Все наоборот

POV Эдвард Наконец-то, я остался один в комнате. Для начала, я решил принять душ, чтобы освежиться. Как хорошо, что Своны оказались продвинутыми людьми и додумались в каждой комнате сделать отдельную ванную. Думаю, если бы была всего одна ванная, то мы поубивали бы друг друга в первый же день. С такими мыслями я принимал душ... Тут мне в голову пришло повыводить девочек из себя. Я вышел из своей комнаты и направился в комнату напротив, гадая, кому же она принадлежит. К моей величайшей радости, в ней были все хозяйки этого дома. Когда я постучал и вошел, эффект был что надо. Ой, я же упустил одну деталь, не сказал, что пошел я в одном полотенце, опоясывающем мою талию. Девушки сразу же, как увидели меня, отвернулись и начали, если мне не изменяет мой слух, не очень прилично выражаться. Я совсем развеселился: - Ой, леди, вы же - леди. А материтесь, прям, как сапожники. - покачав головой, сказал им я. - Каллен, мать твою! Ты совсем уже охренел?! - завопила Белла. - Изабелла, девушке не годно так разговаривать, - с притворным укором в голосе произнес я, прекрасно помня о том, что ничто больше не может ее хуже разозлить, чем обращение к своей персоне в полной форме. - Изабелла значит?! Что ж, ЭДИК, а Вам не годно являться к девушкам в неглиже, - со злорадной улыбкой отбрила она. - А что я-то? Я просто зашел сказать, что вечером мы покидаем вашу тухлую "вечеринку" и отправляемся отрываться в нормальное заведение. - Тухлая значит. Ну что ж, можешь вообще не возвращаться, мы хоть отдохнем от вас! - Да с удовольствием! - сказал я и вышел. Вечером, как и планировали, мы отправились в наш любимый Форксовский клуб. Наверное, любимым он стал потому, что был единственным... Там мы сидели в отдельной комнате, так сказать, для самых любимых и дорогих гостей, или просто VIP-комнате. Мы с пацанами выпили пару бутылочек виски, выкурили пару пачек сигарет и, в довершенее дня, так сказать, на десерт, мы закурили кальян. Домой мы вернулись относительно рано - около часа ночи. Зайдя в свою комнату, я не понял, куда попал. Здесь не было ни огромной кровати, застеленной насыщенно-синим постельным бельем, вернее, огромная кровать-то была, но застелена она была отнюдь не синим, и даже не голубым постельным, а светло-коричневым, ни тренажера, на котором я привык заниматься каждое утро, ни огромной фотографии, купленной когда-то на выставке фото-художников, на которой было изображено популярный в Бразилии фестиваль "проводов старого года", сделанный в черно-белых цветах, с некоторыми красочными деталями. Там, где я оказался, всё было в чем-то коричневом. Я не сразу понял, что это просто обои, а не то, о чем вы подумали. В этой комнате, кроме невероятных размеров кровати, занимающей огромное пространство и имеющей слегка закругленную форму, почти ничего не было, разве что только стол, на котором лежал ноут точь-в-точь, как мой, большой шкаф, вделанный в стенку, в одном углу наблюдались книжные полки, сделанные вразнобой, но занимающие не так уж и много места, и декоративных штук, выдержанных в том же стиле, что и все остальные предметы здесь. Единственное, что выделялось, так это чьи-то чемоданы, разбросанные по всей комнате. Что ж, наверное, я что-то попутал. Еле выйдя (хотя, наверное, скорее выполз оттуда), я отправился в поисках хоть чего-то знакомого. Первой мне попалась дверь та, что напротив. Решив не стучать, я зашел внутрь. Там явно кто-то был. Постель была расстелена, а под одеялом что-то шевелилось. Я подумал, что этот человек сможет мне что-то рассказать, хотя бы о том, где я нахожусь, поэтому я добрел до кровати, при этом на ходу сняв ботинки (как-никак, не красиво ходить в чужом доме обутым) и завалился рядом с кем-то очень теплым. Сил говорить или что-либо делать абсолютно не было. Уже через секунду мои веки стали тяжелыми и я провалился в глубокий сон.