Друг детства

Анна открыла глаза и посмотрела на спящую рядом девочку. Черные растрепанные кудряшки разметались по белоснежной подушке, руки и ноги находились в том же положении, в котором Лидия заснула вчера. В отличие от Джастина, она не была похожа на мертвую, скорее на фарфоровую куклу с закрытыми глазами. Поднявшись с кровати, Майерс накинула на ночную рубашку шелковый халат и посмотрела на себя в зеркало гардероба. В нем отобразилась бледная женщина с красивым лицом, но потухшим взглядом. Может ли бессмертное лицо демонстрировать усталость? Наверное, может. Анна чувствовала себя измученной и мечтала как можно скорее убраться из этого города. Но занавес Князя все еще был опущен, а несчастья сыпались на нее как из рога изобилия. Вчера, когда женщина согласилась на задумку Лидии поселить Джонатана в ее номере, она и не подозревала о том, сколько проблем им это может принести. Впрочем, маленькая Тореадор тоже просчиталась. После их прибытия в гостиницу неприятности продолжились с того момента, когда Анна заметила на полу своего номера почти пустую пачку сигарет с магазинным логотипом. Никто из них не баловался сигаретами, даже Сэм, потому находка порядком удивила. Гуль задумчиво посмотрел на пачку и, покачав головой, заверил, что кроме него, Джастина и горничной сюда никто не заходил. Теперь у Анны не было сомнений – в их отсутствие кто-то с легкостью может проникать в любой номер. Но и на этом сюрпризы и без того ужасной ночи не закончились. Джонатан позвонил в полицию еще в машине, сообщив о пропаже друга и о своем новом временном месте жительства, однако полицейским звонка оказалось недостаточно, вследствие чего несколько смертных в форме прибыло в гостиницу. И все было бы ничего, если бы они не решили навести справки о том, кто же снял для студента-сироты такие шикарные апартаменты. Удивленный администратор сообщил, что до этого в номере проживала Лидия Сильверстайн, приемная дочь всем известной и порядком нашумевшей в их гостинице дивы Анны Майерс. Но бронировал его некий Тайрон Миллер. Полиции не стоило особых усилий, чтобы узнать, что именно он является девочке официальным опекуном, а оперная дива к мисс Сильверстайн не имеет никакого отношения. О том, как обстоят дела и насколько все плохо, к своему ужасу женщина узнала от Джонатана. Он позвонил за час до рассвета. – Эмм... – замялся юноша, не зная как сообщить диве дурные новости. – Анна, тут полиция интересуется... Дело в том, что этот номер снят на имя официального опекуна Лидии, и он был очень удивлен, узнав про меня. Прости, ты говорила, что Лидия твоя дочь... Полиция просит тебя подняться с документами. В этот момент у Майерс внутри все перевернулось. Она стояла, держа мобильный в руке, и растеряно смотрела на маленькую Тореадор, которая сидела на диване и беззаботно болтала ножками. – Одну минуту, – еле выдавила из себя женщина и отключилась. До встречи с Лидией она никогда не попадала в такие щекотливые ситуации – Анна привыкла держать все под контролем. И что самое ужасное, если она не сумеет объясниться с полицией, то они в худшем случае увезут ее в участок. Через час взойдет солнце, и... Женщина зажмурилась, отгоняя ужасные картинки, которые уже вовсю рисовало ее воображение. Но все разрешилось более-менее благополучно. Лидия позвонила Миллеру и, в обмен на Услугу, попросила со своей стороны максимально замять это дело. Мужчина согласился. Анна же, вооружившись одной из своих самых обаятельных улыбок, попыталась все уладить с полицией. Женщина плохо помнила, какую околесицу несла, чтобы убедить служителей закона в том, что ничего незаконного здесь не происходит и что она действительно мать Лидии, просто не все формальности были соблюдены до конца. Сначала полицейские смотрели на нее настороженно, с подозрением, но к концу беседы, когда Майерс уже в который раз истерично заламывала руки и чуть ли не утирала слезы кружевным платочком, оставили ее в покое. К счастью, этим днем Джастин должен был отсутствовать в гостинице (когда они вошли в номер, то Анна увидела на столе записку, где Сир сообщал, что его вызвал к себе Примоген Тореадор, и он не успеет вернуться в номер до рассвета) и это радовало Майерс, так как она знала, что соседство с Лидией и проблемы с полицией ему бы точно не понравились. – Сумасшедший город, – пробурчала дива, повернувшись к спящей девочке. Гоня прочь воспоминания о вчерашней ночи, Анна улыбнулась и подоткнула одеяло, хотя знала, что тепло Лидии все равно уже ни к чему. Маленькая Тореадор пробуждала в женщине какое-то подобие материнского инстинкта, одним своим видом заставляя забыть о ее хищной природе и проявлять заботу. Анна была бы рада действительно удочерить эту девочку, вот только Лидии это было совершенно не нужно. Мысли дивы плавно перетекли к насущным проблемам: сегодня у них с Джулай был запланирован семейный ужин. Он должен был состояться в одиннадцать, но Майерс решила перестраховаться и позвонила Джуди уточнить остается ли ее предложение в силе. Соцработница взяла трубку почти сразу и сказала, что ожидает их в условленное время. Отключившись и положив телефон в сумочку, Анна открыла дверцы гардероба. За долгие годы одежды у нее собралось на любой вкус, потому полки и вешалки были практически под завязку заполнены самыми разными вещами. И это с учетом того, что с собой дива возила лишь самые любимые – остальные хранились в их с Джастином доме в Сан-Диего. Выбрав элегантное черное платье до колен с широкими полупрозрачными рукавами и тонким пояском, Майерс быстро облачилась в него, а затем обула ноги в черные лодочки. После ужина с Джулай женщина собиралась в этом же виде отправиться на празднование Становления Примогена Вентру, которое было назначено на час ночи. К этому времени, как Анна надеялась, они с Лидией успеют решить проблему доктора Олриджа. Но перед этим дива собиралась поесть, потому, назначив встречу одному из поклонников у него дома, оставила на журнальном столике записку и выскользнула из номера до пробуждения остальных Сородичей. Она решила, что Элайдже лучше остаться с Лидией, совсем позабыв, что эта маленькая девочка намного могущественнее их обоих... Сэм отправился вниз за временно арендованной машиной, а Майерс перед отъездом решила заглянуть к Джонатану. – О, Анна, проходи. – Юноша выглядел встрепанным и уставшим, но, несмотря на это, на его губах играла улыбка. Он пропустил диву внутрь и, закрыв дверь, следом за ней прошел в гостиную. – Присаживайся. – Мы вчера так с тобой и не поговорили насчет произошедшего... – Майерс устроилась в уютном мягком кресле и посмотрела Джонатану в глаза. – Офицер сказал, что все разрешилось. – Да, мы с Лидией долгое время скрывали наше родство, потому возникли некоторые сложности. Теперь все хорошо. – Я очень рад. Этот номер такой большой... – юноша обвел взглядом богато обставленную гостиную. – Он размером с первый этаж моего дома. Но, если ты не против, я зайду к вам как-нибудь. В связи с последними событиями полиция запретила мне покидать гостиницу, а постоянно находиться здесь одному... довольно одиноко. – Разумеется. – Анна кивнула и ненадолго замолчала, обдумывая как сказать то, ради чего она, собственно, и явилась. – Джонатан, это, конечно, не мое дело, но я бы хотела спросить... Я слышала, что у тебя был брат? – А, ты, наверное, смотрела мою страничку в инете? – юноша немного замялся, взлохматив и без того торчащие волосы. – Да, это действительно так, но это было очень давно. Пока наши родители не развелись, у меня был старший брат – Шон. Мы были очень близки, он был моим единственным лучшим другом, а потом, когда родители решили разъехаться, меня забрал отец и с тех пор я о брате ничего не слышал. – И давно ваши родители развелись? – Тогда мне было около четырех лет... – После этого ты с ним не общался? – Майерс чувствовала, что Джонатан что-то не договаривает, но решила действовать осторожно. – Нет, не общался. В детстве я копил деньги на то, чтобы поехать в Калифорнию, а потом, когда мне было лет десять, отец сказал, что я могу больше не копить деньги. Он сказал, что Шон умер. На лице юноши не отобразилось ни сожаления, ни тоски. Было видно, что он давно смирился с этой утратой. – И ты не получал никаких писем? – Нет, но около года назад какой-то шутник, видимо, прочитав мои стихи, посвященные брату, написал мне в интернете, пытаясь выдать себя за него. Я очень сильно разозлился, подал жалобу, и его заблокировали. С тех пор он мне больше не писал. – А что же ваша мать? – Родители расстались не очень хорошо и с тех пор я с ней больше никогда не общался. – И ты не пытался ее найти? – Отец был сильно против, чтобы мы поддерживали связь, и даже не отправлял письма, которые я пытался писать. Когда я стал старше, как я уже говорил, брата уже не было в живых, а к матери я не питал особо нежных чувств. – Ты решил, что Шон умер только потому, что так сказал отец? – Анна еле сдерживалась, чтобы не рассказать юноше о своей находке в его подвале, но здравый смысл ей подсказывал, что лучше этого не делать. – Не только. Он показал письмо, которое пришло из Калифорнии. В нем официально извещали... правда, не о том, что Шон умер, а о том, что пропал без вести, но он маловероятно мог выжить. «Скорее – был Становлен, – подумала Майерс. – Именно поэтому не нашли даже тела». – Мне очень жаль, Джонатан, – сказала дива, изобразив на лице сочувствие. – А ты не думал наладить отношения с матерью? У тебя ведь кроме нее больше никого не осталось. – Я хочу попробовать ее найти, когда это все закончится. Сначала напишу, и если она согласится на встречу – поеду в Калифорнию. – Хорошая идея. «Беги отсюда», – так и вертелось у женщины на языке. – Ладно, – Анна демонстративно посмотрела на наручные часы и встала из уютного кресла, поправив платье. – У нас с Лидди еще есть кое-какие дела на этот вечер, мы приглашены на ужин, потому я пойду. – У тебя хорошая дочь, я к ней очень сильно привязался, – проговорил Джонатан, провожая Майерс к двери. – Мне жаль, что вы оказались во все это втянуты. – Ничего. – Женщина напоследок окинула его взглядом и уже потянулась к дверной ручке, как ее остановил голос юноши: – Анна, мне неловко у тебя это просить... Но ты не могла бы съездить в общежитие и привезти мой ноутбук и пару вещей? А то мы вчера уезжали в такой спешке, что я даже не успел ничего с собой взять. – Если сегодня у меня найдется свободная минутка, то я съезжу за ними, – дива улыбнулась одной из своих самых обаятельных улыбок и открыла дверь. – Или попрошу об этом Сэма. До встречи, Джонатан. Будь осторожен. – Большое спасибо, – услышала Анна, прежде чем скрыться за поворотом. Встреча с жертвой длилась около пяти минут. Майерс не особо-то церемонилась с наивным фанатом, который пригласил ее к себе, потому, нагло используя свое природное обаяние, дива вонзила в его шею клыки и вдоволь напилась крови. Возможно, если бы на нее не навалилось столько дел, то она бы мило с ним поворковала около получаса. Но сейчас Анне было не до этого. Оказавшись на улице, она быстро подошла к новой машине, которую Сэм взял на прокат, и, открыв дверь, устроилась на заднем сиденье. – Возвращаемся в гостиницу, – скомандовала дива гулю, который тут же послушно завел мотор. Вдали от Элайджи Анне было неспокойно. Однако, находясь рядом с Сэмом, она чувствовала себя хоть в какой-то, но безопасности, зная, что этот мужчина готов за нее отдать свою жизнь. Это, конечно, не Сородич-Тремер или Старейшина-Тореадор, но все равно ее защитник. Подумав о своем гуле, Майерс неожиданно стало совестно: Сэм всегда так старается ей угодить, а у нее даже нет времени сказать ему пару приятных слов. А ведь вчера он вообще мог умереть... – Знаешь, Сэм, в последнее время у меня совершенно нет на тебя времени. Я постоянно чем-то занята. Недавно тебе из-за меня так досталось... – Анна посмотрела на гуля, ожидая каких-то ответных слов, но тот молча рулил, внимательно следя за дорогой. – Из-за этого «друга детства» все полетело наперекосяк. Мне не нужен Джонатан, я не собираюсь привязывать его к себе… – добавила она, вспомнив о том, как ревниво гуль отнесся к студенту. Сэм по-прежнему молчал и дива, надув губы, обиженно отвернулась к окну. – Вечно вы, мужчины, такие... Дорожные огни мелькали все реже, сквозь туман то и дело проскакивали редкие кустарники и деревья. Наблюдая за пейзажем, у Анны проскользнуло смутное понимание, что гостиница в центре, а местность за окном такая, словно они приближаются к окраине. – Сэм, куда мы едем? – Как вы и приказали – в гостиницу, – услышала она сухой ответ. – Остановись! Гуль пропустил приказ мимо ушей, ловко сворачивая с главной дороги на второстепенную. – Останови машину, черт побери! – крикнула Анна, применяя Присутствие. Мужчина никак не отреагировал. Его пальцы крепко вцепились в руль, а нога со всей силы вдавила педаль газа. Вот теперь Майерс не на шутку испугалась. Женщина кинулась к двери, чтобы выпрыгнуть, но гуль тут же нажал на передней панели кнопку блокировки. – Не пытайтесь сопротивляться. Это абсолютно бесполезно, – сказал Сэм. Его голос был немного странным, как будто у него слегка болело горло. Анна вжалась в сиденье. Она плохо понимала, что происходит и кто перед ней – ее Сэм или же маньяк, принявший его облик. А может, «друг детства» применил на нем Доминирование? – Стой, сволочь! – крикнула Анна, со всей силы огрев гуля сумочкой. Мужчина резко нажал по тормозам и Майерс, не ожидая, что это сработает, полетела вперед, застряв между передними сиденьями. Краем глаза женщина заметила, как Сэм вынул из внутреннего кармана пиджака кол. – Я же сказал, – проговорил он, нахмурившись, – сопротивляться абсолютно бесполезно. *** За окном, плотно закрытом шторами, уже ярко горели фонари. Когда Лидия очнулась от дневного сна, Анны рядом не оказалось. Пожав плечами, девочка поднялась с кровати. Заботливо прихваченная из номера сменная одежда лежала на тумбочке аккуратной стопкой. Быстро переодевшись (строгая юбка, белая блузка), девочка направилась было в ванную, но тут ее внимание привлек лежащий на столике листок бумаги. Быстро пробежав глазами по строчкам, Лидия бросила записку обратно. Яркий электрический свет вспыхнул ответом на щелчок выключателя, озаряя просторную комнату в бело-бежевых тонах. Над раковиной висело огромное зеркало, аккуратные навесные полочки были сплошь уставлены разноцветными баночками, пузыречками и тюбиками. На дне ванны, даже не потрудившись отгородиться от внешнего мира, спал Эл. Он вольготно раскинулся по всей длине, свесив за бортик правые руку и ногу. На торчащую ступню был надет полосатый носок со здоровенной дырой на пятке, который реял гордым флагом над оккупированной ванной. Девочка тихонько хихикнула в кулачок, настраивая воду. Волосы после вчерашних приключений выглядели неважно и нуждались в мытье и укладке, однако Лидия не стала дожидаться пробуждения Тремера, решив помыть голову прямо в раковине, благо шампуней и бальзамов для волос у мисс Майерс хватало. Эл проснулся лишь тогда, когда маленькая Тореадор уже сушила волосы феном, старательно вытягивая прядь за прядью. В зеркало было прекрасно видно, как тело зашевелилось, втянуло ногу внутрь и, оперевшись на бортики ванны, уселось на дне. – А... Это ты... – буркнул Эл вместо приветствия. Его распущенные жесткие волосы торчали в разные стороны. – Ты надеялся увидеть на моем месте обнаженную мисс Майерс? – девочка улыбнулась своему отражению в зеркале, заделывая яркими резинками короткие хвостики – по одному за каждым ухом. Тремер пошло усмехнулся и даже как-то приосанился, запуская пятерню в спутанные волосы. Пальцы застряли где-то на середине, наткнувшись на большой колтун. – Хе! Можно и не сразу обнаженную – это дело поправимое, – нисколько не смутившись Эл выгрыз колтун зубами. Комок волос тут же превратился в прах, который Тремер стряхнул на дно ванны. – Расчешись сначала, Ромео, – хихикнула Лидия, только сейчас повернувшись к собеседнику, и протянула ему расческу. Судя по ажурности рукояти, она принадлежала Анне. Эл показал маленькой Тореадор язык, но расческу все же взял. – А где, кстати, Майерс? – запоздало поинтересовался он, так безжалостно раздирая волосы, что Лидия всерьез забеспокоилась о сохранности зубчиков. – Уехала к одному из своих поклонников, питаться. Решила оставить тебя со мной. В свете последних событий... хмм... весьма рискованно. Эл недовольно фыркнул и, положив расческу на полочку, наконец-то выбрался из ванны. – Надеюсь, что с ней ничего не случится, а то отымеют-то в первую очередь меня. Не хватало еще, чтоб и ты куда-нибудь свалила! – Ну, уж нет! – Лидия скрестила руки на груди и кивнула в сторону двери. – Я без тебя из номера не выйду. Ты готов? Пойдем, у меня есть одно дело, пока Анна не вернулась. – Мы при-и-шли! – радостно сообщив эту новость Тремеру, Лидия остановилась у двери в свой номер и достала из рюкзачка карточку-ключ. – Мне с тобой идти? – Эл вопросительно поднял бровь, посмотрев сначала на дверь, а потом на девочку. Его лицо выражало крайнюю степень равнодушия. – Нет, оставайся здесь. Я ненадолго. Если что – кричу я громко. – Я поооомню... – усмехнулся Тремер, прислонившись лопатками к стене. – Давай, вали уже. В номере было темно. Ориентируясь по памяти и на ощупь, девочка добралась до одной из стен и зажгла бра. Мягкий свет озарил большое и уютное помещение: закрытые плотными шторами окна, пару тумбочек, кресло, заваленный книгами и рукописями письменный стол, платяной шкаф и кровать, на которой, закутавшись в одеяло и повернувшись лицом к стене, спал Джонатан. Взглянув на него, Лидия невольно улыбнулась. Он был второй ее задачей, а первостепенная лежала где-то здесь, в куче бумаг, сваленных на столе – в минуты вдохновения маленькая Тореадор не отличалась аккуратностью. После недолгих поисков нужная вещь – толстая пачка листов, покрытых печатным текстом – была найдена. Девочка торопливо стряхнула с рукописи невесть откуда взявшиеся крошки и запихала ее в рюкзак. Судя по тому, что ни один листок на столе не переместился, Джонатан был или очень правилен или совершенно не любопытен, однако рисковать не стоило. Юноша бы очень удивился, если бы нашел в вещах школьницы будущую книгу, написанную сухим языком патологоанатома с многолетним стажем, со зловещим названием «Рассказ третьей жертвы серийного убийцы» с многочисленными пометками на полях, сделанных аккуратным почерком девочки-отличницы. Антонио Джованни, с которым маленькая Тореадор жила последние несколько лет, мечтал стать известным автором триллеров. И, если с сюжетами проблем не было (достаточно было вызвать дух какого-нибудь убийцы или жертвы и хорошенько допросить), то хорошим слогом Некромант похвастаться не мог. Поэтому и приходилось обращаться к куда более литературно одаренной Лидии, которая превращала его скучные трактаты в интереснейшие произведения. Джонатан что-то негромко пробормотал и заворочался, раскутываясь. Лидия резко замерла и обернулась в его сторону, однако юноша не проснулся, несмотря на то, что теперь, когда он лежал на спине, свет от лампы касался его лица и правого плеча, не скрытого более одеялом. Рядом с головой юноши, наполовину спрятанный под подушкой, лежал кожаный блокнот, новый, не тот, который девочка видела раньше. Почти неслышно (шаги утопали в мягком ковре) маленькая Тореадор подошла к кровати и аккуратно присела на край. Тонкие пальчики девочки коснулись кожаной поверхности блокнота. Лондон, осень 1821 года У маленькой Лидди сильнейший жар. Она уже три дня не встает с постели и мечется по белоснежным простыням, пытаясь найти хоть немного прохлады. Вокруг девочки постоянно толпятся люди, они о чем-то говорят, и голоса сливаются в странный гул, а лица становятся расплывчатыми пятнами. В рот Лидди то и дело льются какие-то лекарства, а пылающего лба касается мокрая и холодная ткань, которая быстро нагревается на горячей коже. Девочка уже с трудом может понять, что настоящее, а что – ее горячечный бред. Это длится долго, невероятно долго… …Лидди открывает глаза и пересекается взглядом с сидящей у ее кровати няней Хелен. Женщина тут же подскакивает со стула и наклоняется над девочкой. – Лидди, милая, как ты себя чувствуешь? Ты слышишь меня? – Няня... – девочка с трудом приоткрывает бледные губы, понимая, что ее голос звучит очень тихо, почти неслышно. Но то, что пришло ей в голову, явилось в этом горячечном сне просто нельзя не записать. – Возьми мой блокнот и запиши то, что я скажу тебе… Пожалуйста… – Лидди? – голос Хелен звучит обеспокоенно, но она тут же берет с заставленного лекарствами столика небольшой кожаный блокнот и пододвигает к себе чернильницу с пером. Никто не решился убрать их отсюда даже тогда, когда Лидди перестала приходить в сознание. – Пиши... Прошу... – девочка морщит нос, тихо выдыхает и, почти без запинки диктует. – Я рисую углем пару строчек на холоде сердца, отдавая мечту равнодушным обломкам стиха... Едва закончив стих, Лидди вновь закрывает глаза и проваливается в спасительную темноту. Диктовка отнимает у нее остатки сил... ...Когда девочка опять приходит в себя – за окном стоит глубокая ночь. Кто-то сидит у ее кровати, загораживая свет луны. В комнате темно, и Лидди не сразу понимает, что это... – Шарль? Светловолосый француз тепло улыбается ей, и на его щеках появляются ямочки. Его рука, коснувшаяся пылающего лба девочки, восхитительно прохладна. – Да, – Шарль ласково отводит с лица Лидди спутанные волосы и, взяв в другую ладонь тонкую ручку девочки, подносит ее ко рту и легко касается губами бледной кожи. – Я хочу спасти тебя, но не знаю, как это сделать иначе. Прости меня, Лидди. Она не понимает, за что юноша извиняется, но, глядя в его добрые карие глаза, ей кажется невероятно правильным выдохнуть: – Прощаю... Лидия рассеянно разгладила уголок смятой простыни и, задвинув блокнот обратно под подушку, обернулась к Джонатану. Она в подробностях могла разглядеть тонкие голубоватые линии вен и рыжеватые в теплом свете лампы ресницы. «Ты поймешь меня, Сир, – шепнула про себя маленькая Тореадор, острым клыком вспоров тонкую кожу запястья. – Я подарю ему мир взамен того, что у него отняли». – Джонатан, Джонатан! – Кто-то аккуратно тряс его за плечо. Студент медленно и неохотно открыл глаза. – А? Что? – спросонья голос юноши звучал немного хрипло. Джонатан приподнялся на локте и посмотрел на своего неожиданного посетителя. Точнее – посетительницу. Лидия стояла у кровати и, приветливо улыбаясь, наблюдала за его пробуждением. – Лидди, привет, а что... – Джонатан не договорил, сообразив, что не одет, и торопливо натянул одеяло по самый подбородок. – Что ты тут делаешь? – Ты не рад меня видеть? – хорошенькое личико девочки тут же погрустнело, даже хвостики, казалось, печально опустились. – Прости, я пришла за своими вещами и... – Лидия тихо всхлипнула и повернулась к двери. – Но если хочешь, я уйду. – Нет-нет, что ты! – выпалил Джонатан, подавшись следом за девочкой. Юноше почему-то очень не хотелось, чтобы она уходила. Мысль о том, что Лидия расстроится, уйдет и больше не будет с ним общаться, вызывала почти физическую боль. – Не уходи. Т-только отвернись, пожалуйста. Мне нужно одеться. – Хорошо, – девочка отошла от кровати и села на стул спиной к студенту. За то время, что юноша торопливо одевался, Лидия не сменила позы, терпеливо ожидая, пока он закончит, и развернулась только тогда, Джонатан, одергивая свитер, сказал: – Все. Теперь, можешь поворачиваться. Девочка тут же поднялась со стула и, подойдя к студенту, сжала его руку в прохладных ладошках. – Как ты себя чувствуешь? – в ее голосе звучала искренняя забота, а глаза светились неподдельным интересом. – Спасибо, Лидди, уже намного лучше. Вы с мамой мне очень помогли. Жаль только... – юноша не успел закончить фразу. Его желудок громко заурчал, отчего студент заметно смутился, покраснел и виновато улыбнулся. – Эмм... Прости пожалуйста. – Ой, точно! – девочка звонко хлопнула себя по лбу. – Ты же голодный! Это ты меня прости, что сразу не спросила. Пойдем! Там внизу есть отличный ресторан. – Но, там дорого, а у меня нет денег... – запротестовал было Джонатан, но Лидия тут же его перебила: – А у меня есть. Это мы тебя сюда привезли и должны о тебе заботиться! Мамы сейчас нет, поэтому заботиться о тебе буду я. Пойдем-пойдем! Девочка настойчиво потащила студента к выходу, и ему ничего не оставалось, как подчиниться. К тому же он действительно ничего не ел со вчерашнего вечера. В ресторане было немноголюдно. Быстро окинув взглядом помещение, Лидия повела своих спутников к дальнему столику в самом углу. С этого места отлично просматривался весь зал ресторана и часть холла, а также – входная дверь. Молчащий всю дорогу Эл плюхнулся на один из стульев и, отодвинувшись к стене, привычно сунул в уши наушники, всем видом давая понять, что не собирается слушать разговор маленькой Тореадор и Джонатана. Лидия же устроилась недалеко от Тремера, кивнув студенту на сидение с противоположной от нее стороны столика. Стоило новым посетителям расположиться, как к ним тут же подбежала улыбчивая официантка и опустила меню на темную скатерть. – Ммм... Тут оказывается есть итальянская кухня, – раньше, чем Джонатан успел что-либо сказать, девочка подозвала к себе официантку и, мило улыбаясь той, сказала несколько итальянских названий, потыкав в строчки меню. Официантка понимающе кивнула и поспешила отнести заказ. Несмотря на то, что маленькая Тореадор не нуждалась больше в обычной человеческой пище, она неплохо разбиралась в итальянской кухне, по крайней мере, в названиях и даже наизусть помнила несколько рецептов. Дело было в том, что ее дорогой Антонио еще при жизни увлекался кулинарией и не охладел к этому хобби за многие годы не-жизни. Теперь он тоже не имел возможности наслаждаться вкусом собственноручно приготовленной еды, зато мог по запаху определить, готово ли блюдо и достаточно ли в нем специй. Гули, которым Джованни периодически устраивал праздничные ужины, очень хвалили стряпню своего хозяина, и Лидия могла с уверенностью сказать, что они совершенно точно не врут. – Так о чем мы с тобой говорили? Ах да, Джонатан, как ты относишься к французскому романтизму в литературе? – Мне очень понравился роман «Консуэло». Кажется, эта книга относится именно к тому периоду? – Да, Жорж Санд наряду с Гюго была создателем социального романа... Девочка легко вовлекла студента в диалог, который превратился почти в монолог, когда официантка, наконец, принесла еду. Легко перескакивая с одного литературного направления на другое, Лидия завладела вниманием своего собеседника настолько, что он не замечал, как маленькая Тореадор ловко меняла местами тарелки, то и дело пододвигая к студенту полные, а себе оставляя пустые, которые забирала все та же ненавязчивая официантка. *** Чудом извернувшись, Анна хлопнула рукой по кнопке разблокировки дверей. Раздался характерный щелчок, который возвестил ее, что путь к свободе открыт. Краем глаза дива заметила, как Сэм замахнулся колом, и быстро подалась назад, но в следующий миг почувствовала, как деревяшка, пропоров ткань платья и кожу, оставила глубокую царапину на спине, прямо напротив сердца. «Повезло!» – промелькнуло в голове Анны. Будь удар немного сильнее, кол пробил бы ей сердце, и Майерс оказалась бы парализована. Гуль зарычал от злости, но дива, быстро дернувшись назад, уже оказалась на заднем сидении, и теперь у похитителя было мало шансов по ней попасть. Резко придвинувшись к спасительному выходу, Анна ловко открыла дверь. За мгновение до того, как нога дивы коснулась земли, Майерс снова почувствовала, как по спине скользнул уже знакомый кол. К счастью, Сэм лишь опять разорвал ее одежду. Выбравшись наружу, Анна поняла, что они действительно приехали на окраину. С одной стороны дороги стояло несколько обшарпанных домов, трейлеры, а с другой стороны находился темный, заботливо укутанный туманом лес. Майерс была уверена, что видела этот район, когда они ранее ехали из детского приюта в студенческое общежитие. Женщина лихорадочно думала, как ей поступить. Бежать к людям было опасно – это могло создать ненужные проблемы, да и высокие каблуки не прибавляли скорости. А вот хорошо натренированному Сэму ничего не стоило ее догнать. Можно, конечно, было побежать в лес... И тут Майерс осенило: все это время в ее сумочке лежал пистолет, который Элайджа дал ей прошлой ночью. По крайней мере, теперь ей было чем защищаться. Как ни странно, но гуль не выскочил из машины следом за Анной, напротив, он резко нажал на газ. Видимо, похититель собрался скрыться или же задумал что-то другое, но Анне некогда было разбираться в его планах. Выхватив из сумочки пистолет, женщина прицелилась и нажала на спусковой крючок. Раздавшийся выстрел пронзил ночную тишину, и пуля, пробив стекло, попала в водителя. Анна не знала, насколько успешным был ее выстрел, но машина, проехав с десяток метров, внезапно развернулась и понеслась прямо на женщину. Оценив сложившуюся не в лучшую сторону ситуацию, Майерс попыталась отпрыгнуть, но каблуки увязли во влажной земле, лишив женщину маневренности. В следующее же мгновение машина сшибла ее с ног, откинув в сторону, и потерявшая равновесие Анна покатилась по обочине. Гуль определенно не собирался на этом останавливаться, и дива, совершенно позабыв про гордость и свой внешний вид, на четвереньках нырнула под забор с колючей проволокой, изрядно выпачкавшись дурно пахнущей болотистой почвой и еще больше расцарапав спину и одежду. Краем глаза Майерс увидела, как машина чудесным образом пролетела мимо нее и врезалась в забор – видимо, Сэм не справился с управлением. Это был ее шанс - Анна вскинула пистолет, который все это время сжимала как последнюю надежду. Майерс колебалась: она не знала, действительно ли это ее гуль или кто-то другой принял его облик. Даже если он стал марионеткой маньяка, Сэм не заслужил смерти от ее рук, но сейчас у женщины не было выбора – или она его, или он ее. В глубине души Анна надеялась, что пуля просто временно обезвредит гуля, а потом она придумает, как его спасти, однако инстинкт самосохранения требовал решительных действий. Медлить было некогда, и Майерс выстрелила. Она видела, как пуля пробила лобовое стекло и попала точно в водителя. Гуль на несколько секунд замер, оглушенный болью, а потом раздался резкий визг колес, и машина отъехала назад - кто бы ни был за рулем, он определенно не собирался сдаваться. В ближайших трейлерах послышался шум, а потом загорелся свет – люди, услышавшие выстрелы, явно хотели разобраться, что происходит под их окнами. Анна вскочила на ноги и изо всех сил побежала к лесу. Каблуки предательски проваливались в землю, но сбрасывать туфли не было времени. Женщина услышала, как сзади зарычал мотор, а затем последовал металлический звук поваленных железных столбов. Машина врезалась в Анну, но лишь подтолкнула - автомобиль сильно потерял в скорости, прорываясь сквозь забор. Запаниковав, Майерс ускорилась, но когда она вбежала в предшествующий лесу густой кустарник и быстро оглянулась через плечо, то увидела, что машина опять выехала на дорогу и поехала куда-то в сторону окраины. Женщина не знала, собирается ли похититель преследовать ее или просто уезжает, потому продолжила продираться сквозь заросли, не обращая внимания, что какие-то колючки расцарапывают ей ноги. Шум на трейлерной стоянке нарастал. Смертные один за другим выбегали из своих домов, желая разобраться с нарушителями спокойствия. Анна с ужасом осознала, что сейчас сжимает в руках оружие, на которое у нее нет разрешения, а выстрелы наверняка слышала вся стоянка. И если ее сейчас кто-нибудь остановит, то проблем с полицией не избежать. – Стой, бандюга! – услышала она сзади крик. – Стой, стрелять буду! У Анны внутри все похолодело. Тем не менее, женщина не сбавила темп, а спустя секунду раздался выстрел. Пуля просвистела мимо, врезавшись в землю. Впервые Майерс была рада вонючему туману, который сейчас определенно сыграл ей на руку. Еще немного пробежав в сторону леса, Анна поняла, что погони нет и шум негодующих смертных тоже уже едва слышен. Однако под ногами хлюпало болото, а в бывшие элегантные лодочки набралась мерзкая темно-зеленая жижа, что крайне омрачало радость Майерс от успешного побега. Добравшись до ближайших деревьев, женщина устало оперлась рукой об одно из них и, повесив сумочку на сук, достала мобильный. Дрожащие пальцы с трудом попадали по кнопкам, но спустя несколько секунд Анна уже слышала долгие гудки. – Да, Анна, что случилось? – раздался в трубке спокойный голос Сира. – Я... Я... – Женщина только сейчас поняла, насколько сильно напугана. Язык совершенно отказывался ее слушаться. – Я в лесу... Мы... То есть я... трейлерная стоянка... Я не знаю, что случилось с Сэмом… Он не слушал меня... Либо он одержим, либо кто-то принял его облик… Он за мной гнался! – женщина сорвалась на истерический крик. – Машина опять побита!.. Я здесь по уши в грязи!.. Я... – Тише, Анна. Где ты? – Я... Я... Рядом с трейлерной стоянкой между детским приютом и общежитием. В лесу. Господи, меня заметили смертные, стреляли... – Постарайся успокоиться. Попробуй найти какой-нибудь ориентир. Я сейчас отправлю кого-нибудь тебя искать… А где Тремер, которого приставили тебя охранять? – Он остался с Лидией, – уверенный голос Джастина привел женщину в чувство. – Я уехала с Сэмом к смертному. Мне нужно было поесть. – Господи, Анна, ты же знала, что на тебя охотятся. Как можно быть такой неосмотрительной? Что касается смертных... Ты сделала что-то противозаконное? – Я стреляла в Сэма из пистолета, что дал мне Элайджа. Если бы я этого не сделала, то уже валялась бы где-то с колом в груди! – В таком случае попробуй выбраться из леса и сыграть испуганную жертву. Я уверен, что у тебя это получится. Вываляйся в грязи, сделай вид, что тебя похищали, а ты чудом сбежала. Пистолет утопи в болоте и расцарапай себя, чтобы было видно, что ты падала из едущей машины. – Поверь, я выгляжу настолько ужасно, что даже добавлять ничего не надо для убедительности, – мрачно ответила Майерс, размахивая зажатым в другой руке пистолетом. – Хорошо. Смертные, естественно, вызовут полицию – дашь показания. Запомни, ты не стреляла – стреляли в тебя. Ты испуганная жертва. Расскажешь полиции, что не успела никого рассмотреть, что они украли твою машину, что они стреляли в тебя, что ты жутко напугана и просишь отвезти тебя домой. – Да, хорошо, я поняла. – Я сейчас приеду в гостиницу. Жду тебя. Отключившись, Анна кинула мобильный в сумку и осмотрела местность. Рассудительные советы Сира были как нельзя кстати – сама бы она в подобном состоянии так быстро до этого не додумалась. Утопив пистолет в одной из самых больших и дурно пахнущих луж, которые данная местность предоставляла в ассортименте, женщина вытерла руку о то, что осталось от ее великолепного платья. Скривившись, она сняла сумку с сука и поковыляла в сторону трейлерной стоянки, от которой пять минут назад бежала как от огня. Однако стоило Анне подойти первому трейлеру, как раздался громкий крик: – Стой, где стоишь, иначе выстрелю! – Нет, пожалуйста, не стреляйте! – захныкала женщина, обернувшись на голос. – Меня похитили! Пожалуйста, помогите! – Погоди, Мэтт. Это какая-то девушка. – Майерс. Я Анна Майерс, – дрожащим голосом произнесла Анна, теребя в руках сумочку. – Мне страшно! Я хочу домой! За минуту женщину окружило довольно много смертных, которые всячески старались успокоить напуганную диву, что в красках описывала свое похищение. Простые рабочие, а женщина сразу поняла, что здесь живут представители низшего сословия, верили почти каждому ее слову. Они предлагали Анне крепкий чай, горячий душ, укрыли пледом, потому что «вы, мисс, совсем замерзли». Женщины выражали сочувствие, мужчины грозились лично отколотить похитителей. Спустя десять минут сюда же подъехала полицейская машина, и Майерс пришлось снова повторить свой трагический рассказ, при этом громко всхлипывая и заламывая руки. Полисмены тоже приняли историю дивы за чистую монету, оформили протокол и любезно подвезли к отелю. Все это время, что Анна пересказывала отчасти выдуманную историю, ее мысли не покидал Сэм. Женщина мучилась от неизвестности за судьбу своего гуля и надеялась, что он хотя бы жив. *** Ужин неспешно протекал за интересной беседой, ровно до того момента, как в гостиницу не вошел элегантно одетый Мид, прижимающий к себе грязную встрепанную и оборванную женщину, в которой Лидия с трудом узнала Анну. Следом за ними ввалилась толпа галдящих журналистов. Борзописцы не переставали задавать вопросы, тыча микрофонами в чумазое лицо мисс Майерс, Джастин же, словно заведенный повторяя: «Без комментариев», спешил побыстрее добраться до лифта, волоча Дитя следом за собой. – ...мой самый любимый персонаж этой книги... Лидди? – Джонатан вопросительно поднял бровь, понимая, что все внимание собеседницы направлено теперь на что-то происходящее за его спиной, но, обернувшись, не увидел ничего кроме закрывшейся двери лифта, возле которой обиженно кружили люди с микрофонами и камерами. – А? Нет, ничего, – девочка мило улыбнулась студенту и, поманив к себе официантку, попросила: – Счет, пожалуйста, – затем вновь повернулась к собеседнику. – Просто, наверное, мне уже пора идти. Мне очень понравилось с тобой разговаривать. – Да, мне тоже... – Джонатан все еще не понимал, что происходит. – Что-то случилось? Может, тебя проводить? – Нет-нет, ничего! – запротестовала Лидия, мельком кинув взгляд на принесенный счет и сунув в кожаную папочку нужную сумму. - Меня Эл проводит. Девочка ощутимо пнула Тремера под столом, отчего тот тут же встрепенулся и вытащил из ушей наушники. – А? Что? Ты чего пина... – начал было возмущаться он, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд маленькой Тореадор, тут же осекся. – Пойдем, нам пора, – Лидия уже поднялась со стула и, не оборачиваясь, направилась к другому лифту - у первого все еще кружили журналисты. Эл покорно поплелся следом за ней. Дверь в номер Тореадоров открыли не сразу. Стоявший на пороге Мид окинул Элайджу испепеляющим взглядом и посторонился, пропуская пришедших внутрь. В гостиной, распространяя вокруг грязь и разрушения, металась заламывающая руки Анна. Спустя минуту Лидия узнала, что являлось причиной подобного поведения: полиция обнаружила гуля Майерс у дома, куда дива ездила питаться – его сильно ударили по голове. Сэм был отправлен в больницу. – Как хорошо, что это был не он, – с неприкрытой злостью проговорила Майерс, сжимая руки в кулаки. – Надо было в этого хамелеона выпустить больше пуль! Задушила бы! – Бедная Анна... – покачал головой Джастин. – Тебе говорили защищать ее, – бросил он Элайдже. Эл пожал плечами и флегматично заявил: – А я что? Встала раньше всех и усвистала, – Тремер в свою очередь покосился на женщину. – Ну, а то что потом панику не поднял... Ну, лоханулся, с кем не бывает. Джастин наградил его уничижающим взглядом, а затем, выдохнув, переключил все внимание на Майерс. – Тебе надо привести себя в порядок и успокоиться. – Я просто в бешенстве! – психовала Анна, продолжая расхаживать по гостиной. – Я его ненавижу! – Мисс Майерс, мистер Мид прав, – поддержала Джастина Лидия. – Вам нужно успокоиться, принять ванну и переодеться. Нас ожидает мисс Джулай. – Черт... Соцработница... Я буду рада, если ты составишь мне компанию. Нам есть что обсудить, – предложила Майерс и девочка согласно кивнула. – Может, я вам спинку потру? – вмешавшийся в разговор Элайджа расплылся в довольной улыбке. – А то вдруг кто укусит. Я, между прочим, вчера там такого комара видел! – Нет, спасибо, – фыркнула Анна, направившись в ванную комнату. Следом за ней по светлому полу протянулась цепочка грязных мокрых следов. – Ну, если вы там утонете, то я не виноват! – крикнул ей вдогонку Тремер. – У вас еще есть время передумать! – Проваливай, – спокойным, но не терпящим возражения голосом проговорил Джастин. – Ок, ок, я не настаиваю, свалил, – с недовольным лицом согласился Элайджа и устроился прямо на полу в прихожей. Хихикнув в кулачок, маленькая Тореадор последовала за Анной. Когда дверь за Лидией закрылась, женщина торопливо содрала с себя все, что осталось от некогда красивого платья, включила воду и забралась в ванну. – Вы хотели мне что-то рассказать? – спросила девочка, аккуратно устроившись на бортике ванны, чтобы не намокло платье. Тяжело вздохнув, Анна поделилась с Лидией всем, что с ней приключилось. Весь монолог девочка задумчиво морщила лоб и сочувственно кивала. Их разговор плавно перетек на тему Джонатана, и маленькая Тореадор заверила Майерс, что с юношей все в порядке. Осознав, что на этом темы для разговора исчерпаны, Лидия мило улыбнулась и, напомнив Анне, что времени осталось не так много, вышла в гостиную. Из коридора доносился разговор на повышенных тонах. Однако не успела девочка сделать и пары шагов в том направлении, как разговор оборвался звуком глухого удара, словно что-то резко впечатали в стену. Спустя несколько секунд в комнату быстрым шагом вошел Джастин и, одернув манжеты, устроился за столом, взяв в руки карандаш и блокнот. Проводив Тореадора удивленным взглядом, Лидия украдкой заглянула в коридор и увидела там Элайджу, потирающего шею. Перехватив взгляд леди Сильверстайн, Тремер демонстративно оскалился, мотнув головой в сторону Мида. Девочка согласно кивнула. Через двадцать минут Майерс была полностью готова к отъезду. Женщина не стала воздвигать на голове причудливую прическу, просто стянув волосы в тугой пучок на затылке, а вместо привычных платьев, Анна надела черный деловой костюм с белой блузкой и туфли на низком каблуке. – Я думаю, нам лучше уйти через черный ход, – сказала Лидия, вспомнив про толпу журналистов в холле. Майерс одобрила эту идею, на всякий случай надев черные очки. До машины Сородичи добрались без приключений. Элайджа выглядел очень мрачным, не шутил и не подкалывал как обычно. Единственное, что его порадовало - это молчаливое согласие Тореадоров на путешествие в его калымаге. – Ты чего такой недовольный? – спросила Анна, удобно устраиваясь на переднем сиденье. Она была совершению не в курсе произошедшего между ним и ее Сиром. Услышав это, Лидия тихо вздохнула, а Тремер скрипнул зубами. – Потому. Что. Я. Ненавижу. Гребанную. Камарилью, – ответил Элайджа, четко проговаривая каждое слово. Поняв, что Тремер определенно не в духе, Майерс тут же передумала задавать ему какие-либо вопросы. Вместо этого она достала из сумочки флакон духов и молча еще раз ими себя сбрызнула, словно пытаясь наверняка избавиться от ужасного запаха болота. Зато Лидия наоборот была не против поддержать эту беседу, желая хоть как-то приободрить насупившегося Элайджу: – Ну, ничего страшного, бывает. Думаю, ты еще успеешь кого-нибудь убить. – Я очень на это надеюсь, – недовольно пробурчал мужчина, но его голос стал мягче. – А то эта чертова система Камарильи... только порно извращенное снимать умеет... в самых непристойных позах... Надоело. Анна фыркнула, а Тремер залез в один из ящиков своей машины, открыл покрытый изморозью термос и сделал большой глоток. Всю дорогу Майерс смотрела в окно. Когда они проезжали мимо какого-то магазина, женщина внезапно буквально ткнулась лбом в стекло. – Что там? – удивилась Лидия, посмотрев в ту же сторону. – Знакомый логотип, – задумчиво ответила Анна. – Кажется, я видела такой же на пачке сигарет, которую неизвестный потерял в моем номере. А еще, недалеко от трейлерной стоянки, с которой меня забирала полиция, я видела такой же супермаркет. Лидия неопределенно пожала плечами. – Опять ехать по этой дороге не очень-то вдохновляет, – проговорила Майерс, продолжая внимательно изучать пейзаж за окном. – Теперь нас трое, и вам не о чем волноваться, – подбодрила Анну девочка. – И у вас есть я, – внезапно подал голос Элайджа. – Если, простите, этот утырок даже вас не убил с первой попытки, то я не думаю, что он... – Это что за намеки?! – возмутилась Майерс. – Между прочим, я его хорошенько пару раз подстрелила! – Тем более, если он настолько неудачник, то вам нечего бояться, пока я с вами, – развеселился Тремер, у которого определенно поднялось настроение. – Стрелять в вампира? – с сомнением проговорила Лидия. – Это же почти бесполезно. – Когда нет выбора, ты готов на все, – со знанием дела заявила Анна. – Лично мне это помогло. Да и не факт, что это был Сородич. В доме Джулай горел свет. Выбравшись из машины, Лидия впервые за время их пребывания в этом городе увидела ясное звездное небо, зато ветер усилился, тут же растрепав ее волосы и раздув юбку. Элайджа остался в машине. Когда Лидия с Анной ступили на порог, и женщина позвонила в дверь, до них почти сразу донесся детский голос: – Кто там? – Это мисс Майерс и Лидия. – Мама! Мама! – радостно закричала девочка. – Они уже пришли! Через несколько мгновений дверь открылась, и Тореадоры увидели Джулай в домашней одежде. К ней прижималась маленькая четырехлетняя девочка в нарядном платье. – Добрый вечер, – приветливо кивнула им Джулай, приглашая посетительниц в дом. Стоило женщине и девочке разуться, как со второго этажа спустилась сестра Джуди – Моника. После быстрого обмена любезностями, гости были приглашены к столу. Лидия, успевшая буквально парой фраз расположить к себе и разговорить Лоис, несколько задержалась. Когда маленькая Тореадор вошла в гостиную, держа за руку дочку Джулай, взрослые уже расселись за столом. – Джуди, у вас очень милая дочь, – расплылась в вежливой улыбке Майерс. – Я была уверена, что они с Лидией найдут общий язык. Да, милая? – Конечно, мама, – тут же отозвалась леди Сильверстайн, помогая Лоис забраться на стул. – Как ваши дела, Анна? – обратилась Джулай к Майерс. – Как проводите время в нашем скучном городе? – Замечательно. Вы знаете, сегодня был настолько насыщенный день... – вранье так и лилось изо рта дивы. – Случайно столкнулась с одним из своих фанатов. Он оказал мне столько внимания, что я до сих пор нахожусь под впечатлением. – У вас, наверное, такая интересная жизнь... – Не всегда. Порой не хватает уединения и простого семейного ужина. Мы с Лидди очень рады, что вы пригласили нас поужинать в такой теплой атмосфере. Услышав эти слова, Джулай встрепенулась и принялась раскладывать по тарелкам еду, попутно рассказывая насколько вкусны блюда, которые они с Моникой приготовили к сегодняшнему вечеру. Анна с Лидией понимающе переглянулись. Мило улыбнувшись Лоис, маленькая Тореадор наклонилась к Майерс и едва слышно прошептала: – Нам нельзя с этим затягивать. Я беру на себя маленькую и сестру. Как только уведу – оглушайте Джулай. Анна слегка кивнула, давая девочке понять, что согласна с ее планом. – Анна, и обязательно попробуйте вот это, – Джулай положила на тарелку Майерс еще какое-то странное блюдо с морепродуктами, и женщине ничего не оставалось кроме как отправить в рот несколько вилок. После чего она поднесла к губам салфетку и незаметным, изящным жестом избавилась от ненужного. Лидия в свою очередь, продолжая увлеченно беседовать с дочерью Джулай, расковыряла кусок яблочного пирога до такой степени, что сложно было сказать, съела она что-то или нет. Взрослые разговорились на тему социальных проблем. В основном общались Джуди и Моника, изредка спрашивая мнение Анны по тому или иному вопросу. Дива скучала, но изо всех сил делала вид, что это ее очень интересует. – Может, пойдем, поиграем? – понизив голос, прошептала Лидия Лоис, всем свои видом давая понять, что ей совершенно неинтересны такие разговоры. – Ты покажешь мне свои игрушки? – Надо у мамы спросить... – задумчиво протянула девочка. – Мам! Можно мы пойдем, поиграем? – Да, конечно, идите, – разрешила Джуди и снова вернулась к разговору с Анной. – Спасибо. Мисс... Моника, – светло-карие глаза маленькой Тореадор невинно посмотрели на сестру Джулай. – Вы не подскажете, где у вас... уборная? – Да, конечно, – женщина улыбнулась и поднялась из-за стола. Лидия незаметно подмигнула Майерс, и, взяв Лоис за руку, отправилась следом за Моникой. Проводив взглядом поднявшихся по лестнице, дива снова обернулась к соцработнице. – Как продвигаются поиски пропавшей девочки? – спросила она, изображая крайнюю заинтересованность. – Ничего утешительного – ее пока не нашли. Ни ее, ни ее тела... – Джулай заметно погрустнела. – Бедный ребенок! – воскликнула Анна. – Как же так, вы ведь столько старались... – Да, очень жаль. Я совершенно не понимаю, что на нее нашло. Сара, конечно, всегда была несколько бунтаркой, но чтобы вот так внезапно убежать на болото... Не пойму, что с ней могло случиться? – Ужасно, – продолжала играть Майерс. – В последнее время пропадает так много людей. Зря она убежала. – Я слышала про это. Джонатан мой хороший знакомый, и я не могу поверить, что он мог подобное сделать. Хотя порой маньяки скрываются под самой безобидной личиной... – Вы правы... Майерс вздрогнула от внезапной вибрации мобильного в кармане пиджака. Извинившись перед Джулай, она достала телефон и посмотрела на экран. «Теперь ваш ход», – прочитала Анна и, спрятав мобильный в сумочку, растянула губы в милейшей улыбке. – Знаете, я очень рада, что вы нас пригласили. Наши дочери так хорошо поладили. – Я сама рада вашему присутствию в моем доме. Лоис не так часто общается с другими детьми, она не самая общительная девочка. – Ах! – внезапно воскликнула Майерс, словно только сейчас увидев что-то интересное. Дива даже поднялась с места, отчего стул жалобно скрипнул. – У вас такие красивые серьги! Могу я посмотреть их поближе? – Да, разумеется, – Джуди немного растерялась, но, тем не менее, убрала волосы назад, чтобы гостье было лучше видно украшения. Майерс не стала тянуть. Сделав к женщине два шага, она наклонилась, словно действительно хотела рассмотреть серьги, и прокусила шею соцработницы моментально выдвинувшимися клыками. Джуди слегка дернулась, теряя сознание, и через мгновение уже повисла на руках Анны, которая, придерживая ее за голову, пила горячую вкусную кровь...