Фэльзи — дочь краболова

Эйдис не был настолько силён, насколько предполагали насторожённые Рик и Джа'ваши — Фэльзи поняла это к тому моменту, когда они добрались до второй полуразрушенной сторожевой башни руин Волчьего Черепа. Он действительно владел магией: двигал руками со вздувшимися от напряжения венами, рисуя в воздухе неведомые ей символы, исторгал из пустоты сияние, которое помогло им скрыться в тени и пройти незамеченными мимо недремлющих драугров, но эти силы не были чем-то невероятным — он был таким же обычным существом, как и они. Охотница видела это и по его лицу, и по его усталости, и по тому, как не сработало его заклинание на рыжеволосой бретонке, которая закричала и позвала подмогу. Им пришлось сражаться сразу с несколькими магами, и это уже было похоже на настоящее сражение — первое в жизни Фэльзи. Настоящее сражение живых и мыслящих существ против таких же живых и мыслящих. — Вы зря сюда сунулись, — голос бретонки звучал откуда-то из-за стены сияющих молний и летящих в разные стороны огненных шаров. Они с шипением проносились мимо — Джа'ваши, перебегающему из-за груд камней до обитых железом бочек, кажется, опалило плечо. — Я не знаю чья из вас это была идея и сколько вам за неё заплатили, но это было глупо. Очень глупо! — она выкрикнула это, высунувшись из-за одного из башенных укреплений, творя заклинание, и тут же словила рукой стрелу охотницы, которая пронзила её локоть насквозь. Рядом с Фэльзи пронёсся электрический разряд, с оглушительным грохотом ударившись о стену и оставив там паутину чёрных разводов, и та почувствовала, как её обдало жаром и как разлетелись волосы. Страх перед опасным эльфом исчез, позволив вернуться страху перед тёмной нечестивой магией и творящемся здесь хаосом. А может быть, страхом смерти? Она не знала. — А-а-а, — бретонка согнулась, схватившись за окровавленную руку. — Вы жалкие... жалкие... Выскользнувший из-за бочек каджит понёсся к ней, и вовремя — дерево тут же разлетелось под следующим огненным шаром. — Джей, над тобой! — послышался голос Рика среди оглушительного шума — у Фэль проскользнула мысль о том, что ритуал могли и прервать, заслышав это, и прислать сюда подмогу. А, может, они уже её прислали? Джа'ваши прыгнул вперёд, припадая к полу — шар пронёсся прямо над его спиной, — потом оттолкнулся от пола руками, всё так же сжимая меч, и, преодолев оставшееся расстояние до бретонки, повалил её на землю, вонзая клинок глубоко ей в живот. Фэль несколько мгновений наблюдала, как из её рта хлынула кровь, а потом быстрым движением положила на тетиву новую стрелу. Ещё немного, и она совсем перестанет мешкать. — Эй, как там тебя, больной, — эльф держал руки с напряжёнными пальцами в воздухе, судя по всему он обездвижил обстреливающего Джа'ваши мага — тот застыл в зеленоватом свечении с таким выражением на лице, будто хотел опустошить содержимое своего желудка, но физически не мог этого сделать. — У тебя две секунды. — Я Эрик, вообще-то, — разбойник только выскользнул из-за угла рядом с некромантом, как в горло последнего вонзилась стрела. Рик разочарованно опустил меч: — Хисткарп! — Я Фэльзи, вообще-то, — охотница непроизвольно повторила его собственные слова, вытягивая новую стрелу. — От юной леди пользы больше, чем от вас всех, — заметил Эйдис. Он снова взмахнул руками, как будто бы пытаясь создать вихрь, и из его пальцев потянулось синеватое свечение, приобретающее форму гигантского змея. Вылепленный словно из чистой энергии, он искрился, отдалённо напоминая пронизывающие пещеру магические потоки, и его очертания то расплывались, то снова становились чёткими, брызгаясь быстро потухающими искорками, точно речной водой. — А так можно было? — Рик почесал затылок рукоятью меча. Змей несколько раз изогнулся и понёсся в сторону оставшегося мага, издавая оглушительный рык — как будто голоса нескольких саблезубов слились в одно, — и Фэльзи, как завороженная, проследила за его полётом. — Просто трюк, — пояснил эльф. — Могу обучить, когда покинем это место. Некромант растерянно уставился на приближающееся к нему чудовище. Фэльзи подумалось, что он знал о том, что это просто иллюзия — да и что же ещё это могло быть, — но по мере того, как расстояние между ним и стремительной сияющей громадиной сокращалось, его лицо становилось всё более испуганным, а когда она уже была уже в приличной близости от его лица, он не выдержал, развернулся, и понёсся куда-то в сторону башенных дверей. Напоровшись на меч Рика. — Прости, дружок, — тот с усилием вытянул его, позволяя охнувшему мужчине упасть, и вытер лезвие о его робу. — Там есть ещё? — Конечно есть, глупый ja, — каджит опёрся о стену, тяжело дыша. — Каджит чует, что скоро они придут сюда. — Это всё ты, — Рик указал мечом на Эйдиса. Разбойник выглядел ещё более растрёпанным, чем прежде, теперь ещё и покрытый гарью и брызгами крови, с поблёскивающими бисеринками пота на бледном лице. — Если бы твоё заклинание подействовало, мы бы сейчас всего этого не делали. — Если бы не я, то ваши безжизненные тела в одеяниях почитателей Молага Бала стали бы как раз тем самым, чего недоставало этой пещере, — эльф отстранённо хмыкнул. — Ты не знаешь наверняка, — покачал головой Рик. — Логичное предположение, — Эйдис выдохнул и задумчиво прошёлся по каменному башенному полу. — Могу предложить идею. — Он остановился и поднял глаза на каджита, разбойника и охотницу. — И я даже не попрошу за неё больше своей четверти. — Каджит бы не стал доверять его планам, — Джа'ваши выглядывал куда-то из бойницы, пытаясь увидеть происходящее наверху — гул голосов, казалось, только нарастал. — Но он бы послушал. — Мы слушаем, — Рик скрестил руки на груди. Фэльзи растерянно обвела их взглядом и переступила с ноги на ногу. Что бы они ни решили, это нужно было делать быстрее — навряд ли у них осталось так уж много времени. — Времени не так уж много, — озвучил её мысли Эйдис. — И мне не хотелось бы недооценивать ваши способности, но прежде, чем вы расправитесь со всеми, кто здесь есть, воскрешена будет не только безумная королева, но и двемерская цивилизация. — У тебя всегда такая манера речи? — прищурился Рик. — Изысканная? — эльф самоуверенно улыбнулся, обнажив ровные жемчужинки зубов. — Да, но мы могли бы обсудить это и позже. Идея заключается в том, что я выпью зелье невидимости и отправлюсь наверх для того, чтобы покончить с теми, кто, собственно, осуществляет этот ритуал, а вы, дамы и господа, займётесь делом второсортным — отвлечением всех тех, кто может раскрыть этот маленький обман. — И в чём подвох? — Подвоха нет. Это самое разумное решение, которое я вижу. — Он вдруг поднял голову, прислушиваясь. — Вы слышите? Фэльзи подошла ближе к выходу из башни, глядя куда-то наверх, и ей почудилось, будто за шипением и гудением магии она слышит женский голос. — Это она, — улыбка эльфа стала ещё шире, словно бы он погрузился в детство, наполненное светлыми воспоминаниями. — Она? Эта старуха? — Рик опустил скрещённые руки, потом нервно приложил пальцы к губам, делая шаг в сторону Эйдиса и вопросительно глядя на него. — Они её уже вернули? Так может нам надо проваливать? — Мёртвая ro'aran говорит: "Верните меня скорее", — процитировал Джа'ваши. — Что у него с лицом? — Рик вдруг задержал взгляд на лице эльфа, которое, казалось, олицетворяло собой абсолютную идиллию и спокойствие. Фэльзи в очередной раз подумала о том, как быстро, должно быть, сменяются мысли в голове разбойника. — Ты что, некромант? — А ещё каджит слышит шаги, — мрачно продолжал Джа'ваши. — Шаги многих ног. Чёрные люди идут сюда. — Посмотри на него, — не унимался Рик. — Чему он так радуется? — Спокойнее, — эльф отвлёкся от своих мыслей, и теперь идиллия на его лице сменилась недоумевающе-надменным выражением. Он плавно поднял руки в защитном жесте. — Что бы там ни было, прекрасно соприкасаться с чем-то настолько древним и великим. Может, не расти ты в глуши, ты бы понял это. — А с чего ты взял... — Рик уже наклонил голову, морщась и приближаясь к Эйдису, когда топот спускающихся по ступенькам ног стал настолько отчётливым, что теперь уже его слышали все. — Проверьте там, кажется, звук шёл оттуда, — из-за башенных стен послышался надтреснутый голос. — Ничто не должно помешать ритуалу. — Белсин? — позвал другой голос, на этот раз звонкий и мужской — едва ли его обладателю исполнилось и двадцать. Каджит тихо зашипел и пригнулся. — Вы должны отвлечь их, — уже шёпотом продолжал эльф, потянувшись к небольшому кожаному мешочку на своём поясе. — Только так я смогу пробраться туда. — А почему именно ты должен пробираться туда? — Рик отступил к одной из стен и так же понизил голос, но в нём по-прежнему сквозило раздражение и недоверие. — Он маг, — Фэльзи и сама не знала, почему приняла его сторону. Она тоже невольно пригнулась, как и каджит с Риком, и теперь неуверенно водила взглядом по влажным башенным камням. — Если что-то пойдёт не так, он сумеет использовать свои силы. — Если хочешь рискнуть своей жизнью, я не вправе тебя останавливать, — Эйдис остановился, держа белую бутыль, обвитую железной лентой, словно бы готовый отдать её разбойнику. Охотница ясно услышала в этом "если ты хочешь умереть, то дерзай" и покачала головой: — Пусть идёт Эйдис. — В этом плохом месте каждый ariit рискует, — сказал Джа'ваши. Его влажные глаза поблёскивали в полумраке. — Здесь мы тоже будем рисковать. Джа'ваши не нравится эльф, но он готов дать согласие. Лучше план того, кто с жёлтой кожей, чем никакого плана. Рик несколько мгновений молчал, глядя на каджита: — Хорошо. — Тишина длилась всего несколько мгновений, но охотнице почему-то показалось, что времени прошло куда больше. — Пей свою дурь. Фэльзи выдохнула и сжала древко лука ещё сильнее, хотя, видят боги, костяшки её пальцев уже были такими же белыми, как горный снег. Она подумала об отец и уюте дома, о светлом будущем, которое вдруг яркой вспышкой промелькнуло в её сознании, о празднестве Сказок и Свеч в дни свежего ветра, прозрачного солнца и начинающей золотиться листвы. Наверное о том, что она хочет увидеть это снова. "Недобрый знак". Навряд ли, если бы у неё была такая возможность, она бы стала приоткрывать полог правды, чтобы узнать, чья задача будет сложнее.

***

Навряд ли ещё с пару десятков лет назад Эйдмаиллин Исморан согласился бы войти под влажные чёрные своды грязной нордской пещеры. Он не был одним из тех самых "чистых" эльфов, которых так возвеличивали Альдмери, но, всё же, в те времена, когда он ещё потягивал морровиндский виски на побережье Нибена с парой очаровательных проституток на коленях, он счёл бы это чем-то непотребно низким. "Течение жизни всё меняет", — подумал Эйдмаиллин. Он даже Эйдмаиллином теперь не был, а просто Эйдисом, Лином или Маилланом — зависело от того, куда волей Аури-Эля приводили его дела. Вспомнившиеся строчки из сборника Арналмо Сиринота показались довольно уместными: "Пока в Дисето лепестки кантлиф роняет, течёт река и с ней теченье жизни, и всё меняется под силой её вод". И вот изменения привели его сюда, в трещащую по швам провинцию, которая уже не казалась ему такой омерзительной, как прежде, но пребывание в которой теперь было под безусловным сомнением. Не забавно ли? Он плавно обогнул спешащих вниз — к трём неудачливым искателям приключений — даэдропоклонников и задумался о том, стоит ли ему злиться на судьбу, на то, что всё обстоит так, как обстоит, на то, что ему приходится восстанавливать свою репутацию в городе, где, казалось, всё шло так хорошо. С другой стороны, если надоедливые имперцы разоблачат его, несмотря на поддержку Торуга и Элисиф, которой он планировал заручиться, возможно, он сможет вернуться обратно в Сиродил, который пусть и тоже был под талморской пяткой, но больше приходился ему по душе. А ещё могла разразиться гражданская война — Эйдмаиллин уже чувствовал в накаляющемся воздухе её кроваво-стальной привкус, — и тогда уже капитану солитьюдской стражи не будет дела до незаконных дел, проворачивающихся прямо на улицах крупнейшего портового города Скайрима. "Посмотрим, — подумал Лин. — Сейчас основная задача предотвратить ритуал и доложить об этом при дворе". Он невольно задержал взгляд на прошаркавших рядом с ним драугров — они вместе с некромантами направлялись к башне, где должны были держать оборону трое его новоявленных спутников, — и понадеялся, что их не прикончат. На самом-то деле, их судьбы волновали мера не больше, чем судьбы учеников Коллегии бардов, которую он использовал, скорее, как прикрытие, но, всё же, он предполагал, что, если они выживут, то он вполне мог бы привлечь их к своему делу. Больше всего он надеялся на девчонку, она завладела его вниманием ещё в Драконьем Мосту. Нордские, но, всё же, нетипичные черты лица — по-детски миловидные и в то же время женственные, — проглядывающая под тряпьём подростковая фигура, странный оттенок волос. Можно было бы даже придумать историю о её родстве со снежными эльфами. Эйдис собирался пустить крошке в глаза волшебных канахов, возможно, используя магию, если она не поведётся на обычно работающие сладкие слова о новой жизни, и сбыть Раккану Аль-Хазта — владельцу одного из лучших публичных домов провинции. Девочка явно пользовалась бы успехом, стоило бы только приодеть её и постричь на южный манер. Эльф бы и сам тогда разделил с ней постель — эти настойчивые мысли вовсе не стыдили его, — он уже представлял её пахнущее лавандовыми маслами гибкое тело сверху на своём. — Вы не можете подчинить меня своей воле! — послышался надорвано-истеричный голос покойной королевы, и на одно мгновение Эйдис подумал о том, что тоже может умереть. Он не хотел умирать. Пусть жизнь и разочаровывала его последние годы, он знал, что его ждёт что-то великое, что-то, к чему он должен был прийти по воле богов. Эта вера, возможно, и держала его на плаву, и он не позволял себе усомниться в ней. Потерять своё будущее и остаться захороненным среди холодных камней в пещере на отшибе Хаафингара было бы крайне глупо. "Ты же не позволишь этому случиться, верно?" Он добрался до лестницы, ведущей, должно быть, к конечной цели его пути, не прекращая счёт остававшихся секунд действия зелья. Всё же, было бы крайне неприятно лишиться ауры невидимости прямо перед глазами проводящих ритуал. Синее свечение здесь заливало ступеньки неестественным призрачным светом, а гудение магических потоков достигало своего апогея — некроманты на вершине башни не услышали бы его шагов, даже если бы хотели. Эйдис облизнул губы и, так и не разобрав, боится он или нет, поднялся наверх. С вершины башни открывался вид на всё великолепие руин с чернеющими внизу полуразрушенными башнями, переходами и лестницами, подсвеченными чашами с пылающим пламенем. В углах сгущалась темнота, и эльф понял, что не может разглядеть, где кончается пещера, и начинаются каменные стены — она казалась необъятной, тёмной и будто бы бездонной, словно драугрская гробница или Вечнотень Ноктюрнал. Оставалось двадцать секунд. Он всё ещё считал. Над головами воздевших руки и явно погружённых в таинство ритуала некромантов в месте схождения колдовской энергии парила невесомая еле различимая женская фигура — у Эйдиса уже была возможность рассмотреть её, когда он безмолвно следовал за тремя искателями приключений. Тогда, как и сейчас, он ощутил невыразимое чувство упоения и экзальтации, но теперь времени на лицезрение недозволенного тёмного действа не было — он только позволил себе на мгновение скользнуть в прошлое, во времена Маннимарко и Ордена Чёрного Червя, когда, как говорилось в книгах, некромантия была дозволенным искусством, а те, что сейчас скрываются в тени, занимали место подле Имперского трона. "Всё меняется под силой её вод", — слова из старой книги сами собой вспомнились снова. Эйдис вынул эбонитовый клинок из мягких ножен, приближаясь к алтарю. Некроманты казались погружёнными в транс — эльфу подумалось, что будь он видим, они бы и не заметили его, так и продолжали бы стоять, подняв руки и проговаривая время от времени запретные слова. Сейчас они будто спали, и пусть Эйдис и чувствовал, как от них и их одежд разит кровью и смертью, он не ощутил страха — только всепозволительность. Главного некроманта — должно быть, Мастера Ритуалов — он определил сразу: аура его, казалось, очевидна даже несведущему, глаза подведены чёрным, одеяние отличается от того, что было у двух других, на груди алым вырисован словно бы пылающий прямо на чёрной материи череп, на шее — пульсирующий рубиновый амулет. Эйдис фыркнул. И даже он сейчас беззащитен. Эбонитовый клинок быстро чиркнул по горлу, кровь хлынула сразу же, словно вино из треснувшего бочонка, заливая алтарь. Некромант пошатнулся, и эльф отступил назад, позволяя ему рухнуть вниз. Осталось двое. Он отступил ещё дальше, потянувшись за уже заготовленным зельем защиты и видя, как двое остальных участников ритуала выходят из транса. Аура невидимости исчезла уже тогда, когда холодное лезвие коснулось шеи Мастера — теперь он оставался с ними один на один. Эйдис на мгновение почувствовал, как трясётся башенный пол, и как откуда-то с потолка падают камни, услышал, как гудит колдовской свет, как энергия, прежде чем отправиться в ничто, словно взрывается с грохотом, достойным горного обвала. Он ощутил это всё, как и приторный привкус зелья на языке, а в следующее мгновение волна острой боли накрыла его, и чувство удивления даже не успело сформироваться в его сознании и в его глазах, как наступила тьма.