Пасть «Цербера»

Нет, пожалуй, ничего томительнее, чем ожидание собственной смерти. Сидя на холодном полу пропахшей сыростью темницы, с затекшими от тяжелых цепей руками и ногами, когда уставшие от вечного мрака глаза могут видеть лишь четыре стены, стальные прутья и угрюмого визави в точно такой же позе. Где-то в углу пищала крыса, но и она сюда заглядывала крайне редко - ни одной лишней крошки, чтобы поживиться, ею не было обнаружено ни разу за все визиты. Утром должен состояться суд. Все прекрасно знали, чем это закончится, и Крис искренне насмехался над лицемерностью правосудия. Зачем устраивать этот фарс, давать псевдо шансы на свое оправдание и право последнего слова, если вердикт прописан заранее? Было бы дешевле и легче взять и сразу же повесить. Ну, или вынести приговор прямо перед виселицей - во всяком случае, хоть последнее слово здесь уже предлагать не будут. Эмма больше не заходила. Собственно, это было понятно и вполне ожидаемо, но только не со стороны этой девушки, и Лиам свято верил, что она обязательно придет еще. Он хотя бы должен попросить ее не появляться на казни. Видеть заплаканные глаза, устремленные к эшафоту, было выше сил пирата. Лиам ненавидел Тома. За себя, за Эмму, за Криса - ненавидел. А Крис любил и не позволял брату вслух делиться фантазиями относительно того, что бы он сделал с этим «жалким предателем». Вот и приходилось Хемсвортам либо молчать, либо обсуждать светские темы. Однако среди ночи двери подвала отворились, пропуская в тюремную камеру гостью. Лиам с замиранием сердца всмотрелся в силуэт, но уже по очертаниям фигуры понял, что это не Эмма. Отправив подальше стражу, будущая миссис Хиддлстон прошла к решетке и, остановившись прямо напротив Криса, с улыбкой взглянула через стальные прутья. - Как самочувствие, господа? - участливо спросила Ребекка, улыбаясь уголками пухлых губ. - Пришла справиться о нашем здоровье? Захватила бы тогда что-нибудь пожрать, - зло бросил Лиам, буквально прожигая в девушке дырки своим гневным взглядом. - М-м-м... думаю, вам это уже ни к чему. Потерпите денек, а там все станет лучше! - Ребекка искоса глянула на Лиама, равнодушно пожав плечами. - Зачем ты стреляла в Эмму!? - сорвался пират, вцепившись в прутья решетки, заставив девушку отступить на шаг назад. - Не шуми так, иначе охрана услышит и прибежит сюда... а насчет Эммы... она просто не должна была вернуться живой. Ну, никак не должна была. - По какой такой, черт возьми, причине!? - Видишь ли... м-м-м... как бы так помягче сказать... - с издевательской медлительностью протянула Ребекка, наигранно в задумчивости хмуря брови. - Я предложила ей разделить со мной ночь, а она, глупая, отказалась... ну, как-то так. И с такой невинностью она взглянула на Лиама, что тот буквально задохнулся злобой. Не мешай ему эта решетка, он бы вцепился в тонкую шейку и свернул ее, не задумываясь. - И только поэтому ты решила ее убить...? Потому, что она тебя отвергла! - Разумеется, нет, - тихо фыркнула девушка. - После очередного моего замужества в Париже и скоропостижной кончины почтенного супруга мне нужно было как можно быстрее убираться из города. Заметать следы, я бы сказала... дальше мне не везло, и пришлось просто обворовывать богатеньких аристократов. Легче всего для меня это было сделать в публичном доме. Клиенты все равно странным образом засыпали прямо в моих объятиях, - с наигранным недоумением она надула губки. - Ну, спустя месяц жалкого прозябания я и повстречала Эмму... о, ее отказ был жесток. Но более жестоким было бы решение Тома, узнай о том, что я пыталась приставать к его сестричке! Она ведь могла рассказать об этом перед самой свадьбой, чтобы сорвать ее... - Но ведь не сказала? - прошипел пират, и тут его будто бы озарил вполне логичный вопрос: - Почему же до сих пор не рассказала? - Если я работала в публичном доме с утра до ночи, как ты думаешь, где мы с ней познакомились? - ласково промурлыкала Ребекка, поправив игриво свой темный локон. - Ей тогда женишка подобрали, а он оказался завсегдатаем нашего заведения. Эмма всего лишь хотела его опозорить на всю оставшуюся жизнь, но... не рассчитала. Мужчина скончался от аллергии на какое-то ее варево, - девушка замолчала, поджав губы, а потом невесело усмехнулась. - Я всегда восхищалась этой девочкой. Она так спокойно восприняла тот факт, что она - убийца... так уверенно отвергла меня и была спокойна, зная, что я тоже не выдам ее, рискуя быть разоблаченной. По правде говоря, я бы полюбила эту несносную девчонку... никогда еще не видела такого дьявола в таком очаровательном теле... но все-таки себя жальче. А Эмма рассказала бы все Тому рано или поздно. И он бы ей поверил, как не прискорбно бы это не звучало... - Кругом одни извращенцы, - наконец, подал голос Крис, все еще глядя вперед себя, на стену, и по сути как бы не обращая никакого внимания на гостью. - О, - ярче улыбнулась девушка, изогнув брови. - И это говорит мужчина, который спал с моим женихом...? - Однако я не работал шлюхой. - Да мне тоже не довелось ни разу. Я там так, по факту только числилась... - отмахнулась Ребекка. - Хотя, знаешь, за Тома вынуждена сказать тебе огромное спасибо... он стал таким страстным и раскованным! Ох... и, скажу по секрету, я думаю, что после сегодняшней нашей с ним связи, - она демонстративно ласково погладила свой живот, остановив на нем ладонь и насмешливо, хитро, издевательски взглянув на Криса, с лицемерным сочувствием перехватив его полыхнувший яростью взгляд, - у нас будет дитя... надеюсь, это будет мальчик! Красавец, как мой Томми! - Или такая же потаскуха, как ты, - улыбнулся Хемсворт, кивнув головой. Заметив на щеках девицы гневный румянец, пират довольно хмыкнул. - Скажи-ка, дорогуша, лучше вот что - тебя что с Робби связывало? - Мы с ним как-то раз спасались от Ост-Индийской компании. Он мне был должен, потому то и отказать не посмел, - нахмурившись, Ребекка сильнее сжала кулачки. - Он был в тебя влюблен. А ты, Хемсворт, скотина. Ты вообще не достоин чьей-либо любви! - Ой, - лениво и утомленно протянул Крис, закрыв глаза. - Иди уже, хватит ядом плеваться! Про любовь она тут возопила... - Ты проиграл, Хемсворт... - сладко пропела напоследок девушка и, позволив оставить последнее слово за собой, гордо покинула темницу. Зал суда был наполнен смесью запахов и звуков. От того, как настырно толкали друг друга обычные люди, упорно стараясь выбиться в первые ряды зрителей и найти место поудобнее, в небольшом помещении казалось очень тесно. На скамьях сидели знатные (и не очень) особы, вопреки всем правилам приличия и этикета, которым они так старательно следовали первые двадцать минут, в унисон прочему сброду галдели от нетерпения. Все хотели зрелищ, о хлебе можно было не думать, во всяком случае, сейчас. Потные, пропахшие грязью и работой обычные крестьяне толпились едва ли не плечом к плечу с аристократами, источавшими громкие и резкие ароматы последних коллекций лондонских парфюмеров. Ужасные запахи, духота, какофония диких звуков - люди кричали, выли, топали ногами, хлопали руками - таких осталось лишь в клетку и на балаган! Все стихли, когда на скамью подсудимых в кандалах вывели капитана. Он был как всегда горд, невозмутим и расслаблен: ясные глаза равнодушно смотрели перед собой, легкая усмешка играла на пухлых губах, а сам он с расправленными плечами небрежно плюхнулся на скамью, не дождавшись разрешения. Тишина, последние пару минут царившая в зале, сорвалась громким женским визгом: - Повесить! - и все остальные подхватили ее одобряющими возгласами. Пирата мало, что интересовало, и он не обращал внимания ни на кого. Он почти два дня просидел в сырой темнице, и сейчас белый свет для него казался сладкой негой. Прикрыв глаза, он задумался о том, куда завела его судьба с его собственной дуростью, однако среди этой испорченной музыки страшных звуков он будто бы услышал резкий, ясный, острый взгляд. Медленно открыл глаза, слегка повернул свою голову и встретился с холодным отблеском прожигающих душу хризолитов. В тусклом свете помещения эти глаза казались подобно дорогим камням, таким же ярким и прозрачным. Они неотрывно смотрели на Криса, а их обладатель надменно усмехался, демонстрируя свои тонкие обескровленные губы во всей искушенной красе. Крис встречал его сдержанным и даже безразличным взглядом, когда как внутри все горело. Нет, он не ненавидел Томаса. Не мог. - Крис Хемсворт, вы обвиняетесь в измене Англии, - завел свою шарманку унылый голос судьи, - в бесчинствах, грабежах, убийствах, а так же - что преследуется и карается законом в высшей мере наказания - пиратстве. Более того, вы... «Я похитил губернаторских отпрысков, - согласно про себя кивнул Крис, заведомо зная, что ему будут приписывать, - которые еще те цветочки, сказал бы я вам». Том сидел на скамье свидетелей и, когда его вызвали, с решительностью и готовностью, будто бы имея желание морально раздавить Хемсворта, начал: - Он похитил меня и мою сестру прямо из нашего дома, - голос шелестел и казался громче всех в этом зале, во всяком случае, так было именно для пирата. - Моя сестра, в результате этих приключений получив глубокое ранение, сегодня присутствовать не смогла - сказывается плохое самочувствие. Стоит отметить, что в это время Эмма металась по комнате, стучалась в двери, кричала и плакала, умоляя выпустить ее и позволить выступить ей на суде. Томас закрыл ее в покоях еще ранним утром, когда сестрица даже не проснулась. - Крис Хемсворт, вы приговариваетесь к смертной казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение завтра утром. В отличие от Лиама, которого судили следом, Крис молчал и никак не комментировал процесс, как-будто происходящее его и вовсе не волновало. Оставшееся время заключенные должны были провести все в той же сырой темнице, которая обещала стать для них последним домом. Что творилось за стенами - неизвестно, но можно было высчитать и предположить, что над Лондоном сгущались вечерние сумерки. Лиам нервно мерил камеру шагами, мелькая из угла в угол, то хватаясь беспомощно за голову, то разъяренно сжимая кулаки. - Я ненавижу твоего Тома! - вырвалось, наконец, из его глотки. Он зарычал и сплюнул, будто бы так неприятно ему было произносить это имя. - Неужели нельзя было влюбиться в кого-нибудь попроще!? - И это говоришь мне ты, - кивнул, усмехнувшись, Крис. - Успокойся. Она придет... Лиам скептично взглянул на брата, недовольно фыркнул и покачал головой. По правде говоря, он уже отчаялся верить в это. - Я смотрю, ты уже смирился с нашей участью, да? - зло прошипел парень. - Что, так не терпится на виселице поболтаться? Брат ничего не ответил, но повел неопределенно плечами и отвернулся лицом к стене. Спустя минут десять за тяжелой дверью камеры послышались чьи-то торопливые шаги. Когда они прекратились, раздался приглушенный вскрик и шорох сползающего по стене, хрипящего в кровавом кашле, тела. Такие звуки настолько привычны слуху пирата, что он не спутает ни с чем булькающие всхлипы ножевого ранения. С тихим скрипом дверь приоткрылась, и в проеме показалась светлая кучерявая головка. Эмма решительно, как повидавший виды бравый солдат, сжимала в руках окровавленный кинжал. Нервно оглянувшись на уходящую из темницы лестницу, проверяя, не успела ли подняться паника, аристократка стремительно приблизилась к решетке. Потребовалось немало усилий, чтобы справиться с тяжелыми замками и ржавым ключом, не желавшим вставляться в скважину. Когда препятствие в виде решетки было преодолено, Эмма тут же бросилась в объятия своего возлюбленного, прижимаясь к нему всем своим хрупким телом. Лиам, с жаждущим жизни огоньком в глазах и не меньшим удивлением - впрочем, к непредсказуемости девушки он уже привык - сграбастал ручищами ее в объятия, целуя нежно в висок. - Том не пустил меня в зал суда, - тихо прошептала аристократка, шумно выдохнув. - Я понял это. - Мы все это поняли, но, Эмма, давайте оставим сантименты на потом? - неторопливо проговорил Крис, намекая на скоротечность времени и опасность. Хиддлстон кивнула и приступила освобождать Лиама от кандалов, после чего направилась с этим же действием к капитану и, когда кандалы звякнули, освобождая пирата, Эмма совсем легко поцеловала его в щеку. - Том не понимает, что творит, прости его, - тихо зашептала ему на ухо девушка, приподнимаясь на носочках и придерживаясь ладонью за широкое плечо. - И все же ты сумасшедшая, - улыбнулся Крис, чувствуя, как становится легче от ее слов и действий. - Я должна была спасти нашего капитана! Идемте! И Эмма, одна из самых желанных невест Лондона, молодая аристократка, дочка губернатора, повела за собой к свободе двух преступников, пиратов, один из которых - капитан нашумевшего судна, а другой - ее супруг. Девушка вела их коротким и одной ей известным путем, чтобы не попадаться на глаза охране и обойтись меньшим количеством жертв. В конце концов, на совести Хиддлстон и без того уже несколько трупов, что очень портит ее репутацию, как девы благородной. В это же время в кабинет Томаса ворвалась перепуганная и взволнованная Ребекка. Она тяжело дышала, запыхалась, быстрым шагом прошла к рабочему столу юноши и выпалила: - Побег! Она старалась одним объемным словом сразу же все описать, ибо мысли ее были путаны, а отдышка не позволяла рассыпаться в подробностях. Ей искренне казалось, что это слово подействует на Хиддлстона как красная тряпка, как слово «фас», как брошенная призывно палка... Но Том поднял равнодушно-скучающий взгляд на свою невесту, оторвавшись от бумаг, и изогнул светлую бровь в немом вопросе. Видимо, намека девушка не поняла, поэтому аристократ, коротко вздохнув, пояснил: - Кто? - Пираты! Хемсворты! И, между прочим, знаешь... знаешь, кто им сейчас в этом помогает?! - взвилась девушка, импульсивно размахивая руками, тыкая в сторону окна, выводящего как раз на ту часть улицы, где должны были выбраться заключенные. Опустив вновь свой безмятежный взгляд на бумаги, внимательно изучая их содержание, Том, подобно попугаю, снова уточнил: - Кто? - Сестра твоя! Эмма! Она их освободила, Том! - М-м-м-м... - Том... - ошарашенно позвала его Ребекка, щелкая перед носом пальцами. - Ты слышишь, что я тебе говорю? Какого черта ты бездействуешь? И вообще, где вся охрана, почему ее сейчас так мало!? И те, что были - с ними запросто справилась какая-то девчонка! Хиддлстон тихо усмехнулся, даже как-то гордо и довольно. - Томас, я не понимаю тебя, - грубо и раздраженно продолжила Ребекка, сузив глаза. - Ты что, рад их побегу? - Я рад, что не мне пришлось его организовывать, - кивнул Том и поднял взгляд на свою невесту, наконец, отложив бумаги и вальяжно откинувшись на спинку стула. - Т...то есть? - То и есть. Я рад, что их побегом озадачилась Эмма. - Но... Том, я не понимаю, - слабо улыбнулась девушка, ощущая зародившуюся в сердце панику. - Их же завтра должны были повесить... ты же сам... сам... - Сам, - кивнул Хиддлстон и обворожительно улыбнулся. - Все сам. Не мог же я и впрямь позволить их казнить. Сжав ладони в кулаки и выпрямившись, смерив спесь, Ребекка дрожащими губами, все еще надеясь на удачу, тихо спросила: - Почему? - Потому, что я люблю его, - пожал плечами Том, произнося эти слова с таким видом, будто бы у него спросили наиглупейшую вещь. - Ты... а как же я? - Слушай, - устало вздохнув, аристократ с нечитаемым взглядом обратился к девушке, - убирайся отсюда. Моя любовь к тебе, на твое несчастье, закончилась еще на борту корабля. Утром я хотел навестить Криса, так, чтоб он не расслаблялся, но ты справилась с задачей лучше. Ребекка побледнела, а ее тонкие черные брови взлетели вверх, придавая лицу крайнюю степень ужаса и удивления. - Только потому, что моя сестра выжила, я не убью тебя. Жалкая мямлящая девка... убирайся из моего дома. У тебя есть время до утра, - безапелляционно решил Том, смотря прямо в карие глаза. - Не успеешь - сверну тебе шею. Обеспокоенные долгим отсутствием капитана пираты с улюлюканьем и озорными воскликами встретили Криса, когда тот поднялся на борт. В предвкушении очередного путешествия и громкой попойки они переглядывались и хохотали, но удивленно притихли, когда на судно поднялась Эмма. Все ожидали, что Хемсворт оставит ее на берегу - ан нет, видать, Лиам выклянчил свое! Но раз есть она, почему не видно этого худощавого юнца? - Капитан... - неуверенно пробасил боцман, тыкая пальцем в сторону девушки. - Думаю, Эмму помнят все. Прошу любить и жаловать - с этого момента она является членом нашей команды. - Ого-го... да мы проблем же опять не оберемся! На кой черт нам девка то? - возмутился наглый голос из команды. Эмма же повернулась спиной к пиратам, ласково обняла Лиама за талию и провела ладошками по его бедрам, заставив пирата весело усмехнуться. Через мгновение она развернулась, выбросила вперед руку с мушкетом и, потратив на прицел по обыкновению меньше секунды, спустила курок. Пуля пробила насквозь пиратскую шляпу, скинув ее с наглой головы. На палубе раздался громкий хохот и присвистывания, а бедолага, побледнев до смерти, тихо бранился себе под нос. Девушка довольно улыбнулась, вернув мушкету Лиаму. Она слушала этот галдеж, смотрела на веселые рожи матросов, вдыхала запах морского бриза, и на душе у нее становилось спокойно. Наконец, Хиддлстон нашла свое место - оно оказалось здесь, среди всех этих кутил и бандитов, давно ставших ей родными. - Хей! А кавалеров дама не пристрелит? - шутя, поинтересовался юный пират, щуря свои голубые, светящиеся смехом, глаза. - Ах, да, чуть не забыл, - криво усмехнулся Крис, приобняв брата и Эмму за плечи. - Эти двое теперь у нас молодожены! - Счастья молодым! - весело воскликнул тот самый мальчишка. Так ночь сменилась утром, а пираты, миновав виселицу и смерть, отплывали на «Цербере» дальше от берегов английской земли. Вечером того же дня вся команда весело распевала песни, вусмерть упивалась ромом, восхваляла попутный ветер, и корсары травили друг другу байки, все это красочно украшая бранными словами, совсем не стесняясь девушки. И это было ей лишь в радость - она чувствовала себя полноценным членом команды и сама не прочь была опрокинуть чарку рома. - Счастья молодым! - хохотали пираты, вторя юнцу и поднимая кружки, улюлюкая, когда Лиам целовал девушку. Крис развязно улыбался, вальяжно развалившись на стуле, но вскоре покинул команду и поднялся на свой мостик. Прохладный ветер щекотал его огрубевшую кожу, ласкал усталые складки в уголках губ, трепал светлые волосы... Эмма поведала ему, что место, описанное в карте брата, находится на юге Англии - в скалах бухты Лулворт, незаметно для глаз невнимательных зевак, кои вряд ли с завидной частотой разгуливают в тех мрачноватых местах. Недалеко от графства Дорсет Хиддлстоны имеют небольшое поместье, предназначенное для отдыха всей семьей, но давно уже брошенное на произвол управляющего дома. Именно туда вечно рвался Том, желая найти в бухте нужный ему вход, и именно в этом поместье, скорее всего, и остановится. Хотя черт его знает, этого Хиддлстона... Но Крис был уверен, что аристократ не вынесет столь долгого путешествия на коне и все же сделает остановку в своем особняке. «Скоро, совсем скоро мы встретимся с тобой, мой милый мальчик...» - криво усмехнулся про себя пират, не заметив, как с палубы в каюту удалились Лиам с Эммой. Теперь это все исключительно их дело, а Крису надобно решить свои проблемы. - Откуда вы взялись на наши головы... - тихо прошептал Хемсворт младший на ухо девушке, осторожно опускаясь губами к ее изящной шее. - Только попробуй заикнуться, что жалеешь об этом, - слегка откидывая голову и заводя назад тонкие руки, запуская пальцы в светлые волосы пирата, промурлыкала Эмма. Она спиной прижималась к мужчине, игриво вильнув бедром возле его паха. - Не провоцируй меня на грубость, - пробурчал Лиам, тяжело дыша и сильнее сжимая пальцы на тонкой талии, припадая жаркими губами к прохладной, манящей коже угловатого плеча. Эмма ответила лишь коротким призывным смешком, срывающим все цепи с пирата, не уступавшего в страсти своему брату. С невероятной ловкостью он вытянул тонкую шпильку из рыжеватых кудрей, и те рассыпались по обнаженным плечам. Еще одно движение рукой - и нити корсета на спине с треском разорвались. Девушка охнула, изумившись такой резкости и почувствовав удивительную свободу от тугих оков. В легкие поступило больше кислорода, и Эмма пошатнулась от легкого головокружения. Но Лиам тут же развернул ее к себе и сжал в объятиях, не позволяя упасть. Девушка подняла руки и протянула их к шее пирата, отчего корсет ее платья сполз вниз, обнажая белоснежную грудь, и вот уже Эмма прижимается голой кожей к грубому батисту. Потерявший лишь от увиденного голову Лиам припал к ее губам, с жадностью поглощая сладкие уста и вторгаясь дерзким языком в горячий рот. Девушка тихо застонала ему в губы, когда широкая ладонь поднялась по изящной спине, провела по плечу и, нащупав грудь, сжала ее цепкими пальцами. Платье полетело к чертям - точнее, его остатки. Та же участь постигла жесткий камзол, рубаху и бриджи. Изящное, хрупкое тело, изнемогающее в сладком нетерпении и сгорающее в грубых, свойственных пирату, ласках, прижималось к широкой груди, слабело в сильных руках. Светлые волосы взмокли у корней и разметались по подушке, маленькая грудь вздымалась в частых вздохах, а с губ слетали тихие стоны. Лиам, оставляя жаркие поцелуи и синие отметины зубов по всему ее телу, не оставляя нетронутым ни один миллиметр кожи, полностью делая все своим, добрался до промежности. И, когда он нахально припал губами к мягкой плоти, изучая и языком, потерянная в чувствах и острых ощущениях девушка смущенно вскрикнула, закусив губу. - Лиам... - задыхаясь, прошептала девушка, впиваясь пальцами в волосы на его затылке. - Это становится невыносимой пыткой... Лиам... Пират сам понимал, что долго он не сдержится - он был возбужден, его член стоял твердо и, когда Эмма увидела размеры своего новоиспеченного супруга, ее покрасневшее личико вновь накрыла маска бледности и страха. - Не бойся, - будто прочитав ее мысли, прошептал пират, наклоняясь к уху и отвлекая поцелуем. - Я... я постараюсь... чтобы тебе не было... слишком больно... Оба понимали, что в первый раз и страшно, и больно, и ничего не изменить, можно лишь смягчить агонию и постараться сделать все, чтобы доставить удовольствие. Лиам закинул стройные ножки на свои широкие плечи, склонился над девушкой и быстро, но осторожно вошел до конца. Целиком. Разрывая тонкую девственную ткань, срывая тихий болезненный вскрик и скрежет зубов. Дрожащее тело, сводимое непривычной судорогой, забилось под ним, и Лиам стал зацеловывать покрасневшее лицо. Впитал губами проступившие слезы, мазнул языком по губам, небольно кусил за подбородок, и совсем скоро от этих ненавязчивых ласк Эмма все же успокоилась. - Продолжай... - решительно выдохнув, буквально приказала она, подавшись навстречу и чувствуя, как стекает по ягодице горячая струйка крови. Лиам толкнулся еще раз, как можно бережнее и мягче, едва сдерживая желание разорвать изнутри свою молодую жену. Вскоре боль начала отступать, а в ответ на быстрые, глубокие проникновения послышались стоны наслаждения, хриплые вздохи и острые ногти, впивающиеся в плечи... и тихое, утопающее в шуме экстаза «Я люблю тебя». «Она назвала меня чудовищем! - мысленно негодовал Том, хмуря свои светлые брови. - Вот еще... я же все исправил!» Хиддлстон потрепал коня по гриве, задумчиво изучая его, казалось бы, такие осмысленные глаза. Но вздохнул, когда понял, что всю глубину переживаний ему и самому не понять, а уж бедное животное и подавно не осилит тяжесть дум. Том закрыл глаза и прислонился лбом к морде коня, все так же не убирая руки с мягкой черной гривы, развевающейся на ветру... позади - леса и поля, впереди - поместье, а сейчас он стоил на берегу реки, быстро бегущей к одной лишь ей ведомой цели. - Я чувствую, как все меняется... - прошептал Том, досадливо закусив губу. Он знал, что скоро встретит Криса - это можно было назвать расчетом, догадкой, шестым чувством, но он ясно давал себе отчет в том, что Хемсворт не оставит так просто свою цель. А он, Том, посмел украсть ее и едва ли не помешать ее исполнению! Такое не прощают. Это было первое, что терзало мысли аристократа - с леденящим душу ужасом, заставляющим пальцы дрожать, а сердце глухо пропускать удары через раз, понимание буквально сдавливало свою удавку на шее. Такое не прощают! Сможет ли Крис простить? А сможет ли понять причины, по которым Том так поступал? Вряд ли. По правде говоря, Хиддлстон и сам не понимал, на кой черт он ломал все эти дрова! Почему не сдался сразу же, как только понял, что именно этот человек и прописан в его судьбе? А, может, потому, что аристократ старался не верить в судьбу?... Том не собирался возвращаться к Крису. И убивать его тоже не собирался. Он планировал остаться дома, занять пост губернатора и жениться на Ребекке, жить равномерной жизнью любого почтенного аристократа! Но сначала найти силу Цербера. Однако планы рушились и открывали Хиддлстону всю истину глубины его сердца. Чем дальше Том удалялся от дома и ближе оказывался к Хемсворту, - будто бы невидимая сила тянула его к пирату и устраивала кавардак в голове, - тем все меньше хотелось возвращаться в это пресловутое аристократическое общество, предпочтя ему грубого пирата. Хиддлстон остатками разума пытался вбить себе, что все то, что произошло с ним - случилось по вине Криса: все унижения, изнасилования, похищения... и когда ему это почти удавалось, память услужливо подкидывала ему моменты, где пират спасал и мстил за парня. Том был готов взвыть. С обидой на самого себя он понял, что запутался. - Я чувствую смерть... - растерянно проговорил он, открывая глаза. А после вновь продолжил свой путь. Спустя пару дней он добрался до старенького семейного особняка. На самом деле, это был маленький домик с двумя этажами деревянной обивки, выцветший временем. Рядом с ним, прикрывая крышу раскидистыми ветвями, одиноко возвышался старый дуб. На заднем дворе лишь было что-то подобное огороду, где, впрочем, с успехом взрастали посаженные плоды. Управляющий, стоит признать, очень удивился появлению Хиддлстона, но все же был рад, что поместье еще не забыто и хозяева все же посещают его. Правда, без предупреждения - а ведь и еды то не приготовлено, и в комнате свежее белье не постелено, и прислуга, и без того в небольшом количестве, сегодня полностью отсутствует! Да и сам управляющий сейчас собирается отправиться в деревню до следующего дня. Но ничего, Том лишь улыбнулся и уверил, что ему ничего не нужно и он справится сам. В конце концов, одному побыть и обдумать дальнейшие свои планы было бы куда лучше. Хиддлстон опирался о стену спиной, наблюдая за старой, покачивающейся кобылой, везущей на себе такого же старенького управляющего. Он был полностью погружен в свои мысли и не чувствовал, как на него едва ли не в упор смотрят проницательные, цвета ясного неба, глаза. Ближе к вечеру, когда одинокий дом уже обволакивал мягкий туман и сумрак, Томас стал внимательно изучать свою карту и артефакты, приватизированные у Криса. Утомленно откинув перо, аристократ поднялся из-за стола и прошел к высокому окну, прислоняясь к нему лбом. Его взгляд проводил встревоженно улетевшую ворону и опустился вниз. Сердце глухо бухнуло. Внизу, расставив ноги на ширине плеч и вальяжно засунув руки в карманы бридж, стоял сам Хемсворт! Нет, конечно же, Том готовился к встрече с ним, но все-таки она показалась ему слишком неожиданной. Затаив дыхание, он побледнел подобно полотну, когда встретился глазами со взглядом Криса. Черт! Хиддлстон внезапно растерялся, плотно сжав свои тонкие губы в упрямую линию, а пират, наоборот, растянул их в широкой улыбке и даже помахал ладонью. Том резко отпрянул, тут же скрывшись в тени комнаты и спрятав все бумаги с артефактами в ящик стола. Потушив одинокую свечу, мужчина затаил дыхание, остановившись возле шторы в углу напротив двери. Чуткий слух различил тяжелые, но приглушенные и осторожные шаги, которые поднимались на второй этаж и все приближались, становясь громче и отчетливее... В висках звенело собственное сердцебиение, учащенный пульс и без того сводил с ума, а колени предательски дрожали. Том сильнее сжал в руках мушкет, приподнимая его к своему лицу. - Томми... - донесся еще с лестницы приглушенный голос, в котором проскальзывала недобрая насмешка, - Томми, выходи, малыш... Хиддлстон зажмурился и еще плотнее сжал губы, когда дверь скрипнула и в комнату, полностью погруженную во мрак, зашел пират. - Ты же не будешь прятаться от меня вечно, - приглушенно мурлыкнул Хемсворт, стараясь в темноте различить знакомый силуэт. Воспользовавшись замешательством Криса, аристократ прицелился в его плечо и спустил курок, но за долю секунды от сорванного Томом дыхания пират дернулся, минуя выстрел. Хиддлстон резко рванул в сторону, когда ваза рядом с ним буквально взорвалась от пули из мушкета Хемсворта. Ловкой тенью проскользнув под шум мимо пирата, обогнул его и, приложившись с силой рукояткой мушкета о светлый затылок, мигом выбежал из комнаты. Разъяренно зарычав и схватившись свободной рукой за голову, Крис по звукам убегающих шагов рванул за Томом. Спустившись в гостиную первого этажа, Хемсворт уже увереннее ступал во мраке по скрипучим половицам. - Хиддлстон, не дури. Ты слишком громко дышишь, - ухмыльнулся пират и, развернувшись резко, выстрелил едва ли не наугад в угол, заворачивающий в комнаты. Из-за него донесся жалобный вскрик, возвещая о попадании в цель, но быстрые вновь удаляющиеся шаги дали знать, что пуля лишь задела плечо. Очередная пуля разбила стекло позади Хемсворта. Промахнулся. Значит, вероятнее всего, задело правую руку. - Я ненавижу тебя, Крис, - прошипел тихо Том где-то с левой стороны от пирата. Прислушавшись к голосу, Хемсворт развернулся и выпрямил руку, сжимавшую мушкет, готовый в любой момент выстрелить. Пуль оставалось не так много, а поразить свою цель надо. - Малыш, ты все еще в обиде на меня за свою честь? - глухо усмехнулся пират, резко подавшись в сторону доносившегося ранее голоса, но быстрое и едва слышное перемещение лишило Криса возможности еще раз выстрелить, поражая цель. - Мне казалось, тебе нравилось... - Я в обиде на тебя за твое предательство! - выдал Хиддлстон, открыто стоя в сбоку, совсем неожиданно и внезапно, выстреливая едва ли не в упор и попадая Крису в плечо. Один : один. Схватившись за плечо, пират хотел было выстрелить в ответ, но Том ускользнул. Взбешенный, раненый и, что самое неприятное, недоумевающий Хемсворт озирался по сторонам. - И это ты мне говоришь о предательстве? Томас, ты со своей шлюхой от счастья голову совсем что ли потерял? - фыркнул Крис, замечая возле темной шторы шевеление силуэта, и, схватив ближайшую вазу, с поразительной четкостью швырнул ее в Хиддлстона. Тот взвыл, схватившись за голову и осел на засыпанный осколками пол. Разбившись о затылок, хрупкая ваза оставила достаточно сильную и болезненную, хоть и не смертельную рану. Хемсворт тут же подошел к нему и, схватив за волосы, наплевав на причиняемую вдобавок и им боль, потянул Тома на себя. Наполненные кровью гнева и злобы глаза прожигали юношу, глядя на искаженное от ощущений лицо. - О каком таком предательстве ты, сволочь губернаторская, мне толкуешь!? Я сдавал все информацию врагу? - прошипел пират, наклоняясь к аристократу и сильнее сжимая волосы в своем кулаке, на что парень отозвался болезненным стоном. - Я упек в темницу? Я шел против в суде? Я!? Отвечай! - и он еще сильнее тряхнул мальчишку. Изловчившись, тот вцепился пальцами в его руку, стараясь отстранить от себя - пусть уже даже с волосами с головы Тома, лишь бы отпустил! - Я собирался все тебе рассказать! Собирался! - зарычал в ответ Хиддлстон, глядя снизу вверх в глаза Хемсворта и стоя перед ним на коленях. - Тогда, на границе Англии, я же хотел тебе рассказать, а ты меня предал! Ты даже слушать не стал! - гадко осклабившись, Том облизал свои сухие губы. - Наигрался и решил кинуть? Вернуть, как ненужную испорченную вещь, да, Хемсворт? Опозоренным! Вернуть отцу! А ведь я, - захлебнувшись в гневе, шипел аристократ, - ведь я уже поверил тебе. Плюнул на мечту с силой Цербера, решил, пусть достается тебе, а я помогу найти ее, ведь я знал по памяти, где находится это чертово место! Крис ошеломленно смотрел на взбешенного Тома, понимая, что у того, скорее всего, поехала крыша. Ну, нельзя же быть таким идиотом. - Ты избегал меня два дня, пока мы ютились в этой хижине, будь она не ладна! Ты спал на полу, лишь бы не со мной в постели! Ты больше не хотел меня! И я знаю, почему. После борделя, да? После этого я тебе опротивел? Это еще одно твое предательство, Хемсворт - ты же сам меня не уберег! Так какого черта ты тогда... - Заткнись, - грубо и тихо оборвал его Крис, отпуская парня и выпрямляясь. Том воспользовался моментом и резко поднялся на ноги, легко пошатнувшись от головокружения. Каждое движение отдавалось болью в голове, но Хиддлстон уверенно отбрасывал и мысли о том, что она может помешать. Заметив направленное на себя дуло мушкета, он быстро выпрямил руку, так же беря под прицел пирата. - Я не верю тебе, - спокойно проговорил Хемсворт. Том восхищался и ненавидел Криса. В такой ситуации он оставался сдержанным и даже равнодушным, скрывая все эмоции, если они и были, глубоко в себе. Неужели не простит? Он сглотнул, увереннее сжимая мушкет. - Хиддлстон, у тебя напрочь отсутствует логика. Ты дурак, - усмехнулся пират, не сводя острого взгляда с парня. Тот сжался и поник под прицелом ясных глаз, нервно кусая губы. - Ты не убьешь меня, - внезапно дрожащим от волнения и нервного возбуждения голосом пробормотал Том. Подняв подбородок, он совсем истерично рассмеялся, но оборвал себя и повторил уже увереннее, - не убьешь! - Вот как, - изогнул брови Крис. - Что помешает мне это сделать? - Эмма говорила, что ты любишь меня... - с детской доверчивостью прошептал Том, и в свете выглядывающей сквозь туман луны блеснули влажные от подступающих слез глаза. Хемсворт нахмурился, отчего у него заходили желваки, и это не скрылось от внимания юноши. Неужели правда? - Эмма говорила, что ты любишь меня, - повторил, будто бы смакуя каждое слово, Том, чувствуя, как предательски дрожат его пальцы. Но Крис молчал. Эта тишина начинала давить на и без того шаткие нервы Хиддлстона. - Ну, скажи ты хоть слово! - сорвавшись на умоляющий вопль. - Пожалуйста, Крис, хоть одно словечко... По острым скулам потекли обжигающие слезы, такие, которые не любая девушка могла бы проронить, но Хиддлстон всегда отличался особой чувствительностью и эмоциональностью. Всхлипнув, он уже безнадежно повторил: - Скажи, пожалуйста, скажи... Когда и эта просьба снова осталась без ответа, Том утер слезы и, криво улыбаясь, отбросил мушкет в кресло. - Черт возьми, за что меня прокляли тобой!? - вскричал Хиддлстон и рванул к пирату, совсем забыв про свою рану. Прильнув к мускулистому телу и обняв сильную шею руками, Том потянул его лицо к себе и накрыл сухие горячие губы своими, слепо целуя. На удивление и счастье юноши Крис ответил почти сразу, буквально смяв Хиддлстона в объятиях и ворвавшись языком в его рот, бесчинствуя в нем дерзкими ласками. Разрывая поцелуй, он проводил губами по щекам мальчишки, впитывая его слезы, слыша счастливый всхлип и чувствуя, как образуются морщинки в уголках глаз от широкой улыбки. - Тебе нужно обработать рану, - серьезно и хрипло прошептал Хемсворт, но Том, испугавшись, крепче его прижал к себе и замотал головой. - Позже. Пожалуйста, не сейчас... я слишком давно без тебя, - опалив кожу его щеки своим дыханием, молвил Хиддлстон, вжимаясь своим пахом в его, потираясь о возбужденный член через ткань бридж. Решив оставить все расспросы и заботы на потом, Крис с остервенением и жадностью буквально впился в тонкую, беззащитно открытую шею Хиддлстона, оставляя на ней глубокие кровоподтеки. Помечая, снова подчиняя, делая своим. Зубы впивались в кожу, сводя все разумные мысли аристократа на «нет» и заставляя полностью отдаваться на растерзание дикого зверя. Одним резким и грубым движением Хемсворт сорвал с юноши рубашку, и маленькие пуговицы разлетелись по углам с отчаянным тихим постукиванием. Приятная прохлада прошлась по обнаженному торсу, остужая воспламенившееся страстью тело. Узкие ладони сновали по широкой спине пирата, забираясь под его рубаху, расстегивая ее и стаскивая с плеч, но не снимая. Крис провел языком по пульсирующей вене на шее, вдохнул пряный аромат ванили, чувствуя как в паху начинает больно давить тканью. Ему достаточно было лишь прикасаться к этому жилистому гибкому телу, чтобы возбуждаться, а Том, в свою очередь, чувствуя безграничную власть над собой, сдавался и шел на поводу своего организма... - Крис, - судорожно прошептал юноша, взглянув блестящими глазами на любовника, - оставь все это на потом, пожалуйста, я хочу тебя... сейчас, хочу, быстрее! И он так призывно повел бедрами, вжимаясь в пах Хемсворта, что пират не выдержал и, резко развернув к себе спиной, прижал мальчишку грудью к прохладному стеклу. Том тихо вскрикнул, а по его позвоночнику пробежал табун мурашек. Крис стянул одним рывком с него штаны, и те спустились до щиколоток, оголяя стройные ноги и ладные бедра. Возбужденный член болезненно прислонился к холодному стеклу и Хиддлстон заскулил. Прогнув мальчишку в спине, заставив того приподнять свой зад, пират, сам едва сдерживая себя, торопливо провел ладонью по его члену, собирая горячую смазку, и скользнул пальцами к тугой дырке. Помяв ее немного, он с почти что мстительным наслаждением втолкнул сразу два влажных пальца. Том тихо простонал и прижался щекой к стеклу, тяжело и рвано вздохнув. - Ты всегда такой чистый... - пробормотал Крис, склонившись и подцепив зубами кожу на спину. - Прекрати... не говори так! - покраснев до кончиков ушей, взвыл то ли от слов, то ли от укуса. - Моя истеричка, - не удержавшись, ухмыльнулся пират, проскальзывая пальцами по шелковистому бугорку, срывая протяжной стон юноши и заставляя того податься навстречу, вслед за пальцами и испытываемым удовольствием. От долгого ожидания и острого возбуждения Том был уже готов, полностью раскрыт и горяч. И Хемсворт, не в силах более сдерживать себя, спустил до колен бриджи, приставил крупную влажную головку к пульсирующей дырочке и толкнулся вперед, входя до конца. Хиддлстон едва не подпрыгнул, сильнее выгнулся, подстраиваясь, и дрожащим телом прижимаясь в холодному окну. Пират почти сразу сорвался на бешеный темп, вдалбливаясь в давно полюбившееся юное тело, принадлежавшее только ему одному. По всему телу разливалась горячая волна, в паху тянуло, а по позвоночнику будто бы током пробивал разряд. Глухие стоны, хриплые вздохи вскоре смешивались со звуком влажных шлепков и тихих ударов худых плеч о стекло. Том подмахивал в так толчкам, насаживался на член пирата, принимал горячими тугими мышцами его в себе, и Хемсворт окончательно сходил с ума, уже забывая про недавние обиды... Эмма ведь говорила, что он любит Тома. - Я не позволил бы вас казнить, - слабо улыбался Хиддлстон, когда Крис обрабатывал его рану на затылке. - Я бы лично устроил вам побег, но Эмма обеспокоилась этим заранее, чему я несказанно рад... по правде говоря, к тебе я возвращаться тоже не думал. - Ты вообще, мне кажется, иногда не думаешь, - хмыкнул пират, обматывая его голову повязкой, мысленно смеясь над забавным видом своего любовника. - Вдоволь наглумился? Там, в суде, помнится, ты ликовал... - Я мстил! - обиженно взвился Том. - Ты меня предал! - Дурак... Я хотел вернуть тебя обратно, лишь чтобы не подвергать больше опасности. Я не хочу когда-нибудь привести тебя к смерти. Нависла пауза. Хиддлстон сжал губы, опустив ладони по обе стороны от себя на матраце. Крис, закончив все свои дела, опустился на полу между ног юноши. - Если тебя рядом не будет, кто же станет меня защищать? Оберегать? Хемсворт рассмеялся. - Помнится, кто-то мне говорил, что он мужчина! Что сам постоит за себя и... кстати, - моментально потемнев, нахмурился пират, - ты бросаешь, возможно, беременную невесту. - Уж не знаю, в каком месте она там беременна, но я к этому отношения не имею! - Погоди, ты же... - Я с ней не спал, - нервно хихикнул Том. - Не встало, представляешь? Вот тут уж Крис просто расхохотался, с неподдельным весельем глядя на Хиддлстона. Смутившись, парень недоверчиво сощурился. - Хватит ржать! Что такого я сказал!? - Том... - умиленно пробормотал Хемсворт, поднявшись и усевшись на кровати рядом, притянул парня к себе, крепко обнимая. - Никому не говори, что ты сейчас услышишь! ... Я очень скучал по тебе. - Честно? - глухо засмеялся, расслабляясь в объятиях, парень. - Мы сумасшедшие... Пират все так же прижимал к себе Тома, поглаживая его по плечу, чувствуя радость и непонятную тревогу, и впервые не понимая, что с этим всем делать. - Крис, - закрывая глаза, прошептал Хиддлстон, - отдай мне свое сердце? Насовсем. - ...оно и так твое, - поразмыслив, ответил Хемсворт. И почувствовал себя влюбленной девкой дешевого дамского романа. - Просто, чтобы разрешить все раз и навсегда. Я люблю тебя, Том, - уверенно и сдержанно признался Крис. - И никому не отдам больше.