Фэльзи — дочь краболова

От камня затерянной в пещерных залах подземной крепости пахло мхом и влагой. Знакомые запахи — смутные напоминания о тишине покрытых инеем вечномёрзлых полей, спокойствии ещё мелководного, ласково журчащего Хьяла и прохладе, исходящей от прибрежных валунов. Если бы не вторгающиеся в дремотный покой нотки тёмной магии — чужие и отдающие железом, — Фэльзи бы снова вернулась домой, отстранилась бы, окунувшись в такие приятные, идиллически-безмятежные мысли, где она снова одна среди ветров и колышущихся трав, а брызги водопада распадаются мелкой моросью и крошечными прохладными каплями оседают на щеках. Но дом вдруг оказался дальше руин Волчьего Черепа. Намного-намного дальше. — Если iiliten поймёт, что дела не будет, ей следует делать ноги. Она знает, что это значит? — Бархатисто-рычащий голос Джа'ваши звучал совсем рядом — каджит следовал за ней по крепостной лестнице. Чуть помедлив, он осторожно добавил. — Делать ноги без renrij. Renrij позаботится о себе сам. Когда sallidadna подбирается близко и её зловонное дыхание шевелит шерсть за ушами, нужно забывать обо всём и делать ноги. Да, она знала. Это было бы вполне разумно — верный совет для того, кто хочет остаться в живых, — но она не была уверена в том, что будет считать так и тогда, когда "sallidadna" начнёт шевелить шерсть за ушами. Смерть, не иначе. Когда впереди показался драугр, Фэльзи думала о водопадах, о том, как просто обрываются жизни, о глупых планах Рика и, почему-то, о его улыбке. Она была тёплой. Как луч света среди всей этой мглы, как надежда на что-то хорошее — пахнущее горноцветами утро, свежий хлеб, залитое солнцем крыльцо, "солнышко-вставай", разноцветные флажки под потолком и день фестиваля. Ей хотелось бы знать, настоящий ли этот свет, быть может она, так желающая его увидеть, это придумала — быть может, это и вовсе Боэтия хочет, чтобы ей так казалось, — но слишком долго пришлось бы думать об этом, а сипение драугра уже слышалось совсем рядом, так что она остановилась на мысли о том, что доверять планам Рика не стоит. Однозначно нет. Стрела в очередной раз выскользнула из пальцев, на тетиву мгновенно легла вторая — Фэль настороженно оглядывалась, осматривая помещение второго этажа, пока Джа'ваши, тенью появившийся из-за её спины, ринулся добивать покосившегося от выстрела мертвеца. Новый план Рика снова заключался в том, чтобы притвориться кем-то другим. Во-второй раз полагаться на его идеи уж точно не стоило. "Хотя, он убил их, — промелькнуло в голове у Фэль, когда на лестнице появилась фигурка запыхавшегося разбойника — он пригладил растрепавшиеся волосы рукой, держащей меч, и, заметив взгляд охотницы, засиял этими его озорными огоньками в глазах. — И в тот раз, и в этот". Пусть план с переодеванием в некромантскую робу изначально показался странным, пусть, как оказалось, здешние драугры чуют чужаков, но, всё же, не распознай Рика живой мертвец, их странствие по пещере оказалось бы намного проще. Что с того, что его планы не совсем удались? Все равно как только истлевшее подобие жизни как будто бы повело носом, издавая подозрительное сопение, а серокожая эльфийка-некромант повернулась, он знал, что делать. Он будто бы был готов, хотя — Фэльзи знала — его "у меня есть план" приравнивалось к "сейчас я сделаю что-то, но не знаю чем это обернётся". Удар в живот — и женщина сгибается пополам, а в следующий момент её секира уже в его руках. Дальше и в подоспевшем Джа'ваши уже не было особой нужды. Как уже успела заметить охотница, Рик слабо защищался, но когда он нападал, то, казалось, боги наделяют его нордским неистовством. Каджит, однако, не особо верил в его силы, судя по тому, как он резво метнулся к драугру с клинком наперевес. А он ведь беспокоился, несмотря на "шерстистое эльсвейрское явление", "Джа'ваши, ты сахарный торчок" и "что вы там делаете в своей песочнице", как будто бы эти нападки на самом деле не стоили и треснувшей деревянной тарелки. Фэль подумала тогда, что они и вправду были ничем по сравнению с жизнью — vijah, как говорил каджит, — с той лёгкостью, с какой она может прерваться, оставив после себя только оцепеневшие пальцы, стеклянные глаза и красные пятна. Особенно жизнь болезненного Рика, так беззаботно выплясывающего между Мундусом и Забвением. И всё же справляющегося. Пока Джа'ваши осматривался и принюхивался, выглядывая из-за полукруглого проёма крепостной двери, охотница выглянула из узкой бойницы — потоки синеватой колдовской энергии струились как раз рядом с крепостью. Безотчётное желание окунуть в неё руки и ощутить странную вибрацию на пальцах показалось почему-то каким-то правильным и даже... желанным? "Нет". Она сильнее сжала древко лука. "Просто иди дальше". — Долго ты спала смертным сном без снов, Потема. — Здесь голоса тех, кто произносил это, звучали громче, и охотница сумела полностью разобрать слова. — Он кончился. Голос Джа'ваши казался по сравнению с этим гремящим хором куда более тихим. И всё же в нём была уверенность и ровность, будто каджит в какой-то момент обрёл качества имперского стражника. — Каджит видит впереди одного akriit, а чует их ещё больше. — Было заметно, как под плащом дёргается его хвост. Фэльзи зачарованно смотрела на отблески синих колдовских потоков в крупных кошачьих глазах. — За дорогой наверх ещё крепость, и на стене стоит мёртвый человек. Дорога открыта, и он обязательно увидит трёх странников, каким бы глупым ни было это порождение Тёмной Гривы. Поэтому мы возьмём эти вонючие уродливые плащи... — Серьёзно? — Отряхивающий одежду Рик даже отвлёкся. — Ты принимаешь мой план? Мой план? Да сейчас же Врата Обливиона откроются. — С такого расстояния мёртвый человек не учует подвоха, — пояснил Джа'ваши, звуча не очень уверенно. — Тот мертвец, которого убил фалмерский сын, учуял подвох только когда фалмерский сын был от него в расстоянии протянутой лапы. А каджиту, renrij и маленькой воительнице нужно пройти так, чтобы тени следовали за ними по пятам. Нужно расправиться с akriit бесшумно, так тихо, как те, кого благословил Раджин. Никаких горящих людей, — он покосился на разбойника. А потом вдруг повёл носом. — Обязательно, у... — Ш-ш-ш-ш. — Каджит плавно ткнул его рукой, призывая к тишине. — Да что за манера постоянно прерывать меня? — Рик явно негодовал. — Я чую... — Джа'ваши прищурился. — Чую запах деревьев залива Илиак. И оранжевых плодов. Gijra. — Что? — Разбойник даже наклонился, морщась, будто бы в пещере сияло полуденное солнце, и глядя на каджита в поисках разъяснений. Охотница растерянно оглянулась и тоже остановила свой взгляд на Джа'ваши. Он казался настороженным: раскосые кошачьи глаза прищурены, уши прижаты к голове, влажный нос морщится, втягивая воздух. Нет, навряд ли это было его видение или воспоминание о прошлом, которое пришло к нему под воздействием здешней магии. Он и вправду что-то почувствовал. — Это сандаловое дерево и апельсины, — послышался чей-то мягко-неторопливый и, будто бы уставший, голос. Фэльзи почудилось, будто она уже слышала его раньше. — Туалетная вода, мой юный друг. Лицо Рика навряд ли смогло бы выразить ещё большее "чтоо", так что охотница просто пронаблюдала как он со всё той же неизменной ошалелостью — она прилипла к его лицу, будто засохшая глина — разворачивается и смотрит куда-то в сторону башенной лестницы, куда так же напряжённо вглядывался Джа'ваши. "И почему мне всегда нужно поворачиваться, чтобы встретиться лицом к лицу с чем-то неожиданным?" Эта мысль была отрешённой, и будто не её собственной. Будто она просто читала книгу — уже не на примостке, а на чьём-то старом деревянном крыльце, — и это была одна из её строчек. Чувство того, что этого на самом деле не может происходить на какое-то мгновение оказалось сильнее страха мертвецов. Фэльзи выдохнула, уже готовая ко всему, и обернулась. Стуча каблуками сапог, из тени неспешно вышла высокая фигура, облачённая в чёрное. Охотница непроизвольно округлила глаза. Золотистая кожа, кажущаяся ещё более жёлтой в свете свечей и факелов, белёсые волосы по плечи, заострённые уши — обладатель этих, несомненно эльфийских, черт только заулыбался, когда каджит прижал его к стене, приложив клинок к горлу, и шутливо приподнял руки, насколько это было возможно. — Ты тот эльф из таверны, — выдала Фэльзи. — Эйдис. Я помню тебя. Навряд ли боги могли преподнести ей больший сюрприз. — Ты его знаешь? — Рик поворачивался то к Фэль, то к эльфу. — Где ты, унеси тебя скамп, цепляешь всяких диких торчков? — В таверне, — механически повторила охотница, уставившись на Эйдиса так, как будто бы он был не мером, а Башней Белого Золота. "Что он делает здесь?" — Я... — хотел было что-то сказать эльф, но каджит его перебил. — Он — Высокий эльф, — прошипел он, сильнее придавливая клинок к точёной эльфийской шее. Эйдис выдохнул и закатил глаза, откинув голову на поблёскивающую от влаги стену башни. — Он — Высокий эльф, который внезапно вышел на свет Девятерых посреди плохой пещеры, полной плохих людей, которые, кажется, хотят воскресить мёртвую королеву-некромантшу, — Рик не отрывал взгляда от мера. — Тебе не кажется, что это как минимум подозрительно, ушастый? — Он помедлил, переведя взгляд на Джа'ваши, а потом дополнил, чуть тише, как будто бы без того не было ясно, кому это адресовалось: — Тот, что с мохнатыми ушами. — Я шёл за вами ещё с Солитьюда, — эльф улучил момент, заметив, что взъерошенный и застывший в боевой готовности каджит не собирается ничего отвечать. — Хотел протянуть руку помощи. — Я не чуял его раньше, — в голосе Джа'ваши отчётливо слышались враждебные нотки. — Естественно, в нужный момент, — дополнил эльф, одарив каджита настолько благосклонной улыбкой, насколько это возможно для держащего лезвие у твоего горла. "Опасная улыбка", — подумала Фэльзи. Так мог бы улыбнуться Довакин перед тем, как ударить лежащего на земле носком железного сапога. И дело было даже не в крайне нерадушном обращении каджита, а в чём-то другом — в чём-то, плещущемся в этих миндалевидных насмешливых глазах, которые так пугали её в Драконьем Мосту. — Чары иллюзии надёжно защищали меня и мои, — Эйдис запнулся и продолжил со смешком, — оранжевые плоды. — Не-ет, — Рик запустил руки в волосы, разворачиваясь и делая несколько шагов в сторону. — Я уже голосую за то, чтобы его прикончить. Ма-аг... Я так их люблю. — Мне посчастливилось стать свидетелем, — Эйдис снова улыбнулся, теперь уже иронично. — Неплохо для того, кто орошал пол "Четырёх щитов" содержимым своего желудка вчера вечером. Рик наклонил голову, глядя на охотницу. — Он что, меня видел? Я правда это делал? Она покачала головой. — Какого скампа ты врёшь, ты... — В общем, я хотел протянуть руку помощи в нужный момент, и вот, он наступил, — перебил Рика эльф. — Надевать плащи — посредственная идея. Да и сомнительно, что вы, не осведомлённые о том, что вообще предстоит, справитесь с уймой магов. Могу помочь за четверть добытого. — Он подслушивал! — возмутился Рик. — Он следил за Джа'ваши, renrij и маленькой нордкой от самого Солёного города, — мрачно сообщил Джа'ваши. — Каджит думает, он не собирался показываться. Он собирался забрать золото, которое мы найдём. — Ты говорила, он и за тобой следил, — подхватил мысль разбойник. — Это же тот эльф? — Следил... — начал было Эйдис, но гул голосов заставил его прерваться. — Стоило бы поторопиться, — заметил он. — Нет-нет-нет. Зачем ты за ней следил? Может ты вообще один из этих. Почём нам знать? Эльф выдохнул, будто подготавливаясь к пояснениям. — Я не намеревался ничего забирать. Мне бы тоже не помешали деньги, и я слышал, что тут происходит что-то, за что могут хорошо заплатить. Один бы я не справился, поэтому я решил... — ... не пачкать свои лапы и предложить помощь, когда половину работы уже сделают каджит, renrij и iiliten? — предложил Джа'ваши. — Работы ещё достаточно, — Эйдис задумчиво нахмурился, будто что-то подсчитывая. — Я предполагал, что вы справитесь с большим количеством сектантов перед тем как нужно будет забеспокоиться о ваших жизнях. Но в общих чертах... Да, — он перевёл взгляд на каджита. — Он мне не нравится, — Рик облизнул губы, скрестив руки на груди. — Почему он не со своими друзьями в Маркарте? Нет, серьёзно, тут жди беды. Тоже мне, святой страж. — Они мне не друзья, — довольно резко ответил эльф. — Да плевать. — Если вы умрёте, золото не достанется никому, — Эйдис звучал довольно убедительно. — А так мы сможем поделить его. — Он прошёлся оценивающим взглядом по охотнице, разбойнику и каджиту, а потом цокнул языком. — Я не смогу убить вас, оставить в пещере и забрать деньги как минимум потому, что вознаграждение выдаёт управляющий Элисиф. В Синем дворце, дамы и господа. — Он вдруг фыркнул. — Я правда произвожу впечатление того, кто мог бы расправиться с тремя одновременно? — Шутки шутками, — хмуро ответил Рик. Потом повернулся к охотнице с появившимися сомнениями во взгляде. — Что думаешь? — О да, спроси у пятнадцатилетней крошки, — протянул Эйдис. — Хотя тебе-то самому сколько, герой? — А тебе? — так же язвительно спросил Рик. — Зачем ты за ней следил? А? — Нам правда стоит идти, если мы хотим что-то сделать, — нерешительно вставила Фэльзи. Теперь она не была уверена в том, кажется ли ей это странным — понятие странности стало теперь таким же размытым, как и дом. Ей подумалось, что увидь она дракона над морем Призраков, то сперва смотрела бы на него во все глаза — так же, как на безучастно-насмешливое эльфийское лицо, которое она никак не ожидала увидеть снова, — а потом не то приняла бы это, не то смирилась с тем, что она теперь персонаж одной из книг в разноцветных кожаных обложках. — А ты что думаешь? — теперь Рик смотрел на Джа'ваши. — Каджит думает, что он может пойти, но только если меч каджита будет там же, где и сейчас, — Джа'ваши немного помедлил — он уже не сжимал эльфа так яростно, как прежде — и смягчился. — Ну или у его спины. — Да, наверное я тоже могу на этой пойти. Пришли к соглашению ушастый, — он обернулся, тыкая пальцем в Эйдиса. — Не ты. — Я понял, понял... — он снова устало выдохнул, глядя куда-то в потолок с деланной высокомерной усталостью. "Всё становится только безумнее, — подумала Фэльзи. — Намного-намного безумнее".