Ошибка ценою в жизнь

      Третий тур плей-офф шёл в полном разгаре. Осталось всего восемь команд. И ты либо проходишь дальше, либо выбываешь из игры. У тебя есть только один единственный шанс. Если ты не сможешь им воспользоваться, то у тебя не будет такой возможности ещё ближайшие лет пять.       Команда «Атлант» уверенно лидировала во всех списках. По забитым очкам они всегда были на первом месте. Но с каждым туром команд всё меньше, противник всё сильнее, и побеждать становится всё сложнее. Сегодня у девушек была игра с одной из самых сильных команд, которая была на третьем месте после второго тура. Команде пришлось тяжело как никогда, в первом тайме они уверенно шли к победе, но во втором их уверенность поколебалась. Противники начали обходить их со стремительной скоростью, и в конце тайма счёт был 42:34 в пользу соперников. Собрав всю волю и силу в кулак, вспомнив, зачем они всё это делают, вспомнив то, что им пришлось недавно пережить, у девушек будто проснулось втрое дыхание, и с новыми силами они ринулись в бой, к концу третьего тайма разорвав в клочья команду соперника. - Да! Мы это сделали! – громче всех кричала Марина, когда команда, после окончания периода, демонстрировала всем свою радость. - Рано радуешься, у вас ещё целый тайм впереди, - сказал тренер, пытаясь успокоить девушку, но улыбки сдержать ему всё же не удалось. - Да ладно вам, у нас такой отрыв, что даже если мы сыграем ещё столько же раз, то им нас всё равно не обыграть, - улыбнулась в ответ девушка и, повернувшись к подругам, вновь закричала: - Ура-а-а!       Катя радовалась вместе со всеми, прыгая, улыбаясь и крича. Она не до конца понимала, почему они так открыто всё это показывают, и почему она сама принимает в этом участие, но, честно говоря, ей было всё равно. Она просто поддалась чувствам большинства, а когда вокруг тебя люди прыгают от счастья, тяжело удержаться самому.       Катя переводила радостные взгляды с одной на другую, улыбаясь во весь рот и чувствуя как приятное чувство спокойствия и удовлетворения распространяется по всему её телу. И вдруг... словно удар под дых, и она больше не может дышать. Все звуки в один момент стали доноситься до неё сквозь невидимую толщу воды. Движения вокруг замедлились. И она больше не слышала ни гула болельщиков, ни радостных криков подруг. Она не видела, как они скачут вокруг неё. Она остановилась как вкопанная, изредка чувствуя толчки подруг. Для неё больше ничего не существовало, кроме его глаз. Глаз, наполненных нечеловеческой болью, прожигающих тебя насквозь и высасывающих из тебя всё живое. Если бы Катю попросили нарисовать боль, она бы нарисовала его глаза.       Поняв, что его подозрения оказались абсолютно обоснованными, Тоша, не желая больше здесь оставаться, резко развернулся и за два шага дошёл до выхода, начав быстро спускаться со ступенек.       Растолкав всех, кто стоял на её пути, Катя, не чувствуя земли под ногами, побежала вдогонку за барабанщиком. - Тоша, подожди, дай мне всё тебе объяснить! - спускаясь за ним по ступенькам, кричала она ему вслед. - Что ты мне хочешь объяснить? – остановившись в самом низу и развернувшись к ней лицом, вспылил Тоша. - Каким образом ты оказалась на игре, в то время как сама не являешься участником команды? Или то, каким ты чудом вернулась обратно, не сказав мне ни слова? Или, может быть, ты хочешь объяснить, почему всё это время скрывала от меня правду?! Что ты мне хочешь объяснить?! – крикнул он, чуть не сорвав голос. Девушка молчала, не смея даже взглянуть на парня. Мелкая дрожь периодически пробегала по её хрупкому телу. Глаза блестели от слёз, а губы дрожали, не в силах что-либо сказать. Она не ожидала, что всё это будет настолько сложно. Она не ожидала, что не сможет выдавить из себя ни звука. Она не могла представить даже в самом страшном сне, что всё случится именно так. Выдохнув, Тоша спокойнее спросил: - Когда ты вернулась в команду?       Взглядом, полным ненависти, он смотрел на Катю и не понимал, что происходит. Он чувствовал себя преданным и обманутым. Ему было плевать, что всё это время он сам обманывал Катю, играя с ней в любовь. Сейчас его волновало только одно - девушка, которая, как ему казалось, готова ради него на всё, нагло, глядя прямо в глаза, врала ему. Врала ему неизвестно сколько времени. И неизвестно, врала ли она ещё. Его доверие было разбито вдребезги, и он не знал теперь, кому вообще можно верить, если тебя предают даже любимые. - Я ещё раз спрашиваю, - сдерживая гнев, Тоша повторил, сжав кулаки: - Когда ты вернулась?       Девушка всё это время молчала, опустив взгляд, всеми силами сдерживая слезы. Ей не хотелось сейчас разрыдаться прямо у всех на глазах. Она должна всё объяснить Тоше. Должна была... Уже давным-давно. - Месяц назад, - не поднимая взгляда, шепотом ответила она. - Месяц назад?! - удивленно переспросил парень и схватился за голову. - Господи, целый месяц! Ты скрывала от меня это целый гребаный месяц! Ты что, не могла сказать раньше? - Я хотела... - Хотела?! - опять закричал он. - А потом что? Передумала и решила, что если я увижу всё сам, то будет эффектней, да? - Нет... - только и смогла ответить она дрожащим голосом, всё ещё не имея сил и смелости поднять взгляд и посмотреть в Тошины глаза. - А если бы я не приехал из Москвы раньше? Если бы не пришел сейчас сюда и не узнал бы, что ты вернулась, то ты так и скрывала бы всё от меня?! - Я бы сказала... - Когда?! - крикнул он, чувствуя, как злость в его жилах закипает всё сильнее. Вены на его шее уже давно вздулись, глаза сверкали нечеловеческой злобой, кулаки то и дело сжимались и разжимались, а зубы уже устали биться друг об друга от постоянного сжимания челюсти. - Не знаю... - опустив голову ещё ниже, прошептала Катя, чувствуя, что с каждой секундой сдерживать слезы ей становится всё труднее. - Охренеть, - пораженно выдохнул парень, закрыв лицо руками. - Тош, прости, - дрогнувшим голосом заговорила она чуть громче и, наконец, осмелилась посмотреть на него, - я не хотела, чтобы... - Чтобы всё так вышло?! - договорил он за неё, посмотрев ей в глаза. Тошин взгляд был насквозь пропитан злостью и ненавистью, он смотрел на Катю, как на злейшего врага, от чего девушке стало ещё больнее. - А что ты хотела? - Прости... - начала она, попытавшись взять Тошу за руку, но, почувствовав малейшее прикосновение Катиных теплых пальцев, он резко её отдернул. Девушка вздрогнула. - Не трогай, - закрыв глаза, попросил он, мотая головой. - Не трогай меня больше.       Катя смотрела на него глазами полными слез и не верила в то, что слышала. Её губы дрожали, слёзы, стоящие в глазах, мешали чётко рассмотреть Тошу, ком в горле мешал дышать. Она не понимала, почему всё происходит именно так. Почему он приехал раньше времени? Откуда он узнал об игре? Почему он больше не хочет даже держать её за руку? Неужели эта ссора может разрушить отношения? Неужели какая-то ерунда может заставить человека смотреть с ненавистью на любимого? Неужели какая-то глупая ошибка может отбить всякое желание прикасаться к любимому человеку?.. - Я люблю тебя... - попыталась сказать она, но это получилось настолько тихо, что Тоше пришлось читать по губам. - Я не верю, - снова мотнул он головой, немного отшагнув назад. - Я не верю больше ни единому твоему слову, - говоря это, он медленно отходил назад, всё дальше от Кати и всё ближе к выходу. К выходу из спортивного клуба и к выходу из их отношений… - Не подходи ко мне больше. Прошу тебя.       На ватных ногах Катя стояла на ступеньке и, не веря этому, смотрела, как уходит Тоша. Она стояла и просто смотрела, как с каждым шагом её любимый человек уходит от неё всё дальше и дальше. Она смотрела и ничего не могла с этим поделать, чувствуя только то, как боль постепенно распространяется по телу, задевая всё на своем пути - голову, сердце, живот. Она чувствовала, как агония, безжалостно убивающая её изнутри, с каждой секундой становится всё сильнее и больнее. Слезы обжигали глаза. В горле стоял мешающий дышать ком. С каждым мгновением становилось всё невыносимее терпеть это. Тоша уходил, и Катя чувствовала, как вместе с ним уходит и часть её души, с болью отрываясь от маленького сохранившегося кусочка. Она ощущала это каждой клеточкой своего тела. Ей хотелось кричать, бежать за ним, останавливать. Но она не могла сделать и шага с этой чёртовой последней ступеньки, безжизненно смотря в пустоту, где уже давным-давно не было Тоши. - Кать... - подойдя к девушке и положив руки ей на плечи, тихо позвала Марина. Но та даже не шелохнулась. - Катя!.. Катя! - дернув её за плечи, прикрикнула Марина, отчего девушка вздрогнула и полными слез глазами посмотрела на подругу, готовая разрыдаться в любую секунду. - Кать, пожалуйста, послушай меня. - Он ушёл... - немного охрипшим голосом прошептала она, смотря подруге прямо в глаза. - Катя, пожалуйста, ты нужна нам, - держа подругу за плечи, Марина с жалостью смотрела ей в глаза, стараясь сделать так, чтобы голос звучал её как можно увереннее. - Ты не для этого возвращалась в команду. - Он сказал, чтобы я больше не подходила к нему... - не слыша её слов, продолжала Катя. Слеза медленно скатилась по щеке. Её губы задрожали сильнее. Вот-вот и она сорвется в пропасть отчаяния и агонии. - Катя, послушай меня, - заглянув ей в глаза, потребовала Марина, отчаянно борясь с жалостью и с силой отгоняя от себя слёзы, наворачивающиеся на глаза от одного только взгляда на Катю. – Он злится. Очень сильно злится. Он не хотел этого говорить, оно вырвалось само, под влиянием эмоций. Слышишь?       Катя прекрасно слышала, но с трудом что-то понимала. Она вообще не могла ни о чём больше думать, кроме как о том, что её жизнь в момент рухнула, душа умерла, а сердце, кажется, перестало биться. - Ты ведь не для этого возвращалась в команду. Не для того, чтобы уйти, так и не сделав то, ради чего возвращалась. Я обещаю тебе, мы сделаем всё, чтобы помочь тебе. Но для начала ты должна помочь нам.       Катин разум постепенно начал проясняться. Губы перестали дрожать. Слёз уже было не так много, поэтому она легко могла разглядеть в глазах подруги боль, сочувствие, переживание и желание помочь. - Я знаю, тебе очень больно, но, пожалуйста… - Ты права, - кивнула она, сказав это больше безразличным голосом, чем спокойным. – Я не для этого возвращалась.       Вытерев тыльной стороной ладони слёзы, девушка сделала глубокий вдох и, выдохнув через рот, развернулась на сто восемьдесят градусов. Она не перестала страдать, не перестала чувствовать боль, медленно убивающую её изнутри. Она просто на время заставила себя забыть об этом. Перестать что-либо чувствовать. Мысленно закрыть глаза и немного потерпеть.       Когда девушки поднялись в зал, четвёртый тайм шёл уже в полном разгаре. Команда «Атлант» по-прежнему лидировала. Марина и Сан Саныч переглянулись многозначительными взглядами и сумели понять друг друга без слов. Тренер всё знал, это Марина ему рассказала и объяснила заодно и всем, куда так яро убежала Катя и почему не нужно идти за ней.       Пройдя чуть дальше, Катя села на скамейку и посмотрела в зал. Но она не смотрела на игру, она смотрела куда-то в пустоту.       Тренер аккуратно сел рядом с ней, неуверенно сказав: - Кать, ты уверена, что?.. - Всё хорошо, я справлюсь, - ответила она, не дав ему даже договорить. - Если ты чувствуешь, что… - Всё в порядке, я выйду, когда это будет нужно, - ответила она, не сводя взгляда с одной точки ни на секунду.       И это понадобилось через несколько секунд. Команде противника засчитали фол и кто-то из команды «Атлант» должен был выбить три штрафных. - Я пойду, - сказала Катя и, поднявшись на ноги, пошла к штрафной линии, даже не дожидаясь того, что скажет тренер.       Чётко попав три раза в кольцо, девушка включилась в игру, приложив массу усилий, чтобы отключить разум. В данный момент она похожа на робота. Ничего не чувствует. Ничего не думает. И делает только то, что нужно.       Выиграв с огромной разницей в счёте, «Атлант» попадает в число четырёх команд, которые проходят в полуфинал. Некоторые из девушек не смогли сдержать свой радости и, подбежав друг к другу, начали обниматься и кричать. Но они быстро это прекратили, с чувством вины и жалости посмотрев на Катю, которая безжизненно и одиноко приближалась к выходу из спортзала.       В раздевалке впервые было так тихо. Никто за это время не сказал ни слова, думая, что это усугубит всё ещё сильнее. Но разве может быть ещё хуже? Неужели бывает ещё больнее? Думать о том, что человеку без души может стать ещё хуже, то же самое, что думать о мертвеце, которому может стать ещё больнее от того, что он умер. Ведь он мёртв. Он ничего не чувствует. Катя, в какой-то степени, тоже будто бы умерла.       Когда раздевалка опустела, Марина аккуратно присела рядом с Катей, которая всё это время сидела около стены прямо на ковре. Всё это долгое для неё время она смотрела перед собой и ничего не чувствовала. Она не чувствовала ни боли, ни отчаяния, ни опустошения. Она просто не ощущала того кошмара, подумав даже о том, что эта ситуация её больше не задевает. Но, почувствовав на себе Маринину руку и посмотрев в её глаза, полные понимания её боли, она будто бы снова почувствовала весь этот ужас. Вся та агония в момент обрушилась на неё, не дав шансов на спасение. Её губы вновь задрожали, глаза наполнились слезами, и, уткнувшись в плечо подруги, она дала волю своим чувствам, которые долгое время просились наружу и которые она так тщательно пыталась ото всех скрыть.