Монологи Амелии Понд в её голове, и её диалоги с Доктором между строк

-Рори, дай нам минуту – прошу я, и понимаю, что Рори знает, о чем мы будем говорить. Что Рори знает, зачем мне эта минута, но он молодец. Он только сдержанно кивает, но я отмечаю, как напряглись его плечи, как чуть опустилась голова, как задрожали руки от бессильной ревности. Но что уж тут поделать, если я такая непутевая. -Ты уходишь, так ведь? – спрашиваю я, заранее зная твой ответ. И ты несешь в ответ чепуху. Ты всегда так делаешь, когда я спрашиваю тебя очевидные вещи, которые слишком больно говорить вслух. Ты ведешь себя как мальчишка. Ты и есть мальчишка. Никогда не взрослеешь. Никогда не бываешь полностью серьезным. Всегда улыбаешься, и, казалось бы, всегда можешь свести все к шутке. Только мне в этот раз отчего-то не смешно. -Почему сейчас? – наконец срываются с языка слова. В своей голове я цепляюсь пальцами за рукав твоего пиджака крепко-крепко, и не отпускаю тебя. И ты остаешься. Вдруг ты становишься серьезным, и вот ты – старик, старше чем само время, сгорбленный под тяжестью горестей всей вселенной. -Потому что ты все еще дышишь – серьезно отвечаешь ты, и от этих твоих слов сердце сжимается и жалобно трепещет где-то в горле. Ты так боишься потерять меня, что готов оставить? Ты так хочешь мне добра, что делаешь больно, снова и снова. Я не хочу причинить тебе боль снова. Потому что я уже сделала это, снова и снова, своими словами, своими уговорами. Своими грустными глазами сейчас. Своими слезами, своим смехом. Иногда я ловлю этот твой взгляд. Когда мне особенно весело, ты вдруг становишься грустным. И я знаю, что значит этот взгляд. Ты думаешь о том дне, когда потеряешь меня навсегда. О том дне, когда мне будет больно. Ты постоянно думаешь об этом. И я причиняю тебе боль. -Ну, а я думала, все дело в мытье посуды – подражая тебе, я несу чушь. У меня выходит не так гладко и безумно, как у тебя, но я стараюсь. Уголки твоих губ дрогнули в грустной улыбке. Ты встаешь и направляешься к ТАРДИС. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не закричать. Чтобы не дернуться тебе навстречу. Должна же я, хотя бы один чертов раз, не быть последней эгоисткой. Должна же я дать тебе уйти, пока ты еще можешь уйти. Должна же я дать тебе веру в то, что все со мной будет хорошо. А будет ли, это уже моя забота. Ты главное будь в порядке и присылай мне открытки из разных уголков вселенной. Я их все сохраню до того самого дня, когда умру. А ты и не узнаешь, и будешь продолжать слать эти чертовы открытки на этот адрес, хотя здесь, наверное, уже будут жить чужие люди. Но ты не умрешь, ты будешь продолжать слать чертовы открытки еще сотни лет, по открытке каждый день – у тебя же каждый день удивительный. -Вообще, ты права. Все еще остается масса вещей, которые ты должна увидеть. Есть планета, которая прямо так и называется. «летающий цирк!» - я смеюсь в ответ на твои слова, со сильнейшим до боли между ребер чувством де жа вю. Ты уже говорил мне о планетах, которые мне стоит увидеть. Тогда я была маленькой девочкой, и так же рассмеялась – от восторга – тебе в ответ, а ты, немного играя на публику – на меня – щелкнул пальцами, открывая дверь в ТАРДИС – и во всю вселенную – или есть еще более опасное приключение, которое поджидает тебя там – заканчиваешь ты, и это чувство исчезает, оставляя после себя черную дыру где-то в районе солнечного сплетения. -Это не может случиться вот так. После всего, через что мы прошли – после всех этих дней, Доктор. Ты – весь мой мир. Мое солнце. Моя вселенная. После всего, что было с Мелоди. После всех этих жертв и долгих лет ожиданий. ТЫ снова оставляешь меня, и ты же, черт возьми, знаешь, что я не перестану ждать – ты не можешь просто так оставить меня, как будто я была попутчиком в такси! – наконец вырывается мое маленькое эгоистичное и честное признание. Ты стоишь так близко, что мне ужасно хочется тебя обнять. В твоих глазах что-то темнеет. -И какова же твоя альтернатива? Я, стоящий над твоим изломанным телом?.. Над телом Рори? - добавляешь ты в последний момент. Напоминаешь мне о том, что у меня есть муж. Что у меня есть целая жизнь, которую я могу прожить. Но я не хочу. Не хочу свою жизнь без тебя. Не хочу всей чертовой вселенной без твоего дурацкого смеха. Я смотрю в твои грустные старые глаза и вспоминаю этот взгляд. Как будто я уже умерла. Как будто ты уже меня отпустил. И мне становится больно и противно от самой себя. Ты пытаешься столько мне дать, а я, глупая. Отталкиваю эти подарки, которые ты отдаешь мне вместе со своими истекающими кровью сердцами, отталкиваю и развеваю в прах ради собственного минутного счастья. Прости меня . Я молча смотрю, как в твоих глазах умирают вселенные. А потом обнимаю тебя, и чувствую, как взволнованно бьются оба твоих сердца о мою грудную клетку. Чувствую, как твоя голова склоняется на мое плечо, сдаваясь. Ты сдался. Ты – мой. Вселенная. Солнце. Мир. И я отпускаю тебя на волю. Оставляю одно из двух твоих сердец со мной, ты сам мне его отдал. Вернись за ним как-нибудь. Я провожу рукой по волосам у тебя на затылке и пытаюсь дышать ровнее, чтобы слезы перестали, наконец, душить меня. Но этого не происходит. -Если встретишь мою дочь, скажи ей, чтобы навестила свою престарелую матушку – выдавливаю из себя я, в тайне надеясь, что ты заедешь с ней. Ты же не бросишь хотя бы ее? Ты же понимаешь, что без тебя ей еще тяжелее, чем мне. Ты же знаешь, что она тоже ждет, только в этой чертовой тюрьме. -Присматривай за ним – зачем-то говоришь ты. Ты же знаешь, что это Рори будет за мной присматривать. Когда я буду лежать в кровати целыми днями и таращиться в стену. Когда я буду получать твои дурацкие открытки – ты же будешь мне их посылать? Когда я буду плакать по вечерам. Когда я буду пропускать обед и ужин, потому что не захочу вставать. -А ты присматривай за собой – ты мне подмигиваешь. Я то не смогу за тобой присмотреть. Чтобы ты спал спокойно, чтобы тебя не мучили кошмары о доме твоих предков. Чтобы ты не содрогался в бессильных рыданиях в пустой ТАРДИС. Чтобы ты не был один, не сходил с ума. Не терял себя. Не переставал бы быть Доктором. Ты же будешь в порядке? И чай себе заваривай с ромашкой, каждое утро. Как я это всегда делала. И не забудь про уборку в ТАРДИС…и…и… - я ничего этого вслух не говорю, потому что тебе уже больно. Я вижу это в глубине твоих глаз. Вместо всех этих слов я целую тебя. В лоб. Ты снова покорно склоняешь голову, твои руки на моей талии. Я вспоминаю, как мы танцевали под бескрайним небом вселенной. И в горле что-то неприятно щиплет. Твои глаза – бескрайний космос, когда ты поднимаешь на меня свой влажный от слез, умоляющий взгляд. Ты сам просил отпустить тебя. Ты сам меня сюда привез. Так уезжай. Оставляй меня. Не оглядывайся. Спасай меня. Спасай себя от меня. Отпусти же меня. Не смотри на меня своими глазами-галактиками так жалобно, что живот скручивает. Ты как будто слышишь мою просьбу, фальшиво улыбаешься и медленно отходишь к тардис. Я так и стою посреди дороги, не отводя от тебя глаз. Я снова смотрю как ты уходишь. Ты нелепо машешь мне рукой, обернувшись на пороге и грустно улыбаешься. Я смеюсь сквозь слезы, обнимая сама себя, вспоминая, как недавно меня обнимал ты. Мне нужна твоя машина времени, чтобы снова и снова возвращаться в этот момент. Но ты закрываешь передо мной дверь. И исчезаешь из моей жизни.