***
Это не Азкабан. Я даже удивлен. Странно, что они решили запереть меня в обычной камере. А это значит, что суд скоро состоится. Они не желают церемониться и делать все по протоколу. Они хотят как можно скорее от меня избавиться. Пусть творят, что им угодно. Только не поцелуй дементора. От одной мысли, что скоро я могу снова оказаться лицом к лицу с этой тварью, сердце сковывается ужасом. Только попробуйте меня вытащить из этой камеры. Я буду царапать стены, отбиваться, цепляться за все, что на пути попадется, но я не выйду отсюда. Потому что уже не вернусь. Слишком много прегрешений для легкой смерти. Раньше я бежал от нее, боялся умереть внезапно. Раньше. Когда служил Волан-де-Морту. Боялся подвести его, не успев выполнить важное поручение, чтобы какой-то маг просто взял и выстрелил мне в спину заклинанием. А теперь я хочу умереть. Потому что поцелуй дементора хуже смерти. Не дождетесь! Отрываясь от стены, шарю дрожащими руками по полу в поисках чего-то, что может даровать мне смерть. Что угодно: игла, заточенный камень, оброненное и потерянное в сумраке лезвие... Ничего. Меня охватывает дрожь, хотя в камере совсем не холодно. Это не Азкабан, где ветер просачивается сквозь каждую дыру и ломит кости. И тем не менее. Попытки успехом не увенчались. Здесь нет ничего. Абсолютно. Снова прислоняюсь к стене, согнув ноги в коленях. Кладу на них руки: безвольные, непослушные, подрагивающие. Затылок сливается со стеной. Я превратился в марионетку, которой обрезали все нити. Которая без них – просто бесполезная, никому не нужная игрушка. Не способная ни на что. Кто виноват? Как ни странно, но сама марионетка. Как ни странно, но пока я был связан с Темным лордом, я видел смысл в своем существовании. У меня была цель – служить. Я больше не могу так. Ожидание смерти – хуже самой смерти. Мне остается только одно. Прикусить язык. Да, я способен на такое безумие. Самоубийство – лучший выход. Намного лучший, чем уготованная мне казнь. Но даже настроиться на него мне не дали. Стоило только самой мысли в моей голове возникнуть, как с тяжелым скрипом отворилась дверь. Мерными шагами, постукивая каблуками, вошедший медленно, словно растягивая свое появление, приблизился к клетке. В тусклом освещении его лица не было видно. Наверное, это тот главарь-мракоборец, строивший из себя доброго защитничка. Пришел поглумиться. Или просто высказать обо мне все, что думает. Но это был не он. - Что, призрака увидал? Перестань так смотреть. Такой взгляд у тебя будет только через несколько часов. Не торопи события. Отец подошел к камере и аккуратно, будто задумчиво, погладил дверь. Затем он снова посмотрел на меня. С тем же самым до боли знакомым презрением. - Ты думал, что убил меня, сын? Как бы не так. - Открой эту чертову камеру, и я сделаю это еще раз! - выкрикнул я ему в лицо, мгновенно оказываясь у двери. Невозможно. Просто невозможно. Похоже, у меня начались галлюцинации. Я окончательно сошел с ума. Он даже не отряпнул. Уверенно отходит от камеры и начинает мерить помещение шагами. Я слежу за ним, ожидая, что иллюзия вот-вот развеется. Как бы не так. - Вот мы снова на том же месте, - не глядя на меня, говорит отец в пространство. – Заключение, ожидание суда, новые угрозы… И твой безумный взгляд. Да, ты всегда был безумен. И оттого необычайно глуп. В горле стоит ком. Хотелось бы съязвить, но, как нарочно, не могу подобрать ни слова. Я был твердо уверен, что убил его. Там, на озере, это точно был он. А значит, сейчас он нереален. Плюнув на старика, снова отхожу вглубь камеры, сажусь на пол, ожидая, когда наваждение схлынет. Он остановился. - Куда делось твое буйство? Неужели ты… смирился? - Заткнись! - Твои угрозы… - Замолчи! - И причитания… - Заткнись, заткнись, заткнись! – кричу я, ударяя стену. Нужно как можно скорее довершить начатое. Тогда все кончится. - Ты жалок. Ты – последний человек на всем этом свете, перед которым я хотел бы оправдываться. Исчезни уже! - Что бы на это сказала твоя мать? Дайте мне палочку. Нет, не так. Просто откройте камеру. Я собственноручно его задушу. Руки уже сами просят, то сжимая пальцы в кулак, то разжимая их. Капля холодного пота стекает по виску. Что это? Предсмертная агония? К чему такие церемонии? Просто дайте мне уже умереть. Отец смотрит на меня. И не думает отрывать взгляд. Все его эмоции, все его отношение ко мне – все написано на лице. И мне хочется бить его в это лицо. Треклятая клетка… - Твоя мать отдала жизнь за тебя. И еще меня в это втянула. Она дала тебе шанс, а ты так бездарно распорядился ее жертвой. Знай, Барти, что в этот раз тебе никто не поможет. - Когда суд? – теряя терпение, спрашиваю я. - Через несколько часов. После допроса, - немного подумав, отвечает отец. - Я ничего вам не скажу! - Твоего мнения никто не спрашивает. Ну конечно. Сыворотка правды. Легилименция. Что у них там еще в запасе? Решили, значит, устроить допрос. Я тоже умею допрашивать. Заодно и проверю, насколько реально мое видение. - Где Роуз Тайлер? Столько вопросов в голове, и я внезапно выдаю именно этот. Действительно ли меня это волнует? Да. Несомненно. Я прислушиваюсь к себе и понимаю, что да, Мерлин его дери, мне важно это знать. Почему? Вот этого я не знаю. - Информация засекречена, - не поведя и бровью ответило «наваждение». - Ты можешь хотя бы раз в жизни не быть сраным ублюдком и ответить прямо на вопрос?! – вскипел я, поднимаясь и снова оказываясь около двери. На этот раз «отец» все-таки отшанулся. На миг мне показалось, что он действительно испугался. Но разве иллюзии испытывают столь сильные эмоции? - Она в безопасности. От тебя. Клянусь, я сейчас сорву эту дверь к Мерлиновой матери! - Это ты послал ее следить за мной! Из-за твоего приказа она находилась рядом со мной! Ты мог отозвать ее в любой момент, но не сделал этого! И ты еще меня обвиняешь? Кажется, мои слова чем-то его задели. Он отвернулся, чтобы рассмотреть вдруг ставшие такими интересными для него стены. С минуту он молчал. Затем снова обернулся. - Тебя волнует чья-то судьба, помимо твоей собственной? Неужели я вижу в тебе зачатки человечности? Слишком поздно. Вздох. И я не сразу понимаю, что он принадлежал мне. Хорошо, что не перешел в скулеж. - Неужели она стала так важна для тебя? Прислоняюсь лбом к двери, морщусь, как от головной боли. Не хочешь признаваться ему – так хотя бы себе признайся. Да. Я правда хочу знать, что с ней. Если что-то случится… я сойду с ума. И пойду на смерть с покорностью. Вот только «отцу» об этом знать необязательно. Поэтому я молчу. - Ты ее любишь? - Какая разница?! Через несколько секунд от меня ничего не останется! Кончай уже с этим и просто исчезни! Словно по заказу, в помещение вошли еще несколько человек. Кивнув отцу (они его видят? Они тоже его видят?!), один из них подошел к клетке и открыл ее. Еще двое схватили меня под руки и вывели наружу. За все то время, что мы шли, они не проронили ни слова. Только сзади идущие о чем-то перешептались. Я и не пытался вслушиваться и что-то разузнавать. Самое главное на данный момент то, что мой отец – не плод моего воображения и больной фантазии. Он реален. Он каким-то чудом выжил. Спорю на что угодно, что руку к этому приложила Роуз. Меня усадили на стул. Практически в полной апатии я наблюдал, как отец ведет переговоры с лидером-мракоборцем, как одна дама демонстративно встряхивает маленькую темную склянку. Внезапно что-то идет не так. В комнату влетает паренек и о чем-то быстро шепчет на ухо отцу. - То есть как это – похитили?! – во весь голос восклицает он, но, встретившись взглядом со мной, вовремя спохватывается и говорит уже тише: - Немедленно отыщите ее по горячим следам. Что? И мальчишка?! Час от часу не легче… Вы точно уверены? - Как вы умудрились ее прозевать?! – не сдержавшись, выкрикнул я, привлекая к себе внимание. – Группа профессионалов, не смогла уследить за девчонкой! Она в его руках. Она у Волан-де-Морта. Я чувствую, как меня охватывает злость. Безразличие как рукой сняло. Стадо баранов! Вы хотя бы представляете, что он может с ней сделать?! - Тебя это не касается, - бросает мне отец и продолжает отдавать приказы. Интересно, как быстро среагируют эти идиоты, если сейчас я резко вскочу и дам ему в морду? Достаточно быстро. Поэтому, чтобы не усугубить ситуацию, я сдерживаюсь, пытаясь подавить гнев. - Я готов сотрудничать. Как минимум пять пар глаз тут же уставились на меня. Они, наслышанные о моем буйстве и непокорности, готовы были к любому сопротивлению с моей стороны. Кому-то даже не терпелось при случае пустить в ход силу, чтобы смешать меня с грязью и напомнить о моем месте. И подобное высказывание повергло их в шок. Первым, естественно, оклемался мой отец. Он изменился в лице. Выражение его стало очень недобрым. Прямо скажем, он мне не поверил. - Что? – видимо, надеясь на то, что ослышался, переспросил глава Департамента. - Готов помочь. Добровольно. Без этой дряни, - подбородком указываю на склянку в руках женщины. Отец насупился. Похоже, мое решение его заинтересовало. И не только его. - И ты правда думаешь, что мы готовы поверить тебе на слово? – возмутился он, опираясь на подлокотники и оказываясь со мной лицом к лицу. – После всего совершенного тобой, ты еще смеешь надеяться, что твои слова имеют вес? - Я – единственный, кто может отвести вас к Волан-де-Морту, - шепчу ему на ухо, - и спасти Роуз. Мне уже плевать, что со мной будет. Но клянусь, я разорву на куски любого, кто встанет на моем пути, если я захочу защитить Роуз. Ты спрашивал, как я смел так распорядиться жертвой моей матери. Я верну ей долг. Дай мне шанс. Пока что я прошу тебя по-хорошему. Отец слушал внимательно, стараясь уловить каждое слово. С каждой секундой его глаза все больше расширялись. Однако последней фразы мне говорить все-таки не стоило. Он отстранился и развернулся к своим питомцам, которые терпеливо ждали от него дальнейших действий. - Делайте, что должны, - безразлично махает он рукой и отходит в дальний угол комнаты, пряча руки в карманах плаща. Двое на вид крепких мракоборцев подходят ко мне и берут в захват, заламывая мне руки, чтобы я не смог вырваться. Ну не так же сильно их выкручивать, идиоты! Чтоб у вас палки были короткие… Женщина подходит ко мне, хватает меня за челюсть и буквально вливает содержимое склянки мне в рот. Горькая субстанция медленно, но верно втекла внутрь, как бы я ни сжимал зубы. Будь я совершенно в другой ситуации, я бы выплюнул эту жидкость прямо в лицо этой женщины и при этом нагло усмехнулся. Но теперь я понимаю, что любое мое неподчинение оттягивает время, и если продолжу в том же духе, то могу не успеть. Посчитав, что влила достаточно этой горькой мерзости, женщина отошла. Отец сделал два шага вперед, готовый задать первый вопрос. Но, ко всеобщему удивлению, он не успел этого сделать. У меня внезапно начала кружиться голова. Я опустил глаза, чтобы сосредоточиться. И почти сразу ощутил, как к горлу подкатывает нечто. Пытаюсь часто глотать, чтобы как можно скорее избавиться от проклятого кома, но это далеко не ком. От неожиданности бугаи выпускают меня, и я сползаю на пол, чуть не захлебнувшись рвотной массой. Меня всего трясет, сознание мутнеет с каждой секундой. Накатывает жар. Кто-то грубо переворачивает меня на бок, потому что сам я не могу – тело меня не слушается. Уши закладывает, не слышу ни топота, ни чьих-то криков. Какие-то мутные пятна снуют туда-сюда в суматохе. Самое близкое ко мне пятно, похоже, отдает всем распоряжения. Как бы то ни было, мое сознание уже меркнет. Я погружаюсь во тьму.***
- То есть, как это – отравление? - Сами посудите. Он целый год употреблял Оборотное зелье, лишь каким-то чудом избегая передозировки. Смешение этого зелья с компонентами Сыворотки правды дают именно такой результат. - То есть, Сыворотка правды не может быть применима? - Именно так. Раздираю слипшиеся веки, вслушиваясь в гулкие голоса. С трудом понимаю, что лежу в собственной камере, прислонившись к стене. Будто меня бросили сюда, даже не побеспокоившись о моем состоянии. Не умер – ну да и черт с ним. Голова раскалывается. Все еще немного мутит. И безумно хочется пить. Так паршиво я себя еще никогда не чувствовал. Что это было? Отравление? Отец беспокойно ходил из угла в угол комнаты. Где-то в отдалении стояла еще фигура, которую я все никак не мог разглядеть. Даже по голосу не определить: все слышится, как через толщу воды. Пытаюсь пошевелить рукой. Сжимаются только пальцы. Такая странная слабость… Я должен подняться. Нельзя терять ни минуты. Одну ногу – согнуть в колене. За ней – другую. Приподняться на руках. Какое, черт возьми, непослушное тело! Нащупать пальцами стену. Взбираться по ней. Глаза слипаются, дыхание сбивается. Не сдаваться. То ли от того, что я слишком шумно поднимался, то ли от того, что не сдержал вымученного стона, но отец меня все-таки услышал. Он открыл дверь камеры, придержал меня, когда я снова чуть не упал, вывел наружу и усадил на стул, невесть как появившийся в помещении. - Наглотался всякой дряни… - ворчливо произнес глава Департамента, зло окидывая меня взглядом. Если бы я не знал собственного отца, решил бы, что это проявление родительской заботы. На самом же деле папаша сетует на то, что целый флакон Сыворотки был потрачен впустую и они так ничего и не добились. И не добьются. Остается только один вариант – легилименция. Могу поспорить, что та фигура – это вызванный специально для сеанса легилимент. - Воды… - прохрипел я первое, что пришло на ум. - Обойдешься. Альбус, начинайте. Мы и так потеряли слишком много времени. Дамблдор? Здесь? Из всех кандидатур… - Прежде чем я начну, мистер Крауч, позвольте уточнить у вас одну маленькую, но очень важную деталь. Вы утверждаете, что ваш сын изъявил добровольное желание принять участие в спасательной операции? - Абсолютно верно, профессор, только я не понимаю, какое это имеет отношение? Скорее всего, он бредил, или пытался, как всегда, спасти свою шкуру любой ценой. Даже если он окажет содействие по своей воле, приговора суда это не отменяет и даже никоим образом не смягчает. - Я понимаю, понимаю. - Тогда зачем интересуетесь? - Просто так, мистер Крауч, просто так. Прежде чем проникнуть в мой мозг, Дамблдор еще несколько секунд мерил меня пронзительным взглядом. Хотел бы я ответить ему тем же, да только даже пошевелиться не в силах. Тем лучше, опять же, для него. Я не смогу защититься, я слишком слаб. - Легилименс! Он изучает мою память, исследует ее, от нити до нити, заставляя и меня снова предаться воспоминаниям. Вот я, Волан-де-Морт и Петтигрю в хижине, вот змея Нагайна, вот Роуз, появившаяся из ниоткуда. Я бегу за ней, догоняю, угрожаю, но, в конце концов, отпускаю. И, казалось бы, этих воспоминаний достаточно. Но нет. Почему-то Дамблдор идет дальше. Спасение Роуз от волка в Запретном лесу. Пророчество Трелони. Наш танец в Рождественский бал. Мой поцелуй. Покупка палочки для юной мисс Тайлер. И наконец мое разоблачение. Зачем ему все это? Наконец он оставляет мой мозг в покое. Обращается к моему отцу, который все это время терпеливо ждал результатов: - Барти Крауч-младший в свое время натворил немало дел, - произнес он, задумчиво почесывая висок концом палочки. – Вы правы, его уже ничто не может оправдать. И тем не менее, его намерения относительно Роуз Тайлер чисты. Это не сделка ради выгоды, это не попытка отсрочить казнь. Это действительно благородная мысль. Конечно же, отец ему не поверил. Я вижу это по его глазам. - Считайте… это… последним желанием, - усмехнулся я и закашлялся. Как бы не случился повторный приступ. Его только не хватало. Отец посмотрел на Дамблдора, на меня, снова на Дамблдора и снова на меня. Затем куда-то в сторону, собираясь с мыслями. Уперев руки в бока, он наконец произнес: - Заключим Непреложный обет. Без него я этого придурка не то что на операцию – из стен камеры одного не выпущу.***
- Клянешься ли ты, Бартемиус Крауч-младший, что истинно и добросовестно выполнишь свое обещание, не окажешь никакого негативного воздействия, включая Непростительные заклятия, для всех магов и не-магов, кроме Пожирателей смерти? - Клянусь. Касание палочкой, искра. - Клянешься ли ты, что не предашь своих союзников и не примкнешь к Пожирателям смерти и Волан-де-Морту? - Клянусь. Касание, искра. - Можем разрыв… - Стой! Отец вопросительно смотрит на меня. Он расслабляет руку с твердым намерением ее отпустить. Я сжимаю ее крепче. Я знаю, о чем он думает. Он думает, что я попрошу его спасти меня от смерти или иной формы казни. Нет. Не в этот раз. - Клянешься ли ты, Бартемиус Крауч-старший, что после моей казни примешь Роуз Тайлер как родную дочь, обеспечишь ей безбедное существование и безопасность? - Да откуда в тебе столько альтруизма?! - Отвечай на вопрос! - Клянусь. Касание, искра. - Что ж, господа, - произносит Дамблдор, пряча палочку. – Необходимые формальности соблюдены. Каковы ваши дальнейшие действия? - Операция начнется завтра в полдень. - Завтра?! – возмутился я. – Мы не можем ждать! Отправляй отряд, немедленно! - Замолчи, арестант. Ты вытянул из меня обещание, больше я на поводу у тебя идти не собираюсь. Обет Обетом, но я по-прежнему тебе не доверяю. А потому операция – в полдень. Завтра.***
Я не могу ждать до завтра. Что-то мне подсказывает, что медлить нельзя. Нужно идти, прямо сегодня и прямо сейчас. Иначе потом будет слишком поздно. Но что я могу? У меня нет палочки. Нет ключа. Да, Мерлин, я снова сижу в камере, ожидая завтрашнего дня. Я готов на стену лезть от этого проклятого ожидания. Внезапно дверь открывается. Я подаюсь вперед, чтобы разглядеть кого-то еще во тьме помещения. Но никого не нахожу. Тот человек, кем бы он ни был, как сквозь землю провалился. Я не стал терять ни минуты. Тут же выбежал из помещения и свернул за угол. Споткнулся обо что-то, что гулко отлетело в стену, подпрыгнуло пару раз и упало мне под ноги. Это была… палочка? Моя собственная палочка! Не медля ни секунды, я спрятал ее за пазуху. И вовремя: на шум сбежались дозорные. - Что ты здесь делаешь? Вместе с двумя надзирателями ровно по центру шел лидер группы мракоборцев. Не знаю, почему, но в этот момент на меня накатило облегчение. Что-то подсказывало, что мы сумеем договориться. - Хочешь еще больше усугубить ситуацию? - Мне уже без разницы. Плюс-минус одна попытка побега погоды не сделает. - Ясно. Берите его и снова в камеру. - Стой! Мужчина отряпнул и обернулся. - Что еще? - Отправь спасательную группу сейчас! - По приказу главы Департамента… - Плевать я хотел на его приказы! Подумай сам: если мы отправимся завтра, рискуем вместо паренька и девушки найти уже два хладных трупа. Разве более не достаточно смертей? - Не нравятся мне твои метаморфозы, Барти Крауч. Твое превращение из убийцы в праведника не может не вызывать подозрений. Но за тебя поручился сам Дамблдор. Кроме того, как я слышал, ты связан Непреложным обетом. И, не верю, что говорю это, но ты прав. Хватит смертей. Он нахмурился, так, словно пытаясь от чего-то сдержаться. Но быстро взял себя в руки. - Я поговорю с главой Департамента. А ты возвращайся в камеру. Живо. И без фокусов.***
- Я пойду туда один. Если нападем всеми сразу – спугнем. Как только окажусь в здании, начинайте поиски Гарри Поттера. Ни в коем случае не мешайте мне искать Роуз Тайлер. Ясно? - Чего ты тут раскомандовался? – отвесив мне подзатыльник, возмутился лидер мракоборцев по имени Брайан. – Здесь я отдаю приказы. - Слышал я твои приказы. Ты предлагаешь просто вломиться туда и задержать самого могущественного волшебника в магическом мире. Интересно, сколько ваших поляжет, прежде чем у вас это получится? И как скоро после вашего вторжения погибнут Роуз Тайлер и Гарри Поттер? - Хорошо. Что ты предлагаешь? - Волан-де-Морт не станет особенно ко мне прислушиваться. И тем не менее, именно я могу выиграть лишние пару секунд. Если, конечно, твои люди не облажаются. И еще. Увидите змею – убейте. Это Нагайна, она служит Темному лорду. Как только она вас завидит, тут же доложит ему. - Ценные сведения. Уверен, что справишься в одиночку? «Не поставишь ли ты операцию под угрозу?», - читаю я в его взгляде. - Даже если и нет – мне все равно. Берите Роуз и уходите как можно скорее. Брайан кивает. - Мракоборцы, рассредоточиться! Оставшиеся члены отряда кинулись занимать предназначенные позиции. Я же в напряжении стиснул древко палочки (конечно же, не моей палочки, другой, подобранной для меня под неполный контроль. Чтобы не натворил дел. Перестраховщики хреновы). Оглянувшись по сторонам и вдохнув как можно больше свежего вечернего воздуха для успокоения, я двинулся вперед к хижине, провожаемый чужими недоверчивыми взглядами. Некоторые не удержались и все-таки наставили на меня палочки. Делать им больше нечего. Сердце колотится, как бешеное. Зайдя в эту дверь, я могу уже не вернуться. Но меня это вообще не волнует. В голове созрело некое подобие плана, и если все пойдет как надо, Роуз будет свободна. Главное, чтобы эти бараны ничего не испортили. За эти несколько шагов я осознал, что то самое пророчество, прежде казавшееся мне несбыточным бредом, все-таки сбылось. Придет день, дорогой мой друг, когда во мрак вашей души ворвется пылающая звезда, и ночное небо встретит яркий, теплый рассвет. Холод исчезнет из вашего сердца, и настанет Апрель - время, когда все просыпается от непробудного сна, время, олицетворяющее победу Света над Тьмой, Тепла над Холодом. Октябрь и Апрель будут бороться в Вашем сердце. И настанет Апрель. Свет над Тьмой, Тепло над Холодом. Настанет Апрель… И действительно – внутри стало действительно легко. И отчего-то безмерно пусто. Толкаю дверь. Кроме последовавшего скрипа, больше никаких звуков на этаже не было. Тяжелая, мертвенная тишина. Стараясь лишний раз не дышать, вхожу внутрь. Только на втором этаже в отдалении слышатся приглушенные голоса. Один крепкий, немного хрипящий. Он говорил намного чаще. Иногда ему вторил женский голос – железный и стойкий. О чем они говорили – непонятно. Да и мне это было неважно. Поднимаясь наверх, стараюсь переступать через самые громкоскрипящие ступеньки. Первая, вторая, вот и десятая… Черт! Я оступился, едва не упав. Посмотрел наверх, вытаскивая палочку и замирая. Голоса стихли. Меня уже заметили. В таком случае, не буду больше мешкать. Не думая более о конспирации, я быстро поднялся наверх и открыл дверь. Моим глазам предстала не самая приятная картина. Волан-де-Морт больше не был маленьким жалким созданием – это был великий безжалостный маг, спустя столько лет обретший былую силу. Каждой клеточкой тела я почувствовал его могущество, его власть. Он был первым, кто посмотрел прямо на меня, и его ледяные глаза вмиг пригвоздили меня к полу. Я с ужасом осознал, что не могу пошевелиться. Какое-то движение слева все же заставило меня отряпнуть: в комнату, минуя меня, проползла Нагайна. Странно, что не укусила, едва завидев. - Надо же, кто к нам пожаловал… - прошелестел Темный лорд, в притворно-радостном приветствии разводя руками. – Лжец и предатель. - Рад видеть Вас в добром здравии, милорд, - отвешиваю поклон, едва войдя в комнату. Краем глаза замечаю, как Роуз, сидящая на коленях под палочкой нависающего над ней Петтигрю, превозмогая страх, пытается на меня посмотреть. Сейчас бы хоть словом, хоть жестом убедить ее, что все будет в порядке, что это только игра. Но нельзя. Одно движение, один неверный взгляд – и мы оба погибли. - Я не разочаровал Вас, милорд, - падаю на колени, - мальчишка в Ваших руках. Роуз Тайлер – тоже. - Их обоих принес мне не ты, - отмахнулся Волан-де-Морт и приблизился к Роуз. – Но ты был прав – обладательница этого красивого лица действительно способна на многое. - Даже больше, чем вы предполагаете, - согласился я, кивнув. Она смотрит на меня неотрывно. Под ее взглядом становится неприятно и холодно. Она даже не догадывается, что я ей не враг. Может, стоит попытаться? Посылаю ей заговорщеский взгляд и подмигиваю. Она отворачивается. Волан-де-Морт встрепенулся. Неужели заметил? - Где ты был все это время? Полгода никаких вестей, и вот внезапно ты появляешься без всяких объяснений. Я жду их, Барти Крауч-младший. - Я… меня схватили, - пытаюсь говорить полуправду. – Но я сбежал. Мысль о том, что вы живы и восстановили… - Ложь! – вскрикивает Темный лорд и посылает в меня Круциатус. Я был к этому готов. Готов к такому действию, но не эффекту. Он усилил его в несколько раз. Меня словно выворачивает наизнанку, я не могу сдержать крика и падаю на пол. Все тело – одна сплошная боль. Стараюсь корчиться как можно меньше, чтобы не пугать Роуз, но это невозможно, просто невозможно! Темный Лорд и не думает щадить. Кажется, еще минута – и у меня остановится сердце. Я кричал, царапал прогнивший пол, извивался, как укусившая собственный хвост ядовитая змея, пока чей-то страдальческий крик «Хватит!» не прекратил мои мучения. Волан-де-Морт усмехнулся. Он подошел к Роуз и нежно погладил ее по лицу, другой рукой направляя палочку. Девушка с отвращением попыталась увернуться от его прикосновения, но он схватил ее за шею. - Значит, ты готова сотрудничать? – все еще ухмыляясь, поинтересовался Темный лорд. - Я не могу дать Вам то, о чем Вы просите, - искренне сказала Роуз, одаряя его злобным взглядом. - Досадно… - цокнул Волан-де-Морт. – Очень досадно. А если так? Новая волна боли, нахлынувшей сразу после крика. Вот теперь я точно не могу. Не смогу это выдержать. Все тело будто прижато к полу огромной бетонной плитой. Легкие не могут вместить больше воздуха. Все мысли только о боли. И о смерти. - Думаешь, я не знаю, что ты пришел не один? – рассерженно произносит Темный лорд. – Что ты оказался даже большей крысой, чем Петтигрю?! Я дал тебе то, чего многие до тебя не заслуживали – второй шанс! И ты им не воспользовался! Более того, ты меня предал! - Милорд… - почти умоляюще взываю я. - Молчать! Не знаю, на что ты надеялся. Любовь… Я не думал, что ты способен на подобную низость. Любовь даже самых мудрых людей превращает в глупцов. Эта девушка мне еще пригодится, а вот ты… Зачем мне такая падаль? Я окажу тебе последнюю услугу. Авада Кедавра! Зеленый луч вырывается из палочки, и я закрываю глаза, готовясь отойти в небытие. Но этого не происходит. Я все еще чувствую холод, изнеможение после пыток. Кажется, не только я ошарашен этой новостью. Все новые и новые лучи прилетают в меня, и ни один не попадает в цель. Превозмогая эхо боли, я поднимаюсь и с вызовом смотрю на своего бывшего хозяина. - Невозможно! – кричит он, глядя на меня. – Что ты с ним сделала?! Роуз молчит. Кажется, что она тоже в шоке и совершенно ничего не понимает. В этот момент я слышу свист. Условный сигнал. Они нашли Гарри Поттера. Пора уходить. Я совершенно спокойно подхожу к девушке и протягиваю ей руку. Она с некоторой опаской берет ее и встает. Наконец я чувствую ее тепло. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, кажется, не замечая ничего вокруг, а потом я говорю первое, что приходит в голову: - Беги! И я тяну ее за собой. Мы сбегаем вниз по лестнице под град проклятий, сыпавшийся на наши головы таким ужасающим, но в то же время бессильным Волан-де-Мортом. Он приказывает Петтигрю броситься в погоню, но и без того трусливый Пожиратель после увиденного понимает, что ему не совладать с нами. Уже оказавшись на первом этаже, я чувствую, как рука Роуз вырывается из моей. Она отходит от меня на пару шагов и замирает. - Что ты делаешь?! – кричу ей я. – Если мы здесь задержимся, нас догонит Нагайна! - Почему? Почему ты делаешь это?! Это какая-то ловушка? Что там, снаружи? – допытывается юная мисс Тайлер. - Глупая! Немедленно иди сюда! - Нет. - У тебя нет выбора. Если хочешь, можешь вернуться к Волан-де-Морту. Видно, что нехотя, но она соглашается. Я открываю дверь, выпускаю ее вперед и выбегаю сам. Мракоборцы стоят в отдалении, поддерживая еле живого Поттера. Увидев нас издалека, они приготовились трансгрессировать. Брайан коротко отдал приказы. Как только мы приблизились, двое рядом стоящих мракоборцев скрутили меня, другие положили руки на плечи Роуз. Мы лишь на секунду пересеклись взглядами. В ее глазах застыл все тот же немой вопрос и глубокое непонимание. Я же старался дать ей понять, что все кончилось. Для нее. И для меня. Здесь наши пути расходятся.