Пасть «Цербера»

Размышления не приводят ни к чему хорошему. Это Крис уяснил для себя еще очень давно и уверовал в сию истину всем своим существом. Не злись, я посвящаю тебе эти размышления. Хемсворт сидел на холодном камне, поросшем редким мхом и окруженным высокими зарослями здешней осоки, приминающейся под сильным ветром: шумевшем в ушах, трепавшим светлые волосы, нагоняющим тоску и приносящим дурную весть. Застыв, сам подобно каменному изваянию, пират с прищуром погасших голубых глаз всматривался вдаль - там, за светлой полосой выжженной пшеницы, там, за лентой голубой реки, там, за неровной линией темного леса, там начиналась английская земля. Редкие домики раскинувшейся на холме деревеньки отдельными мелкими точками терялись вдали горизонта, тая в себе свои собственные радости и переживания, и этим очень сильно печаля Хемсворта. Его удручало и предательски невозмутимое солнце, продолжавшееся ласкать своими лучами, как ни в чем не бывало, лишь изредка прячась в облаках. В эту самую минуту, перевалившую далеко уж за полдень, в той недалекой деревеньке кипела жизнь. Люди работали, развлекались, дышали, не зная, что в эту обычную для них минуту весь мир разделялся на мельчайшие крупицы и уверенно, издевательски-медленно, вопреки стонущему быстрому ветру, рушился перед глазами одного из людей. Вся жизнь обесцвечивалась, комом переворачиваясь в душе, жалко вопя в предсмертных судорогах. Но это все - только его. Только его, а у них все ведь по-другому. Да и знай они об этом, им то что до чужих страданий? Каждому свое, - да! - каждому свое. Крису было стыдно даже самому себе признаваться в том, что его поглощает это опустошающее и глупое чувство. Ведь так - ничего не изменить: все этим и должно было закончиться, а он - безжалостный пират, убийца, монстр, мужчина, в конце концов! - не имеет права подпускать такие низкие и жалкие, сопливые чувства близко к своему сердцу. Собственно, он права не имеет иметь этот дурацкий орган. Разве что в качестве перекачки крови. Не злись, я посвящаю тебе это падение. Пират теребил в пальцах стебель осоки, удрученно глядя на деревню. Ни один мускул его не дрогнул, не предал хозяина каменного лица внезапными эмоциями, сохраняя и скрывая все сердечные переживания глубоко внутри, под свинцовым панцирем... да какой он, впрочем, свинцовый, раз уже допустил ошибку? И лишь глаза. Живые и всегда блестящие, горящие бесстыдным огнем, ныне потускнели, сохраняя отпечаток безнадежности и тяжелого груза понимания. Он ненавидел Англию за то, что та отбирает у него Тома. Ненавидел. Искренне и сильно. В голове появилась дерзкая мысль похитить любовника, но тут же погасла в разумных доводах. - Крис! - послышался басистый голос, сдуваемый порывом ветра. - Мы, между прочим, - приближаясь к пирату, говорил Лиам, донося до слуха своего брата информацию более четко, - уже выслушали свое. Я и Эмма с лихвой получили втык от Тома за то, что я не углядел за ней, а она подвергла себя опасности. Так что мы свой долг, надобно сказать, выполнили. А вот ты сбежал! - И? - Что «и»? Тебе он тоже должен все высказать. Так что не отвертишься. - Ты же понимаешь, что Эмму придется вернуть? Лиам замолчал, останавливаясь возле брата и так же задумчиво вглядываясь вдаль. Но взгляд его был по-прежнему живой и блестел. - Не вздумай волочить ее за собой или похищать. Я не шучу. - Крис, ведь она сама хочет... - Достаточно потакать ее капризам. - Но... - Никаких «но», - тихо и спокойно отрезал Крис. - Она возвращается в Лондон. И это не обсуждается. Хемсворт-младший поник головой, размышляя над тем, как же не пойти вопреки слову капитана и при этом забрать с собой Эмму. Быть может, ему удастся еще его убедить? Верно... до столицы добираться почти сутки, да и они пока еще ютятся в маленькой хижине на окраине. Значит, время еще есть. Лиам успокаивал себя этой мыслью, но знал, что благословения от Криса он не получит, как и разрешения на вывоз юной мисс. Значит, ему все-таки придется пойти против воли капитана, наперекор решению брата. Тогда он выгонит его из команды, но простит. Поймет. А Лиам позже обзаведется своим кораблем и своей командой... Вздохнув, он сменил тему: - Ты мне толком не объяснил ничего. Как Том вообще оказался в борделе? - Агэпито - заядлый игрок в карты, как и дон Рузо. Однако первому везет в играх больше, и через некоторой время наш приятель проиграл ему энную сумму. - Очевидно, немаленькую. - Скажу даже больше - у него не оказалось такой огромной суммы. Тогда то Агэпито, страшно боясь разочаровать их постоянного и очень влиятельного, при этом капризного и привередливого клиента, подбросил ему альтернативный вариант... - Тот должен был подыскать ему мальчика, по всем параметрам удовлетворяющего клиента? - Именно. - Но почему же наш... хм-м, погоди, то есть это с тобой никак не связано? - Именно, - повторил пират, потерев пальцами переносицу. - Том просто попался ему на глаза, просто оказался в ненужном месте в ненужное время. - Дикая случайность, - фыркнул недовольно Лиам. - Очень. Как выяснилось, дон Рузо практически сразу дал распоряжение своим ребяткам следить за Томом. И вот, когда я, весь преисполненный чувством свершенного долга освобождения бедолаги Робби, пребывал в его объятиях, они бесшумно его... утащили. Можешь себе это представить? Прям у меня из-под носа! - С трудом, но представляю, - усмехнулся Лиам. - Раз утащили таки. Правда, я бы на твоем месте расстрелял бы Агэпито ко всем чертям! - Идиот, - беззлобно бросил Крис, вздохнув. - Расстреляй я его, мы бы оттуда живыми не выбрались. Нависла напряженная пауза, когда два брата лишь молча смотрели вперед, размышляя каждый на своим. Тишину нарушил Крис: - Перед тем, как умереть, Робби мне кое-что сказал, - переведя взгляд на Лиама и встретившись с вопросом в ярких глазах, Крис нахмурился. - Среди нас предатель. - Что? - опешил брат, не сразу восприняв информацию. А, осмыслив, еще больше округлил глаза. - Это же вздор... Крис, это бред... был бы среди нас предатель, он бы все... И тут Лиам осекся. - Что «все»? Он бы знал, что мы направляемся в Португалию, а не во Францию? Он бы поведал нашим врагам о том, где конкретно мы остановились? Он бы подгадал все со временем, так? - Хемсворт криво усмехнулся, покачав головой. - Он знал, он поведал, он подгадал. Среди нас предатель, - утвердительно повторил Крис и плотно сжал губы, всем видом показывая, что эту тему он обсуждать сейчас не намерен. Лиам вздохнул, соглашаясь с братом. Все складывалось против них. Все становилось еще хуже. - Будешь скучать по Тому? - Нет. Некогда будет, - отмахнулся пират и, устав от присутствия брата, недовольно нахмурился. - Иди уже. Лиам скептически хмыкнул и ушел обратно. Хемсворт утомленно прикрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам и сильному ветру, царапающему его свежие ссадины колючим холодом. Пора проснуться, Крис: это все было сном. Прекрасным сном, превратившимся в дурной кошмар. Надо возвращаться в реальность и двигаться вперед к тому, чего он так жаждал последние пятнадцать лет своей жизни. В конце концов, ни один любовник не заменит ему его цели. И никогда ею не станет. Была бы возможность, Хемсворт бы все переиграл. Все. И первую их встречу, когда этот неловкий мальчуган трясся с мушкетом в руках, стоя среди кучки пиратов. Их совместные ночи, когда гибкое тело прогибалось под ним. Ожидания Томасом в кабинете капитана, пока тот раздает пиратам... Стоп! Внезапная мысль молнией озарила его помутневший разум, в считанные секунды расставляя все на свои места. Это на левую полочку, то - на правую, и вот еще немного в центр. Недостающие коэффициенты встали на законные места в уравнении - сложив их и вычислив, пират, наконец, все разрешил. Равно. Ответ. Сердце пропустило пару глухих ударов, неверием и отчаянием отдавшись в висках. - Черт возьми... - прохрипел Крис, соскакивая с камня и тут же, срываясь на бешеный бег, опрометью кинулся в сторону приютившей их хижины. До нее было не так далеко, но для пирата каждая секунда была на счету и ему казалось, что путь этот оказался неимоверно долгим. Уже издали заметив покосившуюся временем, старую лачужку, он всем своим нутром почувствовал неладное. С разбегу бросившись в распахнутые двери, Крис с отчаянным немым стоном так и застыл на пороге. На маленькой кровати без сознания - то ли вновь провалившись в сон, то ли насильно лишенная чувств - лежала Эмма. Возле нее, на полу, уткнувшись лицом в деревянные доски, в искривленной позе валялся Лиам. И лишь сейчас Крис был не удивлен и не напуган отсутствию Хиддлстона. Услышав позади себя тихую усмешку, Хемсворт зажмурился, не в силах повернуться к своему ночному кошмару и заглянуть в его серо-зеленые глаза. - Предатель... - за секунду до падения прошептал пират, рухнув от силы удара. Сколько экипаж находился в пути - неизвестно, но Крис пробыл в небытии достаточно долгое время. Очнулся он только потому, что его уверенно и сильно толкали в бок, а до сознания доходили обрывки чьих-то слов. Он слышал свое имя, произносимое братом. - Мммпф... - недовольно протянул пират, насилу разомкнув веки. Тут же до него начало доходить, что он связан веревками и сидит в маленькой кабине экипажа. - Очнулся? Прекрасно. Можешь полюбоваться на виновника всех твоих неудач, - фыркнул презренно Лиам, взглядом указав напротив. Крис с нежеланием и спрятанной где-то в закромах души надеждой перевел взгляд на визави. Надежда умерла у него на глазах. - Надеюсь, твоя голова не сильно болит, - мурлыкнул аристократ. Он сидел напротив Криса, безмятежно улыбаясь и протирая шелковой тряпочкой мушкет. - Очень бы не хотелось, чтобы ты мучился от головных болей... Хемсворт молчал. Он смотрел прямо в глаза Тома, но не мог встретиться с ним взглядом, ибо тот неотрывно глядел на свое оружие, иногда на пару секунд обращая внимание к своей сестре, которая все так же в состоянии сна полулежала рядом. - Знаешь, что интересует меня сейчас больше всего? - еще шире ухмыльнувшись своими обескровленными губами, спросил Том, наконец, подняв хитрый взгляд на глаза Криса. - Как же твой скудный ум самостоятельно таки докопался до истины? Пират вновь ничего не ответил, все еще глядя в глаза своего уже бывшего любовника и с досадой понимая, что на самом деле, чудовищем оказался не он, Крис, а этот божий одуванчик, эта ромашка, этот чертов Хиддлстон... вот кто по-настоящему жесток. - Не смотри на меня с укором, - мягко попросил Том, с деланным сочувствием нахмурив брови. - Поверь, мне так жаль... - Лживая тварь, - усмехнулся Крис, откидываясь назад настолько, насколько ему сейчас позволяла ситуация. - Тебе не жаль, нет... - сощурив глаза, продолжал пират. - Ты довольствуешься. Ты ликуешь... но только не сожалеешь. Томас лишь улыбнулся и пожал плечами, пряча тряпочку в карман и сильнее сжимая в руке мушкет. - Скажи мне, как. Я никому не говорил, что мы едем в Португалию. Я понял, что ты предатель, когда вспомнил, как ты вечно терся в моем кабинете... - А там были спрятаны твои карты, где ты помечал, куда направляешься, - кивнул, подтверждая, Том. - Найти их не составило труда. Как ты понимаешь, еще до Тортуги, иначе как бы я оставил весточку? - слабо улыбнувшись, спустя недолгую паузу, он продолжил. - Я знал, что нас будут искать. Иначе и быть то не могло... Честно говоря, действовал я на удачу. - И не страшно тебе отсиживаться тут одному то? - пробасил над ухом Тома насмешливый грубый голос. - Я не один, - вопреки страху с ласковой улыбкой ответил Хиддлстон, не поднимая взгляда на пирата. - Да ну? Я либо ослеп, либо ты что-то попутал... - рассмеялся пират. - С кем же ты? - С Хемсвортом, - теперь аристократ перевел взгляд на мужчину, довольный его реакцией - тот вытянулся в лице, побледнел и виновато кивнул, поспешив ретироваться. - Стой. Пират приостановился, с интересом уставившись на белокурого мальчишку. - Присядь, - дружелюбно предложил Том, кивком головы указав на место напротив. - И друг твой тоже пусть присядет. Стоявший рядом еще один пират, доселе не подававший знаков присутствия, тупо кивнул головой и опустился на скамейку вслед за другом. - Вы здесь частенько? - Пф... каждый день! - с непонятной аристократу гордостью отозвался пират. - Отлично... - Том выудил из кармана золотое украшение с драгоценными камнями и осторожно, издали показал его пиратам. - Чем мы можем помочь? - внезапно оживились корсары, не сводя взгляда с дорогой цацки. - Скоро сюда придут за Хемсвортом. Судя по тому, что я мельком успел услышать, один из пиратов, бывших в его команде... давно когда-то, - небрежно махнул рукой Том. - Один или нет - не знаю, но он будет спрашивать про Криса. В вашу задачу входит лишь передать ему маленькую записку, что находится в этом украшении. Можете передать на словах, но, боюсь, забудете. Пираты кивнули, и Хиддлстон, мысленно сокрушаясь и ругаясь на себя за свою доверчивость - а другого сейчас и не оставалось - передал цацку корсарам. Те заулыбались и довольно кивнули. - Расслабься, птенчик, все будет... - Надеюсь. Иначе я пожалуюсь Хемсворту, - с намеком, уже выяснив страх корсаров перед этим пиратом, протянул Том. - А теперь сделайте вид, что сильно удивлены. Он идет... И аристократ пьяно улыбнулся, икнув: - А дальше... мы... ик! М-мы... во Францию, п-представляете? - Актер... - с некоторым восхищением вразрез ненависти прошептал Крис, усмехнувшись. - А в записке, разумеется, было написано, что мы отправляемся в Португалию. Отлично... но ведь о трактире я нигде не писал. Это как? - Хемсворт, ты наивный... или просто дурак? - заулыбался Томас. Том стоял в тени деревьев, загадочно улыбаясь и ожидая, пока к нему, наконец, подойдет мальчишка, которого он подозвал несколько секунд ранее. - Хочешь подзаработать, приятель? - заговорщически улыбнулся Том, внимательно глядя на бродяжку. Тот оживился, закивал. - Отлично... надеюсь, ты внимателен? - Сэр, я запоминаю, куда господа прячут свои монеты за долю секунд и нахожу любую деталь! - Куда лучше любого сыщика, - довольно улыбнулся Томас, продемонстрировав мальчишке несколько золотых монет. Парень предвкушающе облизнулся, с невообразимой преданностью тут же взглянув в глаза. - Что вы хотите? - Тебе нужно будет подождать кое-кого на причале. Скоро приплывет корабль, а с него на берег в шлюпках - мужчина в сопровождении нескольких английских офицеров. - Пират? - смекнул мальчишка и Хиддлстон довольно кивнул. - Именно. Ты должен будешь кое-что ему передать, лично в руки, но так, чтобы офицеры не видели этого. Ты меня понял? - Да! Том протянул ему записку и пару золотых. Что ж. Это должно было выгореть. Внезапно плечо аристократа схватила крепкая рука, а мальчишка пискнул и удалился. - Кто это был? - Просто мальчик. Мимо проходил... болтливый, - улыбнулся Том. - Стареешь, - вздохнул с сожалением Хиддлстон, глядя на пирата. - Зачем тебе все это? Черт возьми, я же сказал, что отпущу тебя! Что за спектакль ты устроил, не дотерпеть было до дома, гаденыш!? - взорвался Крис, чувствуя, как с каждым новым словом волна гнева все больше окатывает его, и он подался вперед, будто бы намереваясь вцепиться в Хиддлстона. - Тш-ш, - остудил его пыл юноша, направив на него дуло мушкета. - Не надо, - в подтверждение своих же слов он легко покачал головой и спокойно улыбнулся. - Промахнешься ведь, - криво усмехнулся пират, но снова откинулся назад. - Проверяли уже. - Хемсворт, - голос Тома внезапно стал снисходительным, - в мою задачу не входило тебя убивать, Бог с тобой... Пираты недоверчиво покосились на него, а Лиам еще и удивился. - Управляться мушкетом я тоже умею, – как бы отвечая на их немой вопрос, заулыбался Хиддлстон. - Но на этом, пожалуй, все: клинки и мушкет единственное, что я умею. - Зачем? - глухо повторил Крис, сверля аристократа хмурым взглядом. - Зачем... - вслед ему вторил и Том, затем перевел задумчивый взгляд на другого пирата. - Лиам, хочешь, я расскажу тебе одну легенду? Ну, путь неблизкий, чтобы скоротать время... Пират презрительно фыркнул и отвернулся лицом, но во взгляде его Хиддлстон успел прочитать заинтересованность, а потому продолжил: - Крис то знает эту сказку, а вот ты, судя по всему, нет. В общем, история стара, как мир - любовь, клятвы, магия, мифы... - отмахнулся Том, поморщив свой нос. - Не так давно, лет двести назад, одному пиратскому судну попался дивный улов - юноша и девушка. Они были возлюбленными. Так вот... взяли, собственно, их в плен, а ночью эти грязные твари опорочили бедняжку. Пока она лежала на холодном полу вся в крови, пираты уже мирно спали в своих койках. Молодой человек, весь попачканный кровью своей любимой женщины, все молил Бога о справедливости, клялся отомстить, проклинал... а вот девушка его была язычницей, потомственная жрица греческого пантеона. И на своей собственной крови, неразрывной нитью судьбы связывая себя и этого юношу, которого она любила больше всего на свете, девушка провела древний языческий обряд... Лиам затаил дыхание, искоса поглядывая на аристократа и все еще не понимая, к чему он рассказывает эту сказку. Довольный вниманием, Том с упоением продолжил: - Она призвала Аида и, пообещав ему в жертву всех пиратов корабля, вызволила сущность Цербера. Не нужно быть гением, чтобы сообразить, что этим самым псом стал ее возлюбленный. Первую кровь, что он учуял, была кровь его же девушки... судя по их легендам и заковыркам, только после первой крови «земной» Цербер сможет контролировать свою силу. Ну, или как-то так, я не особо вникал, - улыбнулся виновато Хиддлстон. - Мужчина, конечно же, мог самостоятельно превращаться теперь из человека в трехголового пса и обратно. Той ночью, кстати, Аиду и были отправлены обещанные жертвы. Разорванные в клочья... страшное, наверно, зрелище. Дальше - веселее. Убить Цербера мог лишь яд со старого гребня, с помощью которого девица то, собственно, и проводила свой обряд. А ограничивать силу мог тройной ошейник, чтобы сразу на три шеи набросить... Лиам вздрогнул, расширив непроизвольно глаза и уставился тут же на своего брата. Но Крис лишь усмехнулся, глядя в маленькое окошко экипажа и ничего не говоря. - Когда парочка начала бесчинствовать, пиратские бароны были вынуждены собраться и решить проблему... с большими потерями, потом и кровью, и прочими приключениями, о которых мне говорить сейчас незачем, они умертвили девушку. Ее же гребнем убили пса и стянули с него шкуру. Мясо с костями сожгли. А труп девицы вместе со шкуркой запрятали далеко-далеко, чтобы никто просто так не смог туда пробраться... эти артефакты же бароны сохранили себе, передавая по наследству. Вот так вот один оказался в руках дона Рузо, потомка испанского морского волка, пиратского барона, а другой... где Хемсворт нашел гребень, я не знаю, но тот тоже достался кому-то по наследству. Лиам, удивленный и в то же время оскорбленный, что ему то брат ничего подобного не рассказывал, упорно сверлил того взглядом. Все ждал, что Крис опровергнет эту сказку или хотя бы оправдает свое поведение. Но тщетно. Хемсворт молчал. - Бумаги по наследству достались вашей семье. - Бумаги? - все же подал голос Лиам, окончательно теряясь в потоке новой информации. Хиддлстон кивнул. - Старые записи с собрания баронов, договор, подписанный всеми участниками. Своеобразные документы, в которых излагалось, кто что получил под свою охрану. Последовательность действий, как обезопаситься, чего делать нельзя, местонахождение в словах. И, разумеется, карта, где наглядно показано то самое место. Все это было третьей, своего рода реликвией, доставшейся вашему... прапрадеду? Да нет, наверно, даже еще старше... - задумчиво протянул Том, после чего обезоруживающе улыбнулся. - А потом все это выкрал мой дядя. Видимо, Крис не успел все запомнить до кражи документов и поэтому, после далеко неслучайной смерти моего родственника, ринулся искать свои бумажки у моего отца. Все перерыл, да? Все его кабинеты? Даже дом наш... Крис с презрением фыркнул, все так же не взглянув на Тома, а тот внезапно рассмеялся. - Дурак ты, Хемсворт, - умиленно протянул аристократ. - Дело все в том, что мой отец - не дядя, они абсолютно разные. Дядюшка верил в эти легенды, он лично повидал то, что моему отцу и не снилось... он был легок на подъем, в нем бурлила жажда приключений, он был великим... авантюристом! - вдохновенно поведал пирату Хиддлстон, жестикулируя свободной ладонью. - А мой отец... скептик и материалист. Он всегда смеялся над своим братом, говоря, что тому все почудилось. Что нет никаких русалок, горгулий, фей... и поэтому после его смерти все бумаги перешли ко мне, иначе папаша их бы просто выбросил. И я продолжил изучение этой легенды, в тайне лелея надежду заполучить эту силу и доказать отцу, что он не прав... - последнее Том уже прошептал. Несколько мгновений в кабине царила полнейшая тишина, однако вскоре воздух сотряс громкий и отчаянный хохот. Крис смеялся весело и задорно, от души и, казалось, в его глазах появились слезы. - Ты!? - переспросил он, подавшись навстречу Хиддлстону, абсолютно не реагируя на выставленный вперед в страхе мушкет. - Ты!? - повторил он, смеясь. - Тебе никогда не справится с этой мощью. Мальчишка! Ты даже не знаешь, что это. Научился держать пистолет и махать ножами - и думаешь, этого достаточно? Ха! Да тебя же согнет пополам от этой силы, идиот, как только ты попытаешься присвоить ее себе! Хиддлстон побелел, и можно было заметить, как заходили его скулы. Он еще сильнее сжал мушкет, не сводя стеклянного взгляда с оживших внезапно глаз Хемсворта. - Ты все равно остаешься слабым мальчиком, которому нужна постоянная защита и опора. Ты умеешь думать - это я уже усвоил, но ты все еще слаб! Когда тебя изнасиловали, когда ты попался русалке, когда ты оказался в борделе - скажи-ка на милость, где была твоя сила, а? Спасли тебя твои железяки...? - Закрой свой рот! - взревел Том, тут же вспыхнув и содрогнувшись в гневе. Хемсворт довольно ухмыльнулся. - Я прав. И ты это знаешь, потому и бесишься... - пират расслабленно облокотился о стену позади себя. - Я думаю, тебя не сильно удивит, если я вдруг скажу, что твоего дядюшку прикончил я? О, поверь, я старался быть с ним ласковее, - глядя, как гневно нахмурился Том, попытался «успокоить» его Крис. - Зато теперь понятно, откуда у этой храброй малышки чудесные навыки в стрельбе. Да и вообще все встало на свои места. Он же вас всему учил? Тебя - из надобности сделать мужчиной, Эмму - из ее капризов. - Ублюдок, - прошипел тихо Хиддлстон. - А ты чудовище. Твоя сестра возненавидит тебя. И, скажи, пожалуйста, тебе самому ее не жаль..? Подставил под удар свою сестренку! Том непонимающе нахмурил брови, и Хемсворт вдруг стал серьезнее. Он, действительно, хотел, чтобы сейчас Хиддлстон ему поверил, ведь иначе последний может оказаться в опасности. - Ты притягиваешь неприятности. Вы оба ненавидите эту скучную жизнь, но если Эмма набралась смелости себе в этом признаться и что-то изменить, то ты так и живешь страхами. Однако это не меняет того, что на подсознательном уровне ты жаждешь всего необычного. В твою сестру стреляла Ребекка. Услышав имя своей возлюбленной, юноша с недоверием и одновременно удивлением воззрился на пирата. Да как он вообще смеет такое говорить про его невесту! - Это уже даже не смешно, - закатив глаза, протянул Хиддлстон. - Я уверен, и Эмма, и Ребекка скрывают от тебя одну важную деталь - зачем-то твоей девице понадобилось стрелять в нашу принцессу, м? Не верь мне, но подумай об этом. Ночную тишину огромного, погрузившегося в траурный мрак поместья нарушили топот копыт, фырканье лошадей и скрип колес экипажа. Маленький кучер - обычный мальчишка, в очередной раз подкупленный Томом за помощь - тот час же отбросил поводья и смылся. Судя по его направлению, в хозяйский сад. Ну да ладно, сейчас всем было не до яблок и слив, никто и не обратит внимания на маленького воришку. Офицеры, день и ночь караулившие нынче поместье, да еще с удвоенной силой, тут же подбежали к экипажу; вслед за ними на улицу выбежала прислуга и сам хозяин дома, не смыкавший век последние сутки. Том усмехнулся, бережно подхватывая на руки бессознательную сестру. - А сейчас позвольте поиграть мне в героя, - обворожительно улыбнувшись Крису напоследок, промурлыкал Хиддлстон и, отворив дверцу кабины, буквально выпорхнул на улицу. Воцарившееся молчание порадовало аристократа: нужный эффект произведен. Все в шоке, отец в неверии, Том в героях. - Вернулись... вернулись! Живы! Здоровы! Вернулись! - радостно восклицала экономка, пришедшая в себя после небольшого ступора, всплеснув руками. - Господь милостивый... обошлось... - она подбежала прямо к Тому, оглядывая того с заботой матери, которой отпрыски Хиддлстонов лишились с самого рождения Эммы. - Ах, Томас! Что же с нашей девочкой, Томас? Что с голубушкой? Матерь Божья! - Все в порядке, - тихо ответил Том, слабо улыбнувшись. - Рана давно затянулась, Эмме нужен отдых... - Рана!? - казалось, еще секунда, и экономка грохнется в оборок от такого заявления. Но объяснения, начавшиеся были аристократом, на корню оказались прерваны появлением отца. Он медленно, будто боясь спугнуть видение, приблизился к своим детям. Долго сверлил сына своим взглядом, в котором смешалось все - и радость, и неверие, и смертельная усталость. Хиддлстон старший всегда был сдержанным и сильным мужчиной, вот и сейчас он казался непоколебимым. Однако переживания отразились на нем, состарив благородного губернатора на пару десятков лет за последние несколько месяцев. Он наклонился к Эмме и коснулся губами ее лба, обхватив щеки ладонями. Его девочка жива. И он был этому несказанно рад. - Томас... - тихо проговорил он сиплым голосом, сжимая рукой его плечо. - Как же... Отец не смог сформулировать все свои мысли, лишь сдавленно улыбнулся тонкими губами. - Дураков ты на наше спасение отправил, - мягко укорил его сын, покачав головой. - Все мертвы. - Это уже не важно. Главное, что вы вернулись... сами. Я поверить не могу... - Ты всегда недооценивал меня, отец, - хмыкнул Томас, передавая Эмму на руки одного из офицеров. - Отнесите ее в покои. - Как ты вырвался из лап Хемсворта? - Я не вырывался, - невозмутимо ответил Том и, видя, как удивленно вытянулось его лицо, поспешил добавить, - я привез его тебе. В подарок. С братом вместе. Офицеры оживились, переглянулись, а Хиддлстон, находящийся в центре внимания - наконец, завоевавший публику актер, - указал на экипаж: - Они ваши. Отец довольно и хищно улыбнулся, наконец, заполучив желаемое. Теперь то он повесит Хемсворта! Да еще и его брата! Наконец-то! С неописуемым чувством гордости он взглянул на своего сына, а тот лишь лукаво улыбнулся. Но когда из кабины экипажа показался Хемсворт, тут же из веревок переоблачавшись в наручные кандалы с помощью столь любезных офицеров, Том нахмурился и отвернулся лицом. Он более не желал видеть пирата. Что-то в нем, в предателе, наперекор логике верещало, что предателем, на самом деле, был капитан. Он предал. Предал Хиддлстона. Он все... испортил. - Том! - раздался знакомый голос, наполненный любовью и надеждой, отчаянием и радостью. - Томми, мой Томми! Аристократ обернулся и едва успел развести руки в стороны, как в его объятия тут же, набегу, ворвалась темноволосая девушка. - Боже мой, Томми... как же я переживала, места себе не находила! Том, я так рада, что ты жив и здоров... - шептала Ребекка, прижимаясь к нему и слабея в сильных мужских объятиях. Слишком для Тома сильных, как успела с удивлением отметить девушка. - Бекки... я скучал по тебе, моя милая Бекки, - поглаживая любимую по кудрявым волосам, ласково прошептал Хиддлстон, целуя легко в висок и не отстраняя от себя. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Том поднял глаза через плечо девушки и столкнулся взором с Хемсвортом. Пират смотрел с искренним и неподдельным разочарованием. Кто кого предал? Томас закрыл глаза. - Да, мы живы и здоровы. - Мы? - переспросила Ребекка, резко поднимая голову и заглядывая в глаза аристократа. - Я и Эмма. С неприятным ощущением Том заметил явное недоумение и неудовлетворение своей избранницы, впрочем, тут же сменившиеся улыбкой. - Я так рада... Все не должно было так обернуться. Однако утро пираты встречали в сырой и холодной тюремной камере. Сидя на жестком полу, скованные цепями и лишенные естественного, даже самого маленького лучика света, братья молчали, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Что можно было сейчас сказать? Они оба ошиблись. Крис отчаянно не хотел видеть Тома, а Лиам только и молился о том, чтобы увидеть Эмму. К ним никто не приходил - ни офицеры, ни губернатор, ни судебные приставы, никто. Кажется, будто бы про них и вовсе забыли! Даже еды не принесли. Так и прошел последующий день. Однако ближе к вечеру тяжелые двери отворились, пропуская в маленький подвал, разделенный на две камеры и освещенный жалкой свечкой на шатком табурете, совсем еще юную гостью. Она, завидев двух пиратов в полумраке, прикрыла рот ладонью, чтобы приглушить испуганный восклик. - Так это все правда... - тихо прошептала она, поджав губы. - Леди... - Оставьте меня, - спокойно перебила его девушка, махнув свободно ладонью. - Оставьте, - повторила она уже весомее, когда сопроводивший ее страж засомневался, - я справлюсь. Мужчина легко поклонился и вышел, прикрыв тяжелые двери. - Эмма, - наконец, улыбнувшись, пробасил пират, поднимаясь и проходя к тюремной решетке. Дождавшись, пока шаги за дверью удалятся и стихнут, девушка сорвалась с места и подбежала к решетке, цепляясь ладонями за грязные стальные прутья. - Лиам, - слабо улыбнулась она. - Том соврал мне. Он сказал, что ты бросил меня и вы оба сбежали! Я не могла поверить, что ты так вот без слов мог оставить меня... - Никогда, - в тон ей улыбнулся пират, кладя свои грубоватые пальцы поверх ее, сжимавших прутья, и вжался в решетку едва ли не всем телом, - никогда бы не сделал так. Я вообще хотел тебя похитить, - он нервно усмехнулся, покосившись на брата. Тот лишь закатил глаза, демонстративно показывая, какой Лиам все же остолоп. - И что бы ты потом со мной делал? С похищенной то обузой! - Ты будешь покруче любого пирата! - возразил пират, поднимая одну ладонь с руки девушки на ее мягкую щеку, поглаживая шершавыми пальцами нежную кожу. - И мы бороздили бы с тобой моря до конца наших дней... ты была бы моей спутницей жизни. Лиам говорил мягко, но сдержанно и серьезно, не позволяя печали и боли накрыть его с головой. Он не сопливый юнец, он справится. - У нас, на суше, это называется «жена», - грустно улыбнулась Эмма, прижимаясь щекой к его ладони. Все же она не пират и не мужчина, а хрупкая девушка - в этом Лиам иногда убеждался, и вот сейчас удостоверился окончательно, когда по ее бледным щекам щедрыми ручьями потекли соленые слезы, очерчивая мокрые дорожки и падая каплями с подбородка на грудь. Девушка зашлась в бесшумном рыдании, уткнувшись лбом в грязные прутья решетки. - Он вас повесит... - глотая слезы, прошептала Эмма. - Том... Пират почувствовал острое желание заключить эту маленькую девушку в свои объятия, защитить ее от всех бед, закрыть широкой спиной от угроз... и убить всех, кто повинен в ее слезах. Но он лишь, забыв о своей участи, сочувственно и гневно поджимал губы, глядя на Эмму и стирая большим пальцем ее слезы. Он ничего не мог поделать. Крис старался не смотреть на них и даже не слушать, казалось, он отчаянно сильно чувствует всю ту боль, что сейчас на сердце у самого дорогого ему человека. Брат всегда был единственным, за которого пират отдал бы свою жизнь... до тех пор, пока не появились эти двое. Вот и сейчас, уже ради Лиама и Эммы и, главное, ради жизни своего брата, он отдал бы свою. - Завтра суд, - тихо пробормотал Лиам, - а послезавтра - казнь. Разумеется, нас не оправдают, - рассмеялся приглушенно пират, чем вызвал болезненный стон Эммы. Хемсворт зажмурился, ненавидя всю эту ситуацию, но не позволяя себе киснуть. - Я бы хотел, чтобы ты исполнила последнее желание приговоренного... до того момента, пока меня не повесят, оставшиеся две ночи и один день - стань моей... женой? Пират неловко улыбнулся, глядя в заплаканные глаза Хиддлстон. Крис молча нахмурился, отворачиваясь от них и сверля взором каменную стену. Хорошая стена, прочная. Сделанная на совесть. Кстати, и камни неплохие... интересно, откуда их добыли? - Ты предлагаешь мне стать вдовой, - поправила его девушка, с замиранием сердца наблюдая за тем, как этот жесткий пират с самой романтичной и трепетной душой снял с мизинца золотое кольцо с рубином и осторожно, не дождавшись согласия, надел на безымянный палец юной аристократки. - Объявляю вас мужем и женой, - не без иронии сказал Крис, все еще стоя к ним спиной. - Лиам, можете поцеловать невесту! Долгих вам... дней. Склонившись к решетке, через прорези между прутьев прильнув к губам девушки, пират едва ощутимо поцеловал свою будущую вдову. - Прости, что без медового месяца, - усмехнулся, казалось, осчастливленный Лиам. - Я не смог защитить тебя, не могу помочь сейчас, но будь у меня возможность, я бы все исправил. Хиддлстон замерла, глядя в глаза пирата. Внезапно в ее собственных блеснул огонек, а брови легко нахмурились. Это не предвещало ничего хорошего, и Лиам знал это лучше других. Будто приняв решение, девушка внезапно схватила его за рубашку своими кулачками, протиснув их через прутья решетки, и решительно заглянула в глаза. - Клянешься защищать меня до конца жизни? Лиам недоуменно вскинул брови, но медлить с ответом не стал и согласился. После чего Эмма, не говоря ни слова, покинула тюремную камеру. - Я вынужден тебе отказать, - спокойно ответил Том, разглядывая какие-то бумаги, сидя за рабочим столом напротив камина. В свете пламени его зачесанные назад волосы пылали медью, игриво завиваясь рыжими кудрями. - Я требую, чтобы ты отпустил их, - настойчиво повторила девушка, становясь прямо напротив брата. - Ты мне загораживаешь свет, - меланхолично заметил аристократ, поверх бумаг глядя на свою сестру. - Со мной твои капризы не пройдут. - Но ведь они наши друзья! - С каких пор...? Они нас похитили, если ты не помнишь. Том хмыкнул, вновь возвращая взгляд к бумагам, опуская их на стол и помечая что-то пером из чернильницы. Эмма молча следила за этим, не понимая, когда брат успел так сильно измениться. Он бы никогда прежде не ответил отказом своей сестре, да и грубить бы не стал. - Том... что с тобой? - ласково проворковала девушка, хмуря тонкие брови. - Не старайся. Кстати, ты скоро выйдешь замуж. Лорд Тэвисток, если помнишь такого - неплохой друг нашего отца. Кстати, достаточно обеспеченный. Эмма вздрогнула, округлила глаза и отшатнулась от брата, как черт от ладана. Схватившись ладонью за голову, девушка попыталась угомонить появившееся внезапное головокружение и, совладав с нервной дрожью, неуверенно переспросила: - Замуж? Брат мой, ты... ополоумел? Да еще и за него?! Он же стар! - Твое мнение здесь не играет никакой роли. Нам нужен этот союз, моя дорогая, - твердо сказал Томас. - Не выйду! - выкрикнула Эмма, сжав ладони в кулаки. - Не заставишь! - Заставлю. - Что ты такое говоришь?... Том... ты же никогда... - девушка начала запинаться, с трудом подбирая слова для того, чтобы сказать все то, о чем она думала. - Что с тобой, Том? - Я стану губернатором, - внезапно напомнил ей брат, улыбнувшись уголками губ. - Хотя бы потому, что других достойных кандидатов просто нет. А твоя свадьба с лордом еще больше укрепит мои позиции. Извини, дорогая, но тебе придется заткнуть свою гордость. - Ах, вот как... а сам, небось, будешь довольствоваться в объятиях своей шлюхи!? - Эмма! - недовольно воззрился Том, пораженный словами своей сестры. - Что за слова! - Иные ей не подходят! Меня ты готов отдать в лапы грязному извращенцу, а сам будешь нежиться в постели с этой потаскухой! - Замолчи! - Нет! Нет! Не замолчу! - девушка разъяренно встала в позу, испепеляя гневным взглядом своего брата. - А я уже замужем! Мы с Лиамом... - Это не считается, - бросил Том и тут же оскалился. - Они убийцы, преступники, они пираты, Эмма, пойми... - Они благороднее всех лордов вместе взятых. Они спасали нас, если ты не помнишь! Они защищали! Преступники? А мы им помогали - так чем же мы теперь лучше!? - Можешь быть свободна. Вот так вот просто Хиддлстон в очередной раз решил закрыть тему, дабы никогда больше к ней не возвращаться. Эмму же коробило от одной только мысли, что ей придется стать женой какого-то старика, загубив собственное счастье. Больше всего ей было обидно, что ее счастье губит собственный брат... - Что ты делаешь, Томас? - прошептала девушка. - Ты же разбиваешь сердца всем нам! Не даешь быть счастливыми нам с Лиамом, мучаешь Криса и губишь себя же... - Твои слова неразумны, Эмма. У Криса нет сердца, а я прекрасно чувствую свое. - Ты слеп, раз так говоришь! Он же любит тебя... - Ты себя слышишь? - опешил Том, изогнув брови. - Он мужчина! Какая еще к черту любовь, о чем ты... - Я знаю про вашу... связь, - смутившись и опустив глаза, пролепетала Эмма. Брат сначала тоже покраснел, а потом побледнел, нахмурился и скривил свои тонкие губы. - Прекрасно! Тогда тебе должно быть известно, что он заставил меня лечь под него! - Том резко поднялся с места, уронив стул и с силой ударив кулаками по столу. - Как шлюху! - Видимо, тебе понравилось быть шлюхой, раз ты не отказался от этой чести, даже когда Хемсворт дал тебе свободу! - не страшась гнева брата, прошипела Эмма. - Не ты ли вернулся к нему в каюту? Тебе ведь дали обещание, что больше не тронут? Том опешил. Он даже боялся подумать, откуда ей все известно. Еще больше его пугало то, с каким спокойствием его маленькая сестренка все это воспринимает. - Это неестественно, - отрезал Хиддлстон. - Неестественно предавать того, кого любишь. Ты жалок, Том! Ты позволяешь своей черт знает откуда взявшейся гордости тобой командовать! Ты предал нашего капитана, ты... - Нашего!? С каких это пор он стал нашим!? - С тех самых, как мы стали частью его команды! - Что ты несешь... - Но хуже всего, Томас, ты предал самого себя, - внезапно строго и серьезно заявила Эмма. - Ты любишь его, но не даешь ему шанса. - Ты еще глупа, - снисходительно улыбнулся аристократ, возвращаясь к своим бумагам и складывая их аккуратно в стопочку, после чего медленно поднимая стул. - Несешь какую-то чушь. Я же мужчина, и мне нужна женщина. - Тебе нужен тот, кто будет сильнее тебя. Тот, кто сможет тебя защитить. Сам то ты плоховато с этим справляешься. - Ну, тебе же виднее, - иронично хмыкнул Хиддлстон. - Свадьба через неделю. - Ты монстр... - пролепетала тихо Эмма, испуганно попятившись назад. - Поздравляю с открытием, дорогая. Твой брат - монстр. Да! Монстр! - перешел на крик Том, раздраженно нахмурившись. - Разговор окончен! Вон! Эмма опрометью кинулась из кабинета, едва сдерживая слезы негодования и обиды. Вот он каков, этот ее милейший старший брат. Что в его голове щелкнуло, заставив превратиться в такое чудовище!? Буквально вихрем девушка пронеслась по коридорам, не заметив вовремя отскочившую в сторону Ребекку. Та заинтересованно взглянула вслед аристократке и тихонечко вошла в кабинет. - Том? - ласково мурлыкнула она, закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной. - Все хорошо? Я видела Эмму, она... - Я не хочу об этом, - грубо отрезал Хиддлстон, пристально взглянув на девушку и сощурившись. В свете каминного огня он казался дьяволом. Рыжеволосым, с прозрачными глазами и бледными, тонкими губами, вытянутыми в упрямую линию. Ребекка невольно поежилась под этим несвойственным Тому взглядом. «Что-то не так...» - подумалось ей, не признавая своего возлюбленного в строгом мужчине. Он медленно прошел к девушке, и губы его тронула хищная улыбка. - Ты боишься меня? - уточнил он мягким тоном. - Бекки, милая, с каких пор ты стала на меня так смотреть? - Я не боюсь, Томми... - улыбнулась девушка, обхватывая ладонями его скулы. Аристократ повернул голову, приложившись губами к тонкому запястью, покрывая его поцелуями. - Мы скоро поженимся, - проинформировал ее Хиддлстон. - Но ведь я не давала согласия? - кокетливо проворковала Ребекка, однако Том лишь схватил ее за запястье, рывком притянув к себе и обняв за талию. - Какие мелочи... - прошептал юноша и впился в пухлые губы своей невесты поцелуем. Изумленная и пораженная не то смелостью, не то сумасшествием своего жениха, Ребекка не сразу ответила на поцелуй, а когда наглый язык все-таки ворвался в ее рот и начал жарко ласкать, то восторженная паника и вовсе охватила ее бедный разум. «Где мой милый и скромный Томми... Хемсворт, чудовище, что ты с ним сделал!» - последняя мысль пролетела в ее голове прежде, чем девушка закрыла глаза и вовсе перестала думать, отдаваясь поцелую. От хрупкого тела исходил приятный аромат разгоряченной женщины, податливой и в то же время страстной, неопытной и испорченной одновременно. Полная грудь часто вздымалась, когда девушка отчаянно ловила воздух ртом, а жаркие губы молодого аристократа покрывали поцелуями ее тонкую шею. Ребекка была возбуждена, она чувствовала неистовое желание каждой клеточкой своего тела, так давно отлученного от мужской настойчивой ласки. Впрочем, лишь одна мысль, что этот робкий мальчишка так развратно и бесцеремонно лапал ее через ткань юбок, ласкал в самых запретных местах и вжимал в стену своим телом сводила с ума и заставляла желать еще больше. Томас Уильям Хиддлстон, сдержанный и трепетный дворянин дорвался до той святыни, что снилась ему ночами... и вот сейчас аристократ готов был глухо и отчаянно застонать. Он чувствовал все, кроме собственного возбуждения.