Фэльзи — дочь краболова

— Знаете, — сказал Одар, — пожалуй, не должен я этого говорить, но вы выбрались оттуда по воле Исмира. "Может быть, — подумала Фэльзи. — А может и нет". Они сидели на кухне Синего дворца и ждали, когда вернутся легионерские солдаты: кажется, Доминик и Галлас. Охотница не помнила точно, только помнила, что тот из них, кто был бретоном, казался похожим на рыцаря из сказок. Алкоголь горячил ей щёки, и она подумала, что пусть это и было настоящим — настоящим, как и тепло очага, и приятная сытость, и доносящиеся из дворцовых залов голоса, — всё же, казалось, будто в один миг мир поплывёт, и они снова окажутся в Волчьем Черепе. Им пришлось сражаться с последователями Вермины слишком долго. Так долго, что тогда она решила, будто это и в самом деле происки Даэдра. Будто это они посылают им одетых в чёрное колдунов — одного за другим, — и битва эта будет бесконечной, но не как в совнгардских чертогах, а как в кровавых и покрытых пеплом планах Обливиона. И когда послышался оглушительный рокочущий гул, и всё вокруг начало рушиться, руины стали совершенно неотличимы от даэдрических владений. — Jaadi слышат? — Джа'ваши позволил себе поднять голову и опустить меч, прислушиваясь. В тот момент все они прислушивались: и некроманты, чьи чёрные плащи стали серыми от пыли и грязи, и Рик со стекающими с лица каплями крови, и каджит, у кого сквозь дыры в жилетке виднелась запёкшаяся шерсть. — Высокий эльф сделал это. Ещё несколько мгновений они не двигались, будто не решаясь взяться за оружие. Было только слышно, как с грохотом куда-то вниз скатываются камни и как трещат деревянные подпорки. — Вы слышали каджита? — внезапно громко выкрикнул Рик, разворачиваясь к тем двоим, что стояли по другую сторону от башенных укреплений: большеротому блондинистому норду и имперке с по-мальчишечьи короткими волосами и косичкой у лица, заплетённой на северный манер. — Ваша королева мертва! Опять! Вам не за что больше биться. Фэльзи показалось, что на лице имперки проскользнуло что-то, что она не смогла понять. Она подняла глаза и приоткрыла рот, будто пытаясь сказать что-то, будто не веря, а потом оскалилась, вкладывая ненависть в каждое медленно произнесённое слово: — Вы хотя бы понимаете, что вы наделали? — Наверное, — Рик задумчиво приложил руку к губам, но было видно, что она дрожит от усталости и напряжения, — отправили к скампам твою мерзкую старую шваль? — Ты, — прошипела имперка. В её глазах появились бессильные слёзы, и она начала приближаться к Рику. Норд взял её за локоть, пытаясь остановить, но та резко высвободилась. — Ты просто не можешь, ты не можешь понять. Потема была рождена для того, чтобы уничтожить мир и править на его костях. — Она была сумасшедшей! — Рик взмахнул руками, будто оправдываясь. — Да ты сама сумасшедшая, посмотри, что ты несёшь! — Посмотри на этот мир! — имперка часто дышала, не моргая и глядя ему в лицо. — Это он сумасшедший, а не мы. Это он сумасшедший! Во что ты веришь, в благо? Ты правда думаешь, что оно реально, да? Что твоя мать не продала тебя, имей она возможность? Что ваши боги думали бы о вас, если бы вы не выклянчивали подачки у их статуй? — Слушай... — Она помогла бы нам очистить мир! — Стой-стой-стой, — Рик повёл ладонями в останавливающем жесте. — Я не знаю, что бы делали боги, но я знаю, что это точно нехорошо воскрешать мёртвых. — Твоё ограниченное сознание не даёт тебе принять этого, — вставил норд. В отличие от имперки по нему сложно было сказать, что он чувствует, но он явно хотел, чтобы этот диалог прекратился. — Даже если так, — Рик качнул головой, будто принимая сказанный им факт. — Хорошо, предположим, я согласен. Её душонка все равно отправилась восвояси, мы все можем просто разойтись по домам. Всё кончено. — По домам? — зашипела имперка. — По домам? Мой дом был здесь. Посмотри, что ты с ним сделал. — Это не я, это ваши колдовские штучки! — разбойник возмущённо прищурился. — Теперь я должна пригвоздить твоё тело к алтарю, — она чуть наклонила голову, продолжая приближаться, — и услышать, как ты стонешь. Рик начал отходить назад. — Звучит заманчиво, но мы можем поговорить об этом потом. Это не я, это тот эльф, как его... Эйдис! Чего ты ко мне прицепилась? — Медленно вонзить в твою плоть кинжалы: эбонитовые, самые острые, — теперь она казалась зачарованной. — Изрезать тебя, как жертвенную свинью. Я хочу увидеть твои слёзы. Я хочу увидеть твою боль. Только так ты искупишь то, что сделал. — Ты поехавшая фанатичка! — Аврелия, — норд шагнул за ней, но та явно его не слушала. — Ты... — Wafa renrij, — вдруг заговорил Джа'ваши. — Мы ещё не идём домой. А потом, прежде чем норд успел что-то сделать, сдёрнул факел со стены и швырнул его на промасленный пол. — Так а с эльфом что приключилось? — поинтересовался Одар. Одар работал поваром на дворцовой кухне и выхаживал их, как мог — только не лечебными зельями, а тёплой едой и крепким бренди. Когда они вернулись к Фолку, тот предложил им либо воспользоваться услугами медиков ярла, либо подождать на кухне, пока двое из дежурящих в Синем дворце солдат капитана Алдиса "консумируют" то, что они сделали. — Консумируют, — фыркнул тогда Рик. — Мы что, похожи на девок на брачном ложе? — Ja можно и перепутать, — заметил каджит. — В темноте. — По воле Исмира отвалился кусок пола, и эльф просто покатился в Мёртвые Земли, — Рик хихикнул, а потом с серьёзным лицом качнул головой. — Не долетел. — Ты не можешь знать, — вставила охотница. — Я предполагаю! — Рик поморщился, откинувшись от стола. — Что ещё могло случиться? Сначала прогремел скампов взрыв, а потом сверху понабежало ещё этих злокрысов — точно спустились найти его и точно не погладить по головке. — А нашли renrij, маленькую нордку и этого каджита, — мрачно заметил Джа'ваши. — Им стоит потише говорить про Исмира. — Странно ты для зверолюда печёшься о местных правилах, — заметил Одар. — Ты прости, просто не думал, что вашим есть до этого дело. Здесь никого нет: талморцы хорошо обустроились в замке Туллия, да и выходить не хотят, а здесь, при Торуге, никому нет дела: говоришь ты Восьмеро или Девятеро. — Не нуди, кошачья морда. Подумаешь, подпалили шёрстку, — Рик хлопнул каджита по плечу, и тот поморщился — очевидно, там был ушиб. Фэльзи было жаль Джа'ваши: казалось, он пострадал больше всех. Болезненный же вид Рика, каким был, таким и остался. — Джа'ваши очень повеселился. Теперь он точно будет праздновать так день, когда его нос впервые почуял мир, — он поёжился и начал наблюдать за языками пламени — Эльф в лазарете, — сказала Фэльзи Одару, возвращаясь к изначальной теме. Они нашли его внизу: с многочисленными ушибами, порезами, вывихнутыми конечностями и открытым переломом. Светлые волосы потемнели и слиплись от крови — охотница сперва подумала, что он мёртв, но Джа'ваши сразу расслышал его дыхание. Похоже, он просто неплохо приложился о камень. "Или камень о него", — иронично сказал Рик. Они забрали его с собой, хотя разбойник был против. — В отличие от него, мы можем пить бренди, — заметил он. — Плесни-ка ещё, Одар. Плесни-плесни. И себе тоже. — Нет, — тот засмеялся, доливая ещё бренди в оловянную чашку Рика. — Я не могу. Не я ведь отдыхаю после сражения. — А они вот нам не верят. "Консумировать". "Консумировать", ты можешь себе представить? Может, два этих героя в панцирях по пути заблудились и нашли бордель. Когда нам их ждать? — Галласа я не знаю, а Доминика часто вижу, — Одар долил бренди Джа'ваши, и Рик активно зажестикулировал, указывая на почти опустевший сосуд охотницы как если бы обделили его, а не её. — Он хороший парень, постарается сделать всё, как можно быстрее. Да и они точно взяли лошадей — скоро вернуться, как пить дать. — Ладно, — Рик поднялся, облокотившись руками о стол. — Мы были рады поболтать, но теперь, наверное, пойдём куда-нибудь передохнём. Тут есть что-то, знаешь, вроде комнаты отдыха? Или как у вас тут это называется. Царская спальня? Джа'ваши еле заметно прижал уши — похоже, ему нравилось и тут. Охотница могла его понять: на кухне было тепло — даже жарко — и пахло жарящимся на вертеле окороком со специями. — Есть комната возле главного зала, — Одар махнул рукой, указывая примерное местоположение. — Обычно здешние ждут там приёма, но уже смеркается: там точно никого. — Отлично, — Рик хлопнул его по спине. — Спасибо, старина. Мы можем прихватить это? — он указал на бутылку бренди. — Бери, — пожал плечами повар. — Обделёнными не останемся. Фэльзи вскинула брови: она уже оценила здешние внушительные запасы припасов и бочонков с питьём. — Каджит думает: этот напиток такой плохой, что для него ничего не нужно "консумировать"? — Джа'ваши поднялся и коснулся пальцем висящего под потолком пучка трав. — Наказание за ложь управителю ярла не стоит бесплатного бренди, — хохотнул Одар. — Ты мне нравишься, кот. — Он не любит, когда его так называют, — Рик зажал бутылку под мышкой и поднял указательный палец, прежде чем прихватить со стола чашки. — Лучше называй его "сахарный торчок". Или "чудо из песочницы". Идём, дочь краболова. — Ты дочь краболова? — удивился Одар. — Не лучшая профессия у твоего отца. — Он был хорошим, — Фэльзи прошлась до кухонных дверей и полуобернулась. — Теперь он странствует в Море Призраков. — Она вдруг вспомнила его улыбку и сморгнула. — Может, он встретит там маму. От мыслей о маме почему-то стало ещё больнее, хотя охотница и редко ловила себя на мыслях о ней. Фэльзи захотелось представить как бы она улыбалась, и ей почему-то вспомнилась прекрасная женщина, уходящая в хьялмаркские леса вслед за большерогим оленем. Были ли они похожи? — Нет-нет-нет, не начинай, — разбойник подтолкнул её к выходу. — В тебе говорит алкоголь. Ты же рыбка-убийца, помнишь? Ты не ноющая пьяная женщина. Спасибо, Одар. — Они мореплаватели, что ли? — послышался голос повара уже позади. — Не совсем. — Рик всучил охотнице её чашку и вытолкнул их кухни. — Зачем renrij сказал уходить? Каджиту там было хорошо, — недовольно сказал Джа'ваши, когда они пересекали коридор холла. — Одар — славный повар. — Каджит тоже взял с собой чашку, но на чашку в руках охотницы покосился неодобрительно. — И хватит поить маленькую нордку. — Мы лечимся, — отрезал Рик. Проходящих мимо слуги ошарашенно уставились на каджита, и тот прижал уши. Здесь Джа'ваши оказался только благодаря Фэльзи, которая сказала, что он принимал активное участие в спасении Хаафингара от мёртвой королевы. Фолк Огнебород тут же попросил позвать его в Синий дворец, чтобы поблагодарить от имени ярла — естественно, когда солдаты убедятся в том, что всё действительно так — и подписать документ, позволяющий ему законно находиться в городе. — А если нет, ему пинка под хвост дадут что ли? — фыркнул Рик, когда они стояли перед Фолком. — И прогонят к каравану тех голодранцев? Будет обидно, да, Джей? — Поймите и нас, — печально улыбнулся Фолк. — Быть может, это и неделикатно после того, что вам довелось испытать, но мы не можем раздавать золото из казны всем, кто сказал, что очистил пещеру от зла. Фэльзи понимала и не сердилась, но Рик бушевал до тех пор, пока его не усадили за кухонный стол и не налили бренди. Спустя несколько часов он уже вовсю общался с Одаром, предлагая ему разные варианты привлечения женщин. — У нас есть важное дело, — ответил разбойник Джа'ваши, на ходу доливая себе ещё выпивки. — Помните, я говорил про то, что я договорился с одним ящером? Уже вечереет — пора действовать. — Мы должны дождаться солдат, — встряла Фэльзи, заходя вслед за Риком в просторную комнату с цветами и небольшими деревцами в кадках и вазонах и журчащим фонтанчиком прямо по центру. — Им ещё не отдали золото за вонючую пещеру, — заметил каджит, закрывая за ними дверь — И что, ты думаешь, они отдадут их эльфу? — Рик вместе с ногами упал на изящную скамью с обивкой, пролив бренди из чашки, и зашипел от боли. — Нам нужно залечить раны, — своевременно добавила охотница. — Да нам не нужно будет сражаться, — Рик поморщился. — Наверное. Сперва нужно просто потушить огонь на маяке. Джа'ваши сел в одно из кресел и покрутил чашку в покрытых шерстью пальцах. — Каджит не будет ничего тушить. — С чего это вдруг? — Каджит не хочет больше заниматься плохими делами. — Остынь, ушастый, тебе ещё даже лицензию на ловлю бабочек в городе не дали. Всё, решил стать хорошим? Чем ты там до этого занимался? — Каджит не хочет, — Джа'ваши сердито сверкнул на него изумрудными глазами и пригубил свой бренди. — Ты хочешь, чтобы именно он это сделал? — спросила Фэльзи. — Он каджит: он лучше всех в этом. Серьёзно, хисткарп, он же умеет видеть в темноте, знает тайные выходы из города — никто даже не узнает, что это был он. Небось ещё и замки может взламывать. Охотница отвела взгляд в сторону, вспомнив их первое знакомство. — Джа'ваши хочет стать таном Солитьюда. Рик тут же подавился бренди и выплюнул его на красивую мраморную плитку. — Что? Они с Фэльзи ошарашенно уставились на каджита, который крутил в пальцах чашку. Его усы нервно подёргивались. — Джа'ваши нравится помогать людям, — он помедлил. — А если он будет помогать людям и станет таном, то люди увидят, что он хороший каджит, и что его народ — не такой уж плохой народ. Его litera и rolitera могут пустить в Солёный город. Они больше не будут сидеть у дверей, как плешивые бродяги. И Джа'ваши может найти свой дом — не в лесах Тенмар. — Каджит поднял глаза на Фэльзи и Рика. — Это звучит очень... — разбойник покачал головой, явно не зная, что сказать, — мило. Ты в красном камзольчике, на коленках куча котят, и к тебе приходят и говорят: "Тан Большой Кот, нашу корову кто-то съел, купите нам новую, вы же такой милый, как и все коты". Но-о, знаешь, я что-то не слышал, чтобы каджиты когда-то были танами. — В Сиродиле три каджита держали издательство газет, государство давало им на это золото. — Это другое, — фыркнул Рик. — Каджиты могут заниматься важными делами! — Отлично, тогда давай, — Рик резво поднялся со скамьи и пересёк комнату, присев на колени рядом с каджитом, — давай, пока ты ещё не начал свой путь добра, — он приподнял оловянную чашку, как будто рисуя в воздухе линию, — ты сделаешь своё последнее "недоброе" дело. Никто же об этом не узнает. Как справишься и вернёшься — как раз вернутся наши легионерские друзья и скажут, что нам можно отвесить золотца. На каджитском есть какое-то слово для ребят в панцирях? — Wafatedri, — вид Джа'ваши явно был понурым. — И что это значит? — Глупый панцирь. — То что нужно, — Рик довольно сжал губы и чокнулся с чашкой каджита. — Выпьем за это, и ты пойдёшь. Джа'ваши насупленно молчал. — Хисткарп, скажи ему! Фэльзи сложила руки на груди, задумчиво уставившись в стену. — Насколько это плохое дело? — Это не плохое дело. Мы просто собираем деньги, чтобы нам было где жить, — Рик устало выдохнул. — Ты же не хочешь жить в пещере, сидеть у костра с некромантами и жарить злокрысов на обед? Та имперская стерва была права: мы не в том мире живём, чтобы можно было законно собрать себе деньги на дом, если до этого ты жил в лесу. — Я не жила в лесу. — Да неважно. — Каджит согласен. Фэльзи и Рик снова одновременно перевели взгляд на Джа'ваши, который опустошил свою чашку и поднялся. — Он скоро вернётся и надеется, что renrij не сдаст его страже. — Тебя невыгодно сдавать страже, — фыркнул разбойник. — Иди уже. Джа'ваши недовольно оскалился и поставил стакан на тумбу. Без плаща, который он снял на кухне, было видно, как дёргается его хвост. — Пусть маленькая нордка следит, чтобы renrij ничего не сломал. — Когда это я что-то ломал? — попытался выяснить Рик, но Джа'ваши уже хлопнул дверью. Фэльзи растерянно уставилась на разбойника. — А что мы будем делать? Тот со смешком откинул голову назад. — Я знаю лучшее занятие в мире. — Какое? — охотница нахмурилась. Довольное лицо Рика как всегда предвещало беду. — Пить.