... and I will try to fix you

Внезапно для себя я снова влюбилась в Ноктиса (честно говоря, не умею по трейлерам определять полноценно характер, поэтому ООС неизбежен) - Ноктис, останься. – По коже пробежала дрожь, стекая холодом вдоль позвоночника, когда спокойный голос с ледяными нотками не попросил – приказал – замедлить шаг и развернуться. Две пары одинаковых глаз скрестили клинки взглядов – один с разбегающимися морщинками вокруг глаз, другой с сосредоточенным прищуром. Руки дрогнули в желании сжаться в кулаки, но он не был бы Ноктисом Люцис Келумом, если бы эмоции хоть как-то внешне проявились. Поэтому аристократически правильные черты не изменили своему хладнокровному обладателю, и черные, почти что антрацитовые, глаза остались столь же непроницаемы. - Да, отец. – За идеально сыгранной покорностью бушевало темное море эмоций, захлестывающее, разбивающееся о гладкие серые скалы. Вбитые за время учебы знания о социальных науках словно нарочно лезли в голову, повторяя, что каждый человек имеет свой статус и свою роль. Его статус – наследник торговой империи, его роль – послушный сын, обладающий завидным хладнокровием. Весь в отца. Келум-старший устало опустился в кресло и, взглянув на Ноктиса, сцепил руки в замок. - Я обеспокоен тем, что ты не пытаешься соответствовать своему статусу, Ноктис. – Темные глаза, казалось, раз за разом сканировали пытавшегося держаться отстраненно, чтобы не показать своего дискомфорта перед отцом, молодого человека. - Что ты имеешь в виду? – холодно поинтересовался Келум-младший, уже прекрасно зная ответ. Но эта пьеса поставлена не им, и не ему выбирать реплики. - Ты не раз был замечен в компании твоих приятелей, - низкий голос был спокоен, но ледяные нотки все равно проскальзывали, заставляя желудок сжиматься от неприятного чувства. – Я был бы не против, если бы ты также вращался и в высшем свете. Но ты его всячески игнорируешь. Закипающее раздражение ничуть не отразилось на абсолютно спокойном лице и лишь слегка проскользнуло в хладнокровном ответе. - Отец, я не нахожу привлекательным общество людей, заинтересованных исключительно в бизнесе. Также стоит мне заговорить с какой-либо девушкой о погоде, тебе об этом немедленно донесут, - ирония появилась на мгновение и тут же растаяла, натолкнувшись на глыбу каменной непроницаемости отца, и Ноктис затих, чувствуя, что едва не перегнул палку. - Ясно, - задумчиво промолвил Келум-старший и, откинувшись, зажмурил глаза. – Можешь идти. Услышав за спиной хлопок закрывшейся двери, Ноктис выдохнул замерший в легких воздух и побыстрее сбросил черный пиджак. Как же его выматывали еженедельные отчеты подчиненных отца, при которых он должен присутствовать! Порой ему казалось, что в их семье официоза и традиций накоплено даже больше, чем у всего королевского рода. И все это его так достало за девятнадцать лет собственной жизни, что его удивляло непонимание отца, почему он вращается в отнюдь не великосветском кругу. Нет, он понимал, что отец его любит, хоть и по-своему. Поздний ребенок, единственный горячо любимый сын… Вот только в их семье ласка и любовь проявлялась в наставлениях того, как он должен жить. «Ноктис, ты должен… Ноктис, ты обязан…»… Лестничные ступени протяжно скрипнули под ногами, словно проводя ножом по стеклу, и он недовольно поморщился, на секунду забыв о своей вечной маске. Благо, никого рядом не было, иначе были бы зрители того, что Ноктис Люцис Келум совсем не бесчувственная персона и даже умеет изображать другие эмоции, кроме врожденного хладнокровия. Дверь собственной комнаты захлопнулась, погружая Келума-младшего в собственный мир, где он был королем своей небольшой обители. Хрустящие простыни с нежностью встретили тело, лишь слегка просевшее на жестком матрасе, и он почти что с нежностью вспомнил, как в Харроу он, вместе с соседями по комнате, по ночам вылезал из окна по перекрученному постельному белью. Своеобразный глоток свободы. Стук в дверь отозвался чуть слышным эхом, отразившись от углов, заваленных кипами бумаг и конспектов, и Ноктис чуть привстал на локтях, озадаченно сказав: - Войдите. Из-за приоткрывшейся двери показалась хрупкая фигура женщины с аккуратно убранными темными волосами и в сером шерстяном платье, ворот которого украшала тонкая цепочка из белого золота. Светлые серо-зеленые глаза, не тронутые косметикой, смотрели мягко и едва заметной долей укора, на которую молодой человек невольно приподнял уголки резко очерченных губ. - Здравствуй, мам. Легкая улыбка тронула черты лица, отчего они стали яснее и на щеке появилась маленькая, даже крохотная ямочка. Именно в такие моменты, когда она улыбалась, Ноктис понимал, почему отец пренебрег традициями и женился на той, которую выбрал сам, а не которую выдвигал дед. Счастливо стечение обстоятельств, что мать также была из высшего общества. И именно из-за нее он задыхался, но терпел эту хватку обязательств на своей шее. Она действительно ощущала себя матерью рядом с ним и часто, пока не видит отец, пыталась проявить свою любовь к сыну: то понимающе улыбнется ненароком, то незаметно потреплет по плечу, словно говоря, что все будет хорошо. И если считать, что в его воспитании отец был кнутом, то мать точно была пряником, часто возражавшим против действий «кнута». - Ноктис, твой отец чем-то обеспокоен, что случилось? – негромко спросила она, присаживаясь к нему на кровать и глядя на него своими лучистыми пепельно-зелеными глазами. Келум-младший устало вздохнул и прикрыл глаза *** Пальцы ожесточенно запихнули монету в приемник и начали грубо вдавливать кнопки, набирая по памяти знакомый номер. Телефон-автомат жалобно скрипел под таким напором, но набиравшему, в принципе, было на это плевать с высокой колокольни, и прижатая к уху черная трубка безнадежно стала подавать гудки. Раз, два, три… На четвертый гудок трубка отозвалась бодрым голосом: - Промпто слушает. - Привет, - выдохнул Ноктис и скосил взгляд вбок. Маячивший неподалеку мужчина мозолил глаза, оглядываясь по сторонам. Чертов ненужный телохранитель. Он сам не хлипкий мальчуган, не способный постоять за себя. – Встреть меня на вокзале в семь часов. - Эээ, Нок? Ты с дуба рухнул? Я не собираюсь даже ради тебя бежать сию минуту на вокзал и садиться на поезд до Лондона! - В Брайтоне. На вокзале. В семь часов. Встреть меня. – Келум чеканил каждую фразу, не сводя глаз с телохранителя, который в любом прохожем подозревал ассасина, чьей миссией являлось устранить наследника торговой империи. - А? Ты чего, Но?.. – Протяжные гудки прервали возмущение, и Ноктис с облегчением повесил трубку на рычаг. Теперь осталось лишь одно – избавиться от «хвоста». Выйдя из кабинки, он снова одел привычную маску хладнокровия и чуть высокомерно взглянул на мужчину, слегка теряющегося перед ним. Еще бы, столько холода, сколько излучал этот, в общем-то, еще мальчишка, могли источать только Антарктида и его отец. - Ты свободен, я хочу прогуляться один, - негромко произнес Келум, мимоходом глядя на часы. У него сорок минут до поезда в Брайтон, отчаливающего ровно без двенадцати минут шесть. Вполне достаточно, и, пожалуй, даже минут десять останется. - В моем контракте четко прописано, что я должен сопровождать вас везде, - нахмурившись, ответил телохранитель, не сводя пристального взгляда с юнца. - Хорошо, - неожиданно легко согласился Ноктис и, не сказав больше ни слова, прогулочным шагом направился в сторону станции метро. Мужчина на секунду удивился и тут же последовал за молодым человеком. Ноктису, казалось, было все равно, что есть охранник, что его нет. Он просто шел, погруженный в себя, ловко лавируя в толпе, спешащей в метро. Неожиданно он остановился и взглянул на часы, обхватывающие по-мужски широкое запястье. Снизу послышался гул из голосов и торопливых шагов людей, спешащих быстрее вырваться из тоннеля лондонской подземки. Ноктис косо взглянул на телохранителя и ринулся прямо в толпу, вклиниваясь между людьми и растворяясь, как призрак. Поздно спохватившийся мужчина рванулся было за ним, но темная голова уже затерялась в куче одноликих граждан. - Черт побери! – от души ругнулся охранник, предчувствуя недовольство работодателя.