Ничего особенного

      Темар, Важек и Енька, конечно, понимали, что вампиры не смогут относится к ним абсолютно доброжелательно, и чуть более теплый прием и даже парочка полуулыбок в их адрес магов немало удивили. Они отправились именно в Догеву, надеясь хоть мельком увидеть дочь их бывшей однокурсницы и закадычной подруги, и прибыли даже раньше официальной помощи Ковена.       За прошедшие сутки Милиин Редную встретить так и не удалось, а вот наколдоваться - по горло. Все маги прихватили с собой кучу артефактов-накопителей, но и это не спасало. В центре Догевы, конечно, был источник, но тратить по три часа на восстановление резерва в нынешних условиях не представлялось возможным. Впрочем, периодически туда посылался доброволец (под тяжелыми взглядами конкурентов постарше и опытнее парочка юнцов сразу легко в этих самых добровольцев и превращалась) с мешком амулетов. Причем мешок - в данном случае не гипербола.       Затишье на внутреннем кольце границы не было редкостью, но длилось, как правило, недолго: люди давали лишь часов восемь-десять, чтобы отдышаться и зализать раны. Но хоть магические атаки теперь стали только со стороны вампиров. Королевские колдуны не имели под рукой источника, чему маги Ковена были невероятно рады, устав отбиваться от равного по силам и мастерству соперника.       Осень не собиралась баловать никого, напуская все более и более холодные ветры. Лес, сожженный и замороженный, представлял собой жалкое зрелище; туман плохо скрывал в себе тощие скелеты осин. Даже в случае победы Догеве придется долго восстанавливаться после войны.       Маги еще никогда не были столь удручены. ***       Рыжая плакала на ступеньках Дома Совещаний. То, что ни Тим, ни Рика не вернутся, не подвергалось сомнениям. Чувство вины грызло девушку изнутри. Ведь стоило ей пойти, и... И жертв могло стать три. Но ведь могло и совсем не стать!       Или не надо было отпускать Рику. Девушка винила бы Лин в смерти друга, но одна спасенная жизнь стоила этого.       Хуже потерянных друзей только то, что жертв, тоже важных для кого-то, уже сотни. И слез стоит каждый погибший. Но сейчас не время плакать; сейчас нужно взять волю в кулак и искоренить корень этого зла, убивающего ни в чем не повинных вампиров и людей, как бы тяжело это ни было.       Слезы - самые страшные противники. Их сложно остановить, они истощают душу, делают морально слабее. Они, зачастую, как белый флаг, не вовремя вывешенный на главной башне, подрывают дух еще готовых сражаться и побеждать воинов.       Полукровка остановиться не могла. Да и не хотела.       Это было легче, чем в прошлый раз десять лет назад, но тогда не было этого чувства вины. Тогда можно было винить в произошедшем всех, а сейчас тот факт, что и Лин входит в список виновных, причинял едва ли не больше боли, чем сама потеря.       Милиин не подняла голову, когда у порога Дома Совещаний появилась Келла. Вампирша пару секунд помялась в паре саженей от девушки, потом неуверенно подошла к рыжей и присела рядом.       -Отец замыкает Круг?- тихо спросила Лин, вытирая слезы тонкими пальчиками.       -Да,- Травница тихонько коснулась кончиками пальцев плеча полукровки.- Лин... Я не знаю, как тебе помочь,что сказать, чтобы тебе стало легче...       Милиин резко и грубовато перебила Келлу:       -"Но мне позарез нужна твоя помощь". Это ты хотела сказать?- истерически рассмеялась ведьма.- Конечно, я тебе помогу. Пошли,- не дожидаясь Травницы, Милин встала и пошла к раненным. ***       На границе дела шли чуть лучше, но ни вампирам, ни магам не нравилось это затишье: уж больно оно подозрительное. Словно противник поджидает, когда защитники долины ослабят бдительность и всерьез займутся ранеными и убитыми. Вампиры этим и занялись, не забывая, впрочем, об осторожности.       Многим помочь уже не было возможности, а очень популярный в белорской армии гномий аспид добавил Травнице работы. На вампирах раны, нанесенные мечами из вышеупомянутой стали, потихоньку заживали, но до конца без помощи магии так и не затягивались.       Милиин несколько раз связывалась со Стармином, подолгу разговаривая по телепатофону с Учителем. Девушка отчаянно пыталась уговорить Ковен вмешаться, сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить войну. Ксандр бывшей ученице давать положительный ответ не спешил, вежливо объясняя, что пока любые действия со стороны Ковена Магов просто развяжут еще и гражданскую войну, полностью погрузив Белорию и окрестности в хаос.       Рыжая то и дело порывалась, плюнув на всё, сбежать на границу, в самую гущу схватки, но тут же вспоминала о своём обещании: не будь оно дано ради мамы, давно бы уже нарушила.       Нарушила бы не потому, что упрямая или бесшабашная, нет. Здесь, в центре Догевы, в полной безопасности полукровка чувствовала себя не на своём месте, а ожидание дурных вестей изводило Милин сильнее мечей и пульсаров. Война шла всего два с половиной дня, а девушка умудрилась похудеть: липкое чувство страха за друзей, знакомых и отца заставило Лин почти отказаться от еды.       Разговорчивее Милиин тоже не стала, старательно избегая магов. Среди них могли найтись друзья Вольхи, а отвечать на бесконечные вопросы о маме Лин не желала. Девушка обронила за всё это время не больше трех сотен слов.       Лена очень беспокоило состояние дочери, и те двадцать минут, которые он провел сегодня с Лин, его не вдохновили. Бледная, молчаливая рыжая ведьма этим утром на все вопросы отвечала односложно, лишь перед прощанием чуть ожив.       -Будь осторожнее,- впервые за все утро подняв глаза на отца.       -Конечно,- Лен легонько погладил Милин по голове.- Со мной ничего не случится.       -Не говори ерунды!- зло огрызнулась девушка.- Войну уже не остановить. И не победить.       Арр'акктур развернул дочь лицом к себе. По щекам девушки скатилось несколько слезинок.       - Лин, я сделаю все возможное, чтобы остановить войну. Я обещаю.       Милиин сердито вытерла рукавом слезы:       -Прости. Я просто... у меня нехорошее предчувствие. Ничего особенного, не обращай внимания, я справлюсь...       И предчувствие переселилось из сердца Лин в душу Повелителя. ***       Осень оказалась неожиданно холодной; прошла лишь половина вересклета, а ветер уже дул по-опаденьски сильный, а мелкий дождь не делал его теплее. В такую погоду почти не горели костры, а одежда за минуту вымокала насквозь, тут же начиная противно липнуть к коже. Серое безрадостное небо угрюмо нависало над долиной, сливаясь вдали с грязно-зелёным лесом.       Если бы этот пейзаж пришлось рисовать художнику, ему бы хватило просто вылить серой краски; если бы этот день описывал поэт, он ограничился бы одним словом "мерзость", ибо тратить на подобную погодку вдохновение и словарный запас - кощунство. Тролли бы лишь заметили: "Гхыр этих дхуров жрыбатых в этом окбанном тумане разглядишь. Иббла и нас этим лабаррам не видно".       Как и вышеупомянутых представителей Разумных Рас, у вампиров настроение было весьма прозаическое. Люди засели в низинах, удачно скрываемые туманом, Догева, расположенная у подножий нескольких холмов, также была спрятана самой осенью в ледяном мареве мелкого дождя.       Обе стороны уже больше часа сидели в состоянии полной боевой готовности и ждали, кто же нанесет удар первым. Догева нападать не собиралась, хотя маги усиленно уговаривали Повелителя нанести магический удар первыми, благо у королевских магов источника под рукой не было.       Арр'акктур отказался провоцировать людей, решив, что самым разумным будет лишь отражать атаки, не двигаясь с места ни на шаг. Ни вперед, ни назад. ***       Ожидание, наконец, принесло свои плоды: дождавшись ночи, несколько отрядов белорской армии попытались тайно (не иначе, как запамятовав о способностях вампиров) пробраться к границе.       Эта битва была немного легче, чем предыдущие, по крайней мере, так казалось Раену. То ли люди нападали меньше, наконец начав бояться за собственную жизнь, то ли защитников долины сегодня было больше. А может, просто убивать стало не так страшно.       Нет, все еще страшно. Все еще пугающе омерзительно.       Раен был ужасно рад, что убийство еще не стало для него нормой, что душа противилась этому противоестественному, но жизненно необходимому, вынужденному действию.       Парню пока везло. Удар, еще один, отбить третий, шаг назад, взмах гвордом, хищным зверем раскрывшим лезвия, сорвавшиеся с металла капельки крови.       Шаг вправо, промелькнувшее в локте от вампира лицо человека, оступившегося о чей-то труп. Машинальный взгляд в сторону подвернувшейся по ноги противника преграде, чтобы самому не совершить ту же ошибку.       Раен чуть не пропустил удар, засмотревшись на льняные волосы убитого. Убитого вампира, о чем говорили черные кожистые крылья, разорванные в нескольких местах.       Вампир со злостью прошелся лезвием по горлу одного из противников, и, воспользовавшись свободной секундой, еще раз посмотрел вниз, не веря собственным глазам.       У его ног лежал мертвый Повелитель Догевы.