Фэльзи — дочь краболова

Лежащая на натянутой тетиве стрела подрагивала. Фэльзи подобралась чуть ли не к самому краю уступа — должно быть, двое у костра были слишком увлечены готовкой, чтобы заметить тёмный силуэт в проёме между камнями — и теперь колебалась. Привычное напряжение в полусогнутых ногах, привычное гладкое древко лука в руке — всё, как во время охоты, но было ли это охотой? Скорее... убийство? Рик и Джа'ваши явно уже внизу. С этого места незаметные для её взгляда, наверняка молчащие, с оружием наготове. Ждут, когда она выстрелит. "Убери хотя бы одного", — сказал Рик. Как будто бы это было так просто. Она чувствовала, как учащённое дыхание прорывается сквозь сомкнутые губы. Крошка Фэль никогда не убивала людей, и теперь мысли о жестоком воине в доспехах, чёрных, как смоль, заполнили её сознание. Захлестнули, точно холодные воды Карта, сковывающие измождённое тело по рукам и ногам и заставляющие цепенеть. Неотвратимые, стылые, безучастные. Если она сумеет сделать то, что собирается, то они будут похожи. Это осознание ударило в голову, вынудило опустить лук и закусить губы. Это ведь неправильно. Не так, не так, не так. "Таков твой путь, крошка Фэль" Действительно ли он таков? Действительно ли её? Старый краболов бы точно этого не хотел. "Но он хотел, чтобы ты была сильной". Фэль заёрзала на месте. Дёрнула головой, взметнув пепельные кудряшки, и зажмурилась, пытаясь прийти в себя и подавить размеренно-жестоко накатывающие сомнения — каждое прикосновение льдистых волн отзывается дрожью, каждое прикосновение заставляет губы сжиматься, а посиневшие пальцы коченеть. Всё в порядке. Так, как и должно быть — разве может быть иначе? Она просто следует своему пути, каким бы он ни был, каким бы не захотели его сделать боги. Один из двоих повернулся, складывая руки на груди и рассказывая что-то своему сидящему спутнику — высокий, рыжий, с выбритыми по бокам головы волосами, облачённый в чёрное одеяние до пят. А ещё идеально открытый для выстрела. Фэльзи протёрла глаза перепачканной ладонью — те совсем не хотели видеть, — шумно втянула носом воздух и снова положила стрелу на тетиву, прицеливаясь. Так странно. Она будто лежала на стылом берегу — бесчувственное тело уже не отзывалось на холод камня и тёмных вод, что почти завладели ей. Ей слабой, опустошённой, которую так невовремя покинули силы. Которая готова отдаться течению, уносящему её далеко-далеко. Может даже... в Атмору? Фэль вздрогнула. "Нет, во имя Азуры. Нет". У неё не получится, сколько бы она не пыталась заставить себя думать, что так нужно, что это её дорога, её путь, граничащий между реальностью и видениями. Пусть даже во сне, она бы не убила из тени. Просто бы не убила, не сумела бы. — Джа'ваши знал, что iiliten будет тяжело. Мягкий голос каджита не стал чем-то неожиданным. Фэльзи не повернулась, продолжая наблюдать за двумя у костра. Потёрла лицо и тяжело выдохнула, запястьем смахивая спутанные волосы со лба. — У меня не получится. Я слишком... слишком... они ведь живые, разве нет? Мыслящие, чувствующие, дышащие. — Фэльзи хотела сказать "такие же люди", но замялась, вспомнив, что каджиты принадлежат к расе зверолюдей. Темнота, должно быть, располагала к беседам. Очевидно, это относилось и к темноте пещеры, полной мертвецов и неизвестных людей в чёрных балахонах. — Да, — согласился каджит. — Это так. — Он помолчал немного. — Но если какой-то норд по виду такой же человек, как маленькая нордка, и ходит под тем же небом, что маленькая нордка, он может и не быть человеком dween. Внутри. Убийцы детей, jihatterr и те, что продают женщин, тоже люди. — Но ведь они... — Фэль смотрела на двоих, смеющихся, должно быть, над чьей-то шуткой. — Эти не... — Они молятся Пожинателю душ. И Чёрной королеве — Vernima. Каджит слышал. Фэльзи обернулась, столкнувшись с яркими изумрудами, горящими в полумраке. Будто бы, поглядев на каджита, она смогла бы увидеть объяснение. — Каджит слышал и каджит слышит, — он не отрывал испытывающего взгляда от ошарашенной Фэльзи. — Маленькая нордка не может знать, насколько все люди люди dween пока не подберётся к ним поближе. Те двое у костра действительно говорили о чём-то — острый каджитский слух навряд ли мог упустить это, — но слова о поклонении Вермине и Молагу Балу, сказанные с таким спокойствием, казались охотнице слишком странными, слишком неестественными. Слишком не вяжущимися с той реальностью, к которой она привыкла. — С чего ты взял, что они поклоняются... им? Она не знала, как сформулировать это иначе. — Они говорят о чёрной магии и нечестивом призыве, — каджит ни на мгновение не помедлил с ответом. Еле заметно повёл ушами, щуря глаза. — Сейчас. — Каком призыве? Что они говорят? — Они говорят, им не нравится шум, — Джа'ваши качнул головой, продолжая щуриться. А потом вдруг зашипел, вглядываясь за пределы края обрыва. Фэльзи непонимающе посмотрела сначала на двоих у костра, явно чем-то обеспокоенных и оглядывающихся, а потом на аккуратное узкое кошачье лицо, сморщившееся так, будто каджит учуял неприятный запах. — Renrij. — Он оскалил зубы и резко скользнул обратно, в сторону прохода. — Что? В чём дело? — охотница уверенно могла сказать, что ничего не понимала. — Пусть нордка посмотрит сама, — бросил он, прежде чем скрыться за порослью кустарника. — Глупому скампу надоело ждать, и он решил поставить на то, что iiliten перестанет бездействовать и станет убивать за него. "О, небо". Фэльзи опустилась на колени, подбираясь ещё ближе к краю уступа, и уже непроизвольно положила стрелу на тетиву — на этот раз пальцы не заплетались так, будто она случайно добавила в свою похлёбку лепестки паслёна вместо специй. Она могла видеть, как меняются лица двоих в чёрных балахонах по мере того, как слышатся шаги, как один из них, светловолосый, — судя по всему, бретон — приподымает руку, чуть сгибая пальцы, будто готовясь выпустить из них что-то разрушающее, и как Рик выходит прямо в середину освещённого пламенем костра и настенными факелами зала и останавливается, став к ней спиной. На несколько мгновений воцарилась тишина, и стало слышно, как где-то на нижних уровнях пещеры падают камни. — Привет! Просто поднял руку и помахал двоим в чёрном, неподвижно замершим у костра. Будто зашёл к старым разбойничьим приятелям или будто ищет где отдохнуть у костра в тепле и безопасности, случайно так выбросив из головы то, что вход в пещеру явно охраняла нежить. И игнорируя угрозу, исходящую от этих людей, — да — да! — Фэль тоже так считала, теперь она осознавала это наиболее отчётливо. Но зачем же было доказывать ей недавнюю неправоту настолько кардинальным способом? Она выдохнула, на мгновение закрыв глаза, закусила губу и мысленно проклянула Рика. Наверное, странные незнакомцы ожидали чего угодно, но только не доброжелательного приветствия — бретон опустил руку, а его напарник — по его росту и суровому виду Фэль могла сказать, что это норд — недоумевающе уставился на странного темноволосого парня. Рик рисковал, больше, чем стоило бы. А ещё определённо над ней издевался. — Неплохо вы тут устроились. — Он наклонился, упершись руками о колени, и Фэльзи увидела его хребет, проступивший сквозь ткань отцовского плаща. — Кто ты такой? Мужчинам в чёрных балахонах явно было не до шуток — Фэль отсюда чувствовала их напряжённость. Они пристально следили за каждым движением Рика, не отводили глаз, и пусть их руки были опущены, но они явно были готовы подняться в любое мгновение, рождая разрушительную и смертоносную магию. Как же глупо. Глупо-глупо-глупо. И более чем опасно. — От Веврина Чёрного Пальца. — Рик развёл руками. — С наилучшими пожеланиями. Фэльзи недоумевающе вскинула брови. — Кого? — рыжий норд с выбритыми висками — совсем как у Братьев Бури — скривился. — Не знаешь, кто такой Веврин? — удивление в голосе Рика было настолько искренним, что ему сложно было не поверить. — Тогда ты здесь явно недели две, не больше. Новичок. — Норд хотел что-то сказать, судя по его недовольному лицу, наверняка осадить непонятно откуда взявшегося пройдоху, но Рик продолжал, не дав ему вставить ни слова. — А вот ты, — он указал пальцем на бретона. — Белирик, верно? Веврин говорил о тебе. Что ты упорством весь в мать — то и гляди станешь учеником. Или ты уже им стал? В любом случае, навряд ли тебе ещё долго в Оберегателях, так что ты-то явно знаешь имя такого человека, как Веврин Чёрный Палец. Норд с бретоном переглянулись — Фэльзи чувствовала, как напряжение уступило место недоумённому замешательству. И не только они здесь недоумевали — охотница сама была бы рада понять, что творит этот тип. — Ита-ак... мне надо поговорить с Мастером или кем-то из высших. Что у вас тут происходит, кстати? — он покачнулся на одном месте, ероша волосы левой рукой. — Нам не говорили, что кто-то будет приходить, — в голосе бретона уже чувствовались сомнения. — И Мастер навряд ли сейчас сможет беседовать. — Происходит нечто важное. Ты зря пришёл сюда сейчас. — Фэль заметила, как в норде взыграла присущая его расе пылкость. Наверное, присущая всем, но не ей. — Не тебе это решать, норд. — Одну судьбу я вполне могу решить. — Охотнице казалось, что этот тип совсем не похож на воина, но всё же было что-то угрюмое в его виде, как будто бы где-то за просторной тканью балахона скрывалась секира. К тому же, Рик не потрудился быть с ним дружелюбным. Она напряглась. Медленно натянула тетиву до предела. "Нет, не сейчас, Фэль. Он ведь всё контролирует. Ещё не пора". — Убьёшь меня — и тебя явно по головке не погладят. Конфиденциальная информация не будет доставлена, лучший чернокнижник Предела лишится своего преданнейшего трэлла, а так как мой хозяин питается кровью, то, — Рик многозначительно закивал, — он вернётся за тобой, норд. Потому что, видит Вермина, это была твоя идея. Охотница замешкалась, чуть опустив лук. Разбойник был красноречив — она знала это, — но никогда не думала, что можно быть настолько убедительным и так уверенно орудовать ложью. Она вдруг поймала себя на том, что внутри — неуверенно и слабо, будто первые порывы ветра перед готовым обрушиться на землю ливнем, — закрадывались сомнения. Болезненная худоба, бледность, измождённость, тёмные тени под глазами — а если он и вправду служит нежити? Порабощённый смертный, который давно перестал быть тем, кем себя выдаёт — кто может сказать наверняка, какая из этих истин истинна? — Череп у тебя на одёжке совсем отвратный — мелом что ли рисовал? Опять беззаботность, такая по-детски глупая и несвоевременная. Свойственная ему. А ведь трэллы теряют свою сущность, насколько она знала из книг. "Нет, Фэль, во имя Азуры, нет. Этот человек не может служить смерти". Она сперва подумала про то, что Рик тот же, что и прежде, и только потом вникла в суть его слов. Черепа на одежде. Еле заметные с этого расстояния, — что они значили? Пожалуй, она знала. И Рик знал. И Джа'ваши, рассказавший про нечестивый призыв. Не волки, а некроманты, сделавшие пещеру снежных предгорий своим обиталищем и замышлявшие теперь что-то недоброе, что-то неестественное, в её мыслях пахнущее распадом, извращённой жизнью и... холодными снежными пустошами. Атмора. Теперь это место стало средоточием её кошмаров. Норд хотел было приподнять руки — явно чтобы сотворить заклинание, — но потом с бессильным рыком опустил их вниз. — Хороший мальчик. — Рик играл с огнём, но явно был доволен собой. Фэльзи знала, что Джа'ваши уже давно спустился вниз и прячется в тени коридора — явно ждёт подходящего момента, который наступит не раньше, чем когда Рик перестанет устраивать это представление. Тот не спешил, покачиваясь на одном месте и вновь запустив пятерню в волосы. Нервничает? — Не надо, — бретон успокаивающе коснулся плеча напарника. — Нам не нужны проблемы. — Если это что-то несущественное, и он помешает проведению, то проблемы явно будут, Белирик. — Норд злился — наверное, кровь в его жилах бурлила сейчас совсем как у дреморы. Фэль всегда думала, что кровь дремор так же горяча, как лавовые озёра Обливиона. — Отведу его, скажем, к Ирендилу — он уже решит, существенно ли это. А ты оставайся здесь. Норд промолчал — только покачал головой вместо того, чтобы что-то сказать. — Хорошо. Следуй за мной. — Бретон указал Рику на дверь среди рыжих папоротников под каменной аркой. С уступа на котором сидела Фэль было отчётливо видно каждую её доску. Когда Рик последовал за некромантом, она вдруг поняла, что начала беспокоиться. Что он собирается делать? И что должна делать она? — Что ты сделал со скелетами? — вдруг подал голос норд. — Скелетами? — Рик полуобернулся. — У входа были скелеты, специально от всякого сброда. — Угадай. — Рик усмехнулся. Отблески факелов играли на его лице. На несколько мгновений снова воцарилась тишина. Не напряжённая, но грохот падающих камней почему-то напоминает Фэль о солитьюдском мосте. О том, как он падает. — Я бы тебя сжёг и плевать чью там задницу ты лижешь. — Норд буквально выплюнул эти слова. — Осторожней с ним, Белирик. Тот кивнул и открыл дверь. "Сейчас?" Фэльзи не знала. Она бы спросила у каджита, но тот был внизу и — она была готова поставить горсть септимов — тоже не знал о "новом плане" Рика и навряд тоже хоть немного понимал свою роль. Охотница растерялась. Начала цепляться глазами за Рика, ожидая от него хоть какого-нибудь знака, пусть даже самого неприметного — она бы поняла. И он его сделал. Когда дверь уже была приоткрыта, скрывая его от взгляда оставшегося у костра некроманта, он глянул в сторону уступа, где должна была находиться Фэль — точно не видел, но знал, что она там, — подмигнул ей, кивнул головой в сторону норда и провел пальцами по горлу. Фэльзи ловила его взгляд. Немного отчаянно. Вот он стоит здесь, а через мгновение отправится во враждебную неизвестность, где останется совсем один и где его ложь легко можно будет раскрыть. Ей показалось, что, несмотря на темноту, они встретились глазами. От внимательных серых до молчаливых тёмных протянулась тонкая ниточка. "Не уходи". Рик улыбнулся, краем губ, почти незаметно, а потом дверь захлопнулась.

***

Джа'ваши был прав, она ведь действительно будет убивать за этого "глупого скампа". Фэльзи чувствовала, как эмоции берут верх. Дверь закрылась, отрезая Рика от них, — от неё, — и теперь все мысли о правильности и о том, что они "такие же люди" почему-то стали несущественными. Как будто бы беспокойство о разбойнике, которого она знала всего три дня, перевешивало их значительность. Уже не нужно собираться и концентрироваться, пытаясь сбить участившееся дыхание. Всё вдруг стало просто. Стрела выскользнула из её озябших пальцев как раз тогда, когда норд собирался развернуться, усаживаясь у костра. Задувающий в щели пещеры ветер как будто затих, а воздух загустел, приглушая звуки. Снова солитьюдский мост — возникает в голове отчётливым видением. Что бы было, если бы он всё же рухнул вниз? Если бы она всё же упала в Море Призраков и пошла ко дну — с распахнутыми глазами, раскинув руки в разные стороны, отдавая себя бездонной ледяной безнадёжности и глядя, как обломки того, что прежде было неприступной твердыней, неестественно медленным градом падают в безжизненные холодные воды? Наверное, она бы чувствовала себя так же странно, опустошённо и потерянно. Фэльзи вдруг поняла, что сделала. Поняла, что отрешённо наблюдает, как ноги норда, того самого, который что-то говорил и смеялся со своим напарником совсем недавно, подкашиваются, как он хватается за торчащую из горла стрелу, судорожно хрипит и разводит руками, постепенно окрашивающимися в красный. Как и его одежда. Как и всё вокруг. "Всё ведь так же. Так же, как если бы это были драугры". На самом деле нет. Ей вдруг стало холодно и захотелось, чтобы кто-то стал рядом и просто погладил её по голове, взял за плечо, сказал бы, что всё нормально, пусть даже это и не так. Такая маленькая. Такая одинокая, покинутая и тонущая в Море Призраков. — Она сделала то, что не могла сделать bekoh. — Снова голос позади. Наверное, каджит стоял там всё это время. — Она дала добавить новое к тому, что имеет, и, теперь, станет сильнее. Мать-кошка и боги, в которых верит mutsera, видят её. Норд слабо дёргался, давясь собственной кровью и издавая прерывистые булькающие звуки, и охотница понимала, что просто смотрит, как он умирает. С неясной отчуждённостью, безучастностью, с какой можно наблюдать трепыхания рыбы, случайно выпрыгнувшей на берег. — Я ведь лишила жизни. — Фэльзи продолжала наблюдать, не мигая, с отражающимся в зрачках пламенем костра и распростёртым рядом с ним телом. "Лишила жизни". Она снова не понимала, что произошло. Осознание содеянного казалось смутным — будто сон, где всё совершённое кажется и странным, и нормальным одновременно. — Одна жизнь вместо многих, которые мог забрать этот sa. Одна жизнь вместо скверны, которую он бы принёс с собой. Это был плохой человек. Охотница покачала головой, щурясь — в глазах почему-то защипало. — Может быть. Булькающие звуки прекратились. Глаза норда были широко распахнуты, но теперь он не дышал. Ей не нужно было стоять ближе, чтобы знать наверняка. Фэльзи отстранённо подняла глаза, глядя куда-то сквозь камень. Выдохнула. — Этот каджит знает: иногда она думает, что всё будет плохо, что она потерялась в песках тёмной khaj, но это не так. — Бархатистый голос каджита звучал убаюкивающе. Как будто в нём молоко и мёд, покой и тепло очага. — Она идёт по своему пути, и новый шаг, каждый шаг, делает её сильной больше. Этот путь, её путь, впереди него свет. Но она должна быть отважной do' и добавлять новое к тому, что умеет, чтобы дойти до конца. Охотница обернулась, потирая озябшие руки — изумрудные кошачьи глаза Джа'ваши излучали понимание. Она была знакома с ним даже не с рассвета этого дня, но могла сказать точно — этот каджит знал, что нужно говорить. А ещё внутри он был сильным, явно сильнее её. Есть чему поучиться. — И пусть mutsera знает: она не одна. Пока она идёт по дороге, что ведёт в Llesw’er — место, где всегда тепло и сухо, — она не будет одна. Она будет находить людей, и люди будут находить её, а боги будут видеть её и смотреть. Фэль кивнула, и её губы тронула лёгкая улыбка. — Спасибо, Джа'ваши. Снова слова благодарности. Обычно, когда она произносила их, они звучали натянуто и неестественно, но не сейчас. Этот каджит действительно вселял в неё что-то, за что она была ему благодарна, что-то воодушевляющее и как будто говорящее: "Хей, посмотри, вокруг тебя весь мир, впереди тебя вся жизнь, иди дальше, и в какой темноте ты бы не была, ты сумеешь отыскать проводной огонёк". "Даже в царстве Вермины, моя милая". — Голубые отцовские глаза смотрели на неё с любовью. — Даже в царстве Вермины, — она прошептала его слова неосознанно, вновь улыбнувшись и утерев влажные глаза рукавом. — Iiliten что-то говорит? — Нет-нет, ничего. — Фэльзи качнула головой. Где-то внутри растекалось тепло, вытеснившее мысли про солитьюдский мост. Каджит кивнул. — Тогда идём, каков бы ни был план глупого ja, этому каджиту и маленькой нордке следует поторопиться. Охотница выдохнула. "Если у него вообще был план".