***
Ни единый солнечный луч не проникал в недра пещеры. Царящий здесь сумрак лишь слегка рассеивали развешенные по стенам факелы, полыхающие колдовским черным пламенем. Под высокими сводами с писком носились летучие мыши, в затхлом холодном воздухе стоял непрерывный тихий гул, словно от множества нечеловеческих голосов. С разных сторон доносились то надрывные стенания, то тихий шелестящий шепот, то леденящий душу вой, то зловещий безумный смех. Тут и там жутким желтым огнем светились глаза притаившихся во тьме тварей. Из одного конца в другой, поодиночке и толпой, временами скользили полупрозрачные силуэты, излучающие мертвенно-серебристый свет. Посередине пещерного зала находился трон, на котором восседала высокая женщина в черном хитоне и медных сандалиях. Ее голову венчала корона из шипов, на коленях лежали три кнута власти [3], а на поясе висела связка ключей, открывающих проход между мирами живых и мертвых, которая также указывала на то, что богиня являлась ключницей подземного царства и привратницей у ворот Аида. По бокам от трона замерли два красноглазых стигийских пса [4]. Геката наклонилась к одному из своих чудовищных стражников, чтобы потрепать его за ухом. Ее длинные черные волосы слегка шевелились, как будто бы от легкого ветерка, но при более пристальном взгляде становилось ясно, что ветер тут ни при чем – в волосах владычицы ночи лениво извивались настоящие живые змеи. Внезапно среди набившейся в пещеру свиты поднялось волнение – гул голосов стал громче и резче, сидевшие у стен твари начали нетерпеливо ерзать, а псы припали на передние лапы, прижали уши к голове и, обнажив клыки, свирепо зарычали. Две ламии [5], расталкивая всех на своем пути, выбрались на середину зала, таща за собой под руки еле державшуюся на ногах от изнеможения женщину в богато расшитом бархатном платье. Остановившись перед троном, служительницы богини толкнули свою жертву к его подножию. Та упала на колени, но затем все же с трудом поднялась и выпрямилась. По ее бледному, изможденному лицу было понятно, что на это ей пришлось потратить последние оставшиеся у нее силы. Княгиня Тамара, а эта была именно она, в молодости славилась невероятной красотой, которую не растеряла полностью даже к сорока шести годам. Однако всего лишь за какую-то одну ночь она будто бы постарела на десять лет. Лицо осунулось, под глазами залегли темные тени, а в уголках рта появились глубокие морщины. Сказалось и тут и то, что в прошлую ночь она использовала магические способности на пределе своих возможностей, и горечь от потери мужа и старших сыновей, и беспокойство за оставшихся в живых детей, за дальнейшую судьбу которых она не могла поручиться, и которые прямо сейчас неведомо где брели по пустынным дорогам. Геката смерила женщину насмешливо-высокомерным взглядом и затем обратилась к ней. В ее голосе сквозило откровенное презрение. - Какая же ты жалкая, Тамара. Даже не верится, что в тебе течет кровь Медеи. Хотя нет, постой, кое-что общее между вами все-таки есть. Вы обе погубили своих детей, только Медея убила их собственными руками ради мести, а твои сыновья умерли из-за твоей глупости. Вместо того, чтобы склониться передо мной и служить мне, как некогда служила твоя прародительница, ты бросилась бить челом выжившему из ума старику, возглавляющему горстку нахальных смертных, решивших, что они могут сражаться с богами. И чего, спрашивается, ты этим добилась? А ведь я могла бы сделать тебя своей верховной жрицей и наделить такой силой, какую ты себе и представить не можешь. Я звала тебя, звала в твоих снах, но ты не окликалась на мой зов. Ты предпочла закрыть уши и повернуться ко мне спиной, и все потому, что тебя устраивала твоя жизнь. Ты хотела и дальше бездарно тратить отпущенный тебе дар на ничтожных неблагодарных людишек и их жалкие хвори и не желала большего. Послушай меня, у тебя все еще есть шанс спасти себя и своих детей. Укажи мне путь к священной роще и я, так и быть, пощажу вас. Княгиня подняла взгляд на Гекату, и, едва пошевелив губами, прошептала: - Нет… Услышав это, Геката вскочила на ноги. Ее глаза засверкали от бешенства, а змеи в волосах угрожающе зашипели. - Повтори, что ты сказала?! - Нет, я ни за что этого не сделаю, - тихо, но непреклонно повторила княгиня. – Твоим обещаниям я не верю. Ты все равно убьешь нас, даже если получишь то, что хочешь. И не только нас – если ты заберешь себе золотое руно, судьба всего мира окажется в опасности. - Ничтожная тварь! Как у тебя хватает дерзости перечить мне, той, что древнее олимпийских богов! Даже великий Зевс не смеет посягать на мою власть над землей и морем и право исполнять желания смертных так, как мне заблагорассудится! - О богиня, почему же ты, владеющая столь великой силой, просишь меня показать тебе путь? Ты ведь могла бы выведать у меня тайну с помощью чар. Для тебя это не составило бы никакого труда, особенно сейчас, когда я так слаба. - Нет, я могу узнать от тебя о нем только в том случае, если ты согласишься показать его по собственной воле. Даже если воспользовавшись колдовством я подчиню тебя, то ничего не добьюсь. И виной всему эта негодница - Медея. Ты ведь слышала историю Медеи и Ясона и должна знать, что твоя прародительница полюбила греческого героя не по своей воле, а по воле богов. Гера приказала Афродите вселить в сердце дочери Ээта любовь к Ясону, потому что хотела, чтобы ее любимца спасли от смерти и помогли ему успешно пройти все испытания. Колхидская царевна была лишь пешкой в их игре, и великих богинь не волновало, чем может обернуться для нее страсть к чужеземцу. Медея решила обезопасить своих дочерей и внучек от такой горькой судьбы и наложила заклятие, согласно которому они не смогут найти золотое руно, если будут действовать по какому-либо принуждению, неважно, магическому или божественной воле. Увы, это заклятие такого рода, что даже я не могу его снять… Что ж, Тамара, если ты упорствуешь в своем решении, то ты мне больше не нужна. Возможно, твои дочери окажутся более сговорчивыми. В этот раз им удалось бежать, но моя Ночная Охота все равно их скоро выследит – от нее еще никто не уходил. Произнеся это, Геката подошла к княгине и схватила ее за руку. Та попыталась вырваться, но безуспешно. Одна из прядей-змей отделилась, обвила руку богини, а затем скользнула в рукав к Тамаре. Женщина слабо вскрикнула, покачнулась и упала на землю бездыханная.***
После того, как сгустились сумерки, отряд расположился на отдых. В миле от места привала находилось небольшое поселение – вдалеке можно было разглядеть яркие желтые огоньки - зажженные окна домов. Поначалу вокруг все было спокойно, но ровно в полночь тишину пронзил протяжный вой. Где-то завыла собака, ей вторила вторая, третья… в конце концов эта какофония полностью охватила деревню. Собаки как будто сошли с ума, они отчаянно выли, заливались истошным лаем, снова выли, не затихая ни на минуту. Все люди в лагере мгновенно вскочили на ноги и принялись готовиться к бою. Они поняли, что в их направлении движется какая-то темная сила, и что она будет здесь с минуты на минуту. Вскоре отряд во главе со старшиной и золотыми святыми выстроился на дороге. Приближение темной силы ощущалось все явственнее, через какое-то время не только святые, но и обычные люди почувствовали ее. Некоторые крестились, кто-то не выдержал и начал шепотом читать молитву. - Господин Дадиани, не лучше ли вашей дружине отступить? Наше враги - не люди, скорее всего, обычное оружие против них будет бесполезно, – обратился Эль Сид к азнауру. Тот, выслушав это предложение со слов Джумбера, лишь покачал головой. Ему, как и всем, было немного не по себе, но этот опытный, закаленный в боях воин не привык бегать от опасности. Подобное было просто несовместимо с его гордостью. - Нет, мы здесь для того, чтобы сражаться и защищать своих господ, которым присягнули на верность, а не прятаться за чужими спинами. Насчет нашего оружия можете не беспокоиться. Дело в том, что оно у нас не совсем обычное. Реваз Дадиани вынул из ножен палаш и его клинок ярко блеснул во тьме. Святой внимательно пригляделся к лезвию. И правда, оно излучало легкое свечение, и от него исходили едва ощутимые волны тепла. Казалось, сталь была пропитана какой-то светлой и весьма сильной энергией. - Чары? - Да. Все наше оружие - заговоренное, и заговор над ним произносила княгиня Тамара. Так что не волнуйтесь, мы не настолько беззащитны, как вы думаете, и сможем оказать достойную встречу этим демонам. Разговор был прерван встревоженными возгласами. На горизонте показалась демоническая кавалькада. Она стремительно приближалась, и скоро уже можно было почувствовать, как земля дрожит от стука копыт. Впереди неслась свора свирепых стигийских псов, за ней следовала группа из нескольких призраков на вороных конях, замыкало же процессию бесчисленное множество привидений, ламий, подземных чудовищ, упырей и неупокоенных душ. Кавалькада остановилась в нескольких шагах от людей. Один из призраков, высокий, с пепельными волосами и с жутковатыми почти бесцветными глазами спешился и вышел вперед. - Смертные, как смеете вы вставать на пути Ночной Охоты? Советую вам как можно быстрее убраться с дороги и бежать что есть мочи, возможно, тогда кому-нибудь из вас даже удастся спастись. - Охота? – переспросил Сизиф, натягивая тетиву и беря призрака на прицел. - Позвольте узнать, господа, на кого же это вы охотитесь? - На сбежавших детей княгини Чхеидзе. Я – Гончий Пес Мормо [6], Небесная Звезда Преследования, главный ловчий богини Гекаты. Госпожа приказала как можно быстрее поймать их и привести к ней. И если вы и дальше будете нас задерживать, клянусь, вы дорого поплатитесь за свою наглость! Никто не уйдет живым, и до конца ночи ваши души навеки примкнут к Ночной Охоте. Мормо бросил на людей выжидающий взгляд. Однако никто не двинулся с места. - Ну что ж, - он пожал плечами, - вы сами выбрали свою судьбу. Затем призрак снял висевшей у него на поясе черный охотничий рог в серебряной оправе и громко затрубил в него. При первых звуках рога тьма вокруг сгустилась, загремел гром и поднялся ужасающей силы вихрь. Он сдувал с ног, поднимал пыль, которая застилала глаза, не давая возможности нормально ориентироваться в пространстве, и мешала свободно дышать. Мормо заиграл снова, и вся Охота – духи, призраки, демоны, чудовища, стигийские псы, с воем, лаем и душераздирающими криками ринулась в атаку. Сражение закипело.***
- Черт побери! Эти твари, вообще, когда-нибудь кончатся? - в бешенстве воскликнул Сизиф, рассеивая с помощью Светового Импульса Хирона очередную дюжину насевших на него со всех стороны и пытающихся вытянуть силу неупокоенных душ. Эль Сид ничего не ответил. Он развернулся и рубанул Экскалибуром попытавшегося вцепиться ему в горло стигийского пса. В принципе, расправляться с противниками было не так сложно. Беда заключалось в другом. Твари нападали группами, с разных сторон и без остановки. Кроме того, казалось, сколько не уничтожай, меньше их не становилось. Бой продолжался уже целых три часа, одни только рыцари успели положить несчетное множество исчадий Аида, и все равно их количество не уменьшалось, а даже наоборот, увеличивалось, как будто бы они вырастали из земли. Мормо в битву не вмешивался. Укрывшись за стеной из пыли и смерчей, он, в окружении других призраков, продолжал играть на роге, по всей видимости, таким образом управляя Ночной Охотой. Вдруг мелодия ненадолго смолкла, и раздался его насмешливый голос. - Святые Афины, вы неплохо справляетесь. Вот только интересно, сколько еще смогут продержаться ваши простые человеческие друзья? - Он прав, - процедил сквозь зубы Эль Сид. - Нам бы следовало поторопиться. Я успел увидеть заговоренное оружие в деле. Оно действенно против всех этих тварей, тут ничего не скажешь, вот только силы человеческие не бесконечны. Скоро остальные начнут выдыхаться, и если мы не закончим все как можно быстрее, потери будут велики. - Все дело в Мормо и его проклятой дудке. Что-то подсказывает мне, что если мы разберемся с ним и уничтожим его рог, дела пойдут намного проще. Но, возможно, тут есть что-то еще. Нужно подобраться к нему поближе и внимательно присмотреться к тому, как работает его сила. Но как же это сделать, когда эти твари и вихрь не дают надолго сосредоточиться? Давай поступим так: сейчас я отвлеку внимание ловчего. Сделаю вид, что собираюсь атаковать его, а сам вместо этого направлю световой импульс Хирона мимо, чтобы разогнать всю эту круговерть и осветить пространство вокруг него, а ты в это время постарайся вглядеться и потом скажешь мне, что видел, - сказал Сизиф. Эль Сид кивнул, а Сизиф направился в сторону Мормо и сделал все так, как и говорил, а потом прорвался обратно к Эль Сиду. - Ну, ты видел что-нибудь? - Да. Позади Мормо находятся врата, они призрачны, почти прозрачны, поэтому разглядеть их из-за темноты и пылевого вихря, искажающего пространство, очень трудно. Эти врата в такт мелодии рога то открываются, то закрываются. Похоже, по какой-то причине просто держать их открытыми нельзя. Из них постоянно появляются новые чудовища, духи и демоны. Именно поэтому их число увеличивается, сколько бы мы их не уничтожили. Врата остаются закрытыми какую-то долю секунды. Если бы мы могли воспользоваться этой долей секунды и попытаться запереть их чем-нибудь… - Хм, я даже уже знаю чем, - кивнул Сизиф, - думаю, моя стрела подойдет. Значит так, мой друг, пришла твоя очередь отвлекать противника. Пока ты это делаешь, я постараюсь обойти Мормо и запереть врата, а затем нам нужно будет уничтожить рог. Условившись на этом, святые разошлись. Эль Сид принялся прорубать себе путь сквозь полчища нежити, чтобы добраться до призрака, вынудить его вступить в бой и заставить отойти подальше от врат. Сизиф же выбрал обходной путь, чтобы по возможности незаметно достигнуть врат и постараться запереть их, вдев в петли на створках в качестве засова золотую стрелу. Когда Святой Стрельца добрался до призрачных врат, оказалось, что они были закрыты и, похоже, довольно длительное время. Ловчего поблизости не было – его рог звучал где-то в совершенно другой стороне. Вихрь тоже немножко утих. Это был хороший знак, и свидетельствовал он о том, что Эль Сиду все-таки удалось добраться до Мормо и прорваться через круг охранявших его призраков, и все свои силы ловчему пришлось направить на бой с противником. Сизиф сосредоточился и попытался уловить сквозь шквал магического ветра космо Святого Козерога. Хотя магия волшебного рога, окутавшая все вокруг, притупляла чувства, все равно можно было понять, что битва действительно в самом разгаре. Однако медлить не следовало, ведь Мормо в любой момент мог снова вспомнить о вратах. Мощным ударом отбросив от себя пару увязавшихся за ним упырей, Сизиф вынул стрелу и вдел ее в петли на створках, на которых должен был крепиться засов. Створки два раза дрогнули – по-видимому, ловчий о них все же вспомнил, но золотая стрела выдержала. После того как Эль Сид по одному сразил всех призраков, которые охраняли ловчего, тому пришлось сосредоточиться на своей защите, следить же за вратами и поддерживать магический ветер он уже не успевал. Силой, заключенной в магическом роге, Мормо управлял с помощью различных мелодий. Стоило ему сыграть один напев, как вокруг него образовывался барьер, который поглощал любую атаку, а если он менял его на другой, то переходил из защиты в нападение и поражал противника мощным направленным ударом темной энергии или смерчем, сбивающим с ног и прижимающим к земле. Однако после того, как врата были закрыты, ловчий почувствовал неладное, попытался резко сменить мелодию и в результате сфальшивил. Из-за этого в его защите появилась брешь, чем Святой Козерога незамедлительно воспользовался. Один удар – и рог упал на землю, рассеченный на две половинки. Взбешенный призрак выхватил из ножен меч и бросился на врага, но, как оказалось, без своего главного оружия он был не так страшен, и поэтому Эль Сиду не понадобилось много времени на то, чтобы его одолеть. Когда рог был уничтожен, врата, ключом к которым он являлся, медленно погрузились в землю и исчезли. Нежить, оставшуюся без предводителя и больше не получавшую подкрепления, вскоре охватила паника. К тому же на горизонте забрезжил рассвет. Под лучами солнца неприкаянные души людей, убитых и порабощенных Ночной Охотой, обрели свободу, а подземные твари бросились спасаться к воротам. Однако те исчезли, и поэтому бежать было некуда. Вся нежить, как только на нее попал солнечный свет, вспыхнула и обратилась в пепел.***
- Что? – гневно воскликнула Геката, поднимаясь с трона. - Золотые рыцари убили Мормо и уничтожили Ночную Охоту?! Клянусь водами Стикса, эти дерзкие смертные дорого заплатят за то, что решились пойти против меня и подняли руку на моих верных слуг! Мегера, Алекто, Тисифона, откликнитесь на мой зов! Как только прозвучали последние слова, напротив трона появились три устрашающие на вид сестры-эринии [7] и почтительно склонились перед Гекатой. - Приказываю вам, отправляйтесь следом за святыми Афины и расправьтесь с ними! - Слушаемся и повинуемся, госпожа,- откликнулись богини и, еще раз поклонившись, покинули зал. ____________________________________________________________________ Примечания: [1] Аконит - Одно из самых известных растений, связанных с Гекатой. Считалось, что аконит возник из капель слюны, упавших на землю из пастей Кербера, трехголового пса преисподней, когда полубог Геракл вывел того из Аида. [2]Ночная Охота - Гекату можно считать ночной аналогией Артемиды; она тоже охотница, но ее охота - это мрачная ночная охота среди мертвецов, могил и призраков преисподней, она носится в окружении своры адских псов и ведьм. Римляне принесли миф о ночной охоте с собой в Западную Европу, где на его основе возник миф о Дикой охоте (ru.wikipedia.org/wiki/Дикая_охота). [3] Кнуты власти – тремя кнутами власти Геката управляла человечеством, временем и пространством. [4]Стигийские псы - чудовищные собаки подземного царства Аида с берегов подземной реки Стикс. [5]Ламия- это греческое слово, традиционно обозначающее ведьм. Ламиями называются также вампиры, по народному представлению греков, привлекающие, под видом прекрасных дев, юношей и высасывающие у них кровь. [6]Мормо - одно из трех страшилищ, которыми в древней Греции пугали детей (имена двух других Акко и Алфито). Считался спутником Гекаты. [7]Эринии- богини мести в древнегреческой мифологии