Я, видимо, пропустил этот пункт в брачном контракте

Артур Хейли ушел, а Фелис все смотрел и смотрел рассеянным взглядом на закрывшуюся за ним дверь. На экране монитора несколько раз возникало и тотчас гасло лицо секретаря, тот прекрасно знал, хоть и работал с новым начальником совсем немного, что когда его хозяин в таком, несколько задумчивом, состоянии, то соваться к нему не стоит, ничем хорошим это не закончится… …Мальчишка вышел из душа, завернутый только в одно небольшое махровое полотенце. Он, похоже, тщательно помыл не только тело, но и волосы, о чем свидетельствовала слегка промокшая на его голове маска. Сначала Фелису так показалось, а потом он громко фыркнул — похоже, не мыл он волосы, скорее всего и душ принимал в маске, опасался, что его клиент может войти туда. Мальчишка вымылся слишком тщательно. Фелис, раздувая ноздри и вдыхая его запах, зарычал, как дикий зверь, и резко шагнул к нему. Глупый мальчишка не понимал, что таким образом не смывал с себя аромат течки, а только усиливал его, уничтожая посторонние запахи. Теренс предусмотрительно не использовал в своем заведении мыло с отдушками. Тело должно пахнуть естественно, только чистотой и свежестью. «Альфа может забыть аромат твоих духов, но твоего тела — никогда», — на память пришли слова, прочитанные когда-то в одном из «мудрых» журналов. Мальчишка вздрогнул, зажмурился, и даже попытался сжаться в комок, но потом выпрямил спину и смело взглянул мужчине в глаза. Эти глаза… Было в них какое-то особое очарование — они меняли цвет от светло-голубого до глубокого серого, в зависимости от внутреннего состояния их хозяина. «А мальчик, похоже, блондинчик, с таким-то цветом глаз. Или, в крайнем случае, русый», — пробилась сквозь необузданное желание Фелиса одинокая связная мысль. А дальше, как в тумане — он подхватил его подмышки и кинул на кровать, а потом нагнулся и сдернул с него полотенце, которое тот изо всех сил пытался прижимать к телу руками. «Легкий, худенький. Надо сказать Теренсу, пусть кормит его лучше», — где-то в районе сердца кольнуло от жалости. Но жалость тут же ушла или спряталась куда-то далеко-далеко, осталась только неуемная жажда обладать этим хрупким телом. Фелис не помнил, чтобы он хотел кого-либо так сильно, как этого мальчишку, лица которого даже не видел… На экране снова возникло лицо секретаря, на этот раз он даже не улыбался и позволил себе наглость вывести из состояния задумчивости своего босса: — Господин Далтон, уже почти два часа. Вы еще не обедали, а у вас назначена встреча на два тридцать, и машина ждет уже больше получаса. — А? Да? Что? — встрепенулся Фелис. — Встреча? С кем встреча? Где? — В ресторане «Полония», с господином Марлоу, — доложился секретарь. Он все правильно сделал, его прямой обязанностью было следить, чтобы Фелис никуда никогда не опаздывал. Иначе это было бы со стороны его начальника высшей степенью невоспитанности, и могло вызвать неуважение тех, с кем он был вынужден иметь дело. Но этого господина он не терпел, можно сказать ненавидел. И один, и второй, будучи омегами, боролись не только за место в постели Фелиса, но и за его сердце. Вот только шансов у господина Марлоу было несколько больше. Нет, конечно, красотой тот не блистал, как Эдд, был более сдержан в проявлении своих чувств, но деньги, точнее деньги его отца давали ему больше шансов. «Господин Марлоу, ох, уж этот господин Марлоу, — фыркнул Фелис. — Склизкий тип». Ведь это для проверки его фирмы он обратился в аудиторскую контору. Он собрался вложить деньги в строительство крупнейшего бизнес-центра и искал партнера, чтобы объединить капиталы и выиграть тендер на строительство. Но что-то неуловимо подозрительное показалось ему в его бухгалтерской отчетности за прошлый год, а Фелис привык доверять своей интуиции. Опять же не было ничего зазорного в том, чтобы удостовериться в порядочности партнера, иначе можно влипнуть в неприятности и даже лишиться капиталов… Неуловимое… … Они не говорили по-прежнему, но мальчишка его понимал с полувздоха, с легкого касания или жеста, как будто знакомы были всю жизнь и слова им были не нужны. Он отпустил полотенце, которым пытался прикрыть свою наготу, и предстал перед Фелисом во всей «красе» — торчащие ключицы тот уже видел, но выступающие тазовые кости произвели на Фелиса неизгладимое впечатление, желание как-то сразу сконцентрировалось только в одной точке, захотелось мальчишку не поиметь, а приласкать, показать, что он нужен ему, что его любят, а не используют. Фелис нежно-нежно, насколько мог, провел ладонями по его худенькому телу, стараясь просто погладить его. Тело, хоть и тощенькое, было гладким, кожа бархатистой, ни одной родинки, ни одной метки, ни царапинки, ни шрама, ни пятнышка, зацепиться не за что. Мальчишка под его руками успокоился и задышал ровно, давая понять, что он его совсем не боится и готов выполнить все, что клиент захочет, а глаза… Зря он тогда взглянул в глаза мальчишке — они смеялись, в них не было страха, в них была уверенность и сила, сила понимания своей уникальности. Нет, тогда не Фелис поимел мальчишку, это он обладал им и им манипулировал. Именно этот взгляд разозлил Фелиса. Он быстро перевернул его на живот. А тот не сопротивлялся. Ему не делали больно, его не обижали, не били, даже не разговаривали. Ведь иногда словом можно хлестануть гораздо сильнее, чем кнутом. И опять у Фелиса защемило в груди — лопатки торчали, как нерасправленные крылья. Он провел руками по спине. Точно такая же бархатная кожа и ни одной метки. Кто-то или что-то внутри Фелиса тюкнуло его и зло прошипело: «Ты его поиметь собираешься, а не запоминать, хочешь запомнить, сними с него маску… Сними с него маску… Маску…» С отцом господина Марлоу работал еще отец Фелиса. Тандем был весьма неплох. Они вкладывали деньги порой в совершенно невероятные проекты и получали баснословные прибыли. Но время течет, меняется. Сначала господин Марлоу-старший объединился не с тем партнером, понадеявшись на бóльшие барыши, чем обещал, даже не обещал, а рассчитывал отец Фелиса, а потом его сын потребовал после провала отделить филиал, который уцелел, в его собственность. И теперь Марлоу-старший занимается обычной куплей-продажей, что, в общем-то, не зазорно опять-таки, но из мира финансовых воротил бизнеса он выпал, потащив за собой и сына, которому не было особого доверия. Имя ведь надо заработать. Фелису тоже особо не доверяли после ухода отца на покой, но пока он ни разу не прокололся, не потерял ни цента из капиталов, заработанных отцом. Но эта авантюра со строительством бизнес-центра требовала бóльших денег, чем те, которыми он мог рискнуть, точнее свободных денег. Ему нужен был партнер, причем надежный партнер. А то, что господин Марлоу стремился залезть к нему в постель, не только раздражало, но и вызывало определенное недоверие. Дела не делаются посредством секса. Пусть он альфа, альфа свободный, но это же не повод…