Как в наше первое лето

«We'll run away, to everything simple. Night will come down our guardian angel. We rush ahead the crossroads are empty, Our spirits rise, they are not gonna get us!T hey are not gonna get us!!!» «They are not gonna get us» , t.a.T.u Когда ты становишься взрослее, грязь не приходится искать. Она повсюду – из телевизора с порно-каналами, из газетных киосков , заполненных журналом «Playboy», из секс - шопов с резиновыми женщинами и прочими прелестями жизни. Ты больше не идёшь на вечеринку за мороженым и мультфильмами, на первое место выдвигаются алкоголь, наркота и минимум одежды на девчонках. Вырастают все – хулиганы, тихони, ботаники, каждый рано или поздно оказывается пораженным болезнью под названием «переходный возраст». Вопрос лишь в том, как собираешься лечиться, какими препаратами и в кого желаешь переродиться в итоге. Брайан тоже вырос…и немного не в того, во что хотел бы. Тело потеряло детскую пухлость, вытянулось, руки казались длиннее, чем нужно, а ноги - короче некуда. Милая детская мордашка покрылась мерзкими прыщами, которых, оказывается, не так просто вывести. Уорнер-младший отпустил длинные волосы, но мечта казаться вокалистом какой-нибудь крутой рок-группы разбилась о жестокую реальность и свисала вниз жидкими прядями. Помимо всего, с бледной шеи не исчезала аллергия. Бедняга решил, что это реакция его тела на самого себя. Когда он успел таким стать? Почему внешность сильно беспокоит? В кровь уже запущена первая инъекция вируса под названием «от 13 и старше», теперь осталось только ждать и бороться с окружающим миром. И первой в списке противоборствующей стороны стала мама. - Ты никуда не полетишь, Брайан, - не отрываясь от газеты, проговорила Барбара. Она сохраняла спокойствие, впрочем, как и всегда. Вывести хозяйку из себя было сложно, но крайне не рекомендовалось. - Ну почему? Меня же зовут друзья, блин, я и так ни с кем особо не общаюсь! А теперь такая возможность и «нет»? Причина, я хочу знать причину, - от бессилия и обиды сына распирало на части, ему необходимо уломать её, чего бы это ни стоило. И правда его освободила. Уже несколько дней парень отпрашивался у матери в Форт-Лодердейл на Праздник цветов, который ежегодно устраивался в конце июня. Один из одноклассников собирался туда и решил захватить и Брайана тоже. Миссис Уорнер боялась отпускать ребёнка в такую даль и непонятно с кем, но в глубине души понимала его. «У мальчишки и так никого нет, ни девчонки, ни нормальных друзей. Торчит в своей комнате, пишет рассказы, рисует, слушает музыку и ещё невесть чем там занимается. Надо отпустить его, дорогая. Пусть глотнёт молодости, он ещё успеет насидеться в своей конуре и наиграться с собой, когда жениться», - посоветовал ей муж. - Хорошо, - Барбара вздохнула и внимательно посмотрела на сына. Я попрошу мою подружку приглядывать за тобой и дай мне телефон твоего одноклассника и его родителей. И её сын поехал. Он едва перетерпел неделю перед отъездом, волнуясь и пребывая в предвкушении. Весь полёт ребята болтали без умолку, разговорчивость мистера Уорнера удивляла его самого. Когда темы закончились, и попутчик «отвалился» от беседы в крепкий сон, Брайан вспомнил то, что не мог забыть. Прошло совсем немного лет, но казалось, что целая жизнь отделяет его от того вечера, когда он встретил человека, который научил его мечтать. Время стёрло очертания лица Джорди, кудрявый мальчик давно не снился ему. Память хранила как самое драгоценное только некоторые фрагменты – солнечные лучики пронизывают пышные локоны, огромные карие глаза и смех, заглушающий, казалось, все звуки на свете. Уже будучи в уютном доме своего товарища, Брайан волновался пуще прежнего, как всё пройдёт, не станут ли его дразнить за раздражение на шее и слишком бледное лицо. Он нарядился в костюм гнома, широкие штаны, рубаха и красная шапка-гриб. На Праздник Цветов съезжалась вся Южная Флорида, чтобы поесть пирожков и мармелада, выпить разбавленного розового пунша и потискаться в кустах. Народу было достаточно, уже выпившие и довольные жизнью парни и девушки кружились в танце, слишком неприличном для мероприятия с таким культурным названием. Уорнер осматривался по сторонам, весёлые старожилы уже вручили ему пластиковый стакан с пивом и пожелали «цветочного вечера». Девчонки в откровенных нарядах, совсем как в его журналах, парни едва ли не давали им фору по масштабу креативности в одежде. Смех раздавался повсюду, его постоянно ненароком толкали, целующиеся парочки за каждым деревом дразнили воспалённое воображение. Брайан и опомниться не успел, как вдруг его схватили за руку, а потом за другую, и вот он растянут в хороводе.В один миг толпа закружила такой огромный круг, наполняя его криками, а музыка заиграла громче. Удивление, шок и откуда ни возьмись появившаяся радость от причастности к чему-то общему и глобальному, парень словно ожил, проснулся, протрезвел – можно назвать это как угодно, но в этот удивительный момент он оторвался от земли. Теперь он летел, высоко, крылья его звенели в такт прекрасной мелодии. Первый раз за долгое время, этот мрачный и одинокий подросток смеялся от всей души, громко. Хоровод менял скорость движения и ритм, разворачивался, скакал, искрился от счастья, наполнялся людскими улыбками. Когда танцевать уже устали, то все резко отпустили руки друг друга и рассыпались в разные стороны. Брайан закружился и упал на траву, задыхаясь от ощущений. Успокоившись, мальчишка понял, что лежит на ком-то и в весьма интересной позе. - Ой, п-п-простите меня, - он с улыбкой встал и помог подняться…ему. Юноша смотрел на него в упор, в большущих карих глазах плясали чёртики, припухшие пухлые губы. Загорелый, худой, одетый в джинсовые шорты и свободную майку, сдвинутую на одно плечо. Такую копну завитков на голове Брай не видел никогда, причёска достойная рекламы мочалок. - Ничего страшного, - он махнул рукой, изящные кисти и баритон, нежно ласкающий слух. - Я…эээ, - бросая взгляд на стройные ноги, - я никогда особенно не умел танцевать. По красным щекам незнакомца и бегающему взгляду становилось понятно, что тот чертовски пьян. - А может, - смелый шаг вперёд, - чтобы ты больше не падал на меня, я научу тебя… - запах свежего сена, парфюма и алкогольного угара в лицо. Брайан опешил, всё происходящее было слишком, он для этого крайне мало выпил. Да и зачем он пришёл сюда, танцевать с парнями? Но на удивление сильные руки тянутся к нему и увлекают в толпу, Уорнер-младший едва успевает за этим странным парнишкой, а пальцы, словно стальные, сжимают запястье. В одночасье они оказываются в центре танцпола, музыка грохочет по барабанным перепонкам, и наконец-то появляется возможность разглядеть того, кто притащил его сюда. Юноша двигался плавно, свободно, кружился и смеялся – громко, много, от души, как самый счастливый или обычный безумный. - Эй! – пытаясь перекричать пьяную молодёжь, - как зовут тебя?! Как твоё имя?! – Брай изо всех сил драл голосовые связки. - Какая разница?! Я стану умнее или красивее?! Или сумею взлететь, получу Нобелевскую премию?! Нееет, тогда какая нахуй разница, как меня зовут! – пьяная Королева танца нёс полную околесицу, но, чёрт возьми, почему-то это показалось господину Гному безумно логичным. Он улыбнулся, и сам не зная почему, взял за руку этого странного парня с эпичной причёской и закружил его, ненароком обнимая за точёную талию. - Почему это называется Праздником цветов? Причём здесь вообще цветы? - Потому что мы кружимся, мы яркие и мы расцветаем каждое лето! – принимая от кого-то пару больших бокалов с янтарной жидкостью и протягивая один Брайану, - держи, давай выпьем! Холодная жидкость обожгла горло, расцвела огненным бутоном в груди и ударила по мозгам. Пиво в желудке заиграло по-новому, активизировались все органы чувств и в воздухе запахло свободой. Теперь улыбка не сходила с лица, нелепый костюм начал казаться гениальным, а безымянный юноша в откровенном наряде весьма сексуальной персоной. - Отвести тебя в волшебное место? – влажные губы обдали ухо жаром, - у меня есть машина, поехали? - Куда? Куда мы поедем? – осмелевшие руки не слушаются и ладони беспардонно ложатся на обтянутые джинсами шорты. Ответом послужил нетерпеливый поцелуй в шею, его вновь выдёргивают. По дороге он хватает с одного из столов бутылку чего-то под названием Jack Daniels. У нового знакомого действительно был раздолбанный кадиллак с открытым верхом, им нет восемнадцати, они пьяны и первый раз друг друга видят, но как же хорошо, когда тебе плевать на это. По очереди приложившись к початому виски, Королева танца врубает музыку, поворачивает ключ, и железный конь с рёвом срывается с места. - Ты похож на девушку, - как бы случайно замечает Брайан, а его попутчик смеётся. - Даже не знаю, радоваться мне такому комплименту или нет. О! Это моя любимая песня! Это AC DC! Давай споём, мы обязательно должны её спеть! Уорнер всегда хорошо пел, его даже приглашали в хор. Но как-то раз учительница музыки сказала ему: «Когда ты поёшь душой, твой голос звучит как-никогда сказочно, ни одна техника исполнения не поможет тебе добиться такого эффекта». И сейчас парень понимал её на сто процентов, они неслись по ночному шоссе в неизвестном направлении, голосили так громко как могли. Мотив проходил через душу и обволакивал её на пару с алкоголем. Он сам не заметил, как рука легла на бедро кудрявому водителю. Тот отреагировал соблазнительной улыбкой и опустил густые ресницы. Jack Daniels остаётся меньше половины. Громче звук, крепче градус, больше скорость и пускай они разобьются насмерть – Брайану всё равно. Где-то вдалеке зацветает зарево, он несётся в рассвет с человеком, у которого, кажется, самые красивые в мире глаза и кожа, нежнее шёлка. - Останови машину. Кадиллак резко тормозит, бывший робкий мальчик-гном порочно улыбается, смелеет и касается соседних пухлых губ своими. Он не умеет целоваться, но язык сам проскальзывает в горячий рот этого экзотического эльфа, пальцы зарываются в волосы. Поцелуй становится глубоким и не по-детски требовательным, а руки исследуют загорелое тело под майкой. И ему отвечают с такой же нежной страстью, мягкая ладонь поглаживает шею. Дыхание в унисон, у Брайана встаёт, он целует– поглощая, забирая и подчиняя себе самые сексуальные губы на свете. Его соблазнитель забирается в широкие гномьи штаны и настойчиво сжимает член, Брай издаёт глухой стон и делает то же самое. Шорты поддаются и не отдавая себе отчёта, пальцы обхватывают набухшую головку и скользят вниз по стволу, размазывая возбуждение, растягивая его по всей длине. Подростковое терпение невелико, темп нарастает. Стоны оглушают Уорнера, они повсюду, от сладкой и тягучей неги некуда деваться, запах секса, виски и приторно-сладких конфет. Оргазм сродни фейерверку, взрыву, они кидаются к губам друг друга, кусаясь, переплетаясь кончиками языков в глубоком поцелуе. И это был самый красивый момент, самый красивый юноша и пока что самый счастливый рассвет.