Друг детства

Твои глаза оттенка изумруда Сияют, словно солнце сквозь листву. В них глядя, бесконечно верить буду, Что ты и сам подобен волшебству. Джонатан пятый раз перечитывал это четверостишие. Приславшая его, некая Кэтти Мист, была онлайн, но больше никак себя не проявляла. Ее профиль на фэйсбуке был почти пуст: ничего кроме имени и нейтральной картинки на аватарке - букета белых лилий. За последнее время с Джонатаном произошло много странных вещей, но не настолько много, чтобы не удивляться стихотворению, судя по всему, посвященному лично ему. Лейну никогда не писали стихов. Ни отец, ни друзья, ни даже его девушка - не понимали его увлечения поэзией. "Какой от этого прок? – говорили они. – Иди лучше в модели. Не трать время на всякую ерунду". Но Джонатан тратил, отчаянно надеясь найти родственную душу. Найти того, кто тоже писал бы стихи. Чьим стихам хотелось бы верить. Пальцы студента быстро пробежались по клавиатуре, набирая такое банальное "Большое спасибо. Мне очень понравилось". Это звучало плоско и скучно, едва ли отражая возникшую эмоцию. Кэтти не замедлила ответить: "Я рада, что тебе понравилось, Джонатан. Хочешь, я поделюсь с тобой чем-нибудь еще? А ты в ответ покажешь мне свое творчество". Разумеется, он согласился. Долгое время сообщения пестрели столбиками рифмованных строк, летящих в ту или иную сторону, потом разговор немного ушел от личного творчества. Кэтти легко рассказывала о любимых авторах и книгах, путешествиях и интересных людях. Вот только при личных вопросах моментально начинала уводить разговор в сторону, и это получалось у нее просто и ненавязчиво. Джонатан же в свою очередь, легко рассказывал о себе. О Калифорнии, из которой его увез отец, об оставшихся там матери и старшем брате. О своих переживаниях, обустройстве на новом месте, редких письмах... О смерти Шона, о которой вскользь обмолвился отец, будто бы вычеркнувший второго сына из памяти. Кэтти оказалась прекрасным собеседником. Она ловила в стихах Джонатана тоску по погибшему брату намного лучше, чем в его сбивчивых строчках сообщений. И, кажется, понимала студента так, как никто другой. На часах было уже полпятого утра, когда Лейн, наконец, попрощался со своей случайной собеседницей. Первая пара в колледже начиналась в девять, а Джонатан и так почти не спал в последние дни. Но, закрывая ноутбук и отчаянно зевая, он искренне надеялся, что Кэтти еще напишет ему. *** Анна открыла глаза и посмотрела в потолок. Для нее наступила очередная ночь в этом жутком городе, из которого она больше всего на свете мечтала уже наконец-то уехать. Женщина сильнее завернулась в одеяло не желая вставать. Она с тоской вспоминала, как замечательно они с Сиром проводили время в Сан-Диего перед тем, как направились в сторону Портленда и Фог Сити. В Сан-Диего у них был очень дорогой особняк с потрясающим видом на океан, залитый звездным светом, что просто приковывал взгляд; они почти каждый вечер посещали парк Бальбоа, где находился известный на весь мир театр «Олд Глоуб», построенный в стиле Тюдор. Анна до сих пор помнила постановку «Гамлета» и то, как эмоционально сыграли актеры. В Фог Сити же не было даже приличного концертного зала, а тот, что был, оказался наводнен летучими мышами. В гостиной заиграла классическая музыка, возвещая диву о пробуждении Сира – он всегда просыпался позже нее. Женщина нехотя встала с кровати и, накинув легкий шелковый халат, вышла из спальни. В гостиной она увидела уже привычную картину: Сэм сидел в кресле, почитывая книгу, а Джастин расположился за своим специальным столом для рисования и что-то сосредоточенно выводил на бумаге, но когда вошла Анна, оба мужчины подняли взгляд. – Доброй ночи, мисс, – с улыбкой поприветствовал ее гуль. – Доброй ночи, – проговорила Майерс, устроившись на диване и повернув голову к Сиру. – Издатель требует сдать работу раньше? – Нет. Просто вдохновение, – ответил мужчина, опять опустив взгляд на бумагу. – Над чем сейчас работаешь? – «Прекрасно Смертельна». История о женщине с Дикого Запада, – он достал альбом с готовыми рисунками и протянул Анне. На первой же странице была нарисована красивая женщина с вьющимися волосами. – Я хочу, чтобы мы заехали на несколько дней в Денвер, мне нужно взглянуть на старые города. – Когда нас… – начала было Анна, но ей не дал договорить настойчивый стук в дверь. Сэм тут же отложил книгу и направился узнать, кто мог пожаловать в их номер без приглашения. Через несколько секунд он вернулся, пропустив вперед Лидию Сильверстайн, и опять устроился в кресле. На девочке, приветливо улыбнувшейся собравшимся, было милое синее платьице с пышной юбкой. Белые гольфы с помпончиками и подвитые щипцами волосы лишь добавляли маленькой Тореадор сходство с куклой. – Знакомьтесь, это леди Лидия Сильверстайн, Тореадор, а это Джастин Мид – мой Сир, – сказала Анна, используя надменный официал. – Рад знакомству, – Джастин поднялся и, проявив свою хваленую английскую вежливость, слегка поклонился. Лидия присела в ответном реверансе. – Анна, мне вам не мешать? У вас какие-то личные разговоры или вы не против, чтобы я поприсутствовал? – Ты же знаешь, что у меня нет от тебя секретов, потому решать Лидии. – Надеюсь, мое присутствие вас не смутит, – мужчина посмотрел на девочку, но та лишь улыбнулась. – Никоим образом, – не дожидаясь особых приглашений, Лидия устроилась на диване рядом с Анной. – Мисс Майерс, каким будет наш следующий шаг по отношению к Джулай? – К сожалению, мои источники мало что смогли рассказать о соцработнице, – сказала Анна, подразумевая Фоккарта. – Мы до сих пор не знаем ни ее адреса, ни номера. Мне сообщили лишь о том, что она родилась в неблагополучной семье и долгое время воспитывалась в интернате. Славится непримиримым характером, борец за справедливость, выиграла несколько дел против местных промышленников, очень любима местным населением и открывает ногой двери к любому управленцу. Сведения, конечно, не в нашу пользу, – Анна устало вздохнула. – А вот мистер Лейн вчера рассказал мне, что у Джулай есть четырехлетняя дочь. Ты не хочешь с ней подружиться? Мы могли бы устроить семейный ужин. Я с дочерью, она с дочерью… Сомневаюсь, что мисс Джулай отклонит мое предложение. – Вполне возможно, главное - узнать, где она живет, – Лидия задумчиво кивнула, старательно расправляя белую оборку на рукаве-фонарике. Создавалось впечатление, что ее не слишком-то интересует это дело. – Надеюсь, она будет приглашена не в наш номер? – спросил Джастин с нотками недовольства в голосе. – Нет, – быстро сказала Анна. – Я планировала снять для этого отдельные апартаменты, либо, на что я больше надеюсь, так как мы приезжие мисс Джулай проявит гостеприимство и пригласит нас к себе. – Мудро, – Джастин остался доволен ее ответом. – Я бы советовал тебе не забывать об одной главной вещи – твоих дисциплинах. Не всегда все можно решить только человеческими методами, ведь не зря же, как верят Шабашиты, Каин наделил нас сверхъестественной силой. – Разумеется. Сегодня мы не сможем отправиться на лекцию Джулай по понятным причинам, однако туда отправится Сэм с извинениями и предложением вместе поужинать, – Анна выразительно посмотрела на гуля, который, услышав свое имя, тут же поднял взгляд от книги. – Он представится твоим приемным отцом и моим бойфрендом, так как мне не нужна репутация... неприемлемая. – Я постараюсь, – Сэм расплылся в довольной улыбке, а Джастин тихо хмыкнул, что-то рисуя в альбоме. Анна знала, что гуль будет польщен такой ролью, но ей в первую очередь нужно было изничтожить в зародыше возможные слухи о своей неправильной ориентации. – Еще нужно передать ваш номер, мисс Майерс, соцработнице, чтобы она могла перезвонить нам, – молчавшая до этого Лидия решила, наконец, вмешаться. – И взять номер ее мобильного. Ты запомнил, Сэм? – Да, мисс. Я поеду прямо сейчас. Анна по привычке поправила ему галстук и воротник рубашки, вдруг осознав, что действительно похожа на его жену. Сэм был красив и явно в ее вкусе… Кто знает, возможно, если бы Анна встретила его еще при жизни, то они давно бы поженились. Но, увы, Джастина она встретила все же раньше. Гуль поспешно покинул номер, щелкнув дверью. Не прошло и пяти минут, как внезапный стук заставил всех троих повернуть головы ко входу. "Сэм что-то забыл? - подумала Лидия, рассеянно разглядывая острые носы своих лакированных туфелек. - Хорошо, что тут еще есть, кому встречать посетителей". Словно услышав ее мысли, Джастин как истинный джентльмен отложил альбом и, поднявшись, прошел к двери и легким движением открыл ее. – Нет, разумеется, проходите, – донеслось из прихожей. В комнату вошел красивый черноволосый мужчина тридцати лет на вид. Незваный гость был одет в прекрасно сидящий на нем костюм с отливом. Шелковый шарф, обвивающий шею, идеально сочетался по цвету с ярко-голубыми глазами. Анна узнала в вошедшем Льюиса Мэйза – местную Гарпию. Тремер окинул представительниц слабого пола весьма заинтересованным взглядом и довольно улыбнулся. Его улыбка отразилась бликами на тонких стеклах изящных, явно дорогих очков. – О, добрый вечер. Надо же, все, кого я хотел увидеть в этой гостинице, здесь. – Добрый вечер, – тут же отозвалась Лидия, с любопытством рассматривая мужчину. Льюис был четвертым по счету Сородичем, с которым девочка познакомилась в этом городе. – Добрый вечер, мистер Мэйз, – Анна мгновенно растянула губы в дежурной улыбке и выпрямила спину. – Не надо так напрягаться. Я здесь не официально, а всего лишь для того, чтобы отдать вам приглашения, – он снял с плеча стильную объемную сумку, и, достав оттуда три голубых конверта, отдал каждому в руки. – У меня послезавтра небольшой прием. Я назначаю младшую Гарпию в этом городе. По этому поводу хотел пригласить вас лично познакомиться с моим будущем подчиненным до его вступления в должность и просто хорошо провести время в обществе Сородичей. Адрес в приглашении – это моя квартира, дресс-код – как вам будет угодно. – Спасибо за приглашение. – Благодарю вас. Я обязательно приду, – девочка уже мысленно перебрала свои наряды, отыскав хорошенькую шелковую юбочку голубого цвета. Такого же, как шарф мистера Мэйза. – Буду рад увидеть вас всех послезавтра у себя. Это все, что я хотел. Приятной ночи. И, окинув на прощание всех троих еще одним задумчиво-заинтересованным взглядом, Гарпия широко улыбнулся и покинул номер. Несмотря на светский вид и ослепительную улыбку, Анна прямо кожей ощутила цепкий взгляд Тремера, от которого ей стало заметно не по себе. – Хм, прием у Гарпии? – Джастин задумчиво открыл конверт с пригласительным и пробежал по тексту взглядом. – Давно мы не посещали такие мероприятия. Майерс, покрепче перевязав поясок на халатике, вдруг с ужасом осознала, в каком неподобающем виде встретила Гарпию. – О, Боже! – взвизгнула дива, мысленно представив, какие теперь сплетни могут о ней пойти в обществе Сородичей. Предстать перед Гарпией в таком виде! Что может быть хуже? Женщина тут же ретировалась в гардеробную. Джастин положил конверт на край стола и снова взял в руки карандаш. – Скажите, Лидия, вы разбираетесь в графике? – спросил он, сделав несколько незатейливых штрихов в уже почти законченном пейзаже, и посмотрел на гостью. – Мне нравилось несколько художников. Например, Бердслей, Лорка, Андриолли. – Вы были лично с ними знакомы? – С некоторым да, была. Однако я специализируюсь на поэзии. – Да, я слышал. Ваши стихи очень впечатлили мое Дитя. – Лидия, как зовут твоего Сира? – спросила Анна, появляясь из гардеробной в черном платье до колен с тонким кожаным ремешком на талии. – Шарль Де Ла Рель. Граф Де Ла Рель. Некоторые знают его как Королевского Мушкетера, – вопрос о Сире явно не оставил девочку равнодушной. Светло-карие глаза заблестели, а голос сразу зазвучал громче, увереннее и... в разы убедительнее. – Я слышал о нем, – сказал Джастин, окинув девочку снисходительным взглядом. – Он все еще занимается поисками мифов? И как успехи? Уже поймал Виверна?* Достиг Голконды? – Нет, но в последний раз Шарль поймал двух Катаян, одного из которых живым доставил Князю ближайшего камарильского города. А сколько шабашитских стай он уничтожил, я даже не считала! – Я рад, что его боевые навыки не настолько истлели, как его чувство реальности. – Мой Сир уважаемый представитель Камарильи, подобные странности в его возрасте не являются чем-то удивительным. Каждый вправе верить в то, во что хочет, – Лидия вскинула голову, вытягиваясь во весь свой небольшой рост. – За все эти годы он не получил даже предупреждения! Шарль во всех отношениях замечательный Сородич и великолепный Сир, воспитавший идеального потомка! – Бесспорно, – Джастин кивнул, мельком взглянув на свое Дитя, которой явно не понравилось, каким тоном Лидия с ним разговаривала, и предпочел увести разговор в более мирное русло. – Многие члены Камарильи занимаются поисками Голконды, а некоторые даже утверждают, что нашли, потому это вполне нормально. Я плохо помню Шарля, мы встречались несколько раз, кажется, уже в США. Анна внимательно слушала их беседу, внезапно осознав насколько далека от того, что знали эти двое. Они обсуждали знакомых или просто известных Сородичей, о которых Майерс совершенно ничего не знала, какие-то политические события, произошедшие в разных городах и истории далекого прошлого. В результате Анна поняла, что Лидии точно было около двухсот лет. Может, больше. Звон стекла и последовавший за ним стук весьма грубо прервали разговор двух старейшин на полуслове. Нечто белое и большое приземлилось возле правой ноги Майерс, в дыру в окне тут же ворвался холодный, пахнущий химией ветер. Анна и Лидия взвизгнули почти одновременно, вмиг подобрав под себя ноги, мало заботясь о приличии. Майерс даже толком не успела понять, что это за предмет, как Джастин вскочил с места и поднял его. – Это камень, завернутый в бумагу, – сказал мужчина, внимательно рассмотрев то, что держал в руках. – Хотя нет… Это не просто бумага. Это две записки с одинаковым содержанием. Его слова не на шутку испугали женщину. Если это снова был «Друг Детства», значит, теперь он точно знает, где она живет. Анна мгновенно спрыгнула с дивана и, подойдя к Сиру, впилась взглядом в очередное послание. «Не верь никому. Любой может продаться, любой может быть им, любой может быть мной. Друг детства». – Постой, – прошептала женщина, узнавая почерк. – Я знаю, кто это написал. Джастин вопросительно посмотрел на свое Дитя, Анна же перевела полный злобы взгляд на Лидию. – ТЫ! – взвизгнула дива. Ее разом удлинившиеся клыки блеснули в неярком свете торшера. – Это ты их написала! Вчера, когда вы с Джонатаном хвастались своими стихами, я видела твой почерк! – Анна, спокойнее, – Джастин схватил свое беснующееся Дитя за руку. – Лидия все это время была с нами. – Но и не она доставила сюда эти записки! – истерические нотки в голосе Майерс мешались с шипением и рычанием. – Джастин, наш номер на седьмом этаже, а кто-то бросил камень в окно! Лидия благоразумно отодвинулась на противоположный край дивана, подальше от бьющейся в руках Мида Анны, и теперь испуганно взирала на происходящее. Девочка явно была в замешательстве. – Анна, я прошу тебя. Позволь мне проверить, – произнес мужчина, взывая к ее благоразумию. – Не стоит делать поспешных выводов. Ты согласна со мной? Женщина бросила еще один крайне недобрый взгляд на Лидию и согласно кивнула. Благодарно улыбнувшись, Джастин зажмурился и, крепко сжав записки в руке, погрузился в транс. В комнате повисла напряженная тишина. Слышалось только негромкое завывание ветра и легкий шелест тонких занавесок. Наконец, Мид открыл глаза. – Анна, я вижу мужские руки пишущие эти записки. Те же руки, что были в прошлый раз. Более того, от записок все еще веет ненавистью… Я бы даже сказал, что это немного другое чувство… – Джастин помотал головой. – Я не уверен, но… Это не совсем ненависть, это что-то другое. Лидия, вы не хотите нам объяснить, как ваш почерк оказался на этих двух записках? Он вопросительно взглянул на не менее шокированную, чем Анна, девочку. – Понятия не имею, как он там оказался! – воскликнула Лидия, выходя, наконец, из оцепенения, и переводя взгляд с Джастина на Анну в поисках поддержки. – Я ничего подобного не писала! А подделать почерк мог кто угодно, кто это умеет! Найти мой почерк не так сложно – я часто пишу от руки и не забочусь о том, чтобы уничтожать свои черновики. – Кто в этом городе видел твой почерк, кроме Джонатана? – спросила Анна, спрятав клыки, но все еще с подозрением глядя на девочку. – И где ты писала? – Много кто. Когда мы готовились к конкурсу, я читала вслух стихи и там их оставляла. Да и храню эти блокноты в своем номере на видном месте. Я не особо помню, где писала! Я же не думала о том, что какой-то негодяй это использует! – Подделать почерк действительно мог кто угодно, – согласился Джастин, бросив бумажки на стол. – Меня больше интересует другое: кому предназначается вторая записка? Если одна из них предназначалась Анне, то кому же вторая? Мне? Или вам, леди Сильверстайн? Майерс, вняв доводам рассудка, вернулась на диван и принялась нервно стучать пальцами по подлокотнику. Она понимала, что Джастин прав и что они с Лидией тоже в возможной опасности, но что если это просто обманный ход? Элементарная попытка отвлечь внимание от нее, Анны? Что вообще себе позволяет этот Сородич, угрожая им? – А вы проверяли ту записку, которую я вчера сняла с машины? – спросила Лидия. – Вторая записка была написана тем же Сородичем на разных листах, но совпадала с первой до миллиметра. С этими двумя записками то же самое – сходство один в один, но теперь эмоции более яркие. Либо у этого неведомого Сородича странная привычка дублировать послания, либо вторая записка предназначалась не Анне. Вероятно, он посылал их двоим. Либо мне, либо вам, Лидия, больше некому. Продолжая говорить, Мид подошел к окну и посмотрел вниз. – А еще интересно, как он закинул сюда этот камень, – Джастин открыл створку, впуская в номер еще больше ядовитого дыма. – На такую высоту не так-то просто достать. – Закрыв окно, он уселся за свой рабочий стол, сохраняя полное спокойствие, и задумчиво принялся крутить камень в руках. – «Друг детства» - это наверняка просто подпись, не имеющая никакого отношения к нам лично. Мои враги детства давно покоятся в могиле, впрочем, как, вероятно, и ваши, леди Сильверстайн. Так как первая продублированная записка появилась тогда, когда вы с Анной были вместе, я склонен предположить, что она была адресована вам, впрочем, как и эта, – он указал взглядом на записки, лежащие перед ним на столе. – Интересно, как мы будем объяснять горничной, что здесь произошло? – Это легко. Мисс Майерс достаточно популярна и у нее наверняка есть недоброжелатели, потому мы можем сказать правду. – К несчастью у меня их полно, – дива наигранно взмахнула рукой. – На самом деле все намного проще, – Джастин подбрасывал камень на руке, словно прикидывая, с какой силой его можно бросить, чтобы попасть в нужное стекло седьмого этажа. – Можно сказать, что мы поссорились, и Анна выкинула что-то в окно. При этом мы очень сожалеем, что так произошло и готовы возместить ущерб. Лидия захихикала, видимо, представив грандиозную и безмерно трагичную ссору, в результате которой что-то разбило стекло, чудом не попав в того, кому предназначалось. – Например, отправила в полет этот стул, – фыркнула Анна и, схватив изящный резной стул с нежно-фиолетовой обивкой, запустила им в окно. Звон стекла и испуганный визг девочки на несколько секунд заполнили комнату. – Ну, вот, теперь можно вызывать горничную, – все так же хладнокровно объявил Джастин. – Надеюсь, внизу не было машины. Анна, чувствуя себя морально истощенной, картинно села на диван. За последние дни она почти не ощущала свободы действий, и если еще три дня назад женщина изнывала от скуки, то теперь мечтала ничего не делать и вообще не высовывать нос из своего убежища. – Камень тоже нужно проверить, – вдруг сказал Джастин, на некоторое время опять погрузившись в транс. – Хм… Его забросила птица. Камень помнит, как он поднимался вверх, сжимаемый когтями. Это точно была птица. Значит, либо этот Сородич владеет Превращением, либо у него есть гуль. Это объясняет, как записка смогла подняться на седьмой этаж. Вообще подобное поведение уже не шутки. Если подтвердится, что этот неизвестный Сородич действительно представляет угрозу, нам придется обратиться к местным властям. В конце концов, мы признанные Сородичи этого города, и Князь обязан защищать наше благополучие. Угрожать законы Камарильи не запрещают, но мы же не обязаны ждать момента, когда нас начнут убивать. – Да, ты прав, – Майерс опять вскочила с дивана и принялась нервно мерить комнату шагами. – Я пойду вызову горничную. Анна, вам с Лидией лучше уйти, если, разумеется, ты не хочешь остаться и изображать обиженную диву. – Не имею желания ни с кем объясняться. Мне и так хватает слухов, которые обо мне ходят. Пусть уж лучше за глаза говорят, чем в лицо. – Я в красках опишу ту истерику, которую ты мне сейчас устроила, – Джастин расплылся в улыбке, словно забавляясь сложившейся ситуацией. – Например, скажу, что тебе не понравился цвет моей рубашки. По твоему мнению, он не подходил к цвету моих волос. – Благодарю, – закатив глаза, Майерс высоко подняла голову и гордо покинула номер. Лидия последовала за ней, и они вместе спустились на первый этаж. Дива прошла в бар-ресторан, где принялась изображать из себя жертву скандала с возлюбленным: она заламывала руки, утирала глаза кружевным платочком, но аккуратно – чтобы не размазать макияж. К ней подошел одинокий мужчина, сидевший за соседним столиком, но Майерс, страдальчески проговорив «оставьте меня», отвернулась. Увлекшись своей ролью, Анна и не заметила, что Лидия поспешила ретироваться. Через некоторое время на женщину начал коситься обслуживающий персонал. Сначала это были едва заметные быстрые взгляды, однако потом, когда из лифта вышла горничная и подбежала к администратору, Майерс поняла, что скандала уже не избежать. – Постоялец из 708 номера просит, чтобы вы немедленно к нему поднялись. – По какому вопросу? Горничная явно смутилась и, понизив голос до громкого шепота, который, тем не менее, хорошо разносился по вестибюлю, быстро проговорила: – Ну... эта звезда... Майерс. Она поссорилась со своим любовником и выкинула стул в окно. Вот теперь на Анну откровенно смотрели практически все, кто находился в зале, начиная с гостей и заканчивая персоналом. Даже на каменных лицах охранников проступило некое удивление. Администратор, бросившись к уже почти закрывшемуся лифту, каким-то чудом просочился между створок. Спустя полчаса, показавшиеся Анне вечностью, дива услышала знакомую мелодию. Это звонил Сэм, поспешивший сообщить не очень хорошие новости. Он сказал, что пытался договориться с мисс Джулай, но женщина отказалась, ответив, что пока плохо знает Анну, чтобы устраивать семейные ужины. Однако лекции советовала не пропускать, чтобы получше узнать друг друга. – Чертова негритянка, – выругалась Майерс, захлопнув крышку мобильного. Женщина уже поняла, что сегодня явно не ее ночь. – Теперь опять нужно узнавать, какое мероприятие она проводит следующей ночью. – Завтра у нее благотворительный вечер для детей-сирот, – вдруг раздался голос сбоку. Женщина повернулась и увидела Лидию, которая уже невозмутимо устроилась на соседнем стуле, привычно сложив руки коленях. – Какое хорошее мероприятие! – обрадовалась Анна, вмиг оживившись. В это время за спиной Лидии два носильщика пронесли четыре стула с темно-зеленой обивкой. «Какое уродство», – подумала Майерс, провожая их взглядом. – Мы можем съездить в детский магазин одежды или игрушек и что-нибудь купить, чтобы произвести впечатление. – Я тоже об этом подумала. – Мисс Майерс, я узнала кое-что еще, – лицо Лидии заметно помрачнело. – Похоже, в этом городе все в разы хуже, чем мне казалось. – Что-то произошло? Ты меня пугаешь… – Вы слышали о пропаже людей? – Ты имеешь в виду пропажу Шерифа? – Нет, не только Шерифа. Сегодня был объявлен в розыск некий Роджер Николсон. – Друг Джонотана? – удивилась Анна. Она не очень хорошо воспринимала этого мальчишку из-за того, что именно его облик принял тот Сородич, но все же не ожидала такого поворота событий. – Дело в том, что Роджер не первый, кто объявлен в розыск. Все люди вокруг мистера Лейна пропадают: первым исчез профессор, покинув институт, но до дома так и не добравшись, потом пропала его девушка Стефани, а теперь и друг… Это очень странно. – У Джонатана была девушка? – эта информация больше поразила женщину, чем пропажа людей. – И при этом он находил время писать мне любовные послания? Откуда ты все это знаешь? – У меня есть свои источники, а также не стоит забывать про телевизор и интернет. Вот, например, – Лидия кивнула на большой телевизор, на экране которого бегущей строкой как раз сообщалось о пропаже студента Роджера Николсона. Анна хлопнула себя по лбу. Этот экран все время висел прямо перед ее носом, но, увлекшись своими мнимыми переживаниями, она так ни разу на него и не взглянула. – Послушай, Лидия... Я, конечно, не уверена, но думаю, что в этом замешан не человек. Две ночи назад я навещала мистера Лейна в общежитии и случайно столкнулась с Сородичем, который выглядел один в один, как Роджер Николсон. Он пил кровь Джонатана. Это обстоятельство не дает мне покоя, хотя не является доказательством, – я так и не смогла узнать, кто же это был. Возможно, этот Сородич – его тайный поклонник и из ревности убирает окружение бедного юноши. – Очень интересно… Я знаю, что девушка мистера Лейна жила в том же кампусе, что и он, но на втором этаже. Возможно, есть какой-то смысл осмотреть ее комнату? – Надеюсь, с этим не возникнет проблем. Сэм еще не вернулся, потому нам придется заказать такси. Пока не слишком поздно нужно сначала отправиться в общежитие, а уже потом заедем в магазин игрушек. Возле кампуса стола полицейская машина, но самих служителей закона не было видно, лишь студенты периодически выбегали из общаги, о чем-то разговаривая. Анна мельком заметила в лесу за оградой кампуса какое-то белое свечение, словно блуждающий огонек, медленно скрывающееся за деревьями. Женщина сначала подумала, что это эффект тумана, но потом все же разглядела прямое свечение и неясный силуэт. Внутренний голос подсказывал ей двинуться следом за ним, но разум напомнил, что в темном лесу это может быть кто угодно, и женщина повернулась к кампусу. На сегодня с нее уже хватило неприятностей. Взяв Лидию за руку, Анна вошла в здание студенческого общежития и почти сразу столкнулась с двумя темнокожими полицейскими. – Мисс, куда вы так поздно направляетесь с ребенком? – Я пришла к своей подруге, – женщина растянула губы в улыбке. – А здесь что-то произошло? – Пропало несколько человек. Есть подозрения, что все они были убиты. – Убиты?! – воскликнула Лидия. – А что… что с мистером Лейном?! – Ты знаешь мистера Лейна? – полицейские внимательно посмотрели сначала на испуганную девочку, а потом опять перевели взгляды на Анну. – Конечно! – И вы, мисс, знакомы с мистером Лейном? Анна была готова удушить Лидию прямо в этом коридоре, если бы девочка не была уже мертва. Вторую ночь подряд маленькая Тореадор ставила ее в неловкое положение. – Мы обе с ним знакомы. Это журналист, который неоднократно брал у меня интервью. Я же Анна Майерс, – женщина сказала это, как нечто очевидное. Полицейские удивленно переглянулись, видимо, впервые услышав о такой, чем вызвали убийственные взгляды дивы. – Эм… Кхе-кхе, извините, мисс… э-э-э, Майерс, но мистер Лейн сейчас один из главных подозреваемых. Боюсь, что на данный момент ребенку здесь не место. – С чего это ему быть главным подозреваемым? – Все трое пропавших были с ним связаны и у мистера Лейна нет алиби. Он утверждает, что находился в своей комнате, но это никто не может подтвердить. В любом случае вам лучше не сегодня навещать свою подругу. Доброй ночи, мисс. Анна почти открыла рот, чтобы это опровергнуть, сказать, что они провели полночи вместе, но, подумав о бумажной волоките и – не дай бог! – отъезде в участок, женщина решила промолчать. Проигнорировав предупреждение полицейских, Тореадоры все-таки поднялись на второй этаж и направились к комнате пропавшей девушки. В коридоре было подозрительно тихо, а вот сверху явственно слышались какие-то голоса. Дверь в комнату Стефани оказалась заперта, и даже настойчивый стук не дал результатов. – Здесь нам делать больше нечего, может, поднимемся наверх? – спросила Лидия, но Майерс уже уверенно направилась к лестнице. Первое, что они увидели, поднявшись на самый верхний этаж, - много студентов, столпившихся в коридоре. Большинство из них было одето в пижамы. Основная масса любопытных находилась у комнаты Джонатана, а самые наглые даже протиснулись внутрь. Увидев это, девочка почти бегом бросилась к дверному проему. – Пропустите меня! – верещала Лидия, локтями раздвигая студентов и с трудом пытаясь протолкаться. – Пропустите! Анна последовала за ней, наступая каблуками на ноги зазевавшимся смертным. Оказавшись в дверном проеме, она увидела Джонатана, сидящего на кровати. Бедняга схватился за голову, видимо, устав уже отвечать на вопросы каждого любопытного. Услышав визг Лидии, он поднял совершенно измученный взгляд. – Лидия? О, мисс Майерс… – его взгляд ожил, но быстро погас. – А, и вы здесь… Вы тоже по поводу похищений? – А это вообще кто? – послышалось из толпы. – Да вы что! – удивленно воскликнул Джонатан. – Вы разве ее не знаете? Это мисс Майерс – известная оперная певица. Она недавно приехала в город. Вы что, не читаете мою колонку? – Читаем-читаем, – заверили его ребята почти в один голос, но было ясно, что никто особо не тратит на это свое время. – А Лидия – победительница последнего конкурса талантов! Пропустите их, в конце концов! Не будьте такими хамами – дайте им пройти! Ребята нехотя расступились и даже освободили кровать Роджера, которую успели оккупировать самые быстрые. – Так вы здесь из-за похищения? – спросил Джонатан, растирая кулаками и без того покрасневшие глаза. – Я, как только услышала об этом, – тут же примчалась, – сказала Майерс, по-царски шагнув в комнату. – Что произошло? – Пропал мой друг. Помните, вы видели его? – Помню, – Анна устроилась рядом с ним на кровати и, наклонившись, продолжила почти шепотом. – Скажи честно, что произошло? – Не знаю… Вчера после вашего ухода Роджер отправился на вечеринку, а я остался здесь, и в результате у меня нет алиби. После вечеринки его никто не видел. Он просто вышел покурить и пропал. Краем уха вслушиваясь в разговор Анны и Джонатана, Лидия тем временем вытащила на середину комнаты стул, аккуратно сняла синие туфельки, забралась на сидение, и, поправив платьице, окинула галдящих студентов внимательным взглядом. Маленькой Тореадор было сложно командовать людьми даже применяя дисциплины, но попробовать стоило в любом случае. – Господа! Джонатану сейчас нелегко, дайте ему, пожалуйста, отдохнуть! – громкий, с заметными командными интонациями, голос девочки звенел на всю комнату и пол коридора. Не услышать ее было невозможно. – Вы кричите! Вы его сбиваете! Ему и так плохо! Он очень рад, что вы все пришли, но сейчас оставьте его в покое! Судя по всему, это возымело определенный эффект, так как студенты, посмеиваясь, начали нехотя расходиться, однако самые упорные остались стоять. Один из них даже нагло бросил свой рюкзак на освободившуюся кровать Роджера и принялся выгружать свои вещи. – Пожалуйста, разойдитесь! – решила поддержать девочку Анна, поднимаясь с кровати. – Имейте совесть, уже очень поздно и Джонатан устал! Недовольный голос дивы произвел большее впечатление: оставшиеся студенты покинули комнату. Даже парниша, который до этого с тщанием выкладывал вещи, бросил свое занятие и вышел, прикрыв за собой дверь. Джонатан с облегчением вздохнул, а Анна опять устроилась рядом с юношей на кровати. – Мисс Майерс, Лидия... Вы не представляете, как я сейчас вам признателен, – проговорил он с измученным выражением лица. – Однако вы ведь пришли сюда поговорить об этом происшествии? Эм… Лидия, а тебе не рано слушать такие разговоры? Девочка, к этому моменту уже слезшая со стула, посмотрела на Анну, словно ища поддержки, но дива едва заметно пожала плечами. – Мисс Майерс, я, конечно, понимаю, что она смышленая не по годам, но ей не стоит слушать такие ужасы. – Она очень переживала по этому поводу, потому я не могла запретить ей… – сказала Анна, тем не менее, тоже желая, чтобы девочка оставила их наедине. – Но если ты настаиваешь, мы можем попросить Лидию подождать в коридоре. – Конечно, я могу выйти, – девочка выразительно посмотрела на Анну, – но мама же не может оставить меня одну. Да, мам? От леди Сильверстайн было не так-то просто избавиться. – А, секундочку, – Джонатан подбежал к двери и, высунув голову в коридор, крикнул: – Фими! Фими! Фими! – Да? – послышался женский голос. – Надо чтобы кто-нибудь посидел с девочкой… Ее зовут Лидия. Покажи ей журналы, поиграйте в куклы… – Куклы! Я очень люблю кукол! – притворно-радостно воскликнула Лидия, бросив на Анну еще один, на сей раз убийственный взгляд. Джонатан отошел от двери, и Анна увидела эту самую Фими. Ею оказалась девушка со светлыми кудрявыми волосами, кое-где выжженными химией, одетая в блестящий топик и юбку с разрезом, в котором мелькали кружева ее трусиков. Яркий макияж делал Фими похожей на Барби, но, скорее всего, она просто недавно вернулась с какой-то вечеринки. – Ой, какая милашка! – воскликнула девушка, подлетев к Лидии. – Можно я буду звать тебя Лидди? – Конечно! – девочка очаровательно улыбнулась студентке и вместе с Фими вышла из комнаты. – Теперь можете быть спокойны, мисс Майерс, Фими – моя хорошая подруга, – он вернулся на кровать. – Спасибо, что пришли, последние несколько часов были для меня словно дурной сон. – У тебя новый сосед? – Анна кивнула на оставленный рюкзак. – Да... Итан. Я попросил его немного пожить у меня. Честно говоря, мне не по себе от того, что такое творится. Вероятно, я могу стать следующим… Полиция думает, что это я виновен, но я-то знаю, что ничего не делал и что нахожусь в такой же опасности, как и другие. У меня нет мотива – все эти люди были мне дороги. Роджер – мой лучший друг, со Стефани мы, конечно, поругались, но она все равно моя девушка и я хотел с ней помириться, а профессора Хейза я очень уважал – у него были великолепные уроки химии. – У тебя нет алиби на все три похищения? – К сожалению, да. Все три раза я был или в комнате, или на пути к кампусу. У меня недавно угнали велосипед, и теперь я хожу пешком. – Ты замечал в последнее время что-то странное? – Анна утешающе взяла Джонатана за руку, вспомнив о неизвестном ей Сородиче. – Что-то, что возможно тебя удивило? – Да... – юноша резко смутился. – Мне дважды снились странные сны. Первый с Роджером, а второй со Стефани, но они были… какие-то необычные. – И каждый сон снился накануне похищения? – Да. Эти сны были такими реальными… Но Стефани сказала, что не была в моей комнате, – Джонатан сжал руку дивы, позволив их пальцам переплестись. – Еще было нечто странное... Кажется, незадолго до исчезновения, Роджер шутил, что у него появился какой-то странный друг детства… Он присылал ему записки. ___________________________ * Виверн - дракон из средневековых французских легенд.