Друг детства

Громкий приказ вспорол тишину пустынной ночной улицы. Анна, не понимая, что происходит, на мгновение обернулась к Элайдже. Крик Тремера словно вылил на женщину ведро холодной воды. Мертвое сердце Майерс уже давно не билось, но панический страх все еще был при ней. Она будто в замедленной съемке увидела, как движения Лидии мгновенно смазались, и девочка, не оглядываясь, буквально полетела к машине. Элайджа сорвал с тубуса крышку, и в свете фонаря блеснуло остро заточенное лезвие длинной катаны... Что-то приближалось. Анна еще не слышала что именно, но вампирские инстинкты заставили женщину подхватить полы своего платья и тоже побежать за Лидией. Стремительности у дивы не было, а высокие каблуки не добавляли скорости. Их цокот эхом звучал в ушах Майерс, и мысленно она несколько раз прокляла свою любовь к таким вещам. Восемнадцать метров... Семнадцать... Шестнадцать... – Быстрее! – крикнул бегущий следом Тремер, его ботинки глухо стучали по асфальту, сливаясь со звоном каблуков женщины. На бегу Анна услышала мелкий пронзительный отвратительный писк, заставивший ее вздрогнуть. Она снова быстро обернулась и увидела, как из густого, словно вата, тумана вырвалась огромная стая отчаянно верещащих летучих мышей. Ускорившись изо всех сил, женщина панически взвизгнула. Писк нарастал, и Майерс с ужасом поняла, что он раздается с нескольких сторон. Женщина видела, что Лидия уже забралась на заднее сиденье, оставив для нее дверь открытой, но вот успеет ли Анна... За ее спиной мелькнул электрический заряд, словно шаровая молния, но в этот раз любопытство проиграло, и Майерс впрыгнула в салон, чудом успев захлопнуть дверь. В ту же секунду машину буквально облепили летучие мыши, создавая живой копошащийся кокон. Пол ощутимо завибрировал - прямо под ним тоже что-то пищало, шуршало и громко скреблось коготками по металлу. – Блокируй двери! – испуганно крикнула Анна гулю, и мужчина поспешил выполнить приказ. Сквозь редкие просветы в бьющейся серой массе было видно, как слева растет огромная шаровая молния, высвечивающая кружащихся в воздухе мышей и застывший силуэт Тремера. Радио, которое до этого слушал Сэм, резко забарахлило, а по электронике пару раз пробежала небольшая, но очень яркая искра. – Что это такое?! – дива крутила головой по сторонам, отодвинувшись подальше от окна, в которое, как и в остальные, бились летучие мыши. Они были подозрительно сильными и упорными, стекло от их ударов уже затянула паутина многочисленных трещин. – Анимализм, – нервно бросила Лидия, копаясь в своей крохотной сумочке. – Вот черт! Шины лопнули, словно воздушные шарики, с громким, звучащим приговором хлопком. Девочка вжалась в сидение, прижимая к себе бесполезную сейчас сумку, продолжая ругаться, но уже про себя. Анна быстро достала мобильный телефон и набрала номер Сира. Только он мог ее спасти, только он... Однако мобильный, изрядно подвисающий из-за сгустка электричества, успел выдать только один гудок, прежде чем прощально мигнул и погас. – Да чтоб тебя! – сквозь зубы ругнулась Майерс, бросив телефон на приборную панель. Шум крыльев и писк только нарастал – летучих мышей становилось все больше. Звук скребущих машину мелких коготков вызывал желание заткнуть уши, зажмуриться и молиться о том, чтобы "ковчег" выдержал. Дзынннь! - первым сдалось стекло, от новых ударов разлетевшись вдребезги, окатывая колючим дождем животных и несчастных пассажиров. Истошно пищащие летучие мыши хлынули в салон, словно волна, они напарывались на острые осколки, толпились, били друг друга крыльями, стремясь как можно быстрее добраться до цели. Мелкие струйки крови стекали там, где мыши пытались пролезть. Выхватив пистолет, Сэм убил нескольких тварей, которые уже успели оказаться в салоне. – Сэм, гони! Почему мы стоим? – закричала Майерс, уворачиваясь от цепких коготков. – И дай сюда пистолет! – Машина не слушается! Видимо, они перегрызли провода! Анна выхватила у Сэма пистолет и убила еще одну окровавленную мышь, которая так и норовила вцепиться ей в волосы. В это время шаровая молния взорвалась ослепительно яркой вспышкой, и воздух наполнил резкий запах паленой шерсти – часть мышей сгорела, полыхнув, как бумага на костре. Тонкие перепонки на кожистых крыльях лопались, сворачиваясь обожженными лоскутами и обнажая кости. Обреченные мыши заверещали еще громче, осыпаясь на асфальт, словно листья. Тем не менее, звук мелких коготков не пропал – видимо, еще какие-то твари прицепились ко дну машины и упорно пытались прокопать себе ход внутрь. – О боже! – Анна с ужасом заметила, как по лобовому стеклу пролезло несколько крупных жутких крыс. Она едва себя сдержала, чтобы с криком не выскочить из машины и не побежать со всех ног. Несколько крыс, пища и скалясь, со звоном выбили стекло со стороны Лидии. Девочка, поджав губы, метко ударила ближайшую к ней тварь ногой, обутой в хорошенькую голубую туфельку. Гольфы моментально окрасились кровавыми брызгами, невероятно красными на белом. Анна, вскрикнув, выстрелила в другую крысу, отстрелив ей лапу. Животное жалобно пискнуло, но все равно прыгнуло на Майерс. Женщина завизжала и еще раз выстрелила, но из-за волнения снова промахнулась, задев лишь крысиное ухо. Сэм ударил по животному книжкой, скинув его с дивы. Но это не особо помогло, так как через окно пробрались еще три крысы. – Сэм, сделай что-нибудь! – закричала Анна, опять целясь по крысе. – Сэм! Гуль выхватил нож, но крыса, в которую он метил, увернулась в последний момент. Твари все напирали и напирали, перебираясь по следу своих предшественниц. Понимая, что грызунов слишком много, Лидия заставила свое тело ускориться. Невысокий прочный каблучок раздробил голову жирной серой крысе, а потом и двум ее последовательницам. – Ну, вы от этого не умрете! – зычный голос Элайджи на секунду перекрыл все остальные звуки. А еще через секунду машину пронзил жуткий электрический разряд, прокатившийся по металлу, грызунам и пассажирам. Все крысы сгорели сразу, едва успев прощально пискнуть. Воздух вновь пропитался паленой шерстью, треском и озоном. Вокруг резко стало тихо. Все еще подергивающаяся Лидия медленно открыла крепко зажмуренные глаза и машинально потянулась к волосам. Некогда аккуратные локоны стояли дыбом, по ним то и дело пробегали искры. Майерс выскочила из машины и, вскрикивая «Вот тебе! Получи!», начала топтать каблуками трупы крыс. Она панически их боялась с самого детства, и кто-то мерзко сыграл на ее страхе! – Анна... – Сэм открыл дверцу и с тихим стоном вывалился на асфальт. Гулю явно было плохо – все его тело странно подергивалось. Майерс, вмиг забыв про грызунов, бросилась к нему. – Вот, – упав на колени, она прокусила свое запястье и приставила к губам мужчины. – Пей. Сэм жадно припал к красной жидкости, что сочилась из двух глубоких ранок. Дива обняла его свободной рукой, утешающе поглаживая по голове. – Мдеее... Славно вас расхерачило, – прокомментировал происходящее Эл, осматривая несчастную машину. – Нехило тачку потрепали, сволочи. – Слушай, Эл, а с тобой в комплекте громоотводов не положено? – Лидия слезла с сидения, собираясь выйти, как вдруг ее внимание что-то привлекло. – Неа, – хохотнул Тремер, поворачиваясь к девочке. – Только за отдельную плату. Эй, сестренка, вылезай! Ты чего там застряла? – Подожди, – девочка, подхватив что-то с пола, выбралась, наконец, из машины, выпрыгнув прямо на горку мышиных трупов, жалобно хрустнувших под ногами. – Вот, смотри. В руке маленькая Тореадор держала здоровенную серую крысу, почти ничем не отличающуюся от своих приятельниц. Кроме, пожалуй, одного - в ее замершей в предсмертном оскале пасти торчало две аккуратно сложенных бумажки. – «Иди ко мне. Друг детства», – громко прочитала девочка и тут же скомкала обе записки, даже не посмотрев на вторую. Она и так знала, что там написано. – Ммм, маньяк, – задумчиво протянул Тремер, глядя куда-то в небеса, словно надеясь разглядеть надежно скрытые туманом звезды. – Ну и причесочка у тебя, кстати! Прям на Хэллоуин без грима! Лидия выразительно фыркнула, сунув руку в сумку за расческой. Конечно, былой красоты этим не вернешь, но улучшить положение можно было попробовать. – Ты мне так за огнемет мстишь, что ли? Ай!!! – деревянные зубчики надежно застряли в кудряшках, вцепившись в волосы не хуже крысиных зубов. – Мщу? Хмм... Я об этом как-то даже не подумал, – Эл выглядел озадаченным. – Не, отомстить, конечно, надо. Слушай, если я не думал, что это месть, так оно и не считается, да? А ну иди сюда! Тремер протянул руку к девочке, но та с диким визгом отскочила в сторону, успев выразительно клацнуть зубами и метнуть в него ненужной уже крысой. Элайджа громко рассмеялся, легко уворачиваясь от обгоревшего трупика. – Опасная какая! Ладно, будем считать, должок оплачен. Анна, вполуха слушающая их диалог, помогла Сэму встать. Гуль еще пошатывался, но в целом чувствовал себя намного лучше. «Главное, что будет жить», – подумала про себя дива. – Анна! – услышала женщина за спиной голос Сира. – Ты в порядке? Майерс устало обернулась и встретилась с встревоженными голубыми глазами. Рядом с Джастином стояли Гарпия, Примоген Тореадоров, Регент и Секретарь Носферату. Все они выглядели немного шокированными. Анна осмотрелась по сторонам: вся машина в трупах летучих мышей и крыс, колеса погрызены, боковые стекла разбиты, Лидия, Эл и Сэм встрепаны (про свой внешний вид женщина вообще боялась думать) и при этом в воздухе витает запах жженой резины. Да, прекрасное зрелище. – Я в порядке, а вот Сэм и машина... – Что здесь произошло? – Джастин неодобрительно посмотрел на телохранителя. – Нападение с Анимализмом, сэр, – отрапортовал Элайджа, подняв за хвост крысу и изучая ее с видом юного натуралиста. – Обыкновенные крысы, даже не гули. – Кто-то из ваших? – мгновенно повернулся Гарпия к Секретарю Носферату. – Маловероятно, – покачал головой Реджи. – Кому могло понадобиться нападать на них? Я, конечно, спрошу... Но не думаю. Возможно, это кто-то из Дикарей? – Это все он! – выпалила Майерс, вскочив на ноги и пнув очередную крысу. – Друг детства! – Ты уверена? – спросил Джастин, нахмурившись. – Она права, – вмешалась в разговор Лидия. Маленькая Тореадор все еще пыталась привести свою прическу в нормальный вид. – Друг детства оставил нам два послания. Прервав на время свое увлекательное занятие, девочка протянула обе записки Миду. – Вот как? – мужчина взял их в руки без особого энтузиазма. – Не думаю, что мы узнаем что-то новое... – Может, не здесь? – Кроме нас здесь больше никого нет, – заверил он Лидию и погрузился в транс. – Самое знаменательное, что случилось с этими записками – это электрический ток. Однако до этого их дали какой-то крысе. Мужские руки сложили их... Те же руки, что написали первую записку. Они очень сильно заляпаны кровью... Да, вот, видите? – он указал на небольшие красные пятна. – На бумажках кровь. И... Я вижу, где это пишется – на стене какого-то дома... Да, это дом. Чердак. Очень темно и какие-то пыльные коробки... И кровь. Сейчас его одолевает скорее не ревность, а тревога... и разочарование. – Возможно, это дом отца Джонатана? – предположила Анна. – Но мы не знаем, где он находится, – снова вмешалась девочка, перебирая волосы уже руками. Попытка их нормально расчесать с треском провалилась. – Нужно срочно отправляться к нему, – на женщину накатила волна дурных предчувствий. – Прямо сейчас? – удивленно посмотрела на Майерс маленькая Тореадор. – Хотя... это будет неплохим ходом. – Вот только нам потребуется такси. Перед тем, как ехать в этот дом, мне нужно заехать в гостиницу, – вдруг выдала Анна. – Ненадолго. – ЗАЧЕМ? – в один голос воскликнули Эл и Лидия, уставившись на женщину. – Я не могу на каблуках! – Я думаю, что Эл сможет вам их отломать, – улыбнулась девочка. – Он у нас вообще специалист по отламыванию. И откалыванию. – Пока вы будете бегать туда-сюда и выбирать какие носки лучше подойдут к вашей помаде, – пробурчал Элайджа, недовольно поглядывая на женщину. – Простите, мисс, но мы так пропустим маньяка. Потому мы поедем туда сразу и на моей машине. Она как раз рассчитана на выдерживание осады: у нее бронированные стекла. Анна покосилась на «танк» и закатила глаза. – Хорошо, у меня все равно нет выбора, – сказала она и повернулась к гулю: – Сэм, ты займешься нашей машиной? Нужно позвонить в автосервис. И возьми нам что-нибудь на прокат, я не выдержу поездки на этом кошмаре, – дива кивнула в сторону машины Тремера, – больше одного раза. – Хорошо, мисс Майерс, – проговорил гуль. – Простите, что я не уследил и не смог уехать от них... – Главное, что мы все в порядке, – улыбнулась Анна, возвращая мужчине пистолет. Она переживала за Сэма – такой нешуточный разряд даже для нее был слишком, что уж говорить о человеке. – Отправляемся? – Элу явно не терпелось поскорее убраться отсюда. Впрочем, его вполне можно было понять. – Но мы не знаем где этот дом, – напомнила Лидия, скрестив руки на груди. – Не стучать же нам в каждую дверь. – Есть разные способы узнать адрес человека, – начал Элайджа таким тоном, будто читал студентам лекцию. – В обществе Сородичей информаторами выступают Крысы. Не, не эти, - поспешно добавил он, так как Майерс с ужасом взглянула на трупики грызунов. – Канализационные Крысы – Носферату. Все повернулись в сторону благополучно позабытого Секретаря Носферату, с интересом слушающего их разговор. – Мистер Реджи, вы ведь не откажете нам в такой мелочи, как адрес студента? – Полагаю, что нет... Как зовут вашего парня? – Джонатан Лейн. – Угу... – Реджи отошел в сторону и, достав мобильный, о чем-то оживленно зашептался. Спустя полминуты он подошел с бумажкой и протянул ее Элайдже. – Извините, что вам пришлось пережить подобное в этом городе, – развел руками Гарпия, виновато поглядывая на собравшихся. – Мы проведем усиленное расследование. – Анна, ты точно хочешь поехать туда? – спросил Джастин, взяв женщину за руку. – Не уверена... Но нужно проверить. – Будь осторожна. Маньяк нападает исподтишка, но, возможно, он не так хорош в прямом столкновении, – Сир поцеловал ее в висок и, кивнув на прощанье Гарпии и Примогенам, направился к своей машине. Анна же повернулась к внедорожнику Элайджи, обреченно вздохнув. Перед тем как впустить в свой «танк» двух Тореадоров, мужчина скинул с кожаных сидений какие-то тряпки и старательно спрятал их под кресло. Чтобы забраться в салон женщине и девочке пришлось подниматься по ступенькам - посадка автомобиля была очень высокой. На зеркале заднего вида висели разные освежители воздуха, источающие приторный запах кокоса, на приборной панели стояла статуэтка гавайской девочки, дополняя антураж этого кошмара, а на потолке машины была нарисована какая-то пентаграмма. И, судя по всему, кровью. Затемненные стекла имели плотные шторки, которые позволяли обладателю этого «танка» дневать прямо в салоне. Анна предпочла сесть на переднее сиденье, оно определенно выглядело более чистым, а Лидия забралась с ногами на заднее, перед этим брезгливо стянув заляпанные крысиной кровью гольфы, чистой стороной которых протерла туфли, и кинула два бело-красных комочка в компанию к грязным тряпкам Тремера. – Это тебе на память, – сказала девочка, выпрямившись. – Будешь вспоминать меня долгими зимними вечерами. – Я всегда мечтал коллекционировать детские гольфы, – громко фыркнул Эл, наблюдая за действиями Лидии в зеркало. – Меня обвинят в педофилии, если такое найдут... – Тогда выкинь их где-нибудь. Подумаешь, проблема. – ...а еще меня девушка убьет, – словно не услышав предыдущей фразы, продолжил Тремер. – Ой-ей-ей, – протянула девочка, откидываясь на сидение. – Кто тут у нас герой-любовник? Майерс прыснула. – Что-о-о? – возмутился Элайджа. – Значит, если я мертвый и Тремер, то у меня не может быть девушки? Идите к черту. Она Тореадор и дура, и может все понять неправильно. Везет мне, блин, на Тореадоров... Лидия весьма выразительно вскинула бровь, а дива, недовольно поджав губы, достала из сумочки зеркало, но, увидев, что оно треснуло, капризно выбросила его в окно. Затем повернула к себе зеркало заднего вида и начала поправлять торчащую в разные стороны прическу. – Если мы сейчас врежемся в столб, мисс Майерс, – хмыкнул Эл, краем глаза наблюдая за этим действом. – Я буду очень расстроен. Может, вам дать нормальное зеркало? – А у вас есть нормальное? – искренне удивилась Анна. Тремер молча пнул бардачок, достал оттуда круглое зеркало и протянул женщине. Майерс успела рассмотреть, что помимо этого в его бардачке лежали расческа, какой-то порошок в коробочке, спрей с привинченной зажигалкой, и разные странные штуковины. – Похоже, вас пытались напугать, а не убить, – проговорил он, покосившись на диву. – Да, – кивнула Анна, поправляя прическу. – И у него это здорово получилось - я жутко напугана. – Мне интересно, как он будет вас убивать. Что там было в последней записке? – «Иди ко мне», – процитировала девочка, рассеянно поглядывая в окно. – Ммм, как романтично, – протянул Элайджа. – Меня очень беспокоит один момент: что если «друг детства» так ненавязчиво заманивает нас в дом Джонатана? И сейчас мы едем в ловушку? – Нас больше и мы будем готовы, – сказала Анна, которая почему-то не чувствовала страха. Вероятно, после крыс ее нервная система была готова ко всему. – Лучшая защита – это нападение. – И еще кое-что... – продолжила Лидия, совсем по-взрослому хмуря лоб. – Сначала его постоянно охватывала дикая ревность, а сейчас он разочарован. Неужели его чем-то разочаровал Джонатан? – Вот сейчас и узнаем, – пожала плечами Майерс. Женщина с неудовольствием констатировала, что былую красоту прически больше не вернуть. Потому, ловко закрутив волосы в тугой пучок, она сколола их заколкой, оставив лишь одну вьющуюся прядь. – Скажи, Эл, я могу предположить, зачем этому ненормальному нужно сердце, но зачем ему печень? – Забавно, забавно... Это очень похоже на один недостаток, – крутящий руль Элайджа снова включил университетского лектора. – Есть клан Нагараджа, которые вынуждены жрать плоть, сердца и печень, чтобы насытиться кровью. Но и есть некоторые вампиры, у которых плохо с мозгами – они считают, что могут нажраться человеческой кровью, только если едят сердце или печень. Именно их. Самые такие... полные крови органы. И, если у Нагараджа это клановый недостаток, то эти чудики просто чудики. Забавно, если мы охотимся за одним из этих людоедов. – Да уж, забавнее некуда, – фыркнула Анна. – Если это Нагараджа, то их очень мало и... очень странно. – Ага, а нападение крыс, летучих мышей и записки с угрозами – это тебе не странно? – Ну, как сказать... – пожала плечами девочка. – Я до сих пор полагаю, что это либо городской Гангрел, либо Носферату. – Не исключено. Но если мы схватим его за задницу прямо на месте в этом доме, то это будет круто. И я наконец-то от вас свалю, – довольно проговорил Тремер, сворачивая на красный... Дом семейства Лейнов находился в жилом квартале. Внешне он ничем не отличался от своих соседей, кроме того, что был обнесен полицейской лентой. На первом этаже дома подозрительно горел свет. – Эл, у тебя случаем кинжала не найдется? – Лидия еще раз грустно похлопала по своей сумочке и повернулась к Тремеру. – Найдется. – А мне бы пистолет, – быстро проговорила Майерс. – Я вернула Сэму его игрушку. – Свои пора иметь! – возмутился Тремер, протягивая диве кольт, а Лидии кинжал. – Прямо как маленькие! Они вышли из машины и поднялись на крыльцо. На двери еще осталась полицейская лента, но кто-то уже частично ее отодрал. – Итак? – остановившийся у двери Эл окинул спутниц вопросительным взглядом. – Мужчины вперед, – сказала Анна, придерживая одной рукой подол платья. Хмыкнув, Элайджа несколько раз постучал в дверь, уверенно и громко, мало заботясь о том, что нормальные люди в этот час видят уже десятый, а то и двадцатый сон. – Есть кто дома? Майерс закатила глаза. Это они так собрались ловить маньяка? За дружеским ночным визитом? Но спустя несколько секунд она даже обрадовалась сдержанности Тремера. – Кто здесь? – услышали они голос Джонатана. – Если что, я вызову полицию. – Это Анна Майерс, – произнесла дива, внезапно почему-то смутившись. Господи, да ведь со стороны все выглядит так, будто она преследует этого студента! Каждая их встреча была спровоцирована ею! Даже каждый телефонный звонок Джонатана был сделан, потому что она его попросила! А теперь, когда он с ней попрощался, она узнает откуда-то его адрес и приезжает посреди ночи! «Какой ужас, – подумала дива. – Я еще никогда не опускалась до преследований». – Анна? Как вы меня нашли? – словно прочитав ее мысли, спросил Джонатан, выглядывая в небольшое окно. – И зачем? – Может, мы в доме поговорим? – А это кто с вами? – юноша окинул Эдайджу недоверчивым взглядом. – Это телохранитель, – тут же отозвалась Лидия, приветливо помахавшая юноше рукой. – Меня и мамы. Несколько поколебавшись и еще раз нервно взглянув на ухмыляющегося Эла, он открыл дверь. Войдя в дом, Анна окинула цепким взглядом прихожую, словно ожидая увидеть пятна крови, но внутри было чисто и даже уютно. Натянуто улыбнувшись, Джонатан проводил в гостиную ночных посетителей. Небольшая комната была обставлена просто и со вкусом, однако следов женской руки здесь не было и в помине: большой мягкий диван, телевизор, два книжных шкафа, а на стене висело несколько дипломов. Возле дивана валялись упаковки из-под чипсов. – Я еще не везде успел прибраться, потому на кухню вам точно ходить не стоит, – извиняюще проговорил Джонатан. Его голова была перевязана полотенцем, на котором выступило несколько небольших кровавых пятен. – Так зачем вы пришли? – Что с твоей головой? – перевела тему Лидия, неспешно прогуливаясь по комнате. – Ты ударился? – Да, я недавно упал на лестнице – потерял сознание. Не волнуйтесь, все нормально. Элайджа застыл в дверях, осматриваясь вокруг. Это заметно нервировало хозяина. – Я же просил вас за мной не ходить, – вздохнув, сказал Джонатан, обращаясь к Анне. – Если он куда и придет, то, наверное, сюда... Звонко заигравшая мелодия мобильного заставила юношу прервать фразу. Он достал из кармана телефон и, приняв вызов, поднес к уху. – Да, Фими. Нет... Его со мной нет. Кто-то видел, как он выходил из общаги? Сейчас я наберу его. Сбросив вызов, он быстро набрал чей-то номер. Чем дольше были гудки, тем мрачнее становилось и без того нерадостное лицо студента. Он звонил больше пяти минут, но трубку так и не взяли. – Черт... Итан пропал, – сказал, наконец, Джонатан, опуская руку с телефоном. – Мне нужно срочно позвонить в полицию. Вам лучше уйти. – А полиция ничего не скажет, что ты здесь находишься? – Нет, сюда можно входить. Я же здесь живу. Лучше я позвоню в полицию сам. Чем раньше они начнут искать Итана, тем больше шансов, что они его найдут. – Подожди, не стоит, – мягко проговорила Лидия, шагнув к юноше. Ее слова звучали тихо и умиротворяюще-убедительно. – Пожалуйста... – Но я... – встретившись взглядом с девочкой, Джонатан заметно растерялся, словно увидел в ней что-то такое, что раньше не замечал. – Я в любом случае должен позвонить. – Я понимаю, – голос маленькой Тореадор, подошедшей уже вплотную к студенту, можно было намазывать на хлеб вместо меда. – Но давай ты позвонишь чуть позднее, хорошо? – Н-наверное, я попробую еще раз позвонить Итану, – Джонатан явно сильно нервничал. Он даже не сразу попал по нужным кнопкам, повторно набирает номер друга. – Давай... Давай, возьми трубку. – Лидия, – позвала Анна шепотом, наклонившись к девочке так близко, чтобы занятый звонком юноша ее не слышал. – Ты сможешь отвлечь его, пока мы с Элом осмотрим дом? Маньяк может быть где-то здесь. – Хорошо, – улыбнулась Лидия. – Будьте спокойны, все будет в наилучшем виде. Джонатан, кажется, даже не заметил, как тонкие пальчики девочки легко коснулись его запястья, в которое секунду после впились острые клыки, выключая сознание смертного куда надежнее лекарств. Хрупкая Лидия подхватила бесчувственное тело студента и аккуратно перенесла его на диван. – У нас мало времени, чтобы обследовать дом, – посмотрев на часы, Анна устало вздохнула и кивнула девочке. – Будь осторожна. Пошли, Эл. – Ок, мисс Майерс. Куда сначала? – На чердак. Анне меньше всего хотелось туда идти, но в ее память врезались слова Сира о том, где именно были написаны последние записки. Потому она решила начать именно с чердака, хотя и знала, что этот ненормальный не мог быть там до сих пор. – Я была уверена, что маньяк все еще здесь, в доме, – сказала Майерс, пока они с Элом поднимались по широкой лестнице, ведущей на второй этаж. – Упс, либо он прячется под Затемнением, либо его здесь нет, – развел руками Элайджа. – Как же я его ненавижу! Они осторожно прошли по коридору, оглядываясь по сторонам, но из темноты никто выскакивать не спешил. Тремер вытянул из подсобки металлическую лестницу, чтобы подняться на чердак и, естественно, сделал это первым. За ним последовала Майерс, одной рукой по-прежнему придерживая подол платья. – На лестнице кровь, – сказала женщина, аккуратно ступая на перекладины. – Пфф, – выдал Элайджа, подав Анне руки и заметив с какой силой дива вцепилась в тонкую ткань платья. – Вам только по приставным лестницам лазать. – Я, между прочим, просила меня на несколько минут завезти в гостиницу, – напомнила Майерс. Ее каблуки громко цокнули по деревянному полу. Чердак дома Лейнов ничем не отличался от остальных: такой же пыльный и захламленный. От лестницы, помимо их с Элом следов, вели еще одни, но были слишком хаотичными, чтобы понять, что этот неизвестный здесь искал. Многие коробки под стенами оказались передвинуты, перерыты, перевернуты, какие-то даже открыты. Их содержимым в основном являлась разная мелочевка не повседневного использования. – Здесь тоже следы крови, – сказала Анна, брезгливо осматривая одну коробку за другой и старательно избегая паутины. – Вполне вероятно, что это кровь вашего студента, – предположил Элайджа, небрежно расшвыривая все на своем пути. – Но и маньяк здесь был. А ты не мог бы... – У меня не настолько все хорошо с Прорицанием, – ухмыльнулся Тремер. – Я только лампочку взорвать могу. Майерс эту улыбку скорее почувствовала, чем увидела. Эмоции Тремера были очень яркими и, раз увидев его мимику, их было легко представить. Фыркнув, женщина продолжила исследовать чердак. В коробках обнаружились всякие старые вещи: детские игрушки, устаревшие приборы, которые хозяевам стало жалко выбрасывать, памятные штучки, на которых даже значился год... Несколько коробок были наполнены сезонными вещами. Они хранили в себе зимние украшения для елки, гирлянды, санки, инвентарь для Хэллоуина, статуэтки пасхального кролика и прочие нужные вещи, что американцы обычно держат на чердаке. – Бесполезно, – спустя какое-то время констатировала Анна. – Здесь нет ничего. Возможно, мы найдем что-то интересное в подвале, но сама я туда ни за что не пойду. – Ну, пойдемте в подвал, – равнодушно пожал плечами Тремер и ловко съехал по лестнице вниз. – Прыгайте, мисс Майерс, я вас поймаю. – Еще чего, – скептически посмотрела на него сверху вниз Анна. – Тогда, пока вы будете слезать в позе креветки, я смогу посмотреть на ваше белье. – Немедленно отойди! Хохотнув, Элайджа демонстративно отвернулся. Майерс осторожно повернулась и, вцепившись в лестницу, начала спускаться. Платье в этом деле только мешало. Можно было, конечно, отодрать его подол, как часто в таких случаях делали героини голливудских фильмов, но дива выложила за него круглую сумму и не собиралась просто так портить. Наконец ее ноги коснулись пола, и Анна отряхнулась, немного одернув платье. – Вдруг там будут крысы? – спросила она у Тремера, направившись к другой лестнице. – Ничего, я спасу вас от крыс. Лично каждую поджарю. Как вы предпочитаете? С кровью, средней прожарки, с хрустящей корочкой? – Как угодно, лишь бы не дергались! В подвал Элайджа тоже спустился первым. Анна осторожно следовала за Тремером, вцепившись сзади в его кожаную куртку. Включив свет, они увидели, что это стандартный подвал-прачечная. В помещении было довольно влажно (сказывалась близость болота) и кое-где виднелась старая плесень. Здесь тоже стояло несколько коробок со всяких хламом, но, в отличие от предметов на чердаке, абсолютно ненужным: разные тряпки, старые газеты, детали от чего-то механического... – Эл, посмотри там. – Анна указала рукой на коробки справа. – А я займусь этой стороной. – Ок. Тремер пошевелил ближайшую коробку и из нее с мерзким шлепком тут же выпала увесистая пачка писем – на вид их там было около четырех десятков. Самые старые покрылись плесенью и отсырели, но новые письма были более-менее чистыми. – Что это? – заинтересованно посмотрела на пачку Анна. Женщина нагнулась и, развязав стягивающую их ленточку, подняла несколько верхних писем. Все они были отправлены из разных мест, но имя адресанта значилось одно и то же - Шон Лейн. Получателем же был указан Джонатан. – Просмотри нижние, – кивнула женщина Элайдже, который брезгливо окинул взглядом испорченные сыростью письма, но все равно поднял и развернул. Чернила на них сильно потекли, но кое-что разобрать все же было можно. Анна открыла верхнее письмо, которое все еще было запечатано. «Ты не воспринимаешь мои сообщения всерьез. Ты так мне и не ответил ни на одно письмо. Я устал ждать, но теперь мы снова будем вместе. Я иду к тебе. С любовью, твой брат Шон». Если бы Анна не знала, какая чертовщина творится вокруг Джонатана, то не увидела бы в этом письме ничего странного. Однако последний город адресанта, который был указан на конверте, находился рядом с Фог Сити, да и письмо было отправлено около месяца назад, а это значило, что брат Лейна должен был уже прибыть. «Нужно срочно показать это Джастину», – подумала Майерс, свернув письмо и кинув в сумочку. – Эл, что у тебя? – Ничего особенного. Этот Шон пишет ему, что связался с какой-то дурной компанией и просит брата, чтобы он держался подальше от наркотиков и бандитов, чтобы не повторял его ошибок. Потом пишет, что встрял в крупные долги и... В общем, этот парень писал свою биографию, видимо, в никуда, так как все конверты запечатаны – их ни разу не вскрывали. – Ясно, – задумчиво проговорила Анна. – Ладно, скоро рассвет, а нам еще надо проверить другие помещения, потому давай пошевелимся. Тремер забросил все письма назад в коробку и следом за Майерс поднялся на первый этаж. – Здесь мы разделимся, – скомандовала дива, поднимаясь по следующей лестнице. – Я проверю второй этаж, а ты первый. – Хорошо, – махнул рукой Тремер и, шаркая своими тяжелыми ботинками, пошел по коридору. До этого Анна видела обыск домов только в кино, потому ничего удивительно, что женщина почувствовала себя детективом, который ищет ниточку, что позволит ей выйти на маньяка. Она даже нахмурила лоб и свела брови, изучая окружающую обстановку. В глубине души Анна даже была рада такому приключению... пока оно не становилось опасным для ее не-жизни. На втором этаже оказалось довольно много комнат: три спальни, ванная и тренажерный зал. Майерс в первую очередь направилась в ванную, желая умыться и вымыть руки. На раковине она увидела плохо смытые следы крови, а в мусорной корзине несколько окровавленных ватных тампонов. «Видимо, после падения Джонатан приводил себя в порядок здесь...» – подумала женщина, старательно намывая руки с мылом и принюхиваясь к сладковатому запаху крови. Вытерев руки белым махровым полотенцем, Анна открыла шкафчик и увидела много мужских дезодорантов, гелей для бритья, станков и немного женской дешевой косметики – в основном крема и средства для снятия макияжа. Взяв ближайший тюбик, Майерс посмотрела на срок годности и поставила назад – этим она точно пользоваться не рискнула бы. Намочив бумажное полотенце, что стояло здесь же, она старательно протерла свое лицо, не потревожив макияж, который все еще был почти безупречным, и выкинула бумажку в корзину. Украдкой заглянув за шторку ванной и ничего не обнаружив, Анна вышла в коридор. Неожиданно скрипнувшая под ногой половица, заставила женщину вздрогнуть. Сначала Анне показалось, что она услышала в другом конце коридора чьи-то шаги, но это оказался лишь ветер, который настойчиво бился о стекло. Тревожные мысли о маньяке не покидали Майерс, и она поспешила юркнуть в ближайшую комнату, которая оказалась спальней Джонатана. Его комната выглядела слегка опустевшей, так как юноша сейчас жил в общежитии, но идеально заправленная кровать и сложенные по местам вещи свидетельствовали об аккуратности их хозяина; на стенах висели портреты поэтов и распечатанные стихи, а возле двери был прикреплен календарь-расписание, сохранившийся, видимо, со школьных времен... Анна улыбнулась, заметив на стене несколько детских фотографий Джонатана – в детстве он был очень хорошеньким. Женщина устроилась на его кровати, раскинув руки и вдыхая аромат свежих простыней - несмотря на почти идеальную чистоту и порядок, эта комната все еще хранила запах своего хозяина. Анна смотрела в белый потолок и думала, какие мгновения своей жизни юноша пережил в этой комнате, в этом доме. Судя по фотографиям, раньше он был здесь счастлив... Однако все закончилось, когда в его жизнь ворвались существа ночи. Майерс нравился Джонатан, и в глубине души дива знала, что и она нравится ему, но... у них никогда ничего бы не получилось. Слишком многое свалилось на юношу в последнее время, чтобы портить ему жизнь еще и бременем гуля. Капризный ребенок, живущий внутри нее, опять возжелал заполучить Лейна как очередную игрушку, но взрослая и разумная женщина приказала этому «ребенку» заткнуться. Следом за этими мыслями ее захлестнули воспоминания об их первой встрече с Сэмом. Майерс в те годы потакала своим желаниям, опьяненная властью Присутствия, и связала узами юного офицера только из прихоти. Тогда Анне было плевать, что она разрушает его карьеру и личную жизнь. Тогда ей было плевать на многое... Но это оказалось очень горьким опытом и с тех пор женщина хорошо усвоила урок. – Джонатан не должен повторить судьбу Сэма, – прошептала она, поднявшись. Неожиданно дверь в спальню распахнулась, и в нее нагло ввалился Эл, заставив Анну вскочить с кровати. – Нашли что-нибудь? – спросил он с порога, подозрительно окинув взглядом смятое покрывало. – Ничего, – недовольно пробурчала дива. – Именно поэтому я и не доверяю дилетантам, – фыркнул Элайджа. Подойдя к окну, он внимательно осмотрел его, а затем открыл. Перевалившись через подоконник, мужчина свесился по пояс и ненадолго затих, видимо, что-то тщательно изучая. Тем временем Анна быстро поправила покрывало и подошла к Тремеру, с любопытством пытаясь что-то разглядеть за его широкой спиной. На полу был постелен мягкий ковер, потому ее шагов практически не было слышно. Мужчина напоследок что-то удовлетворенно проворчал, поднялся и резко обернулся, но, не ожидая, что Майерс будет стоять у него за спиной, испуганно ударился головой о раму. Анна впервые за долгое время залилась безудержным смехом. – Твою мать, Анна! Какого черта вы подкрадываетесь ко мне со спины? – Ну, я бы не назвала это спиной, – сквозь смех еле проговорила женщина. Видеть, как суровый Тремер, да еще и ее телохранитель настолько испугался, было очень смешно. – Лучше посмотрите, что я нашел, – сказал Элайджа, потирая ушибленное место. – Идите сюда. Не бойтесь, из мести я вас не выкину. – Что там? – спросила Анна, немного успокоившись и облокотившись о подоконник, но все еще похихикивая. – Немного наклонитесь... Вот, – мужчина указал на небольшую веревочную лесенку, которая была приделана с другой стороны и вела вниз. – Мне кажется, что наш убийца так сюда и проник. – А следы крови? – спросила Анна, но спустя секунду ответ и не потребовался – женщина сама увидела кровавые отпечатки, которые мгновенно стерли ее улыбку. – Просто отлично. Если ты закончил, то мне нужно проверить другие комнаты. – Да, а я хочу посмотреть еще кое-что, – с этими словами Элайджа вылез из окна и спрыгнул на землю. Проводив Тремера взглядом, пока он не скрылся в тумане, Анна продолжила поиски. Однако ни в комнате отца Джонатана, ни в гостевой спальне, ни в тренажерном зале ничего необычного не нашлось. Спускаясь на первый этаж, женщина подумала, что Джонатану определенно опасно здесь оставаться. Будет лучше, если она заберет его с собой... ~~ Лидия щелкнула выключателем, гася люстру. Комната погрузилась в приятный полумрак, разбавляющийся теплым светом нескольких бра, одно из которых горело на стене возле дивана. Девочка, кинув долгий взгляд в сторону ушедших, аккуратно опустилась на сидение рядом со спящим студентом. Его измученное лицо казалось еще более бледным, подсвеченное настенным светильником. Судя по всему, загадочный «Друг детства» не слишком-то заботился о здоровье Джонатана, юноша явно потерял много крови и давно нормально не высыпался. – Бедный... – едва слышно прошептала Лидия и, аккуратно стянув не слишком-то нужную сейчас повязку, легко коснулась головы Джонатана, вплетая пальцы в короткие светлые волосы. Девочке было жаль его, этого юношу с невероятными зелеными глазами и неплохим поэтическим талантом, жертву кровожадного ревнивого маньяка-собственника. Не слишком-то понимая, зачем она это делает, маленькая Тореадор приподняла голову студента и устроила ее на своих коленях, прикрытых прохладным голубым шелком нарядной юбки. Джонатан улыбнулся во сне и поворочался, устраиваясь на новой "подушке" поудобнее. Девочка ответно улыбнулась, хоть и прекрасно понимала, что юноша этого не увидит. – Спи, Джонатан, спи, хороший... – ворковала она, ласково ероша его волосы, скользя прохладными пальчиками по щеке и шее, легко очерчивая контур розового в электрических отсветах уха. – Как же ты похож на Шарля, прямо как братик... Лидии вдруг отчаянно захотелось спеть ему колыбельную, тихую и мелодичную, навевающую хорошие сны и отгоняющую ночные кошмары. Такую же, какую пели ей... Лондон, весна 1820 года …В большом доме темно и тихо, коридор тускло освещен редкими газовыми рожками. Уже, наверное, сильно за полночь, все спят, и только Лидди не спится в своей уютной кроватке. У девочки опять приступ: кости болят так, словно крошатся внутри нее на множество мелких осколков, кровь стучит в висках и тело полыхает жаром. Она, конечно, могла бы заплакать, и собрать вокруг себя всех домочадцев, только все равно они не смогут унять боль, и девочка прекрасно об этом знает. Лидди больна. Давно и, кажется, неизлечимо. Каждый день к ней приходит доктор и заставляет глотать горькие лекарства, от которых сводит зубы, и слезы выступают на глазах. Он внимательно смотрит на нее, трогает лоб девочки шершавой рукой, потом встает и выходит. После его визитов родители долго о чем-то совещаются в своей комнате за плотно закрытыми дверьми, и лица у них мрачны и очень серьезны. – Ты поправишься, моя милая, – ласково говорит Лидди мама, поправляя кружевную подушку, но глаза леди Сильверстайн грустны. – Ты поправишься, – говорит девочке папа, протягивая большого плюшевого медведя с забавной заплаткой на животе, а потом лорд Сильверстайн полночи не спит и курит, запершись в своем кабинете. – Ты поправишься, – говорит ей няня Хелен, но голос ее заметно дрожит. Все они врут, говоря о ее болезни. Все: родители, слуги, друзья семьи, и даже доктор. Только один человек говорит девочке правду, прямо и честно, не отводя грустного взгляда карих, с золотистыми крапинками, глаз. Его зовут Шарль Де Ла Рель, он помогает папе с его делами, несмотря на то, что очень молод. Шарлю двадцать четыре, но лорд Сильверстайн не устает повторять, какой он замечательный молодой человек. А однажды Лидди слышала, как папа говорил маме о том, что был бы очень счастлив, если бы граф Де Ла Рель женился на их дочери, когда она подрастет, конечно. А Лидди про себя называет Шарля «братик». Ей, единственному ребенку в семье, всегда хотелось, чтоб у нее был старший брат. Умный и сильный, способный защитить от всех-превсех бед. В доме тихо. Девочка встает с кровати и, подхватив мягкого плюшевого медведя, идет к двери. В коридоре пусто, и Лидди, стараясь не шуметь, на цыпочках крадется вдоль стены. Лакированные доски паркета чуть скользят под босыми ногами девочки. Комната родителей плотно закрыта, а из-под двери в гостиную пробивается свет. Девочка подходит к двери и приникает глазом к замочной скважине. Комната не пуста. Шарль, удобно расположившись на мягком, обитом зеленым бархатом диване, читает книгу при свете газового рожка. Услышав тихий скрип открывающейся двери, молодой человек поднимает голову и, замечая замершую на пороге девочку, тепло улыбается ей. – Лидди, ты почему не спишь? – Шарль говорит тихо, тоже не желая никого будить. Он красив, прямо как доблестный рыцарь, гарцующий на картинках ее любимой книжки. А волосы у него короткие, но золотистые и кудрявые, девочка считает, что именно такие волосы должны быть у ангелов. – Мне не спится. Можно я посижу с тобой? – Опять болит, да? – лицо юноши мгновенно серьезнеет, он поднимается с дивана и идет навстречу робко шагнувшей к нему девочке. – И снова жар? Лидди только кивает, вцепляясь бледными ладошками в его сильную руку. Шарль очень часто гостит в их доме, и, почему-то, тоже не спит. Он читает книги в гостиной или пишет письма и всегда уходит перед рассветом. Юноша легко подхватывает девочку на руки и несет на диван, но, как только он пытается опустить ее на бархатное сиденье, та обвивает руками его шею, отказываясь слезать. – Спой мне колыбельную, Шарль! Пожалуйста! - девочка устраивается на коленях юноши и прижимается к его груди, тиская в пальцах мягкое плюшевое тело игрушки, которую едва не уронила на пол. Шарль тихо хмыкает над ее макушкой, ласково поглаживая Лидди по темным волосам. Руки у него приятно-прохладные, пахнущие старой бумагой и немного - чернилами. – Хорошо, – легко соглашается юноша и, дождавшись пока девочка устроится поудобнее, начинает тихо петь: Au clair de la lune, mon ami Pierrot, Prête-moi ta plume, pour écrire un mot. Ma chandelle est morte, je n'ai plus de feu. Ouvre-moi ta porte, pour l'amour de Dieu. Au clair de la lune, Pierrot répondit : « Je n'ai pas de plume, je suis dans mon lit. Va chez la voisine, je crois qu'elle y est, Car dans sa cuisine, on bat le briquet...* Девочка закрывает глаза, вслушиваясь в слова. Она знает, что когда Шарль допоет, он обязательно наклонится, чтобы поцеловать ее в щечку. И тогда боль уйдет, Лидди погрузится в сладкий сон и проснется уже в своей кроватке... Джонатан спал, но сон его был беспокойным. Пару раз он дернулся и тихо всхлипнул, непроизвольно сжимая пальцы в кулак. Слишком темные для блондина ресницы то и дело подрагивали, словно юноша собирался зажмуриться. Однако человеческий сон, навеянный вампирским Поцелуем был слишком крепок, чтоб его можно было нарушить случайным движением. Лидия, проверившая его действие на собственном опыте, прекрасно об этом знала. Она наклонилась над юношей и, легко коснувшись губами его виска, негромко запела: – Спи, мой маленький звездный принц, Я побуду с тобой недолго. Сновидения льются шелком, Не приемля земных границ. Звезды в бархат вплетает ночь, Серебристое в небе просо, Месяц, ломанный и белесый Хитро смотрит в твое окно... Пусть голосок девочки и был далек от певческих идеалов, он приятно разбавлял тишину полутемной комнаты. «Никогда никого не привязывай к себе, Лидди, если хоть немного сомневаешься в правильности своего решения, – часто повторял маленькой Тореадор Сир, и взгляд его становился задумчиво-грустным. – Люди - не вещи и не игрушки. Не замыкай на себе того, у кого целый мир. Лучше покажи мир тому, кому больше нечего терять. Но помни, любая привязанность налагает огромную ответственность». Лидия медленно закатала рукав и снова погладила Джонатана по волосам. Негромкие слова, переложенные на простенькую мелодию полузабытой колыбельной, звучали все тише и тише, словно отсчитывая последние секунды раздумий. – …Верь, мой сказочно-настоящий. Я однажды тебя спасу... Последний звук смолк, погружая комнату в первоначальную тишину. Девочка уверенно прокусила себе запястье и, чуть приоткрыв рот Джонатана, прижала руку к его губам, следя за тем, чтобы студент не подавился кровью, струящейся в его горло. – Вот так, мой хороший... – неслышно прошептала Лидия, затянув крохотные ранки на запястье, а затем аккуратно стерла платочком следы крови со своей кожи и губ юноши и кинула скомканный кусок батиста в сумочку. Щеки студента заметно порозовели, сон стал глубже и спокойнее. Девочка сделала глубокий вздох, закрывая глаза. Медленно выдохнув, она вновь распахнула веки и улыбнулась собственным мыслям... ~~ Когда Анна вошла в гостиную на первом этаже, Джонатан по-прежнему спал. Его голова покоилась на коленях маленькой Тореадор, которая улыбнулась, увидев вернувшуюся женщину. В эту же секунду в дом через главный вход вошел Элайджа, оставляя на светлом ковре грязные отпечатки своих огромных ботинок. – Нашли что-нибудь? – тут же осведомилась Лидия, аккуратно перекладывая голову студента со своих колен на диван и поднимаясь. – На кухне, например? – Ну, я нашел уйму крови, следы, увидел место, где лежал труп, – пожал плечами Тремер. – Никаких следов взлома на окне и никаких следов борьбы – идеальный порядок. Вот только кто-то спер нож для разделки мяса... Видимо, папочку им и вскрыли. – Мерзость какая, – поморщилась девочка, расправляя складки на примятой юбке. – А на улице ты нашел, что искал? – спросила Майерс, искренне радуясь, что ей не пришлось видеть заляпанную кровью кухню. – Почти... Окно было взломано снаружи. Кто-то старательно попарился, чтобы отодвинуть защелку. Делал это совершенно непрофессионально, криво и вообще удивительно как окно не разбил. Но любопытно другое: свежие следы, которые я нашел, ведут только от дома. Тогда кто и зачем взламывал окно первый раз? Видимо в него влезали дважды: первый раз туда и обратно, а второй - только чтобы скрыться. Входная дверь не была взломана, потому убийце просто открыли ее. Может, покойник знал его, а может на него воздействовали дисциплинами. Кроме того первый раз, если я правильно помню, сюда пробрались днем, а не ночью. – Два разных маньяка? – удивленно посмотрела на Тремера Анна. – Возможно, – кивнул Элайджа, – а возможно они работают вместе. – И больше вы ничего не нашли? – Кроме вот этого, – дива достала из сумочки письмо и протянула девочке, – никаких зацепок. Хотя подожди-ка... Внезапно женщину осенило. Она принялась быстро рыться в сумочке и, наконец, извлекла из нее первую записку, приложив к письму. Почерки совпадали до миллиметра. – Вот тварь, – прошипела Майерс, скомкав записку. – Тварь... Это все он! Чертов Шон Лейн! – По крайней мере, мы теперь знаем кто это, – в отличие от Анны Лидия сохраняла спокойствие и, кажется, даже не была удивлена. – И теперь ясно, почему отец спокойно впустил своего убийцу. Честно говоря, я опасаюсь оставлять Джонатана здесь. Я предлагаю перевезти его поближе к себе. – Я тоже хотела это предложить, – сказала Майерс, окинув взглядом спящего юношу. – Эл может его перенести… – Нет, – мотнула головой девочка, предотвращая недовольное восклицание Тремера, который успел только открыть рот. – Если мы это сделаем, то подобное вызовет ряд вопросов. Я сейчас его разбужу и попробую убедить отправиться с нами. Он может временно пожить в моем номере, а я перееду к вам. – К нам? – удивилась Анна. Заранее зная реакцию своего Сира, дива собиралась снять для юноши отдельный номер. Но как Джастин отнесется к тесному соседству с Лидией? Наверняка не одобрит. – Вы против? – Нет, но ты будешь дневать в моей комнате, – после минутных раздумий сказала Анна. – Джастину не очень понравится эта затея, потому будет лучше, если ты не будешь лишний раз показываться ему на глаза. – Хорошо, – согласилась Лидия, поворачиваясь к лежащему на диване студенту. – Думаю, теперь самое время его будить. Девочке пришлось изрядно потрудиться, прежде чем Джонатан открыл глаза. Судя по всему нервы, общая усталость, потеря крови и вампирский Поцелуй сработали лучше самого мощного снотворного. – Я опять потерял сознание? – юноша часто заморгал. – Сколько времени прошло? – Около часа, – наклонившаяся над студентом Лидия приветливо ему улыбнулась. – Почему вы меня не растолкали раньше? – Ты выглядел очень уставшим, на тебя так много всего навалилось… – Мне нужно срочно позвонить в полицию! – юноша поспешно вскочил на ноги и принялся хлопать себя по карманам, пытаясь отыскать сотовый. – А вам все-таки не стоило так долго здесь находиться. – Насчет этого… Тебе здесь быть тоже небезопасно. Я настаиваю, чтобы ты поехал с нами, – ласково проговорила Анна, применяя Присутствие. – Ты мой друг и я беспокоюсь о тебе. Наш телохранитель сможет за тобой присматривать и кроме этого у тебя будет алиби. – Возможно, вы правы, но мне в любом случае нужно позвонить в полицию… – Джонатан все еще немного сопротивлялся, хотя больше не предпринимал попыток взять телефон. – Ты можешь это сделать из нашей гостиницы или по пути. И сразу сообщишь свой новый адрес… – Хорошо… – проговорил юноша, окончательно поддаваясь дисциплине. – Поехали. ___________________________________ * (пер. с фр.) - При свете Луны, Пьерро, друг мой, Одолжи мне свое перо, чтобы кое-что написать. Моя свеча погибла, у меня больше нет огня. Ради Бога, открой мне дверь. При свете Луны Пьерро ответил: «У меня нет пера, ведь я уже лежу в постели. Пойди к соседке, думаю, что она дома, Так как в её кухне зажжен огонек».