Причина девятая;
13 июня 2014 г. в 18:52
Фенрис чувствует сильную боль от пощечины, которую ему отвешивает узкая ладонь Данариуса. Он видит, как тот поправляет перстень, а потом тянется к нему, чтобы схватить за волосы. Его тонкие губы растягиваются в злую усмешку, а холодный взгляд впивается в сознание эльфа.
— Мой маленький Фенрис, — шепчет низкий голос мужчины, и у Фенриса проходятся мурашки по коже, — неужели ты хоть на секунду поверил, что тебя кто-то смог полюбить? — он тихо и зло смеется, и эльф чувствует, как из его разбитой губы течет кровь. Данариус отталкивает его, после чего опять бьет, попадая перстнем точно по брови. Фенрис падает на колени и отводит взгляд, не имея ни возможности, ни сил сопротивляться. Он не может даже посмотреть в глаза магистра. Боль от осознания произошедшего, от осознания очередного предательства намного сильнее, чем боль, которую причиняет ему магистр. — Думал, Защитник не отдаст тебя мне? Или ты решил, что можешь иметь хоть какое-то значение для него? — он хватает его за горло и силой поднимает на ноги, заставляя посмотреть себе в лицо. — Ты забываешь, Фенрис, но ты всегда будешь принадлежать мне. Всегда.
Фенрис опять чувствует пощечину, и его глаза закрываются. Он слышит громкий и злой смех Данариуса, чувствует, что тот склоняется над ним, что его руки начинают жадно и наскоро оглаживать его тело, избавляя от остатков одежды.
— Скажи, каково было быть с другим мужчиной? — интересуется маг крови, а Фенрис чувствует, как перед глазами мутнеет. С его глаз начинают капать злые слезы от безысходности. Он не может поверить. Не может поверить в то, что после побега, после свободы, его вернут в Тевинтер, будто он что-то неживое, будто он обычная вещь. Возвращен Данариусу, — Скажи, Защитник Киркволла был хорошим любовником?
Кажется, что даже губы не слушаются его, потому что он не может ответить. Не может и не хочет. Он чувствует боль от неприятных прикосновений хозяина, чувствует его возбуждение, и старается притупить чувство тошноты.
Тело словно ватное, а перед глазами темнеет. В голове остается только образ Гаррета. Его беззаботная улыбка, светлые глаза, голос. То, как он старается утешить эльфа, после неудач.
То, как делает ему комплименты. Его взгляд.
Та самая ночь, проведенная вместе, после которой Фенрис позорно сбежал.
Он чувствует очередной удар, который проходится по виску, и слышит уже неразборчивый шепот Данариуса, который старается причинить ему боль даже простым касанием рук.
Перед глазами эльфа безразличное лицо Хоука. Он позволяет забрать Фенриса магистру, отдает его, словно ненужную вещь, не слушая удивленные и разочарованные возгласы их друзей. Эльфу впору кричать от безысходности и боли, которую он чувствует от предательства человека, которого успел полюбить. От предательства мага, которому решил поверить и, как оказалось, напрасно.
Его сознание проваливается в темноту, когда он чувствует, как Данариус разворачивает его спиной к себе.
Фенрис широко раскрывает глаза, садясь на кровати и чувствует холодный пот, стекающий каплей по его виску. Он тяжело дышит, а его пальцы проходятся по мокрым от слез щекам. Фенрис лихорадочно оглядывается и понимает, все то, что он видел — чертов дурной сон, хотя сердце колотится так, будто бы это вовсе не было сном. Будто бы он пережил это наяву.
Закрывая руками лицо, Фенрис чувствует, что начинает дрожать от банального испуга. Его сердце не успокаивается, стучит словно бешеное, ему тяжело дышать, настолько тяжело, что эльфу кажется, он задохнется.
Вставая с кровати, он опирается на ближайшую стену, потому что ноги плохо слушаются, колени то и дело подкашиваются. Кое-как он надевает одежду, не задумываясь о доспехах, и быстрым, насколько позволяют ослабевшие ноги, шагом идет вниз по лестнице ко входной двери.
Голова нещадно болит, кровь стучит в висках, а лириумные отметины и не думают перестать светиться. Он вдыхает свежий воздух, когда выходит на улицу, и это немного успокаивает, становится легче.
На улицах верхнего города совсем темно, вряд ли в такое время хоть кто-то, кроме храмовников, есть на улице. Фенрис быстрым шагом идет к поместью Хоука, даже не задумываясь, зачем он это делает. Просто ему кажется, что сейчас единственное безопасное место — там, где Гаррет.
Он появляется на пороге дома, и его встречает мабари, радостно лая при этом. Тут же в коридоре показывается Андерс, который почему-то не спит и выглядит удивленным скорее не поздним визитом Фенриса, а его состоянием.
— Что произошло? — удивленно спрашивает лекарь, а Фенрис, игнорирует искреннее волнение в голосе мага. Он идет к лестнице и быстро поднимается по ней к спальне Гаррета.
Он открывает дверь и сразу же идет к кровати, на которой лежит проснувшийся маг. Тот сразу вскакивает, видя, что лириум в коже эльфа светится, и тот совсем не отвечает, когда Гаррет взволнованно и громко спрашивает у него что, черт возьми, с ним стряслось. Просто в какой-то момент, Гаррет прекращает говорить, и Фенрис чувствует, как его сильные руки начинают обнимать его.
Фенрис прикусывает губы и с тяжелым вздохом утыкается носом в шею мага, обнимая в ответ. Его тепло, его крепкие объятья, его сердцебиение успокаивают. Фенрис лишь коротко говорит, что увидел очень реальный сон, а потом к его горлу подкатывает ком. Он не желает пересказывать это. Не хочет вспоминать, хочет поскорее забыть.
— Мой Фенрис, — шепчет Хоук ему на ухо, и эльф чувствует, как широкая ладонь гладит его по волосам. — Забудь, что бы тебе ни снилось. Этого не произойдет. Я обещаю. Ты мне веришь? — спрашивает он, чуть отстраняясь. Он касается лба Фенриса своим и искренне смотрит в его глаза. — Ты веришь мне?
— Да, всегда, — шепотом отвечает Фенрис, прикрывая глаза.
Хоук чуть отстраняется и оставляет на его лбу поцелуй, а Фенрис чувствует, как сердце успокаивается, а дыхание выравнивается.
Он открывает глаза и смотрит в яркие глаза Защитника, тот мягко улыбается ему.
— Я знаю, что все твои дурные сны связаны с твоей прошлой жизнью, — Хоук никогда не упоминает имя Данариуса. — Я прошу тебя, Фенрис, переезжай из того поместья, — его губы сжимаются в тонкую линию, а Фенрис прижимается своим лбом к его лбу. — Мне все равно, ко мне, еще куда, но прошу тебя, переезжай оттуда… иначе ты не сможешь забыть до конца, — тихо договаривает Хоук. Фенрис не отвечает.
Он не хочет забывать о своей жизни. Не хочет забывать того, что сделал с ним магистр. Он хочет помнить и понимать, что спокойствие и счастье, которое имеет сейчас — далось ему не просто так.
Гаррет больше ничего не говорит, он лишь крепче прижимает к себе эльфа и держит до тех пор, пока спальня не погружается в темноту. Лириум больше не светится, и маг отстраняется от эльфа и ведет к своей кровати, раскрывая покрывало, чтобы Фенрис лег.
Мужчина сам снимает с Фенриса одежду, невесомо целуя в оголившееся острое плечо, а когда Фенрис ложится на кровать, маг укрывает его, а сам ложится рядом на одеяло, чуть приподнимаясь, чтобы в темноте смотреть на его лицо. Фенрис кладет ладонь на его щеку, благодарно и слабо улыбаясь, а Гаррет поворачивает голову к ней и слабо целует.
Вскоре Фенрис засыпает, и Гаррет оставляет его, поднимаясь с кровати. Он и сам изрядно перенервничал, увидев подобное состояние эльфа.
Выходя из спальни, он натыкается на Андерса, тот вопросительно смотрит на него, а Гаррет отрицательно качает головой. Они молча спускаются, чтобы Гаррет мог выпить воды.
— Как ты? — тихо спрашивает Андерс, глядя на Хоука. Он кладет руку на его плечо. — Что, черт возьми, произошло?
— Ему приснился сон, — отвечает Гаррет, а Андерс скептично приподнимает бровь, а потом недоуменно смотрит на Гаррета.
— Он пришел сюда посреди ночи еле дышащий из-за какого-то сна? — переспрашивает маг.
— Да, и я понятия не имею, что ему приснилось, раз он так испугался, — честно отвечает Хоук, качая головой. — Это не редкость, ему постоянно снятся плохие сны, и обычно он рассказывает, что в них. Иногда они такие жуткие, что даже я удивляюсь, но такое — впервые. Я волнуюсь за него, — Гаррет сжимает бокал в руке так крепко, что Андерсу кажется, тот может треснуть. — Но ничем не могу помочь, — Андерс вздыхает и заглядывает в глаза погрустневшего Хоука.
— Его душа отравлена воспоминаниями, Гаррет, — говорит маг, его рука касается свободной руки Защитника. Андерс чуть сжимает его пальцы. — Ты не можешь их стереть, не можешь заставить его забыть, ты можешь только смириться, — Хоук лишь вздыхает и качает головой, горько усмехаясь.
— Ты прав, — говорит он ему, слабо улыбаясь. — Я не могу избавить его от ужасных воспоминаний, — честно отвечает он, убирая руку от руки мага, — но я смогу добавить новых, счастливых, — Андерс отводит взгляд и пожимает плечами.
— Ты знаешь мое мнение на этот счет, — говорит он, отстраняясь, — И ты знаешь, что я окажусь прав. Тебе надоест вечное нытье о его прошлом. Будто бы у кого-то из нас оно было безоблачное и счастливое.
Гаррет не отвечает ему, и Андерс буквально чувствует прилив злости, чувствует, что она будто разливается внутри него, циркулируя, словно кровь по венам.
— Чего ты хочешь? — резко спрашивает Гаррет, а Андерс молчит. Мужчина редко злится на Андерса, но сейчас тот, похоже, близок к этому.
— Я почти уверен, что ему снился его бывший хозяин, Гаррет, — отвечает лекарь, глядя в яркие глаза Защитника. — Уверен, ты сам это знаешь. Что еще могло напугать Фенриса так сильно, что он неосознанно пришел к тебе? — Хоук молчит. Он оставляет стакан и отворачивается от Андерса, но, когда тот и сам хочет уйти в свою комнату, голос Гаррета останавливает его.
— Я люблю его. Со всем его прошлым. Каким бы оно ни было, — слышит он тихий голос Хоука. На этом они расходятся, Гаррет знает, что Андерс не ответит ему на это.
Он поднимается в спальню и заходит внутрь, сразу подходя к кровати. Он смотрит на спокойное лицо Фенриса и осторожно проводит пальцами по белым отметинам. Его черные брови сразу хмурятся, а пухлые губы слабо подрагивают. Хоук ложится рядом с ним, стараясь не прерывать его сна. Он осторожно обнимает его и прикрывает глаза.
— Гаррет, — тихо шепчет Фенрис, скорее всего даже не проснувшись. Это заставляет Хоука улыбнуться. На душе становится немного спокойнее.