Глава 3
Лаури выронил телефон и с шокированным видом медленно сел на журнальный столик. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Джейн, выключая последний ночник. — Из береговой службы звонили… Яхта Вилле взорвалась на всплывшей глубоководной мине… Нашли только капитана. Он в реанимации с обширными ожогами… — на автомате ответил Лаури, глядя в пространство. — Водолазы ищут тела Вилле и Лими… Несколько часов назад. Терзаемый мыслями и сомнениями, Вилле так и не смог заснуть. Он вышел на палубу, чтобы проветриться и покурить. Оперевшись о поручень в носовой части яхты, Вилле раскачивался назад-вперед, перегибаясь через него и глядя вдаль, насколько хватало света, установленного над капитанским мостиком, прожектора. Вилле обернулся, помахал капитану рукой, и получив в ответ сдержанный уважительный кивок, вернулся к своему незатейливому делу. Вдруг из воды послышалось довольно громкое бульканье. Вилле перегнулся еще сильнее и с ужасом понял, что рядом с покачивающейся на волнах яхтой всплыла огромная глубоководная мина. Развернувшись к мостику, он махнул капитану рукой. — Уходи! — выкрикнул парень и рванул в каюту. — Что случилось? — он чуть не снес Лими на карме. Капитан покинул свое место. — Там мина! — возбужденно проговорил Вилле. — Совсем рядом! Надо убираться отсюда! — Господин Вало, она давно не действующая. Не переживайте. Я посмотрю. — Нет! — Вилле схватил капитана за руку. — Не волнуйтесь, все в порядке, — капитан спокойно освободился. Дойдя до носа яхты, он глянул за борт. Судно в очередной раз качнулось на волне и легонько стукнулось о выступающий из мины шип. Последнее, что видел капитан в эту ночь — мигнувший зеленый огонек детонатора.***
— Какого хрена, мать вашу, там делала глубоководная мина, скажите на милость?! — орал на весь причал начальник береговой службы. — Взрыв произошел в нейтральных водах, — отчитывался один из дюжины его подчиненных, вперемешку с полицией, саперами и медиками, шныряющих по округе, в ожидании патрульного катера. — За них отвечает российская сторона. Мина немецкая, времен Второй Мировой войны. Что она делала до этих пор на дне залива — большой вопрос. — Это не вопрос! — продолжал плескать эмоциями начальник. — Это международный скандал! Нейтральные воды — открытая территория, там много отдыхающих из близлежащих стран! Пострадали трое граждан Финляндии! Если России плевать на своих, то я так просто этого не оставлю! Лаури был безмерно благодарен этому человеку за то, что в своём гневном монологе он ни разу не упомянул слово «погибли». Он стоял у самого края причала и смотрел в воду сквозь дрожащую пелену слез. В голове звучал лишь один вопрос: «Ну почему приходится терять ее, переживая эту боль раз за разом, неужели это конец, и я больше никогда ее не увижу?». Он вспоминал веселое беззаботное детство, где они с сестрой носились по дому, сшибая все на своем пути, обливались водой из шланга, приготовленного отцом для полива газона, учили плавать в бассейне соседского кота. Ездили в Рованиеми на Рождество и купались в заливе в майках, сделанных из пакетов. — Лаури? — прикосновение Джейн прошибло его, словно разряд тока. За короткое время после окончания обучения в школе полиции, она умудрилась дослужиться до Департамента полиции Министерства внутренних дел, и теперь могла принимать участие и контролировать большинство мероприятий, связанных с безопасностью страны в целом и Хельсинки в частности. Лаури посмотрел на нее с немым укором, озлобленным и, в то же время, безнадежным взглядом. Джейн понимала, что он винит ее в том, что она удержала его. Но обижаться не собиралась. Человек всегда ищет «козла отпущения», памятуя о собственных поступках и ошибках. Конечно же, в таком состоянии ему невозможно было ничего объяснить, поэтому она просто делала свое дело. — Катер пришел. Нам нужно отправляться на место взрыва.***
В открытой воде плавали куски яхты и остатки мины, разобравшей ее практически на мелкие детали. Поблизости встали на якорь еще два судна. Одно с Андреевским флагом российского флота (тоже патруль), второе финское. Оттуда то и дело прыгали аквалангисты, прочесывающие дно. — Офицер Крин, водолазы будут работать в две смены, пока не выясним, что произошло. Тела еще не найдены. Только большой кусок обшивки со следами крови, — доложил Джейн худощавый сержант. Лаури передернуло. Он вцепился в борт, снова вглядываясь в воду, и всеми силами отгонял от себя мысли о прыжке. Рассудок начинал мутнеть. Все вокруг вдруг стало несущественным, люди двигались так, будто кто-то незримый нажал перемотку вперед, слова казались далекими и искаженными. А он все смотрел в бездну, внутрь себя, ощущая как перестает биться сердце, как с треском разрывается душа и жизнь теряет смысл. — Лаури? — пробивался сквозь этот туман голос Джейн. — Лаури? — девушка потрясла его за плечо. Он начал постепенно приходить в себя. — Гадости будешь думать, когда найдутся неопровержимые доказательства их гибели! — лучше бы она молча всадила ему кулаком в лицо. Тем не менее, Джейн была права, и иначе отрезвить воспаленное сознание Лаури не представлялось возможным. Он провел ладонью по лицу. — Джейн? — уже другой голос. — Пока ничего нового. Синоптики говорят, что температура воздуха и воды, соответственно, этой ночью была аномально высокой. Вода прогрелась до двадцати градусов, так что возможность выжить возрастает до пятидесяти процентов, — парень в офицерской форме говорил, не отводя взгляда от Лаури, который, в свою очередь, следил за каждым его словом. Ветра практически не было, поэтому с российского катера прекрасно слышался неистовый крик начальника береговой охраны, который рвал нервы и связки за совершенно незнакомых ему людей, будто бы они являлись его родственниками или близкими друзьями. — Поэтому у нас и уровень жизни выше, — высказалась Джейн. — Эйко, мне нужны сведения обо всех движениях судов через место взрыва. Названия, время, направления. Одним словом, все, что только можно найти. И выясни, как капитан оказался в Хельсинки, — второй офицер отдал честь и ретировался. Но через некоторое время вернулся. — Капитана доставили на пароме, шедшем из Таллина. К счастью, там был толковый медик, он оказал необходимую помощь, поэтому капитан остался жив. Сейчас он в реанимации с обширными ожогами, пока без сознания, но врачи говорят, надежда есть. Эксперты заключили, что он принял на себя основную часть взрыва. Окровавленную обшивку передадут в лабораторию. Господин Юлёнен и родственники Вилле Вало должны быть там. Для идентификации по ДНК. Вымотанный бесконечными допросами и исследованиями, Лаури вернулся домой только через два дня. Его встретили встревоженные родители и старшая сестра Ханна. Они что-то говорили, о чем-то расспрашивали. Мама плакала, отец утешал ее, Ханна остервенело нарезала салат, не думая его есть, просто чтобы отвлечься. Так прошло еще три дня. Лаури безучастно раскачивался на стуле в кухне у большого обеденного стола, сидя лицом к спинке и сцепив руки в замок. Аки каждые полчаса интересовался, не созрел ли он на поесть. Ээро пытался успокоиться с помощью медитации, но никак не мог сконцентрироваться на дыхании. Паули легонько пинал ногой холодильник, думая о том, что есть от стресса называется «булимия», и что он совсем не хочет ею страдать. Джейн периодически заглядывала, принося бесполезные новости о том, что ничего не найдено. Капитан по-прежнему без сознания, и надежда обнаружить тела в более-менее опознаваемом состоянии тает с каждым часом. Последний вывод Лаури сделал уже сам. Бьющуюся в массовой истерии семью он выпроводил восвояси, чтобы не усугубляли и без того гнетущую обстановку, но обещал исправно звонить, если появится действительно стоящая весть.***
Джейн безвылазно заседала в своем офисе, перебирая кипы отчетов, показаний, бортовых журналов. Российские следователи и военные охотно сотрудничали, понимая, что в противном случае скандала не избежать, и вопросы о том, почему тральщики, в свое время зачищавшие дно залива от фашистских мин, пропустили именно эту, непременно возникнет в прессе. Рассматривались все возможные версии, вплоть до покушения. Но экспертиза осколков мины и исследование места, где она покоилась, показали, что та действительно пролежала на дне несколько десятков лет, а не была привезена специально, и всплыла из-за проржавевшего троса, но никак не с посторонней помощью. Полночь седьмого дня. В венах Джейн, вместо крови уже тек крепкий кофе вперемешку с энергетиками. — Почему же на паром подняли только капитана? — тихо спросила она саму себя, потянувшись в кресле. Ответ не замедлил последовать.***
Лаури предстал перед Джейн с огромными синяками под глазами и блуждающим взглядом, не выражающим ровным счетом ничего. Несмотря на позднее время, он жестом пригласил девушку в дом, отойдя от двери. — Лаури! Вилле нашли! Он жив! — она решила не мучить парня интригующими паузами. — Где он? — новость вырвала Лаури из небытия. Он часто заморгал, попытавшись изобразить улыбку. — А Лими? — Лими — пока нет, — Лаури снова загрустил. — Вилле в больнице Петербурга, его подобрало судно, идущее туда из Хельсинки. Кто-то из врачей узнал его. Сообщили нам. Кровь на обшивке, кстати, тоже его. — Нужно ехать туда! — решительно заявил Лаури. — Сначала узнаем, где моя сестра, потом я его убью! — Полегче, боевая машина! Иначе закрою тебя в «одиночке», пока расследование не закончится!