Life-long struggle

-Но почему платят мало? -Пойдёмте, я покажу свой театр. Вы сами всё узнаете, - сказал он. И я пошёл за ним. Мы пару раз пересаживались на разные автобусы. Не то, чтобы оказались мы совсем на отшибе, но в трущобах. Мы зашли в дом, он достал ключи, открыл квартиру. -А где же театр? – удивился я. -Это он и есть, - улыбнулся старик. -Да не разувайтесь вы, тут холодно. Проходите. Я зашёл в миниатюрную комнатку. Пополам она была разделена перегородкой. С одной стороны стояли деревянные стульчики, а с другой находились все нехитрые предметы актёра: ящики, набитые тряпичными куклами, деревянные запчасти, нитки, ткань. В перегородке было прорезано окошко, украшенное тяжёлыми бархатными шторами с золотыми кистями. Это была сцена. И вообще вся перегородка выглядела сказочно, умело раскрашенная каким-то добрым художником. Я смотрел без движения. -Краска кое-где отпала, - сокрушённо заметил актёр. Но он не жаловался, нет, ни единым словом не жаловался. -Что ж, раз вы зашли, садитесь, я покажу вам представление. Я молча сел на один из стульчиков. Сначала кукольник пошёл переоделся в старый потёртый пышный кафтан, потом что-то покопался ещё за сценой, и повествование началось. В нём рассказывалось о мальчике, который очень любил кукол, который умел их мастерить, и давал дивные по красоте представления. Я наблюдал, ощущая, как звёзды порхали вокруг, открывая свои глаза в позолоченных ресницах. Но вскоре мальчик вырос, и ему пришлось выбирать профессию. Он стал экономистом, но никогда это не любил, и часто играл в офисе своими куклами. Никто к нему серьёзно не относился. И однажды его выгнали с работы за проступок. Из-за его кукол же и выгнали. Он остался без денег, с ящиком ярких тряпок и деревяшек, никому не нужных, и никого не интересовавших. Серый город жил, поглощая тысячи таких. Звёзды сыпались с неба от огорчения тогда, и тучи падали вниз. Я вдохнул и замер. А мальчик не умер, продолжал жить, хоть и ночевать ему приходилось на вокзале. Никому из родных он не звонил, потому что не хотел огорчать. Но где-то потеряешь, где-то найдёшь. Именно там он познакомился с приехавшей удивительной девушкой. Для неё он старался изо всех сил, снова устроился на работу, стал серьёзным среднестатистическим работником, и дела его уверенно налаживались. Он женился, и был почти что самым счастливым человеком на земле. Ну, или всем так казалось. А вечерами, когда жена спала, он доставал кукол и играл сними, давая представления себе же. Сначала молодая девушка казалось ему самым поэтичным существом, которое он когда-либо видел, но вскоре пелена спала с его глаз. Но он любил её, любил. Как никто не любил. Он выточил самую свою красивую куклу, и назвал её именем. Но она не оценила подарка, нет. Она прогнала его репетировать – завтра было важное выступление перед каким-то ребёнком богача, которого она с трудом нашла. Но кукольник не хотел. Ни капли. И вот настало завтра. Вечер. Он шёл со своим раскрашенным волшебным чемоданчиком, в старом кафтане, плаще на застёжке и остроконечной шляпе. Изредка на него оглядывались люди. Но он не хотел идти, ни капли. Погода была сырая, холодная и ветреная. Ноябрь. Впереди шла молодая мама с дочуркой, а та держала в руках яркую куклу. Вдруг, как вихрь, пронеслось что-то маленькое, и вот куклы уже в ручке нет, а оборванец побежал вперёд, прижимая её к себе. Девочка разрыдалась. Тогда кукольник бросил своё чемодан и погнался за вором, размахивая подолами разноцветного плаща. Нагнал он его в подворотне, схватил и заломил за спину руку. Ребёнок был мальчик, оборванный, неухоженный, грязный, бомж, видимо. Он не просился и не плакал, смотрел исподлобья. Куклу держал ручонкой, как клещами. Когда мужчина попытался её забрать, тот лишь прошипел: -Не дам. Костяшки его пальцев были белые от усилия, а кожа вокруг – фиолетовая от холода. -Отдай, и я подарю тебе другую, намного красивее! -Не верю. Все так говорят. Все, - снова этот тяжёлый взгляд. -Пойдём, покажу. Ты увидишь, у меня их много, и отдашь. Оборванец недоверчиво глянул, но согласился. Шёл настороженный, будто пёс, в которого кинули камнем. Когда кукольник вернулся, мамы с девочкой уже не было, и триумфальная улыбка сползла с его лица. «Я неудачник. Даже погеройствовать нормально не могу» -Ну что? Теперь я могу не возвращать? – пробубнило что-то под ногами. -Воровать плохо! -Я не ворую. Точнее, можно, если сильно надо. Если сильно-сильно, значит, не ворую. -Зачем тебе? -Не скажу. Кукольник выдохнул. Взял чемодан, по привычке глянул на часы и обомлел: он же опоздал на празднование дня рождения того сынка богача!! А жена говорила, чтобы был заранее, иначе не пропустят – отец его ненавидел, когда опаздывали. И тогда кукольник понял, что всё пропало. Но к жизни вернул его пацан, что крутился внизу: -Знаешь что, - сказал старший мелкому, - приходи завтра сюда же в мм.. в 8 часов, скажем. Я тебе что-то покажу. Что-то красивое. -Вы меня украдёте и пустите на органы? -Да что ты, - ужаснулся мужчина, затем открыл свой цветной чемодан: - У меня есть куклы. Много кукол. Я покажу тебе представление. Глаза у мальчугана засветились. -Сделаю всё, что прикажете, капитан! – бодро выкрикнул он и умчал в неизвестном направлении. В тот же день жена кукловода ушла от него. Он был неудачник – неказистый, не особенно умный, без какого-либо уникального таланта. Она ушла от него, сказав, что он испортил ей жизнь. Но он собрал все свои вещи, оставил ей квартиру, и снова ушёл на вокзал. Он знал, что был ничтожеством, но понял, что ничего уже не поделать. Прыгать с моста было слишком поздно, как и что-то менять. Но у него было ещё одно дело перед тем, как вся жизнь превратится в тупое тягучее существование неудачника с виноватой гримасой на лице. Ровно в 8 он нашёл всё тот же переулок. Мальчуган там плясал на одной ноге, пытаясь согреться. -Пошли,- сказал кукольник. Он пытался сделать вид, что всё отлично. В грязном переулке из каких-то ящиков он соорудил сцену, и началось представление. Мелкий оборванный воришка сидел, открыв рот. Совсем рядом с ним стояли принцы и принцессы, графы и лорды, рыцари, они любили, ненавидели, предавали или были верными до смерти. Казалось, переулок был освещён звёздами, что упали с неба, чтобы посмотреть на талант этого неудачника – вызывать улыбки. Когда представление закончилось, оборванец сидел тихо, без движения. Кукольник осторожно коснулся его плеча, тот вздрогнул. -Смотри, это Принц и Принцесса. Бери. Они твои, - мальчуган сначала протянул руки, но потом резко одёрнул. Он не хотел касаться белоснежных кружев и бархата кафтана своими грязными руками. И расплакался. -Бери их, мне не жаль. Бери и помни: всё возможно изменить. Хочешь, ты будешь теперь в детдоме? Ты не будешь больше шататься по улицам, а будешь учиться, узнавать новое, читать книги про принцев и принцесс...? Слабый кивок. Всё налаживалось. Жена бросила, но этот мальчуган рядом удивлял его каждый раз всё сильнее. В нём вдруг проснулась такая могучая и чувствующая душа, что кукольник не мог поверить, что это уличный воришка, который уже курил и пробовал водку. С ним было трудно – да, не без того – но казалось, что он каждый день воевал сам с собой, заставляя по два часа сидеть перед сигаретой и не брать её в руки. Его воле позавидовать могли многие мужчины. Наконец, кукольник пристроил его в детдом. Был серый, влажный день. Декабрь на мягких лапках оттепели бродил по Лондону. Кукольник обулся, чтобы уходить: он проведывал своего «протеже» - так он его называл. -Маг… - эту кличку придумал паренёк для своего благодетеля, и иначе отказывался его называть. – Маг… А ты не хочешь быть моим папой? -Помнишь, ты говорил, что тебе нравится одна девочка, но она на тебя не реагирует практически? Так вот, запомни: если ты кого-то любишь, не обязательна взаимность. Ты можешь просто смотреть, как она улыбается, делать ей приятное, помогать. Не обязательна взаимность. Если ты по-настоящему любишь. Будет обидно, но можно перетерпеть. Никогда не поздно что-то менять, мальчик мой. Кроме того, приятнее всего на этой Земле совершать чудеса - и Маг ступил за порог, в мечущуюся декабрьскую бурю. После этого Мальчик его никогда уже не видел. А то, что произошло с ним – совсем другая история.