Фэльзи — дочь краболова

Темнокожего мужчину звали Аззадой. С виду угрюмый и твёрдый, он оказался вполне дружелюбным — стоило его недоверию дымком развеяться в ночном воздухе, как он разговорился, то и дело оборачиваясь и расспрашивая Фэльзи о вещах, на которые она отвечала что-то неопределённое. Мост остался позади, и они брели по небольшой улочке — из золотистых квадратов окон струился неровный свет, янтарными отблесками ложащийся на их лица. Пахло вкусной похлёбкой, должно быть, из чьего-то дома. Фэльзи следовала за высокой фигурой, разглядывая силуэты бревенчатых строений, поросших кустарником крылец, вслушивалась в неясный шум голосов за дверьми и старалась не отставать от редгарда, тащившего Рика на плече. Отсюда было видно лицо её спутника с тёмными кольцами влажных волос. Бледное, с безжизненной линией губ, подрагивающими ресницами и чернотой, тенями сгустившейся вокруг глаз — неудивительно, что Аззада отбросил прочь опасения. Разве стоит чего-то ожидать от маленькой девчушки с болезненным другом, который выглядит, как трэлл чернокнижника? Ей не удалось придумать ничего лучше, чем то, что Рик был её братом и они попали в переделку. Нелепо-нелепо-нелепо. Но нужно было что-то сказать. Так что она заявила это ещё на мосту, уткнувшись взглядом себе под ноги — редгард только улыбнулся, обнажив ровные ряды зубов, белеющих в темноте. Фэльзи ненавидела лгать. Зато Аззада, по крайней мере, оценил фальшивую искренность и рассказал много чего в ответ, пока они добирались до высокого крыльца одного из домов. Теперь она знала, что их город на стыке двух владений сейчас переживает не лучшие времена: в нём обосновались слуги Легиона, которым здесь не особо рады, ходят слухи о том, что мост могут разрушить да и люди попросту боятся войны и драконов, о которых сейчас говорил весь Скайрим. Всё это было ей чуждо. Что война, что драконы, которых она никогда не видела. Всё это было частью мира, которого ей никогда не доводилось знать. Она могла видеть его изредка, порой слышала о нём. Наблюдала во время редких вылазок в города вместе с отцом, пытливо выглядывая из-за его плаща. Ей было мало пустоши и она стала думать о другой жизни, но теперь сомневалась, что этот мир когда-нибудь сможет стать для неё своим. — "Четыре щита", — сообщил редгард, оборачиваясь к Фэльзи и кивая головой в сторону вывески. Рик съехал с его плеча, и он удобнее подхватил его, словно тот и в самом деле весил не больше волка или молодого оленя, которого случайный охотник мог взвалить себе на шею и унести прочь. Фэльзи угрюмо покосилась в его сторону. — Он... — С ним всё будет в порядке, — заверил её Аззада. Из окна таверны лилась незатейливая мелодия, и в неясном свете глаза редгарда поблёскивали, будто болотные огоньки. — Он просто перемёрз. — М-м-м, — Фэль кивнула. — Твой братец здоровее, чем кажется, — добродушно усмехнулся редгард и развернулся, принявшись подыматься по ступенькам крыльца. Вот уж навряд ли. Фэльзи подумалось, что всё это выглядело так, будто они собирались прятать труп. По крайней мере Рик выглядел так, что заставил её подумать об этом. Она никогда не прятала трупы и не предполагала, что когда-нибудь ей придётся это делать, но в одной из прочитанных ей книг тело босмера спрятали в подвале его же дома. В бочке, если быть точнее. Увидев эту книгу, отец заявил, что она ещё слишком маленькая для такого и забрал, чтобы прочесть самому. Фэль поморщилась. "Неважно". Аззада отворил дверь свободной рукой, и она вступила в пятно света вслед за ним. Сперва Фэльзи услышала, как замолкли бормочущие голоса и затихла мелодия лютни, а потом подняла взгляд с каменного пола, тряхнув головой, чтобы откинуть мешающие волосы. Две женщины молча смотрели на неё — их силуэты дрожали, искажаясь в горячем воздухе над жаровней. — Во имя Девяти... — Что с вами приключилось? — медноволосая женщина в зелёном платье, из-под которого проглядывала льняная рубаха, выступила вперёд. — Они попали в неприятности. Фэльзи была благодарна ему за эти слова, избавившие её от дальнейших расспросов. Она затеребила руками рукава, неуверенно став у одной из колонн и проследила, как медноволосая помогает редгарду занести Рика в одну из комнат. Неуютно. Здесь пахло мёдом, печёной картошкой, ягодными пирогами и чем-то жареным. Рога-свечи излучали мягкий тёплый свет, словно бы отражающийся от стен и путающийся в расстеленных на полу шкурах. Тепло. Тепло царило повсюду, несмотря на стылые камни самой постройки, впитавшие в себя холод северных земель. Это место согревало, но Фэль захотелось выбежать в ночь. Фэль никогда не бывала в подобных местах. Фэль не знала, что должна была сказать сейчас. Она просто стояла, неуверенно косясь в сторону деревянных грубо сбитых столов с напитками, пока к ней не приблизилась вторая из женщин, которая и вовсе оказалась девушкой — навряд ли ей миновало и двадцать зим. Фэльзи хмуро посмотрела на неё, спрятав лицо за спутанными прядями. — Ты выглядишь неважно, не хочешь чего-нибудь горячего? Горячего? Ей? Тут? Растерянность возникла неожиданно, и Фэль непонимающе воззрилась на завязки корсета дружелюбной незнакомки, раздумывая над вариантами ответа. — Хей, — та присела на корточки, глядя на Фэльзи снизу вверх. — Твою одежду тоже надо высушить, и, я уверена, тарелка похлёбки тебе не помешает. Если отец помог вам, значит, на то была причина, да? Охотница кивнула, сжав губы, по-прежнему не зная, что сказать, и стараясь не смотреть в широкое улыбчивое лицо. — Ладно, давай я проведу тебя в свободную комнату и принесу тебе что-нибудь, пока ты переоденешься. — А... Плата? — наконец выдавила из себя Фэль и встретилась взглядом со своей собеседницей. У неё были ореховые глаза, слишком жалостливые — на её месте Фэльзи бы не доверяла бы чужакам так просто, даже если они кажутся безобидными. Хотя разве не доверие она проявила, отправившись в путешествие с разбойником? — Потом расплатитесь, думаю, Фейда будет не против, — девушка махнула рукой. — Я Жюльена, кстати, а Фейда, она здесь всем заправляет. Человек, сидевший за одним из столов с лютней в руках, негромко кашлянул. Он был здесь с самого начала, но Фэльзи не обратила на него особого внимания и теперь подняла голову — должно быть, именно его музыку она слышала у таверны. — Не хотелось бы тебя опечаливать, — скептически начал мужчина — заострённые уши и вытянутое лицо с раскосыми глазами выдавали в нём эльфа, — но выглядишь ты, мягко говоря, прескверно. — Он провёл пальцами по струнам лютни, издавшей дисгармоничный звук. Жюльена на мгновение обернулась к нему, а потом снова обратила своё лицо к Фэль. — Он проездом здесь, но все равно болтает, что ни попадя. Можешь его не слушать. Фэльзи вновь кивнула, как-то отрешённо, пытаясь собрать в кучу ворох рассеянных мыслей, и, когда девушка поднялась, последовала за ней, устремив взгляд куда-то ей между лопаток. Как же странно было находиться здесь. Ступать по каменному полу, вдыхать запах тёплой пищи, слышать глупые реплики и принимать помощь от людей, которых она никогда не знала. Неуютно, странно, но непривычно увлекающе. Что-то новое открывалось ей, когда она присаживалась на кровать, покрытую одеялом из шкур — совсем, как дома, но не там, — когда окидывала взглядом деревянные стены, вглядывалась в отблески пламени на полу, вслушивалась, как переговариваются люди в основном зале и хлопает дверь. Наверное, редгард ушёл — она услышала, как он прощался с остальными. Может, ей бы не довелось узнать всего этого, если бы не смерть отца. Фэльзи закусила губу. Нет-нет-нет, нельзя было думать так. Неправильно было думать так. Она просто слишком растеряна, вот и всё. Жюльена принесла ей чистые штаны и рубашку — немного больше, чем нужно, но верёвочный пояс вполне мог удержать их на талии. Согретый пламенем ласковый воздух коснулся кожи, когда она скинула с себя прежнюю одежду, переступая босыми ногами по холодному полу. Поёжилась, покосилась в сторону дверного проёма. Никого. Натянула на себя рубашку, откинув назад мешающие волосы. В нос ударил запах лавандового мыла — мягкий, дурманяще-нежный, он напомнил ей что-то смутное, связанное с далёкой порой детства, затерявшейся в глубинах памяти. На мгновение Фэльзи задумалась, но так и не смогла вспомнить ничего помимо того, что когда-то давно этот запах имел место в её жизни. Сухая одежда, чистая и мягкая, вызывала приятные ощущения, усталость, которая и до того была слабой, теперь и вовсе не чувствовалось — словно они и не шли целый день и не спасались от саблезубов в ледяной воде. Они. Нужно зайти к Рику. — Хей, вот и похлёбка, держи, — Фэльзи резко обернулась, встречая взглядом Жюльену с её добродушным видом. Наверное, в тот момент Фэль выглядела слишком дико — будто взаправдашний изгой, — так что девушка поспешно добавила: — Я поставлю здесь. Охотница вяло проследила взглядом за её торопливыми движениями, подождала, пока та скроется за дверным проёмом, а потом вышла сама и скользнула в сторону соседней комнаты. Рик спал. Кто-то потрудился снять с него мокрые доспехи, и теперь обнажённые худые плечи слабо подрагивали во сне. Фэльзи покачнулась на одной ноге, покосилась в сторону большого зала и подошла ближе к кровати, ставя ноги на отдельные камни пола. Она не беспокоилась. Нет, с этим парнем уже точно больше ничего не случится. Просто не может. И они достигли Хаафингара, а, значит, их пути могут разойтись. Фэльзи собиралась сказать ему об этом, когда он проснётся — она бы не позволила себе уйти без предупреждения, — а пока только присела на неровно сбитый стул, разглядывая оленью голову где-то под скошенным потолком и болтая ногами. Первый день нового месяца подходил к концу и, во имя Азуры, он решительно отличался от всех дней, виденных ею прежде.