно заказал у меня. Я почувствовала, как внутри меня поднимается раздражение. Ненавижу, когда что-то вмешивается в привычный уклад жизни, это вносит дисгармонию в мою жизнь. - Кажется, я многое пропустила за время своего отсутствия, - теперь голос Сераны был полон едва сдерживаемой ярости, - ты обзавелся бастардами. - Серана, придержи язык и помни свое место, - судя по голосу, отец рассержен. Его легко вывести из себя, но на людях этот лицемер обычно никогда не позволяет себе говорить грубо. Потому что это неприлично, и свита подумает не то. Что-то громко рухнуло, на пол посыпалась каменная крошка, и я замерла, вжимаясь в стену – отец раздробил что-то каменное кулаком. Велика вероятность, что он ударил по стене своих покоев. - Если ты закроешь глаза и не будешь замечать своего бастарда, она не исчезнет, - хмуро произнесла девушка, и сделала несколько шагов назад, на лестничную клетку. Я видела ее, освещенную свечами, но внешне Серана была абсолютно спокойна, - только я знаю правду, отец: ты ничего не делаешь просто так. Если бы Серайз не была тебе нужна, она бы попросту не родилась или очень скоро умерла бы. Остановись, пока не поздно. - Довольно, - Харкон прервал ее речь взмахом руки, - ты не в себе. Довольно гнусной лжи и клеветы, я не намерен говорить на эту тему, дочь моя. Напряжение между ними спадало на нет: со стороны Харкона чувствовалось облегчение, со стороны Сераны – бессилие, апатия. Я внимательно посмотрела на сестру: будь я на несколько сотен лет младше, то решила бы, что та ревнует, пытается убрать конкурентку. Но теперь придерживаюсь иного мнения: один из них вбил себе в голову, что в замке происходит или произойдет нечто неправильное. Конфликт отцов и детей, банально. - Дитя, дитя, - покровительственным тоном произнес Харкон, раскрывая объятия блудной дочери, - для того ли я ждал и искал тебя веками, чтобы ты начала обвинять меня в зверствах и корысти по отношению к собственным детям? Серана покачала головой, отвергая прощение отца. Обняться она не спешила: наследница Харкона не слишком торопится принять дар дружбы из рук тех, кому не доверяет. - Тогда скройся с глаз моих, - отец тоже отступил. Если бы Серана не была его законнорожденной дочерью, то не отделалась бы настолько просто. Таких оскорблений милорд редко прощает, - Тебе надо привести мысли в порядок, ты слишком долго была вдали от меня. Спустя десяток лет от твоих пустых подозрений не останется и следа. Время лечит. С этими словами он захлопнул дверь, показывая, что не настроен более продолжать аудиенцию. Повисла тишина, я затаила дыхание, понимая, что мне некуда было деться: стоило пошевелиться – и я выдам свои позиции, Серана стояла буквально в пяти метрах от меня вверху лестницы. - Сомневаюсь, - пробормотала она, рассеянно дотрагиваясь до деревянной поверхности двери, а затем опуская голову так, чтобы волосы закрыли ее лицо, - и долго ты собираешься прятаться? Я нахмурилась и упрямо покачала головой, отказываясь признавать происходящее: - Как я вообще попала в такое положение, - прошептала я, потирая переносицу. Серана издала смешок и начала спускаться с лестницы: - Как так получилось, дитя каменного мешка, что именно мне приходится защищать твои права и осведомляться о твоей судьбе? – она наклонила голову вбок, пристально рассматривая меня прищуренными золотыми глазами. Серана говорила тихо, но я ее расслышала, догадываясь, что девушка понизила тон, чтобы Харкон нас не услышал. Я поймала себя на мысли, что вцепилась побелевшими пальцами в часы, отворачиваясь. - Меня все устраивает в нынешнем существовании, - почему-то Серане удалось меня пристыдить, я говорила смущенным, чуть глуховатым голосом, потому что чувствовала себя не в своей тарелке. Я не понимала, какое дело Серане до меня, я ведь младшая, и внебрачная: ей не конкурент никаким местом. - Ты в курсе, что отец не воспринимает тебя как ровню себе? – продолжила Серана жестким голосом, - он заточил тебя в лабораторию, чтобы ты не претендовала на его власть, не мешала, и чтобы использовать тебя. Она посмотрела на мое изобретение – часы, работающие на основе энергии камня душ – наглядно демонстрируя, какую пользу отец планировал от меня получать. В ее понимании я была ходячим справочником отца: не знаешь чего-то, нужно что-то исследовать – обратись к Серайз, она как раз пылится в библиотеке. Наверное, мое положение библиотекаря радовало только меня. Это было безопасное место, где вполне себе можно выжить, не вмешиваясь в чужие интриги. Сестра просто не могла понять, что в том, чтобы провести вечность в тесном помещении библиотеки, нет ничего плохого. В ее понимании жизнь – это фейерверк, яркий бунт, заявление о себе. Обычно такие вампиры сияют, как костер в ночи – буйное пламя их душ ярко пылает, но быстро прогорает, долго они не живут, их подводит темперамент. Если Серана не изменится и не успокоится, ее ждет та же участь. - Харкон использует всех, а тебя еще и унижает открыто, - сказала Серана, проходя мимо, - он любит определять для окружающих их места. Как правило, в низшей иерархии. Ее слова не вызвали у меня ровным счетом никаких эмоций: я могу верить, а могу не верить ее убеждениям. В этом замке все вампиры имеют свои странности, они давно выбрали для себя какой-то стиль общения, убеждения, которые регулярно озвучивают окружающим. Это как со смертными: под конец своего существования те становятся нетерпимы к чужому мнению, и раздражающе гнут свою линию. У нас были века на то, чтобы превратиться в таких стариков. Даже Серану это затронуло. Выходит, и состояние сна не особо меняет положение дел. Наследница Харкона скрылась за поворотом, направляясь в свои покои, а я так и осталась посередине лестничного пролета с зажатым в руках кубом часов. Пожевав нижнюю губу и немного подумав, я также неслышно покинула лестницу, ведущую в королевские покои, и направилась к себе в библиотеку. Зайду к Харкону чуть позже, сейчас надо поспать.