Стокгольмский синдром

      Трой Уиллер чувствовал себя, не первый день, очень нервно. Причин хватало. Он задолжал крупную сумму Дику, он опасался выволочки от Ноя за тот случай, когда бросил его одного против троих бандюганов – Ной, конечно, легко отделался, но вот это, пожалуй, и печально: теперь ничто не помешает ему посчитать Трою рёбра или просто ославить ссыклом. Наконец, просто кое-что всё сильнее жгло карман. Ну, фигурально выражаясь – карман… не в кармане, конечно, такое держат. И хоть прятал Трой хорошо – ну, примерно на пару часов хватало уверенности, что вот теперь спрятал как следует… Не получается успокоиться, когда прячешь что-то не своё. Казалось бы, ну с какого хрена именно завтра, именно к нему заявится полиция? Из-за этой херни с Ноем? По таким вопросам в участок вызывают, а не домой приходят с обыском. На пару часов этого самоуспокоения хватало. Кому он что докажет, что это, мол, не его, Дереково. Сидеть из-за того, что даже не твоё, должно быть особенно обидно. Поэтому он сидел, глушил пиво и смотрел какое-то тупое ток-шоу, чтобы расслабиться, но расслабиться всё не получалось. Ещё и чёртов пёс мистера Смита опять зашёлся лаем… Они его там что, вообще не кормят? Что-то громыхнуло внизу, Трою, наверное, минута потребовалась, чтобы наскрести мужества спуститься всё же посмотреть. В конце концов, если там что-то с машиной – отец его убьёт, это совершенно точно.       Двери гаража были распахнуты, это они так и громыхали при порывах ветра. Машина была на месте. Зато вот на капоте в вольготной позе разлеглась доберманша миссис Лайонелл. Кой чёрт её сюда занёс? Вторая собака – кажется, эту миссис Лайонелл звала каким-то дурацким именем, то ли Крошка, то ли Красотуля, даром что ростом зверюга с телёнка – ходила по палисаднику, калитка которого также была распахнута. Видимо, это и вызвало псих у пса мистера Смита, с «девочками» миссис Лайонелл у него были какие-то давние тёрки.       Какого чёрта. У них и так не шикарный сад, полтора куста и три чахлые клумбы, мать отцу всю плешь проела, чтоб он огородил его нормальным забором, а то пытались тут всякие парковаться прямо на газоне…       Как выманить собак – Трой представления не имел, но не палкой их выгонять, это точно, тогда разозлятся. Если не сожрут – не забыть попросить Ноя научить, как с этим отродьем обращаться… Если сам Ной, конечно, не сожрёт с потрохами…       По счастью, в гараже на одной полке нашёлся пакет собачьего корма, который отец забыл завезти тёте для её пуделя, ещё минута, не меньше, ушла на то, чтоб вскрыть проклятую упаковку…       Нехотя, вальяжно виляя бёдрами, собаки всё же вышли на приманку, Трой запер двери гаража и калитку сада.       – К чёрту, никогда не заведу собаку… Что в них хорошего находят?       Чувствуя себя усталым героем, только что сразившимся с армией зомби в 300 голов, Трой поднялся наконец к себе в комнату. И остолбенел на пороге.       Окно в комнате было распахнуто, занавески колыхал ветер. Стойка с дисками, возможно, тем же ветром, была опрокинута, диски валялись по всей комнате. Но главным было не это. Алые, с щедрыми подтёками буквы на стене. Надпись кровью – «Ты плохой мальчик, Трой».       Как в дешёвом ужастике…       «Отец точно убьёт» - мелькнула почему-то первой мысль.       Как во сне, он сделал шаг, диск хрустнул под ногой. Нет, это кетчуп, не кровь. Дебилизм… И в этот момент сзади обрушился удар…       – Давненько у нас не было такого, а, шериф? Ничего не напоминает?       Керк хороший парень, но в этот раз схлопотал крепкое словечко.       Двое понурых новобранцев, возрастом ровесники погибшего, ходили по комнате, высматривали что угодно, способное быть уликой. Улик, если так посмотреть, было хоть отбавляй – кровавые и земляные следы, признаки взлома на окне, пустая бутылка от кетчупа в углу… Легче от этого почему-то не было. Фотограф раздумывал, что бы ещё щёлкнуть для верности, а Аксель всё стоял над трупом, мрачно жевал усы. Он знал этого парня, Троя. Один из друзей его сына… Ну, положим, друзей можно выбирать и получше… В последнее время этот Трой уж ощутимо на плохую дорожку подался, виной ли тому родительский недогляд или сомнительные знакомства, или и то и другое вместе. Подозревали, что он балуется наркотиками, или работает для кого-то посредником по их приобретению, подозревали, что для кого-то несовершеннолетнего… А уж за новыми его дружками из приезжих подозревали и большие грешки. Многие говорили Трою, что не доведёт его такое общение ни до чего хорошего, но кто мог представить, что вот настолько. Теперь Трой лежал в крови, скрючившись в предсмертной агонии, грудь – сплошное месиво, один глаз выбит, валяется рядом…       – Шеф, поглядите, что нашли! Волшебный порошочек!       Бедная мать, ведь единственный сын.