Реальная жизнь

Мир таков, каков он есть. И никакой гнев, ненависть и презрение к себе, как и слепое упрямство, ничего с ним не сделают. Лорел Гамильтон «Лазоревый грех»

Непрекращающийся настойчивый стук в дверь вырвал Ридуса из короткого тревожного сна, в который он погрузился всего полчаса назад, получив физическую разрядку и забывшись на ничтожную долю секунды. Распахнув глаза, он несколько раз моргнул, привыкая к яркому дневному свету, льющемуся в незакрытое жалюзями окно. На улице явно уже был полдень, и Норману не приходило в голову, кто мог так рваться к нему в трейлер, желая лицезреть его в такое время. Репетиция одной из сцен была назначена на вечер, и кого принесло сейчас, кто посмел выдернуть его из сна, в котором он откручивал шею мерзкому Кантилльо, Норман не понимал. Пренебрежительно скинув с себя руку слишком много позволившей себе рядом с ним Сесилии, Ридус поднялся с кровати и, тяжело ступая, направился к выходу. Даже не позаботившись о том, чтобы накинуть на себя хоть что-то, помимо боксеров, он, повернув ключ, резко толкнул дверь, чуть не сбив с ног Мингуса. Мальчишка застыл на месте, тут же округляя глаза, беспокойно рассматривая своего взбешенного отца с головы до ног. - Пап, – протянул Мингус спустя минуту молчания. – Я за курткой пришел. Успокаивая себя и заставляя дышать глубже, Ридус-старший сделал над собой усилие и улыбнулся внимательно разглядывающему его подростку. - Сейчас вынесу. Подожди здесь. - Пап, мне еще нужно кое-что из сумки... – неугомонный Мингус проигнорировал просьбу Нормана, проследовав за вернувшимся вглубь комнаты отцом, засыпая его на ходу интересующими в данный момент вопросами. – А ты чем там занят? Почему еще не одет? Почему так долго не открывал? Душ принимал? Ридус не успел повторить свое требование оставаться на улице, когда услышавшая их голоса Сесилия, откинув с головы одеяло, присела на кровати и, сонно потянувшись, раскрыла рот, заставив Мингуса дернуться от неожиданности. - Норман, что такое? А, Мингус, привет! – весело помахала она нахмурившемуся мальчику, сжимающему кулаки от досады, и не понимающему, на кого смотреть и орать в первую очередь: на отца, снова умудрившегося разочаровать его, или на девицу, все же добившуюся благосклонности. - Пап! Мингус повернулся к Норману, стиснувшему зубы и не знающему, что сказать, чтобы оправдать себя в глазах сына. А стоит ли вообще делать это? Что тут можно сказать? «Я поимел Сесилию, чтобы доказать, что я чего-то стою. Ну и заодно отомстить Даниеле, занимающейся сексом с бесящим меня Кантилльо». Вряд ли все это, проговоренное про себя, помогло бы исправить ситуацию, в которой они все сейчас оказались. - Что ты молчишь? – не унимался младший Ридус, сверля взглядом отца, вспыхнувшего от злости на себя и обиды на Дани. Если бы не выходка этой дурочки, он бы не оказался в таком затруднительном положении, портя взаимоотношения с сыном. - Что она делает в твоей постели? – не обратив внимания на попытавшуюся возразить против его презрительного по отношению к ней тона Сесилию, продолжил сложивший руки на груди Мингус. - Давай поговорим позже? – подав требуемую им пару минут назад куртку и протянув набитую вещами сумку, попросил Норман, исподлобья глядя на пышущего гневом сына. – Я приведу себя в порядок и найду тебя, хорошо? - Нет! – выдернув из рук отца сумку, замотал головой явно не довольный ответом Мингус. – Или ты все объясняешь сейчас, или я... - Ты что, ультиматумы мне тут ставишь?! – взревел старший Ридус, не успев сообразить, что из виноватых в этой комнате только он, но точно не его сын, вжавший шею в плечи от его крика. Кажется, они оба уже позабыли о причине их раздора, скучающе разлегшейся на кровати, и не стеснялись ее нахождения в комнате, ругаясь между собой. - Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! – опустив голову вниз, пряча покрасневшие и намокшие от обиды глаза, выбегая из трейлера, бросил Мингус, даже не оборачиваясь к попытавшемуся его задержать отцу. - Норман, – позвала его выбравшаяся из-под одеяла Сесилия, – ты не думаешь, что был с ним слишком груб? Для него это большая новость, может... - Поучи еще меня, как я должен воспитывать сына! – оттолкнув от себя так и норовящую прильнуть к его телу Сесилию, Норман без сил опустился на кровать. Желание схватиться за голову и взреветь, как раненый зверь, не покидало его уже несколько минут, но такого он не мог себе позволить. Собственный сын его ненавидит. Даниела, не поверив ему, упала в объятия другого мужчины. Наверное, все же есть во всем этом и его вина? Присевшая позади него девушка не оставляла попыток вернуть себе расположение мужчины, любым доступным ей способом. Почему бы и не показать, что Мингус ей якобы небезразличен? Ведь Ридус жить не может без своего сына, с которым точно не помешало бы установить хотя бы приятельские отношения, что, судя по всему, будет сделать не так легко, как она рассчитывала изначально. Встряхнув волосами и горестно вздохнув, Сесилия облокотилась на поникшие плечи напряженного ее присутствием в его жизни мужчины. Он не отодвинулся, не рявкнул, даже не удостоил ее своим взглядом. Почувствовав, что ему уже все равно на то, что происходит, Сингли стала нежно разминать его мышцы, пытаясь показать, что она годится хоть на что-то. Что от нее тоже может быть польза. И когда-нибудь Норман должен будет понять, что она не хуже завоевавшей его сердце Даниелы, а может, даже и лучше – моложе, по-крайней мере. *** Мингус бежал в сторону трейлера Чендлера, не разбирая дороги. Пришедшая ему в голову идея требовала немедленного воплощения, пока отец был занят этой надоедливой моделью и не рванул на его поиски в попытке что-то ему объяснить. Залетев к Чендлеру, он напугал друга внезапным появлением, сопровождающимся громко хлопнувшей дверью. Чертыхнувшийся Ригз выронил из рук сценарий и, наклонившись, принялся заботливо собирать вверенные ему листы с текстом. - Предупреждать же надо, – по-доброму пробурчал он, не сразу заметив изменившееся настроение Мингуса. - Некогда. У тебя есть наличка? – еле отдышавшись, младший Ридус сразу перешел в наступление. - Смотря сколько тебе нужно, – поднял взгляд Чендлер на переминающегося с ноги на ногу, торопящегося куда-то Мингуса. – Да что случилось, что ты весь взмокший и влетел сюда, словно за тобой кто-то гонится? - Долларов четыреста должно хватить, – что-то быстро просчитал в уме дерганный Мингус, у которого глаза были на мокром месте, да и весь его вид говорил о каком-то взволновавшем мальчишку происшествии. - Вот так сумма... Тебе повезло, что мама сняла с карточки деньги позавчера и оставила их мне, зная, что я не транжира, – хваля сам себя, Чендлер полез в припрятанный на крайний случай тайник. Достав необходимую другу сумму, он хотел снова задать мучающий его вопрос, но понял по одному взгляду на резво пересчитывающего деньги Мингуса, что сейчас это бесполезно. - Спасибо! – сделав шаг вперед, Мингус обнял замершего от такого неожиданного жеста друга. – Даниела перешлет их тебе на твой счет, Чендлер. Скинь мне его номер в сообщении, – обернувшись к все еще ничего не понимающему Ригзу, задержался он на пороге. - А ты куда? - К маме, – признался стирающий предательски сдавшую его слезу парень, не желающий, чтобы даже друг заметил его угнетенное состояние. – К Дани. Чендлер, не успевший больше ничего уточнить, услышал лишь тихое «пока» от выскочившего на улицу Мингуса. Проследив за другом, скрывающимся мелкими перебежками между трейлерами, Ригз хмыкнул, закрыв дверь и вновь погрузившись в изучение своей роли. Вечно это семейство Ридус умудрялось всех взбаламутить и натворить дел, разгребать которые приходилось потом еще долго. *** Очнулась Дани лежа в кровати, завернутая в одеяло, словно мумия, но ее все еще продолжало трясти. Слезы кончились, и вместо них пришло опустошение и обреченность от понимания, что теперь так будет всегда. Хотелось взвыть в полный голос, но она не могла позволить себе новую волну истерики, причиняющей страдания. По осторожному шевелению позади себя Дани поняла – она не одна. Хосе все еще с ней: с безумно жалкой, наверняка ужасно выглядящей, пролившей море слез по другому мужчине и пребывающей в легком оцепенении. Она даже не подозревала, сколько еще в запасе было сил у Кантилльо, чтобы терпеть все ее выходки и свалившееся на его плечи вместе со всей ее семьей беспокойство. - Как ты? – выдохнул он ей в шею, обжигая теплом своего дыхания. - Не знаю, – осипшим от плача голосом пробормотала Дани. Повернувшись так, чтобы лучше видеть взволнованного Хосе, она постаралась устроиться в его руках с большим для обоих удобством, вытянув из-под себя кусок одеяла, накрывая и его. – Как долго я была в отключке? С Алекс все в порядке? - Чуть больше пары часов, – вывернув запястье, чтобы взглянуть на время, удостоверился в сказанном Хосе. – Алекс спит, так пока и не просыпалась. Она слегка завозилась, когда услышала шум в ванной, но я быстро ее успокоил, после того, как перенес тебя сюда. - Да у тебя талант к этому, – слегка вздернула уголки губ Дани, крепче прижимаясь к обнимающему ее мужчине. - Хочешь сказать, я легко могу усыпить вас обеих? Что же тут хорошего? Я что, зануда? – фыркнул несогласный с ней Хосе, но объятия не разомкнул, лишь положил свой подбородок на макушку девушки, вжимая ее в свое тело как можно сильнее. – Я тебе докажу обратное, обязательно, – пообещал он с улыбкой на губах, немного отодвинувшись и сдув налипшую на ее лоб челку. Вибрация за спиной у Дани от находящегося на тумбочке телефона выдернула ее из расслабленного состояния, заставляя напрячься и зажмуриться. Хосе, догадавшись, что Даниела вряд ли рванет сейчас отвечать на звонок, перекатился через нее, дотягиваясь до продолжающего звонить аппарата. Мельком глянув на экран и нахмурившись, он вернулся на свое законно отвоеванное у Ридуса место рядом с Даниелой, протянув ей сотовый. - Не хочу, – помотала головой девушка, зажмурившись. - Это Мингус. Может, случилось что. Я могу ответить, если ты не против? - Нет-нет, давай, – выдернув свой не перестающий вибрировать телефон из ладони Хосе, Дани ответила на звонок, снова начав трястись, стоило ей только услышать младшего Ридуса. Он сбивчиво и уклончиво отвечал на задаваемые ему вопросы. Пытался что-то объяснить, не вдаваясь в какие-то, явно скрываемые, подробности. Дрожащим голосом мальчишка говорил о том, что находится в аэропорту, и ждет вылета самолета, что скоро начинается его посадка, и через долгие шесть часов перелета его нужно будет встретить в Лос-Анджелесе. Дани вслушивалась в его слова, но никак не могла взять в толк, почему он с такой скоростью сбежал от отца. Ведь совсем недавно Норман сказал, что не отпустит его к ней. Что там произошло за это время? Пообещав Мингусу, что она непременно приедет за ним, Дани потребовала, чтобы он вел себя хорошо и был внимательным к посторонним людям, от которых можно было ожидать чего угодно. - Я люблю тебя, – прежде чем проститься, признался Мингус, не так часто удостаивающий ее таких слов. - И я тебя, милый, – ответила Дани, отключаясь. До прилета Мингуса еще было время, чтобы собраться и привести себя в более подходящий для встречи с подростком вид. При помощи Хосе Дани поменяла постельное белье на своей кровати и в комнате Мингуса. Пока Хосе ездил за продуктами, она прибралась в доме, избавляясь от возможных намеков на то, что ее теперь с Кантилльо связывает что-то более глубокое, чем просто дружба. Вести машину Хосе ей запретил, сам усевшись за руль, предварительно вызвав временную няню, чтобы никаких возражений со стороны Даниелы быть не могло. Этой ночью Мингус не хотел спать один, без особых церемоний забравшись к Дани в постель. Вышедшая из душа девушка не ожидала такого сюрприза в своей комнате, но не зная, что возразить подростку, пропуская момент о Хосе, согласно кивнула. Переодевшись в полностью закрывающую ее пижаму, Дани присоединилась к уже задремавшему Мингусу, расположившемуся на своей половинке кровати. Обняв вздрагивающего даже во сне мальчишку, она поцеловала его в висок. Появившийся в дверях Хосе взглянул на них, волнуясь и тоже не зная повода, послужившего для побега Мингуса из Атланты. Сегодня ему явно было не место здесь. Очень тихо, на цыпочках, Хосе прокрался к кровати, склоняясь к следящей за ним с улыбкой Дани и нежным поцелуем прикоснулся к ее губам. Пожелав ей спокойной ночи, он оставил их наедине.