Поссорившись с подругами, Ира вышла на палубу, где хотела насладиться тишиной, подышать свежим воздухом, привести свои чувства и мысли в порядок.
Девушка глубоко вздохнула и приложила ладонь к животу. Слушая шелест волн и ощущая приятное дуновение ветра, она постепенно успокаивалась.
- Зябликова! – раздался с другого конца палубы пронзительный голос старпома. – Отбой давно объявили! Марш к себе в каюту!
Девушка не горела желанием заработать ночное дежурство, потому поспешила убраться восвояси. Но куда идти? Вернуться в каюту не позволяли обида и гордость, а где спрятаться от всевидящего ока Ракиты, Ира не знала.
«Может, в библиотеке? Туда не пойдут ни матросы, ни старпом. Они делают обход по палубе и коридорам, а в библиотеку вряд ли нагрянут...»
Ира прошмыгнула мимо капитанской рубки, затем прошла по длинному коридору над кают-компанией и, бесшумно отворив дверь в библиотеку, замерла на пороге. Там, повернувшись спиной к входу, стоял Ренат и, соединив руки на груди, что-то шептал. Кажется, перед ним была раскрытая Библия.
Уловив сзади движение, Ренат обернулся и испуганно уставился на Зябликову.
- Прости. – она улыбнулась. – Я не хотела тебя тревожить. Случайно получилось. Я уже ухожу.
- Стой! – Ренат подошел к девушке и смущенно пробормотал: – Не говори никому, ладно? Они будут смеяться.
- Кто?
- Петя. Да и остальные ребята...
- А чего ты стесняешься? – строго спросила Ирина. – Плевать на Петю и остальных шутников! Вера – это самое главное, и, если ты стесняешься своей веры, какой же ты священник?
- А ты во что веришь? – вдруг спросил парень. – Или в кого?
- В себя, - не раздумывая, ответила Ира. – Если я сама о себе не позабочусь, то никто не позаботится. Никто не принесет мне желаемое на блюдечке с голубой каемочкой. Я сама за себя в ответе.
- Это понятно. Но веришь ли ты в...
- Хватит разговоров о вере, - перебила Ирина, - я сейчас не настроена на серьезную беседу. – девушка села в кресло и выжидающе посмотрела на Ахмадуллина. – Ты спать не собираешься?
- Собираюсь.
- Так иди.
Удивленный Ренат сделал пару шагов к двери, но сразу остановился.
- А ты почему не уходишь?
- Не твое дело, - грубо ответила Ира.
- А если я скажу капитану?
- Что вы все заладили: скажу капитану, скажу капитану? Почему каждый норовит влезть в мои дела и всё испортить?! – Ира не хотела идти на поводу у эмоций, но слезы хлынули непроизвольно. Девушка закрыла лицо и сжалась в комочек, вздрагивая от рыданий. Ее чаша терпения переполнилась.
Ренат тут же подскочил к Ире.
- Я же несерьезно, я не собирался жаловаться капитану! Ира, что случилось? Ты из-за меня плачешь?
- Еще бы я из-за тебя плакала! Слишком много чести!
- Тогда в чем дело?
Ира вытерла слезы и спокойно сказала:
- Ренат, просто уйди. К чему притворство? Мы оба знаем, что тебе всё равно, есть ли у меня проблемы. Никому нет дела до чужих неприятностей. Каждый думает только о себе, и это нормально.
- Нет, ненормально! – воскликнул Ренат, до глубины души пораженный ее словами. – Кто внушил тебе эту глупость?!
- Это не глупость. Это жизнь. Я уже привыкла. – Зябликова слегка улыбнулась. – Спасибо за сочувствие, но я сама справлюсь. Все хорошо, правда. – девушка взяла плед, закуталась в него и закрыла глаза, надеясь, что теперь Ренат отстанет.
Но парень подвинул другое кресло ближе к Ире, сел рядом и взял ее за руку.
- Я же сказала, что все хорошо! – Ира с раздражением отдернула руку. – Иди спать!
- А ты почему не идешь?
- Ты что, не видишь? Я уже сплю!
- А почему...
- Если спросишь, почему я не сплю в своей каюте, клянусь, я чем-нибудь тебя тресну! – сгоряча воскликнула Ира. – Нравится мне так, понимаешь? Нравится спать в библиотеке! Всё, спокойной ночи.
***
Удивительно, но во время завтрака Ира выглядела бодрой и отдохнувшей. Никто не заметил в ее поведении никаких странностей. Только села девушка не с Аленой и Викой, а с другими ребятами. И как-то боязливо, будто бы виновато, посматривала на Рената.
- Как думаешь, где она ночевала? – спросила Алена, с беспокойством наблюдая за Зябликовой.
- Может, попросилась в каюту к другим девчонкам? – предположила Вика. – Надо поспрашивать у людей и всё выяснить.
- А если Ира ночевала не в каюте? Представляешь, какую это вызовет реакцию? Люди начнут выяснять, что случилось. А еще Ире попадет за несоблюдение устава.
- Тогда давай объясним ей, что желаем только добра.
- Давай. Если, конечно, Ира захочет слушать.
Вика усмехнулась.
- Куда она денется? Не будет же прятаться по всему кораблю.
***
До обеда курсанты занимались привычными делами: кто-то помогал Наде на кухне, кто-то мыл коридоры и палубу, кто-то рыбачил, а кто-то был на подхвате в машинном отделении.
В перерыв Максим подошел к Алене и, улыбаясь, сказал:
- Мы вчера не договорили об «Отверженных». Извини, что не смог поддержать беседу: сильно устал и не был настроен на глубокое обсуждение. Но сегодня готов делиться впечатлениями.
- Правда? – Алена просияла такой счастливой улыбкой, что парень невольно залюбовался. – Конечно, давай поговорим! Но я прочла не всё произведение, даже не дочитала первый том, одолела лишь первую часть – «Фантина».
Фантина?
Максим мысленно возликовал, когда понял, что за ночь прочел так много, что опередил Алену страниц эдак на пятьдесят.
- А я прочел всю эпопею. – Максим так хотел произвести на девушку впечатление, что не гнушался обманных методов. – Но описывать события после «Фантины» не стану, а то тебе потом будет неинтересно читать.
Алена засмеялась.
- Хорошо. А как ты относишься к поступку Жавьера?
Максим сосредоточенно нахмурил лоб.
- К какому именно?
- К тому, на котором оканчивается «Фантина». Ведь его маниакальная преданность закону разрушила несколько судеб! Жавьер погубил Фантину, а Козетту оставил без матери и нормального детства. Жан Вальжан вынужден был спасаться бегством из города, который сам же построил! Вальжан на свои деньги развивал политику и экономику, налаживал торговые связи, возрождал культурные ценности, помогал нищим. Но, невзирая на все заслуги, вынужден был покинуть город из-за свидетельства Жавьера о том, что он – бывший заключенный! И что удивительно, за мэра почти никто не вступился: люди вмиг забыли его благородство; забыли, скольких он спас от голодной смерти и скольким подарил жизнь!
«Это всего лишь книга, но ее эмоции так и хлещут, а глаза сияют праведным гневом, - думал Максим, присматриваясь к Алене. – Потрясающая книга. Великая книга. Я тоже это понял и обязательно прочту до конца...»
- Алена, тебя зовет капитан, - послышался рядом голос Германа.
- Зачем?
Ворожцов пожал плечами.
- Кажется, хочет, чтобы ты посидела с сестрой.
- А Орлуша не может?
- Орлуша помогает Наде. Они вместе готовят обед.
Алена с Германом вышли, а Максим сжал кулаки, стараясь не поддаться нахлынувшей ярости.
«Почему Герман все портит? – думал Григорьев. – Почему появляется сразу, как мы остаемся наедине? Может, он следит за Аленой?»
