Chemical Peace

Иногда Мин может видеть вещи, незаметные для обычных людей. Он до сих пор точно не уверен, вызвано ли подобное его нестабильным психическим состоянием или же происходит на самом деле. Всё началось ещё в больнице. Оставаясь наедине с собой в белоснежной, буквально искрящейся своей болезненной стерильностью палате, ему неизменно хотелось биться об эти ненавистные стены. Но он, как и сейчас, сохранял свой разум, который кое-как контролировал его поступки. Поэтому Мину ничего не оставалось, кроме как плакать. Содрогаясь в всхлипах где-нибудь в углу, он видел как тёмно-серая дымка целиком окутывала его, словно хотела поглотить или спрятать в своего рода кокон. Уже тогда он стал замечать, как белый густой туман всегда стелился где-то рядом с ним. Лухан приходил в каждый приёмный день и приносил с собой цветы, фрукты и немного настоящего счастья. А уходя, дарил Мину лёгкое лиловое дуновение, которое согревало по ночам. Очень редко ему встречались люди, от которых непосредственно исходила эта цветная пелена. Обычно он видел их где-нибудь в толпе. Исключением был, как ни странно, Чунмён, вокруг которого всегда витала синеватая мгла, и казалось, что она неразрывна с ним вот уже сотни лет. Это цветовое сумасшествие одновременно убивало и спасало. Вот и сейчас Мин открывает дверь и, не включая света, идёт в комнату. Он чувствует нутром, как туман комнат собирается позади него, а когда он ложится на кровать, это облако окутывает его своими страшными объятиями. Мрак накрывает его веки. «Как на счёт порции бесформенного счастья? Уже решили, как будете расплачиваться? – к Мину пододвигают дорожку из порошка, и он глубоко вдыхает её, но, как и всегда, не до конца. – Позвольте оставить сдачу себе» И человек, любезно предложивший «счастье», размазывает остатки по своим дёснам. Мину нравится ощущение свободы, которое всегда приходит практически сразу. Первое время он серьёзно думает, что амфетамины – лучшее, что случалось в его жизни, однако пока он не рисковал вводить что-либо внутривенно, поэтому употреблял исключительно кристаллы эфедрина, экстази и ЛСД. Мутным взглядом он смотрит, как тот, кто показал ему этот удивительный пёстрый мир, кладёт себе на язык очередную цветастую марку и прикрывает глаза. Он внимательно наблюдает, как двигается острый кадык, а длинные красивые пальцы высыпают очередную дозу заветного порошка. Острое желание постепенно поглощает с головой, и Мин подходит к нему, толкает на кровать и садится сверху. Некоторое время он смотрит в практически чёрные глаза, которые ещё не раз будут затягивать его на самое дно, но руки в нетерпении начинают поглаживать его бёдра, и Мин стягивает с себя всю одежду. Пробежавшись от чужого предплечья к губам пальцами, он аккуратно проталкивает их в рот. Губы посасывают, а язык плавно скользит, и это выглядит слишком возбуждающе, чтобы продолжать так долго. Не разрывая зрительного контакта он начинает растягивать себя, а когда его резко усаживают на себе и больно тянут за волосы назад, кусая шею, он распутно стонет. Потому что ему нравится. Пожалуй, это самое неприятное его воспоминание. Поэтому Мин резко открывает глаза, просыпаясь. Но не может пошевелиться. В комнате темно, и страх медленно начинает захватывать с головой. У него уже бывал сонный паралич, но каждый раз это пугало с новой силой. Мину кажется, что что-то тисками сдавливает его грудь, и он скоро не сможет дышать. Попытки успокоить себя оказываются тщетными, когда из кухни слышатся приближающиеся шаги. Ему хочется закричать, но это невозможно. Даже когда прямо перед ним мелькает чей-то знакомый силуэт, а туман словно сходит с ума, проносясь по всей комнате и ударяясь о стены. Словно из испорченного радио, обрывками раздаётся механический голос: «Ты не убежишь от меня…» «Как бы ты не старался… Я всю твою жизнь тенью буду преследовать тебя…» Две минуты абсолютной агонии длятся бесконечно долго, пока, наконец, Мин не обретает способность двигаться. Туман резко растворяется вместе с его криком. Следующие несколько дней он проводит дома в полнейшей изоляции. Почти полнейшей, потому что он не может отказать себе в телефонном разговоре с Луханом. Так как темнота стала наводить на него ещё больший ужас, телевизор и свет включены практически постоянно. Не то чтобы это спасало от наваждений, но по крайней мере помогало не потерять связь с реальностью. Реальность же была совершенно обыденной. Мин по-прежнему болел. Пару дней назад у него был запланирован визит к доктору, которого он был вынужден посещать каждый месяц. Но Мин решил сослаться на болезнь и не идти никуда. Ему от этого только легче. Очередное утро встречает его очередной порцией серого неба и пустых улиц. Хотя три часа дня довольно сложно назвать утром. Сегодня, вроде как, пришла весна. Но лишь на календаре. В его душе всегда будет зима. Звучит это до омерзения банально, поэтому Мин кисло улыбается собственным мыслям, с трудом свешивает ноги с кровати и протирает глаза. Футболка липнет к нему, потому что он несколько раз просыпался в холодном поту, и одному богу известно, от простуды ли это или от ночного бреда. Взяв из шкафчика ровно три таблетки разных препаратов, он идёт на кухню, чтобы запить их своим ритуальным кофе. Но все планы рушит знакомая фигура, которая привлекает его внимание из окна кухни. Лэй, удобно устроившись на скамейке в парке, смотрит (Мин готов поклясться) в сторону его дома. На самом деле, он давно не смотрел в окно. Показавшийся когда-то красивым парк быстро превратился в обычный приевшийся пейзаж. Однако сегодня что-то заставило его взглянуть в тусклое стекло. И без того серое небо становится совсем тёмным и беспокойным. Мин некоторое время заворожено наблюдает за парнем, но беспокойный свист чайника заставляет его вернуться к своему ритуалу. Высыпав остатки растворимого кофе себе в чашку, он возвращается к подоконнику, на котором остались заветные таблетки. Он безрезультатно уговаривает себя не смотреть в окно, но когда по стеклу начинают раздаваться гулкие удары начавшегося дождя, он поднимает взгляд на то место, где сидел Лэй. Мин не сразу заметил рядом с ним пакет, который парень сейчас бережно обнимал, примостив на коленях. Несмотря на дождь, Лэй всё так же сидел на скамейке и явно не думал куда-либо уходить. От одного вида на улицу становилось холодно и сыро. Мин всё ещё мучился с простудой, поэтому он даже не желал себе представлять, каково это, находиться под дождем с пробирающим ветром. А вот Лэя, судя по всему, ничего не останавливало. Кофе обжигающе растекается по внутренностям. Он вертит в руках таблетку и снова смотрит в окно, за которым всё так же видит Лэя, который смиренно сидит и ждёт чего-то. Он слегка мотает головой, пытаясь стряхнуть капли с волос. Мин делает ещё один глоток и срывается с места, на ходу схватив пальто и ключи от квартиры. Ему нужно лишь пробежать несколько этажей, перейти дорогу и через некоторое время он оказывается прямо перед парнем на скамейке, который не сразу его замечает. - Почему ты сидишь под дождём? - Почему ты стоишь под дождём? - Лэй в привычной для него манере ласково улыбается ему и встаёт с места. - Как ты здесь оказался? - Просто мимо… Проходил. - У тебя даже пальто не застёгнуто. - Хорошо, увидел тебя из окна своего дома. Потом пошёл дождь, а ты так и продолжал сидеть, не сдвинувшись. И вот я почему-то тут, - капли дождя ударяли по щекам, Мину было неприятно и зябко, - кого ты ждёшь? - Тебя. - Меня? Но… - признаться, его удивил такой ответ и он немного замешкался. – Зачем? И почему сегодня? - Я жду тебя тут уже несколько дней, на самом деле. - Зачем? – он повторяет вопрос, потому что никак не может понять, что происходит. - Мне хотелось увидеть тебя, но я не знал, где ты живёшь. Почему ты вышел из дома без зонта? Лэй ладонями пытается прикрыть его от дождя, и Мин, взглянув ещё раз на почему-то счастливое лицо парня напротив, хватает его за руки и пытается потащить за собой. Тепло… - Подожди, - из его хватки на миг высвобождаются, и волшебство, не успев зародиться, вдруг пропадает. Лэй хватает со скамейки пакет и уже сам берёт Мина за руку: - Вот теперь можешь вести меня куда угодно. Тёплая бирюза дымкой растекается по пальцам, ползя вверх и захватывая каждый сантиметр кожи. Тело приятно покалывает, и Мин на миг забывает обо всём. О холоде, о дожде, о том, что болеет и давно. Но лишь на миг. Он встряхивает головой и направляется в сторону своего дома. - Что у тебя в пакете? - Лимоны. - Целый пакет лимонов? Для кого? – если бы Мин не боялся повернуться и взглянуть в светлые глаза, он бы вскинул брови, удивлённо вытаращившись. - Для тебя, ты же болеешь, - голос Лэя невозмутимый, наверняка он сейчас улыбается лишь одними уголками губ. - Зачем мне целый пакет лимонов? - С сахаром они очень вкусные. - Я сожгу ими весь желудок. Это заставляет Лэя призадуматься, но некоторое время спустя он отвечает: - Я научусь печь лимонный пирог. Мин останавливается, смотрит на парня с секунду и идёт снова, но уже заливаясь громким смехом. А он давно не смеялся. Явно бесполезно найти в подобном хоть долю логики, но это совершенно не нужно. Ему отчего-то весело, и он наслаждается нежностью бирюзы, которая уже окружает их обоих. Он прекрасно знает, что Лэй не видит этой цветной пелены. Сейчас ему просто хорошо, Мин совершенно забыл про дождь, который не прекращался. Он всё так же тянет парня за собой под руку, пока они не оказываются у порога его квартиры. - Можешь чувствовать себя как дома и всё такое. Подожди немного, я достану полотенце. Он подталкивает Лэя, чтобы тот прошёл в комнату, а сам заходит в ванну. Большое полотенце у него всего одно, но сам он сможет обойтись и без него. Мин застаёт Лэя, когда тот с интересом разглядывает стол, на котором разбросаны самые разные лекарства. - Что это? - Витаминки, - отмахивается он, протягивая ему полотенце. - Ты пьёшь все эти таблетки? – Лэй вертит в руках полную упаковку антидепрессантов. - Ну не все разом, конечно. Не забывай, что ты имеешь честь общаться с самым настоящим психом, - опершись о стол, Мин издаёт нервный смешок. - Прозак, - показывают ему то, что в руках. – Почему упаковка почти целая? - Потому что закидывать в себя желатиновые пилюли прозака – не для меня. Лэй недоумённо хлопает глазами, а Мин вздыхает и, снова взяв его за руку, ведёт к кровати, усаживает на неё и накидывает сверху полотенце. - А как же ты? - Я обойдусь. Он хочет отойти, но его тянут за рукав, и он плюхается на кровать рядом с Лэем, который накидывает полотенце на них обоих. В комнате тихо. Слишком тихо. - У тебя есть секреты? - удивляясь самому себе, спрашивает Мин. - У всех есть секреты. И у меня, и у тебя. Они сидят критически близко друг к другу, и он тихонечко нежится в приятных ощущениях, что дарит ему тепло чужого тела, но старается не подавать виду, только слегка задевает пальцем вернувшуюся дымку цвета бирюзы, которая расползается между их телами. Удивительно красивый цвет, переливающийся разными оттенками. Его можно было бы назвать лазурным или цветом морской волны, но Мину нравится называть его бирюзовым. Молчание затягивается, поэтому он задумчиво произносит: - У меня слишком много секретов. Лэй поворачивается к нему так, что ещё немного и его нос заденет щеку Мина, который из-за этого ужасно боится повернуться в ответ. Затем он слегка наклоняет голову и смотрит точно в глаза. Окружающая реальность рушится вокруг, и всё, что Мин успевает заметить, прежде чем прийти в себя, это то, как из кончиков пальцев Лэя струится бирюза, когда он аккуратно проводит ими по его шее, точно в том месте, где были уже почти зажившие царапины. Лэй хмурится и закрывает глаза, а затем отдёргивает руку так, словно обжёгся. Мин не понимает в точности ничего, кроме того, что встретил человека, относившегося к тому самому редкому типу людей. - Мне… Мне, наверное, пора, - голос выводит его из оцепенения. Он понимает, что его и правда здесь ничего не держит, поэтому отвечает: - Как пожелаешь. Я провожу тебя. Несколько шагов к прихожей длятся как-то слишком долго, хочется просто поскорее закрыть дверь и в сотый раз упиться одиночеством. Но всё в который раз за день становится диаметрально противоположным, когда Лэй вдруг поворачивается к нему и берёт в свои руки его лицо так, будто это самая большая драгоценность на свете. И целует, прикрыв глаза. Мин удивлённо моргает, но язык, который мягко скользит по его губам и тёплые руки, заставляют забыться и утонуть в тайфуне чувств. Да он тонет, совершенно точно тонет. Всё кружится в бирюзовом вихре и уходит из-под ног. Капля дождя, облако, тайфун и солнце. В голове проносятся абсолютно ненужные мысли, пока он с упоением целует в ответ. Это слишком волшебно, чтобы быть правдой. Он скользит руками по чужой спине, сминая кожу под лопатками. - Что ты делаешь? – выдыхает Лэй в поцелуй. - Проверяю, нет ли у тебя крыльев, - говорит правду Мин. Они оба не знают, сколько это продолжается, но Лэй, наконец, глубоко вздыхает и слегка дрожащими руками отпускает его лицо. - Я снова тебя найду, - говорит он напоследок и скрывается за дверью. Мин знает, что сегодня его ждёт трудная ночь.