Life-long struggle

Я был так увлечён, что даже не сразу понял, что это конец. Деревянные куклы безвольно обвисли на тонких нитях, и актёр вышел. Я горячо зааплодировал ему. Он улыбнулся: -Спасибо, но не стоит, правда. -Это гениальная история! Такая жизненная! Такая прошибающая! – я с трудом находил слова. -Это реальность. История моей жизни, - просто ответил он. Я замолчал, глядя на него бессмысленно, будто меня топором по голове стукнули. И тут эмоции сорвались с цепей. Первой мыслью было сорвать дорогие часы и отдать ему, но я подумал, что это просто пошлость для такой души. Я встал, дрожащими губами поблагодарил его за представление и спросил: -Как Вас зовут? -А зачем вам? До меня всё-таки с трудом доходило, что он обычный бедный старик, а не великий маг, который просто прикинулся. Казалось: мановение руки, и я буду в таинственной лаборатории, полной манускриптов, баночек с зельями, волшебных предметов. Но комната не изменялась. Старичок улыбался и смотрел на меня. -Даа… Я не успел договорить. Он протянул мне визитку: -Там всё написано. -Спасибо! – я выскочил на улицу с ощущением счастья. Все эти шесть месяцев пыток были плохой игрой дрянных актёров. Мне было семнадцать лет, и я ясно понимал, что буду счастлив завтра же. Это была игра, но всё закончилось. Пелена спала. Никто не выиграл и не проиграл. Я нёсся по мокрой каше снега, ноги промокли, нос и пальцы покраснели, но это было счастье. Свежий воздух упруго хлестал в лицо, а мне становилось всё радостнее и радостнее. Осознание того, что всё кончилось, что с этой минуты я могу решить ВСЁ и обладаю ВСЕМ, росло и ширилось во мне. Если люди без денег как-то живут, оставаясь добрыми, то я просто самый счастливый человек на свете! Это были шесть месяцев капризов, дурной игры, дурного поведения подростка. Я понял, что ни единое слово теперь ранить меня не может, ни слово, ни поступок. Я думал: помни меня. Я думал, что не обязательно быть с тобой рядом, можно просто дарить улыбки. Я думал, что прошёл тяжелейшую боль, и в награду за это ощущал счастье. Да, брошенного, одинокого, с неразделённой любовью, но я был счастлив до состояния опьянения, да. Мне хотелось смеяться и петь песни. Мне хотелось разбрасываться деньгами. Плясать по холодным лужам. Я сходил с ума, как сходят люди в холодной реке в знойный день. Я был горд собой: я вытерпел! Я дождался! И все прошлые моральные пытки мне показались шестью месяцами плохого поведения – не более. Просто семнадцать, и я жив, и шесть месяцев дурной игры. Мне теперь было смешно. Очень здорово, и погода тоже отличная! Кукольник побрёл на кухню. Здорово же он замёрз. Интересно, изменилось ли теперь что-то у этого мальчика? Надеялся: да. Дедушка поставил чайник, что согреться. Но у него не было ни заварки, ни сахара. Фактически, придётся пить просто кипяток. Чайник выпускал пар, и кухня наполнялась сказочным теплом, и старик начинал мечтать. Тогда оживали дивные образы, и он был богат, и удивительные приключения совершались с ним… Проснулся он на стуле от звонка в дверь. Чайник уже разрывался от свиста. Кукольник выключил его и поплёлся к двери. Миловидная девушка-почтальон принесла посылку. -Распишитесь в получении, это заказное… Спасибо. С наступающим Вас! – она улыбнулась. -И тебе, внученька, дай Бог здоровья… «Какая хорошая, - думал кукольник. – До праздников ещё далеко, погода мерзкая, а она улыбается. Добрая, как из сказки.» Старик разорвал упаковку, и не сразу понял, что произошло: на холодный пол без ковров посыпались какие-то бумажки. Он пригляделся и понял, что это деньги. Пятидесятифунтовые купюры буквально устелили пол. Потом из посылки выпали перевязанные лентами стопки. Четыре по 20, всего сорок тысяч. Плюс одна разлетевшаяся, которую дед не без труда собрал – пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Среди денег была и записка с написанной единственной фразой: «Приятнее всего совершать чудеса.»