Фэльзи — дочь краболова

Когда Фэльзи проснулась, то ей показалось, что она дома. Выбившееся из-под шкур сено покалывало пятку, нос наполнял лёгкий запах дерева и лаванды, негромкие голоса из главного зала напоминали плеск воды. Обернёшься — и увидишь родные стены, чучело грязекраба, наполненные разнородными вещицами полки, среди которых она любила рыться, будучи маленькой и чуть более темноволосой, чем сейчас. Только вот сон хрупок, как и мимолётные видения, возникающие после него. Разлетаются в одно мгновение, будто какая-нибудь глиняная статуэтка. Реальность пробивалась сквозь дремоту так же неумолимо, как пепельно-сизые тучи, что наступают из-за скал перед грозой, и Фэльзи, свернувшаяся в клубок лицом к бревенчатой стене, открыла глаза. Путаные прядки спали на лицо, не давая возможности увидеть хоть что-то, но она услышала, как плеск волн обратился в негромкие женские переговаривания. Странно. Стало странно после того, как подумала о том, где находится. Как будто и это было сном. Она развернулась и приподнялась, стряхивая волосы с глаз — открывшийся перед ними проём в главный зал был залит солнечным светом, и пылинки плавно танцевали в его сиянии. Сам пол зала был покрыт золотистыми пятнами, а на столах кто-то расставил цветы, напоминающих о наступившем месяце Середины года Да, реальность была иной, но навряд ли худшей. Фэльзи поднялась и соскользнула с постели, ступая по полу босыми ногами — мокасины, принесенные вместо мокрых сапоги, остались стоять у кровати. Заполненный светом зал ласково принял её согревающим теплом. — Боги оберегали твои сны? Ей пришлось обернуться, чтобы увидеть улыбающуюся медноволосую женщину. Она видела её вчера — кажется, это была хозяйка таверны, — но не могла вспомнить имени. Неуверенный кивок. Навряд ли она сейчас была способна на большее. Женщина приблизилась, обдавая Фэльзи запахом эля и трав, и, обогнув её, подошла ко столу, чтобы расставить деревянные тарелки. Она говорила, не отвлекаясь от дела — Фэль видела только её ровную спину, волнистые волосы, сверкающие на солнце рыжиной, и округлые бёдра, выступавшие под мягкой тканью. — Жюльена ещё не пришла, но должна скоро быть — тогда и позавтракаем. Охотница замялась, вспомнив о плате. Она обхватила руками предплечья, неуверенно потирая их, но владелица "Четырёх щитов" словно бы уловила заполнившие её голову мысли. — Твой брат за всё заплатил. Он всё утро где-то бродит — позови его, если хочешь. "Брат?" Сказанные Аззаде слова всплыли в памяти. Проще было назвать Рика братом, чем распинаться в объяснениях, да и так явно было надёжнее для них обоих. Фэль постояла ещё несколько мгновений, глядя на движения женщины с затуманенной отчуждённостью, а потом неловко дёрнулась и направилась к двери. — Эй, милое создание, тебе исполнилось хотя бы тринадцать? — заинтересованно-вкрадчивый голос прозвучал из-за спины. Очевидно, эльф — ещё один постоялец таверны — проснулся следом за ней. Фэль полуобернулась, непонимающе глядя на него округлёнными глазами. Словно бы где-то на этом тонкогубом лице скрывалось объяснение. Зачем ему это? Зачем люди спрашивают про возраст? По небрежному виду эльфа нельзя было понять ровным счётом ничего. — Ну так что? — он потянулся, разминая затёкшие конечности, и покосился в сторону столов взглядом лиса. — Мне пятнадцать, — это прозвучало наполовину смело наполовину неуверенно. — Да-а? — он слегка наклонил голову, щурясь от солнечных лучей. — Повернись-ка ко мне, — длинные пальцы проделали круговое движение. Фэль не успела ничего сказать, как вдруг хлопочущая у стола женщина выровнялась, поставив у одной из ваз блюдо с пирогом. Пылинки взметнулись вверх. — Да отстань ты от девочки, Эйдис! Тебе больше заняться нечем? Фэльзи поймала себя на том, что снова вздрогнула, услышав резкий женский голос. Да и слова странного эльфа вызвали непонятные ощущения, из-за чего теперь хотелось умчаться прочь. Куда-нибудь, где не нужно было бы ни с кем разговаривать. Ей не нравилось, что здесь, в местах, далёких от тихих и безлюдных тундр, она становилась слишком восприимчивой. Просто люди, просто их слова, просто беседы. Навряд ли стоит вести себя так, будто она на охоте в окружении волков и койотов, где нужно обдумывать каждый ход и возможное отступление. Стоит привыкнуть, вот и всё. Она снова направилась к двери, невольно поднимая голову, чтобы увидеть кусочки лазурного неба в маленьких оконцах. Чистого. Влекущего. — О-о, звёзды, успокойся. Тебе бы заниматься своим делом, Фейда. А ещё лучше оставить меня в покое и подать еды, за которую я заплатил ещё вчера. Фейда. Так её звали. Крутившееся в голове имя наконец стало ясным, и Фэльзи невольно прислушалась к разговору, пока добиралась до двери. — А тебе бы бряцать на своей лютне где-нибудь подальше отсюда. И там же удовлетворять свои грязные потребности. Я здесь уже устала от твоих едких речей. — Да сколько же можно досаждать, женщина? — голос звучал лениво. Кажется, эльф говорил что-то ещё, но Фэльзи уже толкнула дверь, принимая на себя порыв свежего и, на удивление, тёплого воздуха. В дневном свете Драконий Мост был совсем иным. Тихое поселение среди лесистых нагорий казалось ей уютным, с его зеленеющими у домов кустарниками, различными ароматами и звуками, наполняющими воздух, среди которых Фэль отчётливо слышала рокот падающей воды, шум работающей лесопилки и шелест ветра, путающегося в листьях деревьев. Она спустилась вниз по ступенькам крыльца, чувствуя босыми ногами тепло нагретого солнцем дерева. Помимо черноволосой женщины, угрюмо скосившей на неё взгляд с другой стороны улицы, здесь не было никого. Должно быть, Рик ушёл. Хаафингар начинается здесь, а значит нет смысла идти дальше вместе. Наверное, он понял это, заплатил за них обоих, что странно, и ускользнул на рассвете. Куда-нибудь в леса, создавать свой собственный лагерь, чтобы устраивать засады на всех, кто направляется в Солитьюд. С одной стороны хорошо, что теперь можно продолжать путь в привычном ей одиночестве, однако внутри чувствовалась какая-то непонятная ей горечь — лёгкая, но ощутимая. Фэль ступила на землю — она была чуть холоднее, чем ступени, — и побрела по улочке, разглядывая дома, из-под стен которых пробивались молоденькие деревца с остроконечными листьями. Какая-то белая курица бросилась ей под ноги и, взмахнув крыльями, с кудахтаньем понеслась прочь. Когда-то и отец хотел завести несколько кур, чтобы обеспечить маленькую семью свежими яйцами, но маленькие создания так и не появились у стен хижины. Тогда Фэль обижалась, но теперь понимала, что у краболова было не так-то много денег, хотя он всегда доставал ей книги, сколько бы септимов не оставалось в его кармане. Она и не заметила, как добралась до лесопилки, где расхаживал рыжеволосый тип в жилетке. Судя по всему, он её не заметил, погружённый в свои размышления. Здесь шум водопада становился ещё громче и охотнице показалось, что она чувствует крошечные капельки воды на своей коже. Её взгляд скользнул по утекающим водам. Это уже не Хьял, а Карт. Величественный, подпитываемый ручьями, что стекаются к нему с горных склонов. А Хьял остался позади, как и всё остальное, что она оставила среди родных холодных просторов. Она бы не хотела вернуться. Её путь начался, а значит глупо было бы отступать назад. Возвращаться, зная, что есть столько всего, что она может увидеть, услышать и почувствовать. С чем она не могла соприкоснуться раньше, но что теперь было ей так же доступно, как когда-то давно в её детских мечтаниях. Мир открывался перед ней, и она хотела впитать его полностью, каким бы он ни был. Фэль вернулась в таверну, поджимая успевшие замёрзнуть пальцы — дружелюбная Жюльена уже подоспела, весело рассказывая что-то Фейде у прилавка. Рик так и не появился да и эльфа, называемого Эйдисом, не было видно, так что охотница села за один столов, выбрав остающуюся в тени скамью. Позавтракать, вернуть свою одежду и сапоги, и прочь отсюда — теперь здесь было слишком людно, чтобы можно было назвать это место уютным. Или она просто чувствовала себя неспокойно в компании чужих людей. Кажется, Жюльена заметила её, потому что ринулась к столу и, прежде, чем Фэль успела что-то сообразить, возле её уха послышался шёпот, обжигающий горячим дыханием: — А твой брат, он симпатичный. Ему лучше, да? Охотница отстранилась, оторопело взглянув на радующуюся чему-то девицу. Та только хихикнула. — Да ладно тебе, скажи хоть как его имя. Фэль разинула рот, не решаясь что-то сказать и не сводя взгляда с раскрасневшегося лица собеседницы, но в этот момент дверь отворилась, заливая зал светом. — Отец! — девушка радостно подскочила со скамьи и помчалась в сторону тёмнокожего мужчины на пороге — ночного незнакомца, который помог им добраться до города. Наверное, следовало бы поздороваться, поблагодарить его, но Фэльзи только потупила голову, изучая свои пальцы под столом — ей не хотелось смотреть на эту сцену. Это выглядело... болезненно. Это маленькими коготками расцарапывало что-то внутри Фэль. У неё тоже был отец. Всего пару дней назад. Он точно так же добродушно улыбался, обнимал и слушал её истории. — Ну и где твой братец? — на этот раз рядом с ней снова возник эльф, усевшись настолько близко, что она всем телом почувствовала нежеланное присутствие по правую сторону от себя. Кажется, оставлять её в покое здесь никто не собирался. Фэль промолчала — желания отвечать этому нахальному типу совсем не было. Она скользнула взглядом по камням пола и наткнулась на появившиеся рядом с её маленькими ногами другие, с высокими коленями и облачённые в чёрную кожу. Неспокойно. Захотелось выскочить из-за стола, оказаться где-нибудь подальше от этих коленей, от этих речей и вопросов, но первый в её жизни завтрак в таверне уже пах тёплым хлебом и мёдом. Первый. Она ещё никогда не ела пищи в местах отличных от тундры и родной хижины. Лучше попробовать новое, чем ускользнуть от него. Так ведь правильнее? — Он успел удалиться? — а вот от эльфа пахло чем-то острым, резким и дурманящим, напоминающим специи и диковинные масла Хаммерфелла. Странный запах. Слишком чужой. От него голова делалась тяжёлой, и Фэль пару раз качнула ей, будто на ней в один момент оказался эбонитовый шлем. Краем глаза она видела копошащуюся за деревянными колоннами Фейду и отца с дочерью, продолжающих своё общение у двери — девица активно жестикулировала, потряхивая короткими волосами. Теперь было бы лучше, если бы они все сидели здесь, чтобы приторный эльф наконец-то от неё отцепился. А пока что просто не думать о нём. Она уткнулась подбородком в сложенные на столе руки. — Ну ладно, не хочешь говорить — милости прошу. — Фейда принесла кувшин с несколькими кружками, и Эйдис сразу же наполнил две из них пенящейся жидкостью. Фэль ещё больше взъерошилась, видя краем глаза, как возвышающийся рядом с ней эльф придвигает одну из кружек в её сторону. — Ты сносно выглядишь, стоит только приодеться. Я бы и вовсе выбросил все те вчерашние тряпки. Будь это саблезуб, будь даже тролль, Фэльзи бы знала, что делать. Пусть без преимущества и без оружия, она бы придумала что-нибудь. Непременно придумала бы, ведь и Менегур из "Арьергарда", казалось бы, находился в самой безысходной ситуации. Но вот как и что говорить сейчас, понятия не имела. Однако отвечать было необязательно, так что, покусав губу, Фэль вернулась к разглядыванию солнечных бликов, играющих на поверхностях столов. Через распахнутую дверь в таверну проник ветер и заполнил светлый зал свежестью и запахом влаги. Горноцветы в орнаментированных вазах заколыхались, тени на колоннах задрожали, и Фэль прищурилась, чувствуя, как сбивчивое дыхание ветра вместе с тёплыми лучами касается её ресниц. — Говорят, Довакин убил дракона близ Рорикстеда. Довакин? Знакомое слово пробудило её, чуть было не усыплённую ласковым солнцем и мягкими запахами. Довакин — убийца тех, о ком она узнала благодаря легендам. Впрочем, удивлению здесь не было места — Фэльзи сполна могла убедиться в его силе ещё вчера. Фейда принесла миску с хлебом, и охотница сразу же вытянула себе крошащийся ломоть, впиваясь в него зубами. Свежий и нежный, будто шарики пушицы. — Да нечего уже считать, где он побывал и чего сделал, — к столу приблизился темнокожий Аззада. — Лучше бы пришёл в Драконий Мост и разобрался со здешними неприятностями. — И его черед придёт, — пожала плечами Фейда, поставив на стол очередную тарелку. Фэльзи захотелось спросить о том, кто он, откуда пришёл, что ещё говорят о нём — слова отца о Довакине, которые он поведал ей когда-то, никак не хотели проясняться в памяти. Кто бы ещё рассказал ей, если не эти добродушные люди? Но когда перед глазами охотницы возникла тарелка с печёным картофелем и лососевым стейком, она решила, что может поинтересоваться этим и позже. Еда была вкусной и... другой. Совсем не такой, как дома, или на наспех разожжённом после охоты костерке — ей хотелось наслаждаться, не отвлекаясь. С приходом нового месяца всё вокруг казалось иным, и Фэльзи уже начала привыкать к такому порядку вещей. Ведь, всё же, это только начало. Эльф больше не докучал — склонился над тарелкой явно без намерения задавать вопросы, Жюльена весело болтала о чём-то, едва успевая пережёвывать пищу, а Аззада изредка вставлял что-то в её неуёмную речь. Рик же так и не появился. Даже когда на её тарелке осталось только несколько шкурок от картофеля, а солнечные блики передвинулись на другой конец стола. Где-то внутри она надеялась, что он явится. Поведает, где пробыл всё утро, объяснит, почему заплатил, просто что-то скажет, что-то абсолютно нелепое, но забавное. За вчерашний день, который казался таким длинным, будто боги специально отодвинули закат от рассвета, она привыкла к его силуэту по левую сторону от себя. Наверное, дух просто цеплялся за что-то постоянное и привычное в этой стремительно изменяющейся жизни. — Уже уходишь? — Фейда подняла голову, когда Фэль начала выбираться из-за стола, протискиваясь к концу скамьи. Охотница остановилась на полпути и молчаливо посмотрела на дружелюбное лицо трактирщицы с застывшим на нём вопросом. — Да. — В какую сторону хоть? Разве можно поведать им об этом? Рассказывать о предстоящем пути было бы лишним, но глупее молча скрыться с их глаз. Здесь, в обществе, приходилось думать о том, как поступать и что говорить — Фэль уже в полной мере осознала это и находила не очень-то приятным. — В ту, — она неопределённо махнула рукой и направилась к своей комнате. — В Солитьюд что ли? — продолжала допытываться Фейда. Фэльзи еле заметно кивнула, надеясь, что этого не увидят, но прежде, чем скрылась за дверным проёмом, заметила, как эльф поднялся с места. — Какая радость, мне тоже туда. Фэль стиснула зубы. Придётся отложить переодевание на потом. Всё потом. А сейчас просто уйти отсюда поскорее. Она натянула мокасины, взяла охотничий лук с колчаном, быстро затолкала выложенный кинжал и свою одежду в походную сумку и выскользнула из комнаты, захватив напоследок сапоги, сохнущие у очага. Может, эльф окажется медлительным, и она успеет скрыться с его глаз прежде, чем он станет навязывать ей свою компанию. Среди завтракающих его больше не было. Фэльзи миновала очаг, чувствуя, как жар еле заметно касается щёк и, заметив недоумевающий взгляд Жюльены, замедлила шаг возле их стола. Солнечные лучи скользили по обнажённым запястьям. Она знала их не больше дня, но нужно было что-то сказать. — Спасибо, — нужно слово возникло само собой. Странно было произносить его вслух, и Фэль невольно напряглась, ожидая реакции уставившихся на неё людей. Добродушно прищуренный взгляд Фейды и спокойная улыбка Аззады стали безмолвным знаком, успокоившим её — она поступила правильно. Теперь можно было уходить. — Удачи, — слова Жюльены были еле слышными, но Фэльзи всё же поймала их прежде, чем тяжёлая дверь захлопнулась позади. На мгновение ей стало теплее. Порывистый ветер приветственно сбил волосы назад. Снова в пути, снова идти по каменистой дороге навстречу неясной цели — это всё ещё казалось странным, но одновременно с тем уже более привычным, будто так и должно было быть. Будто так было предначертано ей давным-давно, а всё время своей жизни она просто ждала, когда тропы откроются ей и она сможет убрести в тихую даль навстречу неизвестности. И, может, и своей судьбе. Фэль вдохнула, спускаясь по ступеням вниз. Воздух пах горноцветами.