Вы многого не знали

POV Эл Я очнулся на таком же стуле, что и Иветта. Голова раскалывалась на две части, скрученные ноги и руки отдавали адской болью. Иви сидела напротив меня все в той же позе, только голова её свесилась на грудь. Я попытался раскачать стул, но Норайо надежно прикрутил его к полу. Руки просто выворачивало, так туго он их стянул. Я попытался хотя бы освободить рот, но и это оказалось не так-то просто сделать. Затылок отдавал тугой болью, но кровь идти перестала. Различными движениями челюсти я немного расшевелил повязку и шепотом позвал Иви: -Иветта... Она подняла голову. Под глазами залегли тени, а лицо было влажным от слез. Я не стану себе врать и скажу, что она выглядела сейчас просто ужасно. И вызвала яркую жалость и желание её скорее забрать, обнять, сунуть в ванную и накормить шоколадом. -Как ты, Иви? - тихо спросил её я. Её рот был завязан, но она мне покивала; я расценил это как "нормально". Она пошевелила плечом, показывая глубокий порез, который покраснел и воспалился и кивнула на окно, за которым светило яркое солнце. -Что, что это значит? - спросил я, уже догадываясь, что скоро придет Норайо и снова порежет её. Она кивнула на дверь и, вздохнув, уронила голову. Я начал раскачиваться на стуле, пытаясь вырвать болты и петли, которыми был прикручен стул. Не так-то это оказалось просто, к тому же веревки, которыми я был привязан, больно впивались в вывернутые конечности. Я услышал скрип в замке и мигом сел спокойно. При помощи подбородка я вернул повязку в рот и зажал её зубами. Вошел Норайо со своим стилетом. Окинув нас гаденьким взглядом, он шваркнул ногой по полу и криво улыбнулся на одну сторону. -Ну что, ребята? - спросил он. -Как вы тут? - усмехнувшись, он сплюнул на пол. Иветта подняла голову и жалобно посмотрела на Норайо. Мертвый бы разжалобился от такого взгляда, но тот давно прогнил изнутри. -Вижу, что просто замечательно, - он мерзко засмеялся и подошел ко мне. Задрав рукав на моей кофте, он резко ударил лезвием по моему плечу, в месте, где располагается трицепс. После, прекрасно понимая, что мне больно, начал наглым образом натирать порез солью, завороженно глядя, как моя кровь скатывается крупными каплями на пол. Кожу начало сильно разъедать, от чего становилось невыносимо больно.Я сжимал в зубах повязку и смотрел в лицо Иви, которое то расплывалась пятном телесного цвета, то снова принимало привычные очертания. Я искренне пытался улыбнуться. По её лицу градом покатились слезы. Она стонала и всхлипывала, уже устало дергая руки. Девочка моя, все будет хорошо, я что-нибудь придумаю. Наши телефоны лежали так близко, на столе. Только руку протянуть... Вот только эту руку надо как-то освободить. Норайо вытер ножик и подошел к Иветте. Ниже уже имевшегося надреза он сделал еще один и повторил операцию с солью. Мне было больно смотреть на это; даже собственная рана не болела настолько сильно. -Прекрасно, правда? - сказал Норайо и, взял на палец несколько капель крови Иветты, растер её между подушечками пальцев и жадно облизал. -Жаль, что не девственница. Натерся бы её кровью. Норайо дико засмеялся и вышел. Его мерзкий голос доносился откуда из глубин и, казалось, что он окружает со всех сторон, от чего становилось тошно. Даже порезы были не такой страшной пыткой, чем сидеть вот так, не имея возможности пошевелиться и видеть, как страдает дорогой тебе человек. Это ужасно. Я еще раз попытался освободить свои конечности. Но это было очень сложно и больно. Банальный узел, затянутый сильной мужской рукой, оказался оптимальным средством удерживания двух подростков. Я выплюнул повязку и наклонился чуть-чуть вперед, на сколько позволяли связанные руки. -Все будет хорошо, все будет хорошо, не плачь. Иви. Пожалуйста, не плачь. Я облизал сухие губы и попытался отвести взгляд. Сосредоточиться не получалось. Меня отвлекал каждый спертый вздох Иветты. Даже голову откинуть не получалась. Спинка заканчивалась как раз на уровне шеи и больно давила на позвонки. Я сидел и смотрел на Иветту, которая все плакала и плакала. -Я не знаю, что делать. Прости меня, пожалуйста. Я не уберег, - прошептал я и наклонил голову. Комната наполнилась всхлипами Иветты. Если сначала я чувствовал истерику, страсть в её слезах, то теперь это была обычная безысходность. Она почти смирилась со своей смертью через мучения. Через пол часа к нам вошла мама Норайо с двумя кусками хлеба и стаканом воды. Она развязала Иветте повязку и, держа в руке кусок хлеба, дала возможность ей его съесть. Потом два жалких глотка воды и снова туго завязала голубую тряпочку, заставив Иви вздрогнуть всем телом. Потом я. Операция была выполнена повторно и на мне снова туго завязали эту мерзкую тряпку. Кажется, Ив немного успокоилась. Хоть что-то... Да, видимо ему нравится нас так мучить. Мерзкая еда, пара глотков воды. Он не даст нам загнутся от яркого недостатка еды и воды. Нет. Он заставит нас молить о смерти, потому что организм будет поддерживать себя жалкими крохами пищи, будет экономить энергию. Но человек будет постепенно истощаться, потому что постоянно вытекающая из рук кровь будет яростно вытягивать питательные вещества. Он действительно нас ненавидит. Через три часа Норайо снова вошел к нам в комнату и сделал еще один порез и потуже затянул веревки на руках и ногах. Я не выдержал и застонал. Норайо же расцвел в идиотской улыбке и потрепал меня по волосам. Моя Иветта снова расплакалась, а я просто терпел это мерзкую тянущую боль... POV Иви Как же болят руки и ноги...Больше нет сил терпеть эти пытки. Как же хочется встать и уйти, убежать отсюда подальше! Эл... Видимо, не всегда счастье оборачивается к нам лицом. Нужно... Нужно что-то предпринять. Я больше не могу. Теперь еще больше хочется пить. И меня тошнит. Боже мой. Ребеночек. Я не должна умереть! Я обязательно что-нибудь придумаю. Нужно что-то делать! Но сил совершенно нет. Я бы уже и рада умереть, лишь бы не сидеть вот так, не мучатся так долго и мерзко... Но смерть... Я не хочу умирать в 18 лет, черт возьми. Я яростно принялась трясти руками, сдирая кожу с запястий. Больнее мне уже не будет. Я мычала что-то сквозь дурацкую тряпицу, что была у меня во рту, дергалась на стуле. Откуда во мне появилось столько сил? Не знаю. Но мной двигало желание спасти себя и моего ребенка. Норайо вошел и шикнул на меня, погрозив ножичком. У меня опустились руки. Я не знала, что делать. Я не могла уронить стул, я не могла выдернуть ни одной ноги, я даже повязку теперь стащить не могла. Уж больно сильно эта тетка её затянула. Почему? Ну почему нас никто не ищет? Или ищет... Нет. Никто нас не ищет. Никому мы не нужны. Эл из приюта, мои родители в Винчестере. Уехала - работай! Сохраняй жизнь тех, за кого ты в ответе. Я снова начала буйствовать. По рукам струилась кровь и частыми каплями падала на пол. Лодыжки я тоже натерла до крови и теперь их жгло. Норайо не выдержал моих диких телодвижений и вошел. -Чего ты трепещешься? Жить надоело? - с раздражением спросил он. Сквозь открытую дверь я слышала веселую болтовню из телевизора. Я начала мычать, глядя ему в глаза. Он сморщился и подошел ко мне. Сняв с моего лица повязку, он спросил: -Чего ты дергаешься, сучка? -Можно мне... Можно мне в туалет? Меня тошнит. Я же беременная... Пожалуйста. Мне очень нужно, - хриплым голосом взмолилась я. -Если я тебя не отпущу, ты все тут зассышь и заблюешь? Итак кровью все залила, тварь. -Пожалуйста, - прошептала я, пуская слезу. -Ладно. Только моя мать будет стоять за дверью и все контролировать. Пять минут тебе дадим и хватит. Он начал отвязывать мои руки. Только закончив, он присел и взялся за ноги. Эл очень странно на меня посмотрел, но я, собрав в кулак все свои силы, подмигнула ему и легонько кивнула на свои руки. Он посмотрел на меня с легким непонимание, но я, сделав вид ,что потягиваюсь, изобразила похожие движения на те, что делала, чтобы привлечь внимание Норайо. Эл моргнул и легонько кивнул. Норайо закончил с ногами и толкнул меня в спину. Ноги затекли и не слушались меня, я, охнув, упала на стул. С лодыжек потекла кровь, а запястья я поднесла ко рту и слизала несколько капель крови. Норайо схватил меня за футболку и с силой поставил на ноги. Я, шатаясь, удерживаемая им за футболку, медленно пошла в коридор. Он запихнул меня в дверь и захлопнул её. После позвал свою мать, а сам отошел. Я не смогла убежать от соблазна и, открыв кран, начала жадно глотать проточную воду. Тот жалкий глоток. Пить от него хотелось только больше. А так... вода. С мерзким привкусом трубы, но вода... Я изображала характерные для девушки, которую тошнит, звуки и в это время вымывала соль из порезов. Осмотрелась. Ничего. Никакого предмета, который я могла бы использовать как оружие. Туалетную бумагу, что ли намотать ему на шею? Я опустилась на колени и, сопровождая все это странными звуками, начала ползать по туалету. Лучшее, что я смогла найти - освежитель воздуха в баллоне. С лавандой, кажется. Подкинув его в ослабшей руки, я подошла к двери и, открыв её, резко ударила стоявшую за ней спиной ко мне женщину по голове. Да, сил в моем ударе было мало, а Норайо, который о чем-то "беседовал" с Эл, не услышал, как женщина, только вздохнув, осела на колени. Зато я услышала его протяжный стон и гадкий хохот маньяка. Что-то во мне говорило - не соваться туда. Это низко, но я должна этого делать. На цыпочках я подошла к двери и открыла её, стараясь не шуметь и, сунув ноги в какие-то сланцы, тихо прикрыла дверь за собой. Я ринулась бежать. .Бежать как можно быстрее в моем положении. Я окинула дом взглядом и запомнила его номер. Собрав в кулак остатки сил, я забежала в ближайшее кафе и заголосила. -Помогите! Норайо, псих-маньяк напал на меня и моего парня. Он удерживал нас насильно и мучил, - я вытянула вперед окровавленные запястья. -У него только ножик. Помогите, пожалуйста. Он забрал мой телефон, у меня нет ни гроша с собой. Пожалуйста, хоть кто-то! Я Иветта Найер! Мою фотографию показывали по телевизору. Пожалуйста! Я ревела во весь голос, слезы градом бежали по моему лицу. Люди смотрели на меня как на полную дуру, оно и не удивительно. Неизвестная девушка с окровавленными лодыжками и запястьями, с глубокими порезами, в драной футболке и джинсах, замаранных кровью. Дополняли образ резиновые сланцы. Но трое парней за дальним столиком встали и подошли ко мне. Обычные парни в толстовках и джинсах. -Люди, не будьте вы сволочами, помогите девушке. Разве не видно, что ей очень плохо? - сказал один из них, беря в руки салфетку со столика и, аккуратно промакивая кровь на моих руках, добавил: -Разве девушка с такими порезами и в таком виде будет врать? Мужчина и две женщины за разными столиками поднялись. Одна достала телефон. Парень, который вступился за меня, накинул мне на плечи свою кофту, а еще один раздал всем ножи, которые были собственностью кафе. Меня попросили показать дом, в котором все это происходило. Меня трясло. Язык заплетался, а колени дрожали. Я закуталась в кофту парня и, скрытая ею, вышла на улицу. Мы шли. Я думала, что это сон. Люди не могут так просто помочь незнакомому им человеку. Или я выглядела настолько жалко с этим баллончиком в руке и гигантскими ошалелыми глазищами на лице? Но в кафе осталась еще уйма народу и я говорила себе, что мне просто повезло, что там оказались эти ребята. Может, именно благодаря им мы заберем Эл от этого психа. И я искренне надеюсь, что в этом нет никакой шутки или глупого умысла. Мы быстро дошли до дома, где меня удерживали. Дверь оказалась заперта. Те три парня навалились на нее все вместе и, через несколько тяжких минут, дверь поддалась и открылась. Матери Норайо не было на полу. Да и самого Норайо не было. Я пошла дальше. В комнате, где стоял тот гадкий стул, Эл так и сидел, связанный, с закрытым ртом. Люди, которые пришли со мной, смотрели на капли нашей крови на полу, на привинченные стулья и на Эл, которого я пыталась отвязать. Те, кто сначала не до конца поверил моим словам, теперь озирались по сторонам и, сжимая ножи, жались по стенкам. Один из парней присел и перерезал веревки. Эл, растирая запястья, сказал: -Они пошли искать тебя, Иви. Ушли минут 6-7 назад. Спасибо вам большое, - на руках Эл заметно прибавилось порезов. Более резких и глубоких порезов, которые он боялся задеть. -Я думал, ты решила меня бросить, - прошептал он, когда парень освободил его ноги. Мой детектив повалился ко мне на грудь и я, ойкнув, подхватила его и помогла прилечь на мои колени. Аккуратно приподняв его кофту, я увидела множество синяков и ссадин. Слезы снова навернулись мне на глаза и, придерживая в руках его голову, -Нет... Нет, что ты, - прошептала я, гладя его по лицу. -Я не могла тебя бросить. Просто, так было надо, - говорила я, не трудясь вытирать слезы. -Вызовите полицию и скорую, - заорала я, поднимая голову на людей, стоявших в комнате. Они смотрели на нас влажными и испуганными глазами. Одна женщина кивнула и начала набирать номера на своем телефоне. Я помогла Эл встать и, попросив одного из пришедших со мной парней помочь, отвела его в ванную. Заставив его присесть на край ванны, я вымыла ему соль из порезов и помогла попить воды. Вздохнув, я посмотрела ему в глаза и... улыбнулась. Как маленький ребенок, как дурочка. Я, все еще часто моргая из-за слез, подошла к своему домашнему детективу и прижалась лбом к его голове. Нам было жутко больно. Но мы вместе. Мы живы. Дверь закрыта. -Что с тобой? - спросил он меня, вытирая ладони о кофту. -Просто... Все закончилось. Все стало хорошо. Теперь за этим придурком будут лучше следить, а мы с тобой будем жить долго-долго. Я обняла его и глубоко вздохнула. Мы несколько секунд просто смотрели друг на друга. Стояли в этой ванной и смотрели. -Пойдем, - сказал он, морщась от боли и медленно направляясь к двери. Мы вместе вышли в коридор. В комнате стоял полицейский и беседовал о чем-то с людьми из кафе. Едва мы попались на глаза, полицейский обратился к нам: -Это вы были потерпевшими? -Да, - сказала я. -Я так же должна была стать жертвой Норайо во времена убийств тех девушек. Он желал нам отомстить и завершить начатое. Иветта Найер меня зовут. -Как я понимаю, вас удерживали на этих стульях? -Господин полицейский, Норайо и его мать ищут меня. Они не подозревают, что здесь кто-то есть. Дом был закрыт, а Рюдзаки связан. Вы не могли бы подготовиться к аресту, а я потом вам все расскажу? *** Норайо и его мать задержали у них же дома. Меня и Рюдзаки забрали в больницу. Нам промыли раны и наложили повязки. Меня осмотрели врачи и сказали, что ребенок в порядке, но велели остаток беременности провести в (по возможности) максимально спокойной обстановке. Мы с ним напоминали двух мумий. У меня были перебинтованы запястья, лодыжки и предплечья, у Эл же руки были замотаны от плеча до запястья, аналогичная ситуация с лодыжками. К тому же, примочки и пластыри, как звезды на небе, расположились на его торсе. Придурок-Норайо пытал моего детектива и резал его светлую, почти фарфоровую, кожу. Но все обошлось. Однако, эти события сблизили нас еще больше. Я и не подозревала, что между двумя людьми может быть настолько крепкая ниточка, связывающая их в одно целое. Я, как беременная, представляю это чем-то вроде пуповины, но приятной, легкой и связывающей сердца.