Школьные каникулы

Когда они приземлились в аэропорту, ночь была в самом разгаре. Ничего, кроме холода, Лиз не замечала. Холод, снег и темнота. Прямо на взлетной полосе их ждало подобие джипа, военного образца, у которого стоял высокий бородатый мужчина в потертом кожаном плаще, в сапогах и ковбойской шляпе. У его ног лежал маламут. Как будто они летели 10 часов из Вашингтона в Техас, а за это время радостно начался ледниковый период, или русские скинули ядерную бомбу и наступила пост-апокалиптическая зима. Русские... Мужчина улыбнулся Реду и сказал: - Ну, здравствуй, бешеный лис. Черт возьми, сколько лет, сколько зим! - в этот момент мужчина сгреб Реддингтона в объятия, слегка его подбросил и, как показалось Кин, не очень аккуратно опустил на землю. Либо для Реддингтона, этот ритуал тоже был неожиданным, и он от удивления еле устоял на ногах. - Привет... Илюшенька. Из всего диалога Кин поняла только "черт" и "привет" - остальные слова, которым учили в кампусе студенты из России, относились к разряду "брань и фразеологизмы, неясной этимологии". - Вот тебе и коренной финн, - сквозь зубы процедил Ресслер. - Донни, Лиззи этот милый человек будет у вас за старшего, надеюсь... - Что?? - Видишь ли Ресслер, когда мы доберемся до Москвы, наши дороги на какое-то время разойдутся. Илюшенька покажет вам город, а я встречусь с одним старым другом. - Да, не парься, малыш, - на чистом английском с ирландскими нотками произнес бородач, ударив Дональда по плечу, от чего тот присел на больную ногу, - бьюсь об заклад, ты и не мечтал покататься в тылу врага на коньках в приятной компании. - Я не гей, сэр, но могу вас с кем-нибудь... На этих словах, как по команде, пес вскочил, оскалился и грозно зарычал, слегка посматривая на хозяина в ожидании команды. - Видишь ли, Я и Коржик считаем себя консерваторами, поэтому не надо этих ваших американских шуточек. Буквально мгновение спустя великан расхохотался. - Ладно, залезайте в машину. И так и быть, мелкий может ехать не в багажнике с псом,- произнес он по-английски, и тихо добавил на русском, - не дай Бог, Коржик им еще подавится. Чернота поспособствовала тому, что на заднем сидении УАЗика Лиз и Дональд устроили лежбище морских котиков. Через некоторое время после того, как дыхание выровнялось у обоих молодых людей, бородач, сидевший за рулем, сухо спросил: - Редик, с каких пор ты ошиваешься среди толерастов и ФБРовских цыпочек? - Пути Господни неисповедимы, мой друг. - Ты же еще тогда обещал никогда не говорить по-русски. - Я практиковался. И даже выучил стих. - Не трогай Бродского, Ред. Не надо. - Лули нравилось. - Лули женщина. - Была. - Соболезную. Какое-то время они ехали в полном молчании. - Бешеный, я так понимаю, не стоит спрашивать тебя, зачем ты решил навестить Бродягу после того раза. Лучше я просто развлеку твоих детишек и сделаю все, чтоб они не пытались сеять у нас доброе-вечное и бороться с несправедливостью. Особенно буду следить за этим. - Илюшенька, вот в этом-то твоя проблема. Надо быть терпимее и пластичнее в жизни. Если бы ты не был резким, как понос, то не гнил бы здесь, а уже коротал вечера на пляже с какой-нибудь блондинкой. - Редик, это ты можешь улыбаться человеку, когда перерезаешь ему глотку. Ты лис, а я простой русский парень: мне легче разорвать врага на кусочки, чем играть в поддавки. - Илюшенька, я все знаю:"Муромец" - богатырь, охраняющий спокойствие своего народа. - Откуда ты имя это накопал, И-лю-шень-ка: Муромец же Илья. А русский у тебя паршивый. - Маша очень болтлива в постели. - Ты спал с моей сестрой. Тебе просто повезло, что я веду машину. Убил бы, скотина,- спокойно сказал Илья, видимо полностью шокированный собственным выводом. - Ей сложно было отказать. Она красива. И она была пьяна. И у нее было ружье. Оба мужчины громко рассмеялись, но двум суркам на заднем сидении это никак не помешало. - Ты мне одно скажи, пса, как натренировал? - Не тренировал я его, он их сам чует. Коржик пару раз им этим жизнь спасал: я бы на месте пристрелил, сразу. А так сбегали, успевали. - Какой же ты кровожадный. - Когда выпью. Утро в Москве ничем не отличалось от ночи: все те же темнота и холод, только снег сменился солью, разбрасываемой дворниками в неограниченном количестве. Они остановились в спальном районе на окраине города. Начался спектакль с переодеванием. Ред вел себя, как избалованная девчонка: - Я хочу ушанку и эти ... валенки, а не презервативы на ноги. - В валенках тебя сразу раскусят, они дорогие, как не знай что. Поэтому будут сапоги. Ушанка вот. - С какого трупа ты снял эту куртку?? - Он тоже спал с моей сестрой и выеживался. Хорошо, что у тебя щетина, Редик, немного алкоголя для запаха и все готово. - Я предпочитаю бренди со льдом. - Ни от одного порядочного бомжа, даже московского, не будет нести ни бренди, ни виски. Только водка, только хардкор. А теперь смотри, - мужчина положил на капот схему метро с вклеенными фотографиями, - вот в этих переходах у камер есть слепые зоны, здесь и здесь будут мои парни которые тебя прикроют от зоркого ока, садись только в старые поезда, желательно, переполненные вагоны, - он посмотрел на часы, - а других в это время ты и не найдешь, он будет ждать тебя здесь, там же, где и в прошлый раз, мы перехватим тебя тут, не опаздывай. И главное, вот. Бородач с гордостью достал большой стакан колы из Макдональдса, открыл крышку и показал миниатюрную бутылку водки. - Не пались, не переигрывай, не приставай к полиции: у нашей с юмором еще хуже, чем у вашей. Ну с богом, - он перекрестил Реда. - На этом ты в Дублине и прокололся: хороший ирландец - католик, посещающий церковь по воскресеньям, а не ортодокс. - Хороший ирландец - мертвый ирландец. Закругляемся. К машине подошла невысокая девушка с миловидным личиком. Она была одета в темные неброские джинсы и вельветовое пальтишко, поверх был небрежно намотан полосатый шарф. Очки, короткие ярко алые волосы и тоненькая длинная косичка - на первый взгляд, не скажешь, что это девочка - известный в определенных кругах профессиональный наемный убийца. Она заглянула внутрь кабины, ухмыльнулась спящим, подошла к Илье, встала на цыпочки и обняла его, повернулась к Реду, презрительно окинула взглядом с головы до ног: - Смотрю, жизнь тебя не пожалела, Милый. - Сказывается, отсутствие любви и ласки. Последнее время меня почему-то все грозятся прибить. - И правда, почему? - не скрывая улыбки, спросила девушка. Ей никто не ответил: пошатываясь, Ред уже ковылял в сторону метрополитена. - Вот шельмец, столкнувшись с ним на улице, ни за что бы не признал. - произнес в пустоту Илья, и, уже обернувшись к Маше, спросил. - Ну что, сестренка, развлечем детишек? Попрактикуемся в английском? - Можно, я их разбужу?- девушка убрала очки в чехольчик. - Если с детских лет твоя тактика побудки не изменилась, лучше просто пристрели их. Маруся, я серьезно, не стоит этого делать: они же гости, а не пленники. Именно из-за таких, как ты, русского гостеприимства боятся больше атомной бомбы. Илья не пытался остановить девушку, а наоборот, подбадривал ее этими увещеваниями. Маша, растягивая удовольствие, скользящей походкой, словно охотящийся лесной кот, подбиралась к дремлющей жертве. Илья подошел к машине, галантно открыл девушке заднюю дверь, чтобы та секундой позже одним прыжком преодолела оставшееся расстояние и оказалась прямо на спящих: Дональд лежал в скрюченной позе под Машей, а к горлу Лиз был приставлен нож: - Это из-за тебя, девочка, мой плюшевый медвежонок, стал похож на половую тряпку? - Мася, одной фразой ты оскорбила его дважды, к тому же они не знают русского, - заглянул внутрь Илья. Дональд что-то прокряхтел под девушкой, когда та в очередной раз наступила ему на больную ногу. - Я не повторяю одну и ту же шутку дважды, - пробурчала девушка, и, уставившись в испуганные глаза Лиз, произнесла на чистом английском. - Не хотите, ли покататься на коньках на Красной площади? А еще там продают вкусные хот-доги. - С - с удовольствием, - ответила Кин, не зная, как еще реагировать на столь экстравагантное приглашение. Маша перебралась на переднее сидение, бурча что-то под нос о "паршивых американцах" и "испорченных моментах". В это же время Илья уселся за руль, завел машину и обернулся назад: - Пока прогревается двигатель, давайте познакомимся, меня зовут Илья. Эта милая девушка, - он указал на переднее сидение, - моя сестра, Мария... - Лиз. - Дон. А где Реддингтон? (Wherisredington) - Какая длинная у тебя фамилия, малыш. Ресслер покраснел, как помидор, и еле сдерживал себя, чтобы не врезать собеседнику. Видимо, почувствовав сгустки черной ненависти за спиной, Илья, не теряя времени, поехал в сторону Красной площади.