***
- Папа, что это за палочка? – спросила Лера, сидя в капитанской рубке и с любопытством рассматривая рычаги управления. – А что будет, если нажать на эту кнопочку? Виктор схватился за голову. Конечно, он радовался, что Лера рядом, но иногда ее любопытство сбивает с толку: Виктору надо работать, а дочь как-никак отвлекает. - Капитан! Кап-пи-тан! – в рубку ворвался Орлуша. – Хотите, я покажу Валерии кое-что интересное? - Орлуша, ты как всегда вовремя! – обрадовался Громов. – Лерочка, ты пойдешь с Орлушей? Тебе понравится сюрприз. - А если не понравится? – осведомилась малышка, хитро взглянув на отца. Ей не хотелось покидать капитанскую рубку. - Понравится, - с уверенностью ответил Орлуша. - Всем девочкам нра-нравится эта сказка. - Сказка! – Лера захлопала в ладоши и вскочила со стула. – Я люблю сказки, особенно про принцесс! - Да, да, про принцесс, - заверил ее Орлуша. – Еще там кра-красивые кар-р-тинки. - Пойдем! Орлуша взял Валерию за руку и, заботливо помогая малышке спуститься по лестнице, повел ее в библиотеку. Некоторое время Виктор улыбался, задумчиво глядя на куклу, забытую дочерью. Оказывается, так просто отвлечь ребенка и заменить одну конфетку на другую! Если бы все в жизни удавалось так просто… Виктор посерьезнел и, вновь сконцентрировавшись на управлении судном, резко прибавил ход. Мужчина отчетливо видел, с какой скоростью несется корабль, разбивая одни волны и вздымая другие; представлял, как мелькают на дне морские красоты и обитатели водной среды. Это его мир. Его стихия. И вряд ли что-то сможет взволновать Виктора сильнее, чем волнует и восхищает море.***
После ужина Алена вышла на палубу, чтобы полюбоваться живописным закатом. В море закат всегда ярче и притягательнее: небо, будто сливается с водой, и ничто не загораживает горизонт – здесь нет высоченных многоэтажек и деревьев; нет окон и огней, преломляющих общую картину. При свете заходящего солнца, море казалось волшебным: оно искрилось множеством оттенков от желтого до багрового, от бирюзового до иссиня-черного. Неожиданно на плечо девушки легла чья-то рука, и знакомый голос сказал: - Будет лучше, если ты всё узнаешь сейчас, а не закатишь прилюдную истерику, случайно столкнувшись со мной в коридоре. Алена обернулась и вскрикнула от ужаса и удивления. В шаге от нее стоял Герман Ворожцов. Лицо мужчины, освещенное багряным закатом, было слишком близко; плотно сжатые уголки губ кривились в усмешке; глаза блестели опасным пламенем. Герман обладал железной выдержкой, тщательно скрывал эмоции, и узнать что-либо по выражению его лица, казалось нереальной задачей. Человек, который хранит множество тайн и не дает волю чувствам, как правило, глубоко и болезненно переживает проблемы внутри – гораздо глубже и тяжелее, чем тот, кто изливает их окружающим. Алену всегда интересовало, что происходит в душе Германа. Переживает он глубоко или действительно равнодушен и внешне, и внутренне? Увы, чужая душа для нее потемки. За месяцы знакомства Алена не сумела постичь главную тайну. Но вернемся к происходящему на палубе… - Откуда ты взялся?! – закричала Алена, срывающимся на слезы голосом. – Ты... ты... – Алена хотела продолжить тираду, но внезапно замолкла. «Будет лучше, если ты всё узнаешь сейчас, а не закатишь прилюдную истерику, случайно столкнувшись со мной в коридоре...» – вспомнив эти слова, девушка затравленно посмотрела на Ворожцова. «Он знает меня лучше, чем я сама, – с почти благоговейным ужасом подумала Громова. – Он знал, что моей первой реакцией станет шок и истеричные крики! Он всегда идеально чувствовал мои настроения. Он знает обо мне все...» – от этих мыслей по коже пробежали мурашки. Алена посмотрела Герману прямо в глаза. - Ты знал с самого начала! Ты не мог не знать, чей это корабль, кто набран в команду, и что это за плавание! Ты специально, да? Ты следишь за мной? - Нет. – соврал Герман, жадно наблюдая за эмоциями девушки. Герман читал Алену, как раскрытую книгу, но иногда мужчине казалось, будто строчки в этой удивительной книге смазываются, прячутся одна за другой, становятся мелкими и неразборчивыми. В такие моменты загадка дразнила и притягивала, а Ворожцов злился, силясь прочесть скрытые чувства. Да, Герман сравнивал Алену с книгами, от которых та была неотделима. Книга – целый мир, полный удивительных тайн и загадок, великих мыслей и афоризмов. В книге сокрыто множество душ и эпох. Алена для Германа – целый мир. Мужчина сделал шаг вперед и хотел обнять девушку, но Алена, уперевшись ладонями Ворожцову в грудь, изо всех сил оттолкнула его. - Между нами все кончено! - Мы можем попробовать снова. - Не можем. Я не хочу дважды наступать на одни грабли. Герман прижал сопротивляющуюся Алену к себе и, приблизившись к ее губам, твердо сказал: - Мы попробуем снова. - Отпусти! – закричала Алена, пытаясь увернуться от поцелуя. - Что здесь происходит? – внезапно раздался голос Максима Григорьева. В течение нескольких секунд парень с удивлением взирал на Алену, зажатую между стенкой и Германом, а затем повторил свой вопрос: – Что происходит? - Внеплановый урок по основам выживания, – объяснил Герман и, неохотно выпустив девушку из объятий, шепотом добавил: - Спокойной ночи. Если что – я в восьмой каюте. Когда шаги Германа стихли, Максим обнял испуганную Алену за плечи и спросил: - В чем дело? Он к тебе пристает? - Нет, - натянуто улыбнувшись, ответила Громова. - Скорее, наоборот. - В каком смысле? Алена рассмеялась. - Не обращай внимания. Максим понял, что тема закрыта, и, чтобы нарушить молчание, сказал: - Погода хорошая. - Да, замечательная, - согласилась девушка, глядя на спрятавшееся за горизонт солнце. Теперь тонкая полоска виднелась далеко-далеко за морем, и мир постепенно погружался во тьму. - И все-таки, чего хотел этот тип? - Герман? – улыбаясь, переспросила Алена. – Он же сказал: внеплановый урок по основам выживания. Тема: что делать, если на тебя напал маньяк. - Ну, у меня с маньяками разговор короткий, - ответил Максим и, выставив кулаки, показал первоклассный боксерский удар. Алена засмеялась, отчего Макс ощутил прилив радости. Ее смех был заливистым, голос необычным, взгляд заинтересованным и оживленным. - Уже поздно. Лучше вернуться в каюты: если наши отцы увидят нас здесь, мало не покажется. - Это точно, - улыбаясь, подтвердил Максим. - Что ж, спокойной ночи. - Спокойной ночи.***
В каюту Алена возвращалась в приподнятом настроении. Странно, но девушка почти не вспоминала о Германе и даже не думала, зачем тот проник на корабль. Сейчас ее мысли занимал Макс, который появился на палубе в самый подходящий момент. - Что вы делаете? – спросила Громова, увидев, что соседки по каюте, Ира и Вика, в одних пижамах сидят на ковре, а между ними лежит пустая бутылка из-под минералки. - Т-с-с... – Ира приложила палец к губам и шепотом ответила: – Тебя ждем. А это, – Зябликова указала на пустую бутылку, – такая игра: вертишь бутылку, и на кого крышечка укажет, тот рассказывает о себе интересный факт. Алена расхохоталась. - Долго думали, прежде чем впасть в детство? - Ничего ты не понимаешь, - раздраженно откликнулась Вика. – Это же интересно! Так мы сможем лучше узнать друг друга. Давай сыграем? - Ну, хорошо. – Алена села рядом и повернула бутылку.