Глава вторая
7 февраля 2014 г. в 01:57
Дженсен, как и обещал, уехал из поместья, спустя пару недель после свадьбы, оставив Джареда наедине с книгами, слугами и управляющим замка – Стивом Карлсоном.
В провинции жизнь текла размеренно-неторопливо, Джаред чувствовал себя здесь, на природе, вдалеке от шумной столицы, в которой бывал всего несколько раз, поразительно спокойно и уютно.
От отсутствия общения он, также, не страдал, почти мгновенно, сдружившись с племянником престарелого соседа – Чадом Мюрреем, приехавшим присматривать за своим занемогшим дядюшкой.
Чад оказался на удивление коммуникабельным и дружелюбным, сразу расположив к себе.
Они частенько вместе устраивали конные и пешие прогулки по дивным местам обоих владений, обсуждая различные темы; несмотря на разницу в воспитании и менталитете, молодые люди сошлись искренним и доброжелательным нравом.
- Вчера опять встречался с Софией, - делился наболевшим, Мюррей с приятелем. - Перелез через обрушенную стену старой беседки, а потом штурмовал живую изгородь из жимолости, думал, весь камзол изорву о ветки.
Чад был безумно влюблен в прекрасную Софию Буш, и не без взаимности, но несчастные влюбленные и помыслить не могли о свадьбе – и тот, и другой, относились к аристократической, но обедневшей знати.
- По-крайней мере, ты с ней регулярно видишься, - вздохнул Джаред, уже больше полутора месяцев, не лицезревший супруга.
Он знал, что не нужен Дженсену, смотревшего на него, лишь как на обузу, но ничего не мог с собой поделать, ежедневно, а особенно, еженощно, вспоминая завораживающие зеленые глаза и их бесстыжего обладателя, без зазрения совести, продолжавшего вести беспорядочный образ жизни, судя по обрывкам сплетен, долетавших до Джареда.
Его давно мучал один вопрос, не дававший покоя, и Джаред решился спросить об этом Мюррея, бывавшего при дворе и знавшего многие истории и интриги.
- Чад, ответь мне, только, пожалуйста, откровенно, - голос Джареда сорвался на хрип, поэтому следующую фразу, он произнес почти шепотом. - Кто такой Том?
- Том? - вопросом на вопрос ответил Мюррей, в деланом недоумении, приподнимая брови, но Джаред видел, что тот понял его с полуслова. - Кого конкретно ты имеешь в виду?
- Чад, пожалуйста, - взмолился он. - Мне надо знать и лучше, если о нем мне расскажешь ты, чем другие.
- Хорошо, - сдался Мюррей, не выдержав жалобного взгляда друга. - Том Уэллинг – нынешний фаворит и любимчик короля, ну, во всяком случае, так было еще пару месяцев назад, когда я в последний раз бывал в столице, - он замолк, не решаясь продолжать беседу дальше.
- А что связывает его и Дженсена? - тихо спросил Джаред, отворачиваясь в сторону, потому что в глаза приятеля смотреть было невыносимо стыдно. Стыдно было признать, что интересуется светским повесой и сердцеедом, по нелепому недоразумению, приходившимся ему мужем, травя себе душу пересудами слуг, обсуждавших между собой, беспутства хозяина, забросившего, как фамильную усадьбу, так и юного супруга, а сейчас пытается узнать о том, таинственном любовнике, чьим именем называл его Дженсен в их первую брачную ночь.
- Джей, ты только не переживай, хорошо? Они не стоят тебя, ни один из них, - порывисто сказал Чад, не желая причинять боль другу. - Я лишь краем уха слышал эту историю, поговаривали, что между Дженсеном и Уэллингом был роман в свое время, но потом Тома заметил король и переманил к себе богатыми посулами... Деньги и власть творят порой чудеса, - сыронизировал он. - Ну, а твой супруг, прости за откровенность, быстро утешился в обществе других сладких мальчиков – вот и весь сказ.
- Спасибо, Чад, - пробормотал Джаред, упорно продолжая изучать пейзаж – знание прошлого Дженсена не принесло ему облегчения, скорее, заставило еще больше ревновать и мучиться обидой.
- Ваша Светлость, разрешите войти? - послышался вкрадчивый голос Карлсона, заставляя Джареда испуганно встрепенуться и оглядеться по сторонам: после завтрака он незаметно для себя самого задремал над книгой, не прочитав и полстраницы, охваченный непривычной усталостью и дремотой, несмотря на то, что крепко проспал всю ночь.
- Да, пожалуйста, - Джаред быстро освободил соседнее кресло от груды старинных фолиантов.
- Спасибо-спасибо, сир, я постою, - управляющий хитро улыбнулся, продемонстрировав ему длинный конверт с сургучной печатью. - Отправляю с нарочным письмо вашему супругу, - пояснил Карлсон в ответ на недоуменный взгляд Джареда. - Как всегда, еженедельный отчет о состоянии дел в поместье и прочем... - он сделал многозначительную паузу, выделяя последнее слово. - И подумал, что может быть, вы тоже желаете написать мужу письмо.
Джаред тряхнул головой, прогоняя остатки дремоты; будучи неискушенным в мирской суете, дураком он точно не был и сейчас прекрасно понимал, что Карлсон пытается ему что-то сказать ухмылками и намеками, но смысл этой игры взглядов и фраз от него упорно ускользал.
- Думаю, вашего послания будет достаточно, - коротко обрубил Джаред, не имея сил расшифровывать сложные ребусы, считывая их с загадочной физиономии управляющего.
Невпопад вспоминая, сколько всего рассказывал Дженсену о себе и своей жизни в поместье, делясь наблюдениями и мыслями... но только во сне или в мечтах. В мечтах, где они были идеальной парой – любящей, не мыслящей жизни друг без друга, идущей рядом рука об руку. Жаль лишь, что этим мечтам не суждено было сбыться.
- Как скажете, Ваша Светлость, - Карлсон, про которого он уже успел забыть, учтиво поклонился и исчез, но у Джареда сложилось впечатление, что он только что совершил какой-то промах. Знать бы только какой.
- Джей, ты нормально себя чувствуешь? - в десятый раз, наверное, поинтересовался у друга Мюррей на прогулке, с беспокойством отмечая его бледность и испарину.
- Да, Чад, все нормально, - Джаред улыбнулся, но улыбка вышла совершенно блеклой и безрадостной, совсем не похожей, на его обычную – солнечную и жизнерадостную. - Просто голова немного кружится и подташнивает слегка с самого утра, так что завтрак пришлось пропустить, ничего за обедом все наверстаю, - беспечно заявил Джаред, присаживаясь на траву, в лучах полуденного солнца, еще сохранявшую тепло уходившего лета.
Мюррей с сомнением покачал головой, примостившись рядом:
- У тебя в последнее время слишком часто головокружение и тошнота... Джей, не сердись, возможно, я и ошибаюсь, но ты не думал, что беременный?
- Что?! - Джаред шокированно смотрел на друга, с ужасом осознавая его возможную правоту. - Не может быть, мы с Дженсеном только один раз... - он невольно проговорился о своей личной жизни и от стыда прикрыл лицо руками – ну, почему, у него все никак у людей, вечно он попадает в дурацкие ситуации.
- Джей, не волнуйся, ты же знаешь, что я не сплетник и твой друг.
- Господи, что же делать, - прошептал Джаред в бессилии, откидываясь назад.
Вступая в брак, он очень хотел детей, но откровенные признания мужа и их брачная ночь перечеркнули все его долго лелеемые помыслы.
- Наш ребенок родится на беду и несчастья, - глухо проговорил Джаред. - Нет ничего страшнее, чем нелюбовь родителей, - имея в виду и самого себя: для Джеральда Падалеки всегда существовал лишь старший отпрыск – наследник Рода, а младшего сына и дочь он просто терпел.
- Ну, Дженсен не такой уж зверь, каким ты себе его представляешь, - неуверенно промолвил Чад, срывая небольшой стебелек. - Да, он – гулена и повеса, но в жестокости замечен вроде не был. Или... - он встрепенулся, сраженный ужасным предположением. - Неужели, Эклз бил тебя? - не зная, что нужно было сделать с таким солнечным парнем, как Джаред, чтобы тот при имени мужа замыкался в себе, горестно вздыхая.
- Нет, конечно, нет. Дженсен всего лишь не любит меня, - Джаред усмехнулся, невольно прижимая ладонь к животу. - Как же мне теперь быть... - протянул он в нерешительности.
Мюррей по-своему истолковал его сомнения:
- Ты хочешь избавиться от ребенка? - спросил он напрямую, не желая ходить вокруг да около. - Но это может быть опасно.
- Что ты, Чад, - с возмущением воскликнул Джаред, готовый уже сейчас защищать малыша. - Я рад, что у меня будет ребенок, несмотря ни на что, рад. Моей любви хватит ему с лихвой, а Дженсен, пускай себе развлекается при дворце, - в его голосе против воли прозвучала обида.
- Тогда я тебя поздравляю! - Мюррей с облегчением улыбнулся, похлопывая друга по плечу – может, рождение ребенка сделает Джареда хоть немного счастливее, кто знает.
А другу он желал только благополучия.
Уже несколько часов Дженсен провел в седле, без сожаления загоняя лучшего скакуна – хотелось оказаться как можно дальше от столицы, королевского двора, но главное - Тома, предавшего его во второй раз.
- Дженс, я соскучился, - послышался едва слышный шепот, стоило Эклзу поравняться в танце с бывшим любовником.
И сердце мигом забилось вскачь, полностью затмевая разум, отодвигая на задний план все остальные увлечения и соблазны.
В темно-голубом камзоле Том Уэллинг выглядел сногсшибательно, беспечно улыбаясь всем окружающим, и лишь внимательный взор близкого человека мог заметить тревожный блеск глаз и лихорадочно искусанные губы.
И вместо того, чтобы бежать от персонального убийственного искушения, Дженсен крепко сжимал в ладони, надушенную знакомым одеколоном, записку, замирая от счастья.
- Я думал, ты не придешь, - Том сделал всего один шаг навстречу, освещенный светом полуночной луны в открытой, ажурной беседке, украшенной у входа, статуей богини любви, и все заготовленные слова мгновенно вылетели из головы Дженсена. - Как же мне плохо без тебя, Дженс, - выдохнул Уэлллинг, признавая давнюю ошибку.
- В последнее наше свидание ты говорил совсем другое, - отозвался Дженсен, с трудом переводя дух от волнения, уподобляясь, влюбленному без памяти, мальчишке. - Или тебе наскучила роль фаворита короля? - его голос предательски дрогнул, переходя на хрипотцу.
- Король – это король, а ты – это ты, - просто сказал Том, оказываясь рядом. Совсем рядом.
И можно было уже разглядеть бездонную синеву глаз, и приоткрытые губы, вкус которых забыть невозможно, и трепещущие ресницы. - Иди сюда, - тихо позвал он, склоняя голову для поцелуя.
И время для Дженсена остановилось, рассыпаясь на миллиарды вспыхнувших звезд на ночном бархате неба.
- Люблю, - до боли, до оскомины обыденное слово незримо повисло в воздухе, и Дженсен не помнил, как рвал неподдающиеся застежки на камзоле Тома, мял белую сорочку, желая поскорее дотронуться до теплой кожи любовника.
Они упали в аккуратно подстриженную траву, на собственную подстеленную одежду, сходя с ума от опьяняющей вседозволенности, не обращая внимания на ночную росу и прохладу – им было жарко друг от друга и обоюдной всепоглощающей страсти.
Расплата, как водится была неожиданной и неотвратимой: чем выше взбираешься, тем больнее падать. Королю доложили об измене фаворита и монарший гнев пал на обоих.
Раскаявшийся во всех грехах, Том ползал перед ним на коленях, униженно вымаливая прощение, Дженсена спасли друзья, успев предупредить в последний момент, наказав, бежать в родовое поместье, в надежде на то, что со временем король сменит гнев на милость и не заточит Эклза в темницу.
И сейчас Дженсен, как вор пробирался в собственный замок, подгоняемый злостью на слабохарактерного любовника, умудрившегося во второй раз отречься от него, на короля, вставшего у него на пути, на все и на всех – и горе тому, кто попался бы первым под горячую руку взбешенного Эклза.