Часть вторая - "В Святилище"
Когда любовь призовет вас, идите за ней, Хотя стезя ее крута и не сулит легкой прогулки. И когда ее крылья объемлют вас, отдайтесь ее объятиям, Хотя спрятанное в оперении острие может ранить вас. И когда она заговорит с вами, отнеситесь к ее словам с доверием, Хотя голос ее может развеять ваши мечты в клочья, как северный ветер опустошает сад... И не думайте, что вы можете направить любовь в нужное русло; это она, кого сочтет достойным, направит. Джебран Халиль Джебран "Пророк"
Глава 12 Начало нового пути Рыцари и Этери стояли перед троном и ожидали появления Святого Отца. Сизиф и Эль Сид, согласно правилам, должны были доложить о своем прибытии и о завершении миссии, а также кратко отчитаться о ее результатах, княжне же требовалось решить вопрос о ее принятии в рекруты. Спустя некоторое время двери скрипнули, и в зал вошел высокий седовласый человек в черной мантии и шлеме, практически полностью скрывавшем лицо. Святые тут же опустились на одно колено, а у девушки при взгляде на главу Святилища невольно спина согнулась сама по себе в почтительном поклоне - столько величия и спокойного достоинства было в его облике. Его Святейшество жестом поприветствовал присутствующих, взошел на трон, выпрямился и кивком велел рыцарям начинать. Святой Стрельца поднялся с колена и приступил к докладу. Он кратко поведал обо всем, что произошло во время путешествия по Грузии. Ну или вернее, почти обо всем. Те моменты, когда в игру вступала златокудрая богиня, Сизиф старался особо не затрагивать и не сказал о Дали ни слова. Когда же приблизиться к этой теме все-таки приходилось, говорил он очень туманно и расплывчато. Святой Отец внимательно выслушал доклад до конца, а затем поднялся с трона и обратился к рыцарям: - Ну что же… Очень хорошо. Сизиф, Эль Сид, я вижу, что в целом с миссией вы справились. Хотя вам и не удалось привезти золотое руно в Святилище, вы все же не дали Гекате завладеть им и таким образом главную свою задачу выполнили. К тому же богиня запечатана, а это значит, что в грядущей Священной войне у нас будет на одного опасного противника меньше, что, конечно, не может не радовать. Ну а теперь идите и отдохните. Через неделю жду от вас подробные письменные отчеты. На этом все - можете быть свободны. – Затем он повернулся к девушке и сказал: - А ты, Этери, пожалуйста останься. Сейчас нам нужно будет подняться ко мне в кабинет и обсудить вопросы, касающиеся твоего обучения, а также уладить некоторые формальности. Этери изумленно подняла глаза на верховного жреца – слова, адресованные ей, он произнес на ее родном языке, и это для нее стало неожиданностью. Его Святейшество улыбнулся. - Да, я знаю грузинский, но пусть тебя это особо не удивляет. Понимаешь ли, нужно быть полным дураком, чтобы за два с лишним века руководства учреждением, куда приходят люди со всех концов земли, и общения по долгу службы с высшими должностными лицами различных государств не выучить хотя бы с десяток языков. Всего я знаю двадцать языков, - в голосе Святого Отца прозвучали нотки гордости. - Кроме того, уметь изъясняться самому намного удобнее. Ведь переводчики иногда могут ошибаться, а иногда подкупаться. На этом прием был окончен. Рыцари, выйдя из тронного зала, отправились в свои храмы, а княжна последовала за Святым Отцом. Вместе они поднялись по мраморной лестнице на второй этаж резиденции и некоторое время шли по длинному коридору, пока не достигли нужной двери. После этого Его Святейшество достал из складок мантии ключ, повернул его в замке и толкнул створку.***
Кабинет оказался огромной и просторной комнатой. На левой и правой ее половинах тянулись в несколько рядов стеллажи с несчетным количеством книг и папок, а по середине, между стеллажами, деля помещение надвое, шел своего рода широкий проход, который вел к находившемуся в дальнем конце письменному столу. Войдя в кабинет, верховный жрец сразу направился к письменному столу, взял стоявший сбоку возле одного из стеллажей стул и приставил его к столу так, чтобы девушка смогла сесть за стол напротив его. Затем он велел княжне садиться и сам тоже опустился на свое место. Некоторое время они молчали, а затем Святой Отец нарушил тишину: - В первую очередь я хотел бы принести тебе свои соболезнования. Сизиф рассказал, что ты потеряла почти всю свою семью… Это наша вина, а вернее, моя вина, и я хотел бы от своего лица и от лица всех нас извиниться перед тобой. Прости нас за то, что мы не смогли спасти твоих родных. Смею надеяться, что то, что ты решила присоединиться к нам, означает, что ты не держишь на нас зла за произошедшее. - Ваше Святейшество, – тихо возразила Этери, потрясенно подняв взгляд на верховного жреца, не веря своим ушам, – вам не за что извиняться. Вы же не отказали нам в помощи, хотя и могли это сделать из-за того, что мы являемся потомками Медеи. Вы поверили моей матери и отправили к нам золотых святых, которые, в свою очередь, сделали для нас очень много. И не только для нас! Они победили Ночную Охоту, которая уничтожала мирные деревни, избавили дэвов от свирепого царя и тем самым не допустили войны между дэвами и людьми. Только благодаря им и вашему решению отправить их нам на помощь мои младшие брат и сестра остались в живых, и я сама сейчас сижу здесь перед вами. Так за что же мне держать на вас зло? Наоборот, я безмерно благодарна вам… - Но все равно, в том, что случилось с твоими родителями, есть и доля нашей вины, - твердо оборвал девушку Святой Отец. – Что ж, будем считать, что ты приняла мои извинения, - а затем после небольшой паузы продолжил: – Ну а теперь перейдем к твоему принятию в рекруты. Я, конечно, понимаю, что ты все решила, и знаю, каким будет твой ответ на вопрос, который я собираюсь тебе задать, но задать я его все-таки обязан. Итак, Этери, ты твердо уверена в том, что быть святой Афины - это именно та судьба, которую ты хотела бы выбрать для себя? Уверена ли ты в том, что встав на этот путь, ты сможешь пройти его до конца и не свернешь с него, как только появятся первые трудности? Сама понимаешь, что если сейчас ты присоединишься к нам, а потом через месяц или через неделю захочешь уйти, то получится… так скажем, не очень хорошо. Кроме того, впереди нас ждет Священная война. Настоящая война, с кровью, болью и смертями. Сможешь ли ты вынести все это? Не пугает ли тебя то, что тебе самой в будущем придется страдать от ран, убивать врагов и даже пожертвовать своей жизнью, если этого потребует общее дело? Не торопись с ответом, девушка, подумай еще немного и подумай хорошенько! - Да, Ваше Святейшество, - для порядка немного подумав, откликнулась Этери, – я хочу стать святой Афины. Это мое окончательное решение. - Хорошо, пусть будет так, – верховный жрец взял листок из стопки, громоздившейся на столе по левую руку от него, обмакнул перо в чернильницу и стал что-то быстро писать. И опять на несколько мгновений в кабинете повисла тишина, нарушаемая только скрипом пера. Его Святейшество закончил писать, отложил исписанный лист в сторону, потянулся за вторым и начал что-то писать на нем, а затем, не отрываясь от своего дела, произнес: - Только знаешь, есть небольшая загвоздка, которая меня немного беспокоит. Если ты станешь рекрутом, то тебя нужно будет закрепить за наставником. В Святилище же принято подбирать учеников и наставников так, чтобы они были если не из одной страны, то хотя бы знали язык друг друга или могли общаться на каком-то третьем, известном обоим. Это условие, конечно, необходимо только на первых порах, в дальнейшем каждый ученик-иностранец обязан выучить греческий, и в случае если с первым наставником что-то случится, он может быть переведен к любому другому, вне зависимости от его происхождения и родного языка. Просто если вначале ученик и наставник вынуждены общаться с помощью жестов или третьего человека, то это очень сильно затрудняет обучение. Много времени теряется впустую, что крайне нежелательно. Вот со всем этим в твоем случае прямо беда. Последний раз грузинский святой у нас был лет пятнадцать тому назад - Золотой Козерог, предшественник Эль Сида. Слышала о князьях Джапаридзе? Девушка кивнула. - Георгий был младшим сыном тогдашнего князя Джапаридзе. Знаешь, как он попал к нам? Главной страстью Георгия было боевое мастерство. Он объехал много стран, обучился всевозможным техникам боя у именитых учителей и в конце концов сам стал непревзойденным бойцом. Однако однажды на узкой дорожке он столкнулся со святым Афины и просто из интереса решил помериться с ним силой. И проиграл святому. После этого Джапаридзе себе места не находил. Так его поразили техники святых, что он решил, что должен во что бы то ни стало сам ими овладеть, и отправился в Святилище. Солдаты поначалу не хотели его пускать, я же в то время был в отъезде. Георгий тогда разозлился и сказал, что с места не сойдет, пока его не впустят и не примут на обучение. Так три дня и просидел до моего приезда и под дождем, и под палящим солнцем. Эх Джапаридзе-Джапаридзе… Да вот только погиб он, и кроме меня никого в Святилище, кто бы хорошо знал грузинский, нет. Я же при всем желании тебя к себе в ученицы взять не могу. Есть у меня уже один ученик, и на еще одного времени не хватит, так как дел слишком много. Вот и ума не приложу, как с тобой быть… Верховный жрец подпер рукой подбородок и погрузился в размышления. Княжна же почувствовала себя так, будто на нее вылили ушат холодной воды. Неужели все вот так и закончится? Неужели все было напрасно и ее сейчас откажутся брать в рекруты и отправят домой? И тут внезапно раздался стук в дверь. - Да-да, войдите! - крикнул Святой Отец (разумеется, уже снова на греческом). В кабинет, извинившись, вошла высокая смуглая святая с вьющимися волосами до плеч. Одета она была в повседневную форму Святилища – белую холщовую рубаху, прихваченную поясом на талии, и холщовые штаны [1], лицо ее, как и положено, скрывала маска, а в руках она держала кипу каких-то бумаг. Женщина подошла к столу и замерла, склонив голову, ожидая указаний. Его Святейшество оторвался от раздумий, взглянул на святую и бумаги в ее руках, а затем произнес: - Что, уже готово? Замечательно… Будь добра, положи их на полку. Как только разберусь с новобранцами, - Святой Отец кивнул в сторону Этери, - я обязательно их просмотрю. А еще возьми вот это, - он протянул женщине один из тех листков, которые только что заполнял, - и как будет время, заведи, пожалуйста, новое личное дело. Святая приняла листок, пробежалась по нему глазами, а затем посмотрела на княжну. Девушка едва удержалась от того, чтобы не вздрогнуть. Несмотря на маску, скрывающую лицо святой, она почувствовала, что взгляд ее был жестким, пронзительным и оценивающим, и от этого взгляда Этери сделалось немного не по себе. Однако уже спустя мгновение женщина отвернулась и, казалось, потеряла к новенькой всякий интерес. - Будет сделано, Ваше Святейшество, - почтительно сказала она и исчезла за стеллажами. Вскоре стало слышно, как она там возится, вынимая и ставя на место книги и передвигая папки. Святой Отец задумчиво проводил женщину взглядом, а затем внезапно его лицо прояснилось. Казалось, ему в голову пришла какая-то идея. Он повернулся к приунывшей княжне и спросил: - Скажи, пожалуйста, а ты случайно не знаешь русского языка? Просто, насколько мне известно, между Российской империей и Грузией, а также их дворянством, существуют довольно близкие дипломатические отношения, да и на Кавказе русские встречаются. Вот я и подумал - а вдруг и тебе когда-то приходилось сталкиваться с русской речью, и ты можешь понимать ее хотя бы немножко? Эти слова Его Святейшество произнес на русском языке и Этери, услышав их, сначала растерялась, а потом начала напряженно вслушиваться. Когда пришло время отвечать на заданный вопрос, она медленно и неуверенно, осторожно подбирая каждое слово, проговорила: - Да, знаю немного… Моя кормилица была русской. Она научила меня. Я могу понимать, но говорю не очень хорошо, - девушка споткнулась и смущенно замолчала. - Ну вот и прекрасно. Раз так, вопрос с языком обучения можно считать решенным. – Верховный жрец откинулся на спинку стула и с довольным видом потер руки. Тем временем святая, пришедшая к нему с документами, закончила хозяйничать на полках, вышла из-за стеллажей и хотела направиться к дверям, но тут Святой Отец окликнул ее: - Малика! Подожди немного, не уходи. Напомни мне, пожалуйста, какая нагрузка сейчас у твоей бывшей ученицы? Женщина послушно остановилась и ответила: - У Оксаны? Два человека, Ваше Святейшество. - Хорошо, значит перенагрузки не выйдет. Хотя даже если бы и вышла, ученицу я ей все равно бы дал. Уж кому-кому, а нашей «гарной дивчине» лишняя работа только на пользу. А ты ее сегодня видела? Не знаешь случайно, где она сейчас? - Буквально только что я встретила ее в библиотеке. По-моему, она собиралась писать доклад… - Который должна была положить мне на стол еще позавчера! - закончил за Малику Его Святейшество и раздраженно проговорил: – Потрясающе, что я могу еще сказать. Оксана как всегда в своем репертуаре. На это счет у меня, кстати, и к тебе, Малика, претензия. Вот скажи, почему ты, сама человек ответственный, не смогла научить свою ученицу обязательности? Святая сокрушенно развела руками и с достоинством ответила: - Аллах свидетель, Ваше Святейшество, моя совесть чиста. Я сделала все, что могла, и вы сами это знаете. Просто у некоторых людей грехи, видимо, даже могила не способна исправить. - Ну ладно… Как ты думаешь, она все еще библиотеке? - Думаю, да, но вы понимаете, что когда дело касается Оксаны… - Никогда нельзя быть уверенным наверняка. Малика утвердительно склонила голову и спросила: - Мне сходить за ней, Ваше Святейшество? - Да, будь добра, - кивнул Святой Отец. - Скажи ей, чтобы все бросала и шла сюда, да побыстрее. Женщина поклонилась и выскользнула за дверь, а верховный жрец повернулся к княжне и ободряюще улыбнулся. - Ну что же, по-моему, все вышло довольно неплохо. Вместо старого и скучного наставника у тебя будет веселая и молодая наставница. Даже слишком веселая, на мой взгляд. Ну а пока Малика там ее ловит, подпиши, пожалуйста, вот это, - Святой Отец пододвинул девушке перо с чернильницей и один из исписанных им листов. – Ничего такого. Просто обычное заявление: «Я, такая-то, прошу принять меня, и так далее и тому подобное». Если сомневаешься, могу сейчас тебе зачитать на грузинском. - Нет-нет, необязательно, я сейчас подпишу, - смущенно отказалась Этери и взялась за перо. - А зря. Я, конечно, тебя обманывать не стану, но на будущее учти, что подписывать бумаги, не ознакомившись с их содержанием, ни в коем случае нельзя. Мало ли что там может быть, - назидательно произнес Его Святейшество, а потом поднял голову и прислушался. – А вот, кажется, и твоя наставница пожаловала. Как говорится, явилась, не запылилась. В коридоре за дверью послышались громкие голоса. По интонациям, на которых шел разговор, можно было понять, что кто-то прямо сейчас получал от кого-то нагоняй. После этого двери распахнулись, и в кабинет влетела запыхавшаяся девушка-святая. Подбежав к письменному столу, она поспешно опустилась на одного колено и выпалила: - День добрый, Ваше Святейшество, вызывали? Надо сказать, что новоприбывшая и правда представляла собой прямо-таки классический образец украинской красавицы. Ладная стройная фигура, черные волосы, заплетенные в две красивые косы, спадающие чуть ниже пояса, изящные дуги бровей, задорно и жизнерадостно блестящие серозеленые глаза в обрамлении длинных, черных как ночь ресниц, кокетливая родинка на щеке, чуть выше уголка чувственных, чуть полноватых губ, на которых играла легкая озорная улыбка с толикой лукавства, свидетельствовавшей о том, что такую девушку просто так за пояс не заткнешь (маски на святой не было. Как потом позже узнала Этери, далеко не все женщины в Святилище неукоснительно следовали традиции скрывать свое лицо. Оксана как раз относилась к числу тех, кто ношением маски пренебрегал. Ну оно и понятно почему - грех такую красоту от людей прятать) - только цветных лент и народного костюма вместо формы не хватало для полноты картины. На вид же Оксане было лет двадцать, не больше. Святой Отец смерил святую неодобрительным взглядом и сухо бросил: - Вызывал. Принимай новую ученицу. Это Этери Чхеидзе – наш новый рекрут. Я назначаю тебя ее наставницей, и с этого момента ты несешь за нее полную ответственность. Греческого она не знает, и поэтому первое время общаться с ней будете на русском языке. Этери встала со стула и поклонилась своей будущей наставнице, а та, в свою очередь, с дружелюбным любопытством уставилась на нее. - Ух ты, грузиночка! Значит, теперь в моем гнезде на одного гостя с Закавказья будет больше. Святой Отец откашлялся. - Простите, Ваше Святейшество, я вас внимательно слушаю. - Сейчас отправляйся с ней на склад и распорядись, чтобы ей выдали все необходимое – форму, маску, - на этом слове верховный жрец сделал особое ударение,- и все остальное. В дальнейшем проследи, чтобы она хорошо устроилась и познакомь ее с нашими порядками. К концу месяца, как обычно, подготовишь мне на новую ученицу начальную характеристику и отчет о ходе обучения. И смотри, чтобы все было написано прилично и с первого раза! Чтобы мне не пришлось потом тебя опять отправлять переделывать! У меня и без того дел полно, чтобы еще с твоими каракулями по десять раз возиться! Кроме того, - продолжил он, повышая голос, - я все еще не теряю надежды увидеть отчет о твоей миссии в Чернигове и о пане Дунине-Борковском! Скажи на милость, почему он до сих пор не готов? Чем ты занималась эту неделю, что только сейчас села за него? - Все будет сделано, Ваше Святейшество, не извольте гневаться, - со вздохом ответила Оксана, простоявшая всю тираду с опущенными долу очами, напустив на себя преувеличенно покаянный вид. - Ох Оксана-Оксана! Когда ж ты уже, наконец, за ум возьмешься и станешь хоть немного обязательнее? – воскликнул Святой Отец, а потом махнул рукой. – Ладно все, забирай ученицу и иди. И отчет чтоб был завтра! Оксана поклонилась, а потом повернулась к княжне и весело ей подмигнула. - Ну что, айда за мной, генацвале [2]! Ать-два шагом марш! – и, не дожидаясь ответа, схватила ее и потащила за собой. Этери, едва не упав, попыталась на ходу отвесить Его Святейшеству поклон, а потом поспешила за святой. Двери за девушками закрылись, но через несколько секунд открылись вновь. Оксана заглянула в кабинет, и в тот же момент в коридоре послышалось громкое «ой» – когда святая резко остановилась и повернула назад, Этери, которую она крепко держала за руку, занесло на повороте, и она чуть было не впечаталась лбом в дверную створку. Святой Отец удивлено поднял голову и хмуро спросил: - Ну что еще? - Ой, Ваше Святейшство, знаете, я вот слушаю вас и все дивуюсь… Як же у вас так справно по-всякому размовлять выходит? Верховный жрец угрожающе поднялся и хлопнул ладонью по столу. - Можешь не стараться! Меня ты этими своими штучками не проймешь - я тебя как облупленную знаю! Так что для других их прибереги! А отчет чтобы завтра был готов и точка! Хороший, подробный отчет, а не какая-нибудь цидуля, вроде тех, которыми ты меня обычно кормишь! Дверь поспешно затворилась. Его Святейшество снова сел за стол, пододвинул к себе чернильницу, а затем посмотрел в сторону двери, покачал головой и тихонько ухмыльнулся.***
Некоторое время девушки шли молча. Святая думала о чем-то своем и шагала очень быстро, а ее новая ученица всеми силами старалась от нее не отстать. Внезапно Оксана резко остановилась, повернулась к Этери и с важным видом произнесла: - Це - не дуля, це - отчет, - а потом хмыкнула и добавила: - А так-то батько у нас хороший. Только дюже нудный. Дальше они двинулись, немного сбавив шаг, и святая, улыбнувшись, завела с ученицей на ходу разговор: - Ты, значит, у нас Этери будешь? А меня, как ты уже поняла, Оксаной кличут. Но так как я твоя наставница, зови меня пани Оксана. Ну ладно, давай, пока идем, я тебе немножко расскажу о том, как в Святилище все устроено. Самый главный здесь наш батько, ну, то есть, Святой Отец, Его Святейшество господин Сейдж. Ты с ним уже успела познакомиться. Он у нас вроде гетмана и митрополита в одном лице – всем руководит и все ему подчиняются. Дальше по старшинству идут двенадцать золотых святых. Они – самые сильные воины в Святилище. Немного слабее и ниже их рангом – серебряные святые. К ним как раз отношусь я – Святая Орла и моя бывшая наставница - госпожа Малика. Ее ты тоже видела. Она - Святая Змееносца и самая сильная среди женщин святых, да еще, к тому же, самый опытный из местных наставников после господина Сейджа. Ни много ни мало, уже двадцать лет рекрутов учит. Так что, я тебя сразу предупреждаю - ты с ней поаккуратнее. Женщина она строгая, суровая и резкая. А то, что ты ее сегодня видела вежливой и предупредительной, пусть тебя не обманывает. Это только с Его Святейшеством она шелковая, разумеется, настолько, насколько это вообще возможно, с ее-то норовом. Ну оно и понятно, уважает она его очень – ведь он ее когда-то давно, когда она чуть старше тебя была, из такой переделки вытащил, что, говорят, там чуть ли не к палачу дело шло. Вроде как состояла Малика в какой-то багдадской шайке, которая грабежом, воровством и взломом промышляла. Как-то раз вышло так, что дело не задалось, и их накрыли. Все товарищи Малики сбежали, а ее то ли случайно впопыхах забыли, то ли нарочно подставили, да только попалась она охранникам. И не было бы ее сейчас с нами, если бы в том доме, на который шайка напала, не остановился приехавший накануне в Багдад по делам Его Святейшество. Не знаю уж почему, то ли пожалел - не от хорошей ведь жизни Малика в шайку попала, то ли что, но он вмешался, выкупил ее у властей и взял на поруки. В общем, в дальнейшем наставил он ее на путь истинный, а потом забрал в Святилище и взял себе в ученицы. Так Малика с тех пор и служит ему верой и правдой, подчиняется непосредственно ему и никаких начальников кроме него над собой не признает. Я у нее три года училась после того, как первая моя наставница, серебряная святая Орла Лия, царствие ей небесное, с миссии не вернулась, и хорошо ее знаю. Поверь мне, человек Малика, на самом-то деле не плохой, а что до ее темного прошлого - так оступиться же всякий может. Нрав у нее, конечно тяжелый, поругаться любит, ну да все равно... Понимаешь, ведь бывают люди, которые тебя и так и сяк обхаживают, а как случится беда, сразу спиной повернутся, а бывают такие, что вроде и лают на тебя то и дело, но случись что, именно они тебя первыми из болота бросятся за шкирку вытаскивать, не задумываясь, хотя и с бранью опять-таки. Вот Малика как раз из вторых. Так, кто там у нас дальше? Бронзовые святые – самые младшие по рангу и самые слабые из святых, носящих доспехи. За ними идут простые солдаты – те, кто обучение прошел, но доспех так и не смог получить. Ну а для того, чтобы получить доспех, нужно победить всех других претендентов на него на одном из турниров, которые проводятся время от времени, когда какой-нибудь доспех остается без хозяина. Это если человек претендует на бронзовый доспех, а если на золотой или серебряный, то надо еще сразиться с золотым или серебряным святым и нанести ему хотя бы один удар, от которого тот не смог бы уклониться. И наконец самая нижняя ступень – это рекруты – те люди, которые на святых только учиться начали. В общем, как ты поняла, у нас здесь своя собственная… как же ее? Слово такое мудреное, греческое. Еще на господина Манигольдо немного похожее… А все, вспомнила – «иракия»! Так вот, иракия у нас тут своя собственная. Происхождение, достаток – все что определяет место человека в жизни за пределами Святилища, в самом Святилище не имеет никакого значения. Князь, крестьянин, нищий побирушка - попадая сюда, все становятся равны, и продвинутся они вверх или нет, зависит только от них самих. Да вот только люди все равно людьми остаются, и случается всякое. Бывает, те, кто раньше были благородными, начинают важничать и наоборот, те, которые босые, голодные и в обносках пришли, начинают задирать тех, кто в свое время хотя бы чуток сытнее, чем они, жили. Ты Этери, как мне кажется, как раз из благородной семьи будешь, поэтому советую тебе о том, кем были твои родители, без особой нужды никому не рассказывать. А то мало ли, какие-нибудь дураки запросто прицепиться могут. - Пани Оксана, - изумленно проборматала Этери, – а как вы поняли это, ну про мою семью. Его Святейшество же при вас об этом ни слова не сказал. Оксана хмыкнула. - Конечно, сама за собой ты не замечаешь, потому что привыкла, но то, как ты держишься, тебя очень сильно выдает. Поэтому старайся держаться попроще. Ну а если все-таки какой-нибудь гад лезть начнет, не стесняйся и сразу говори мне. Своих в обиду не даем. Этери немного помолчала, раздумывая о чем-то, а потом спросила: - Пани Оксана, скажите, а женщине, наверное, труднее, чем мужчине, стать воином и получить доспех? Большинство мальчишек ведь когда приходят, хоть немного драться натренированы, хотя бы на кулаках… а я вот, например, только кинжалом умею пользоваться, и то не очень. Вы не подумайте, что я боюсь того, что тренировки будут слишком тяжелы для меня или того, что учиться придется очень долго. Нет, просто у меня иногда появляются сомнения и я думаю… Даже не знаю как сказать… Вдруг из такой, как я, воина просто получиться не может? Святая остановилась и, улыбнувшись, хлопнула девушку по плечу. - Насчет этого ты не волнуйся. В конце концов, никого из нас, женщин-святых, с рождения к этой стезе не готовили - ни меня, ни госпожу Малику, ни всех остальных. И у большинства первым «оружием» были иголка, веретено, спицы, или, на худой конец, кухонный нож. Но все равно, как-то же стали воинами, и кто-то даже доспехи завоевал. Так что не робей, генацвале, - прорвемся. Будешь стараться – все обязательно получится. Ну а я тебе помогу, чем могу, и обучу всему, чему сама научилась. Не просто так же меня к тебе наставницей приставили. После этих слов Этери воспряла духом, а потом, немного поразмыслив, решилась задать еще один вопрос: - Пани Оксана, а скажите, кто такой этот пан Дунин-Борковский, против которого вы сражались? - Дунин-Борковский-то? Да це ж упырь черниговский [3]. При жизни был генеральным обозным Войска Запорожского и всю жизнь пытался заполучить гетманскую булаву [4]. У него это почти получилось, да только все же ускользнула она у него из рук в последний миг. Гетманом Мазепу выбрали, а все труды обозного, считай, коту под хвост пошли. Разобиделся он очень сильно и озлобился, и из-за этой обиды и злобы после смерти не смог покой обрести и сделался упырем. Через полгода после его смерти в Чернигове начали обескровленные тела находить, а потом кто-то увидел, как из могилы обозного вылетела черная карета, запряженная шестеркой вороных лошадей, и помчалась к родовой усадьбе. Позже стало известно, что в усадьбе и правда появлялась карета и всех домочадцев перепугала. Обратились после это родственники Дунина-Борковского к архиепископу, и архиепископ с процессией из мирян и священников ночью вышел навстречу карете. Встретились они с ней на мосту, и когда архиепископ поднял крест, мост под каретой провалился, и она с лошадьми рассеялась как дым. На следующий день казаки могилу обозного раскопали и обнаружили, что лежит он в гробу как живой. Румяный и с дымящейся трубкой. Вбили тогда ему в грудь осиновый кол, и долгое время он никого не беспокоил. А вот недавно в Чернигове снова тела обескровленные начали находить. Дунин-Борковский опять объявился, еще и сильнее, чем был, и прогнать его так просто на этот раз не удалось. Попросили горожане о помощи Святилище, и его Святейшество меня в Чернигов отправил… Ну вот и склад. Мы пришли. После того, как форма, маска и обувь нужного размера были подобраны и прочие необходимые вещи, вроде полотенец и мыла, были получены, Оксана повела Этери к ее новому жилищу. В Святилище наставники жили вместе со своими учениками в небольших каменных домах с двумя-тремя комнатами, личные храмы полагались только золотым святым. На улочках Оксана и Этери почти никого не встретили, так как был разгар дня, и все были заняты тренировками. Лишь пару раз мимо них промчались случайно отбившиеся от своих или спешащие куда-то по поручению своего наставника ученики. Оба встретившихся ученика на секунду замирали и бросали любопытный взгляд на Этери, но, впрочем, почти тут же о ней забывали и мчались дальше по своим делам. Новенькие-иностранцы в Святилище редкостью не были, и к тому, что они время от времени появляются, все уже давно привыкли. - Сейчас придем, и я тебя со своими учениками познакомлю. Они у меня ребята хорошие, не задиристые. Если что-то понадобится, обращайся к ним, не стесняйся, - говорила тем временем своей новой ученице святая. Наконец девушки приблизились к одному из домов, возле которого, в ожидании возвращения наставницы, тренировали удары парень и девушка. Завидев их, Оксана помахала им рукой и крикнула: - Иван! Гаянэ! Идите сюда! В нашем полку прибыло! Ребята подбежали к ней, и Этери смогла их как следует рассмотреть. Ученики Оксаны оказались ее ровесникам. Иван - рослый и широкоплечий русский парень с голубыми глазами и светлыми кудрявыми волосами, имевший вид простоватый и одновременно залихвацкий, с задорной ухмылкой отвесил девушке поясной поклон, а Гаянэ - стройная миловидная армянка с длинными черными косами, тоже поприветствовала новенькую, слегка склонив голову и улыбнувшись. Наставница с гордостью окинула взглядом своих учеников и, кивнув в сторону Этери, с важным видом произнесла: - Ребята, це - Этери, ваш новый товарищ. Как говорится, прошу любить, жаловать и зазря не обижать. Мне сейчас уйти нужно будет, так что вы без меня все ей тут покажите и разъясните, где что. Затем Оксана повернулась к Этери и сказала: - Ну ладно, ты тут пока давай, осваивайся, с ребятами знакомься, а я побежала, а то отчет до завтра сделать не успею. От автора: на тот случай, если вдруг, не дай бог, найдутся граждане с параноидальными заскоками, поясняю: образ Оксаны никакого политического или любого другого скрытого подтекста не несет (как, впрочем, и образы грузинских героев и Малики). Это просто женский образ, который сформировался у меня очень давно – еще тогда, когда я начинала планировать этот фанфик и думала, каких бы необычных и ярких героинь изобрести. В целом, ее характер моя выдумка, но есть небольшие аллюзии на всем известную гоголевскую Оксану, а также источником вдохновения послужил образ Ани Лорак в новогоднем мюзикле «Вечера на хуторе близ Диканьки». Примерно такой, в плане внешности, только в анимешной рисовке, я и представляю Орла Оксану, а песня Ани Лорак в этом мюзикле может частично считаться ее тематической песней. Сонгфик же. http://www.youtube.com/watch?v=C5lFlWXLEvY