Нефть

- А я славы хочу! Хочу быть любимым всеми, чтобы все наравне со мной были. Хочу быть чище чистого, светлее светлого и добрее доброго. Что тебе мешало мне помочь, когда у меня перестало получаться? Нет. Ты мало того, что не помогал, но ещё и потом засунул в этого стального быка.       На Россию с укором смотрел Он. Хоть и восстановился неестественно быстро, Он продолжал лежать в своей мягкой постели. По правде говоря, Россия несколько робел перед Ним, но та робость была не страхом, а скорее смущением и непонятной неопытностью. Любил ли Россия этого наглого хамоватого, беспардонного, заносчивого… человека? Любил, несомненно, сильнее всех на свете и всех милее казался Он ему. Хоть и Россия посвящал всё своё время только Ему, их отношения не заладились с самого начала – ругань и перепалки, что каждый раз били по сердцу Ивана. Хоть Россия и утешался, что, мол, отроки все такие*. Самого крупного скандала он не избежал. В конце концов, Он захватил власть и стал за место России.       И не было ничего горше этого для Брагинского. Когда собственный сын ударил отца. - Я не мог иначе. Ты становился неуправляемым. Я хотел разобраться сам, но… Прости, - Россия, не сдерживаясь, упал на колени, уронив свою голову на тёплое одеяло, бесшумно и бесслёзно зарыдав. - Хотя знаешь? Я же тогда тоже виноват был. Нет. Я, несомненно, всё ещё считаю тебя редкостной гнидой и предателем. И твой бог, - презрительно Он выделил это слово, - несомненно, отправит тебя в ад, где сам Сатана лично будет тебя истязать. Ох. Посмотри, до чего ты меня довёл. Ради тебя я уже готов поверить в бога, хоть и для того, чтобы тебе было больно… И всё же… Прости меня за тот случай. Я право виноват.       И в тот же момент, как он закончил говорить Он, возможно, на секунду забылся, тем самым допустив единственную и главную ошибку в своей жизни – нежно коснулся волос отца, а затем медленно провёл рукой по черепу. И ещё не прошёл эффект этой внезапной нежности, которая неожиданней всего оказалась для Него, как сцепились руки отца, заключая в объятиях сына, и тёплый поцелуй коснулся Его лба.       И не было в тот момент нигде на свете картины прелестней и странней, чем этот отец, обнимающий этого сына. - Всё. Отпусти меня. Ещё люди увидят, - Он похлопал отца по спине – «эффект» наконец-то прекратился. - Нет.       И только сейчас Россия, перестав сожалеть и начав наслаждаться компанией своего сына, вдруг вспомнил, что счастье будет длиться недолго. Чем он хуже дьявола в этот момент? Обрёк на вечные болезненные муки. Затем вытащил на свет, лишив боли, подарив надежду на мирное существование. Но! Снова он должен будет засунуть в этого быка и снова заставить страдать. Но в какое сравнение тогда прошлые муки смогут войти с будущими карами? Знал ли Россия, что спасением он истязания умножил многократно? Не знал.       Но также он и не рассчитывал, что вновь увидит Его и чувства вновь вспыхнут. И полностью он был уверен, что выдержит, что вытерпит, что злость былая не угасла. Но в одном ошибся Россия. Злобы-то у него Он никогда и не вызывал. Поэтому, как только вновь увидел он Его, так в этот момент и обрёк на ужас. Ужас для Него и для себя. Предательство. И вправду - в аду ему будут рады. И всё же Он был уверен, что наконец-то свободен, что прощён и отпущен. Блёклая будущность рисовалась впереди, пересекаемая иногда яркими моментами. Подобная жизнь вызывала у Него внутреннее отвращение, но повторять своё заточение Он, несомненно, не хочет.       Посмотрите все на Него. Где Его хвальбы самому себе? Где ненависть Его ко всем современным устоям? Где желание сравнять всё под ноль и отстроить до уровня утопии? Погибло! Сгинуло! Он и не Он больше. Нет того, кого боялись все и испытывали трепет. Умер Он. Желания, стремления – всё было сожжено и расплавлено. Того ли вытащил Россия из заточения? Того. Но боль приносит необходимые выводы куда лучше, чем что-либо ещё. - Пусти говорю, - при этом он сделал неловкое движение, сильно хлопнув по груди отца. - Ещё немного. Порадуй уж меня. Сколько раз-то?.. – и снова он зарыдал, не выплакав ни единой капли.

***

- Ты?! – раздался визг.       Это громко отозвался Латвия на Его утреннее приветствие. Так и не выбрав, что ему делать: пытаться протирать глаза и усиленно моргать, надеясь, что виденное – сон, или пытаться убить…ся; Райвис так и застыл, неспособный решиться ни на то ни на другое. Эстония недовольно поморщился, но спрятался за спиной застывшего Латвии. Торис Лоринайтис же спрятался за Эстонией – Литва совершенно никак не пытался выражать недовольство или что-либо ещё. - Вы чего, ребят?       А Он уже и забыл, что конкретно натворил, пока был у власти. Единственное, что Он попытался запомнить, ухватить и тем держаться в сознании, так это были светлые и добрые моменты. Верней, те светлые моменты, которые смогли запечатлеться***. Подойдя ближе, Он их обнял, разом, всех троих, заставив тройку балтийских сердец замереть на секунду. Объятие длилось не очень долго. В конце концов, Он отпустил их, затем каждому дал жирную оплеуху – Он был очень раздасован такой пренебрежительностью своей дружбы. Честно говоря, Он даже обиделся – отсутствие опыта в бытовом общении с кем-то, кроме России, давало о себе знать. Впрочем, именно после оплеухи прибалтийские страны почувствовали себя легче. Рядом с Этим возникал у них какой-то панический страх, без возможности пересиливания, поэтому они были даже несколько рады, что отделались за то, что ничего не совершили такой малостью. Могло быть, ведь, и хуже. - Эй, почему завтрак ещё не подан? Тут только вспомнили три слуги о хозяине дома, сидевшего за столом. Но не будем их винить за такую забывчивость – Россию легко не заметить – Арвиль выше отца****. Однако, движимые желанием разъяснить ситуацию, Эстония, Латвия и Литва стали за спиной России и принялись нашёптывать: - Это же тот о ком я думаю, да? - Хе… - Россия, вы задумали захватить весь мир? Тогда давайте я сразу подпишу все пакты договоры, хорошо? - Хе-хе… - Я как Латвия хочу. - Хе-хе-хе… - Эй, Эстония! Россия, я тоже хочу. - Да провалитесь вы пропадом! – взревел Иван. – Я сына не могу вернуть домой?! Что вы тут раскудахтались? Забыли кто здесь хозяин-то? – подобное напоминание заставило трёх слуг выстроиться по струнке. – Немедленно принесите чёртов завтрак, и чтоб глаза мои вас не видели! - Медведь рассвирепел. - А ты чего стоишь в углу, как бедный родственник? Садись за стол и начни со мной разговаривать, аки сын, бестолочь! - Да, пап, - мощный Арвиль в эту минуту сжался и казался, по сравнению с отцом, лилипутом. - Как дела, сын? - Хорошо. - Девушку нашёл? - Да как-то не до этого было. - Пусть так. Успеешь ещё. Смотри, чтобы домовитой была, иначе в дом не пущу. - Да, пап.       В это время, три головы, высовывающиеся из открытого проёма в кухню, медленно скользнули за дверь. Латвия, Литва и Эстония молча шли, стараясь не издавать ни единого звука, чтобы не нарушить ту идиллию, что сейчас царила на кухне. - Интересно, Россия держит нас здесь как крепостных или слуг? – вдруг спросил Эстония. - Что за «крепостные»? – озвучил вслух Латвия вопрос Литвы. - Ну, в России все крестьяне за долги или прочее были закрепощены. Из-за невозможности отдавать свои долги переходили на службу к человеку, который им одолжил денег. Таким образом, они не сильно отличались от рабов, просто у них своя собственность была. А ну и такое крепостничество продолжалось, пока не пришёл Арвиль. - То есть ты спросил: «Слуги мы у него или рабы?»? – Литва снова говорил через Латвию. - Ага.       Молчание. Все трое продолжили идти, уныло вглядываясь в стены и пол, потолок, пытаясь найти хоть что-то, что ответит им на этот вопрос, но ничего хоть мало-мальски похожего на ответ не появлялось. - Нет! Так не может продолжаться дальше! Мы прямо сейчас пойдём к нему и спросим, рабы мы или нет. Неожиданный Латвия, ошарашивающий своей решимостью, ринулся назад, неумело сдерживаемый Торисом и Эдуардом. Распахнув дверь, Латвия внезапно тут же вернулся в своё прежнее состояние покорности и смирения. Неловко жмущийся у входа Латвия привлёк внимание хозяина дома: - Райвис? На кухне чего-то не хватает? – голос России был тихим и полным любви ко всему, что его окружало. Казалось, звуки его голоса преисполнены всепроникающей нежности, даже Арвиль в этот момент, вечно злящийся на свои неудачи, был тронут этой безграничной аурой заботы и понимания.       Уже решивший, что говорить ничего не надо Латвия вдруг вспыхнул: - Раб я или слуга?.. – тут его повалили наземь его соседи по сухопутной границе. - Не слушайте его! - Он всякую чушь мелет! - Ого! Какая температура! Надо поскорей тебя отнести на чердак, чтобы ты никому не попался на глаза ближайшие пару лет!       Две страны быстро что-то говорили наперебой, пытаясь вырулить из сложившейся ситуации, но безуспешно. Россия поднялся. Вышитые серебром двуглавые орлы на его камзоле, казалось, смотрели с угрозой на всех троих – глаз России видно не было, они были скрыты за стеной белых волос. Но не так страшен был Россия, пока просто стоял и смотрел на них, когда Иван дрогнул и согнулся пополам – тогда все окружавшие его пришли в ужас.       Россия засмеялся. Он смеялся и смеялся. Заливисто и громко, переходя на гогот, на хихиканье, задыхаясь от недостатка воздуха. Даже стал тереть глаза, так как те необыкновенно слезились. - Приступ? – спросил Эстония тихо. - Я вам дам приступ! – немного зло, но скорее шутливо отозвался Россия. – Слуги? Рабы? Мудаки вы! Даже омлета не догадались сделать. Что ж за прислуга такая? Другую может нанять? А кого? Может Монголию и Казахстан? - А обычные люди в прислугу не годятся? Не говоря уже о том, что слуги это вообще слишком буржуйно. - Цыть, Арвиль. Как я могу один содержать такой большой дом? - Мать моя где, жена, то есть твоя. И повторюсь: Большой дом – буржуйство. - Ах да… Мать твоя… Ну да… в принципе мать… Хотя я бы назвал её по-другому. Не матерью, а скорее… - его перебил Арвиль. - То, что она от тебя ушла, так это твоя проблема. Я её за это не осуждаю и очень даже понимаю. - Да там не в этом дело. Слушай, СССР, историю о твоей матери.

***

- Арвиль? Ты здесь? Это ты передо мной? *Имеется в виду переходный возраст. Но я почти уверен, что отроки вели себя тогда по-другому. **Мне впадлу было искать самые частые имена и фамилии, поэтому я просто использовал Vardas (имя) и Pavardė (фамилия). Если вы знаете нормальное имя Литвы, сообщите мне, пожалуйста. ***Например, в Эстонии был полный беспредел. ****Армия В. И. Ленина. Рост России – 192см. Рост СССР – 214см.