Сhange my world

Солнышко ласково перебирало лучиками кудряшки хоббита. Бильбо потянулся и, не открывая глаз, улыбнулся чему-то хорошему во сне, но тут в его голове резко промелькнула мысль о гномах, он вскочил с кровати и, запутавшись в одеяле, грохнулся на пол. Хоббит высунул макушку из одеяла и прислушался, ему почему-то казалось, что сейчас в спальню вбежит орава гномов и сразу же поднимет его на смех. Но тишину нарушали только трели птиц за окном. Бильбо озадаченно уселся на полу, не совсем веря в происходящее. Гномы ушли. Радость, охватившая нашего домоседа, неожиданно сменилась разочарованием. «Как же так? – думал он,– я же вроде взломщик и к тому же названный брат одного из них!». Но тут же голос разума заглушил его переживания: «Успокойся, – говорил Бильбо сам себе, – зачем тебе, достопочтенному сквайру, идти в какой-то поход на дракона! Тебе что ли здесь плохо живется?» Хоббит оглядел свой уютный дом-норку и с удовлетворением отметил, что живется здесь ему очень хорошо. Не зная, чем себя занять, Бильбо выкурил трубочку, позавтракал в одиночестве и начал наводить порядок в кладовке, попутно вытаскивая из горшочков различные припрятанные яства, которых, увы, оказалось совсем немножко, поэтому хозяйственный хоббит сделал себе заметку завтра же сходить на рынок. Но столь миролюбивые мысли оборвались ужасающим стуком в дверь. Бильбо вздрогнул, и неприятные мурашки заставили шерстку на ногах встать дыбом. Он буквально почувствовал, кто к нему пожаловал, и не желая гневать столь странного гостя, хоббит поспешил открыть дверь. И да, на пороге стоял Гэндальф – давний возмутитель спокойствия. Гэндальф поднял в удивлении свои брови и зычно вопрошал: – И что вы, уважаемый мистер Бэггинс, до сих пор делаете дома? – Эм-м, – промямлил Бильбо, одна его часть ужасно радовалась тому, что пришел волшебник и значит о нем, хоббите, возможно не забыли, но другая поистине хоббитская сторона ножками и ручками вцепилась в дверной проем норки, не желая даже на порог впускать волшебника, – навожу порядок, – только и смог выдавить из себя хоббит. – Плохо же вы убираетесь, мой дорогой друг, – усмехнулся Гэндальф, – если бы вы хорошо убирались, то увидели бы, что на каминной полке я оставил записку, где указано что в 11 утра отряд отправляется с постоялого двора в путь и вас настоятельно просили не опаздывать. Хм. У вас осталось 10 минут. Лицо Бильбо начало покрываться красными пятнами. Он был очень пунктуален, и сама мысль, что по его вине отряд гномов может задержаться, приводила его в смятение. – Поспешите, – с улыбкой закончил свой монолог Гэндальф. Это послужило толчком для хоббита и, схватив контракт, он сломя голову понесся к постоялому двору. Гэндальф про себя вздохнул и поздравил себя с тем, что так удачно выпроводил хозяина из дома. На самом деле никакой записки не было, так как у гномов даже мысли не было о том, что хоббит может не пойти. А так Гэнальф избавил обе стороны от недопонимания. Что ж, одно доброе дело сделано, а теперь надо забрать роман. Нет, нет, друзья, вы не ослышались. Наш достопочтенный волшебник в перерывах между миссиями по спасению мира и поисками новых героев очень любил писать сокровенные и откровенные любовные романы. И сегодня утром, перебирая свои вещи перед походом, Гэндальф с огорчением понял, что после знатной попойки он просто-напросто оставил свой начатый роман там, где начал его писать. То есть, в кабинете Бильбо. И если Бильбо заглянул бы в его записи, то наверное бы сгорел от смущения и стыда, ибо роман содержал явственные намеки на завязывающие отношения между вполне определенными лицами. Не будем никого осуждать, мудрый волшебник давно искал вдохновения, ибо не желал появляться перед владыкой Элрондом с пустыми руками. Правитель Ривендела был страстным поклонником творчества Гэндальфа, а именно любовных романов, так как столь яркие и чувственные слова, описывающие близость между смертными и бессмертными существами, доставляли ему поистине несравнимое удовольствие. Да такое! Ух! что Элронд начинал скучать по своей жене, уплывшей на Запад, и порою начинал заглядываться на особо хорошеньких созданий, не обращая внимания ни на пол, ни на расу. Но потом наваждение спадало, и Владыка Ривендела опять впадал в тоску и с невыносимой скукой взирал на творящиеся в мире дела. Да, только романы Гэндальфа могли вытащить его из рутины каждодневных бесконечных дней. Но у Гэндальфа в последние десять лет не было ни времени, ни вдохновения писать что-либо замысловатое, так что Элронд впадал в депрессию и славный Ривендел грустил вместе со своим повелителем. Но теперь можно было не беспокоится, муза в лице Бильбо посетила волшебника, и он прибудет в последний на западе приют эльфов с началом нового романа, и это, как надеялся Гэндальф, должно было смягчить прибытие оравы гномов. К тому же владыке Ривендела наверняка будет интересно самому последить за развитием отношений между героями романа воочию. Так что волшебник со спокойным сердцем мог не волноваться о первом этапе этого несомненно эпохального похода. Гэндальф зашел в кабинет и начал прибирать исписанные листочки, затем не спеша собрал небольшой рюкзачок для Бильбо. И так как волшебник всегда приходит вовремя, то он не сомневался, что не упустит ничего интересного, что могло содействовать написанию романа. Поэтому вернемся к Бильбо. Тот несся на своих немного упитанных ножках к постоялому двору. Его соседи с удивлением смотрели на него, а некоторые детишки, увлеченные новой забавой, неслись с ним по аккуратным дорожкам Хоббитона. Но вскоре и они отстали, и Бильбо бежал один навстречу своей судьбе. «Что ты делаешь?» – вопрошал голос разума. Бильбо немного растерялся, но не успел ответить, как вдруг вылетел прямо на постоялый двор. Все, кто находился во дворе, повернулись к новоприбывшему. – А! Это вы, мистер Бэггинс! Доброе утро,– вежливым кивком приветствовал его Балин. Торин, занятый тренировкой с Двалином, опустил оружие и немного сбивчивым от дыхания голосом поздоровался. Бархатный голос мурашками прошел по коже Бильбо, и тот, вздрогнув, посмотрел на предводителя гномов. Торин тем временем решил освежиться и, подняв кадушку с холодной водой, облил свой голый по пояс торс. Маленький хоббит, разинув рот, смотрел на действия короля, тот же тряхнул гривой волос, и влажные капельки воды засияли на влажной коже и на прядях, как драгоценные камни под лучами солнца. Синие глаза затягивали в свой омут, и Бильбо чуть ли не сделал шажок, чтобы поближе разглядеть столь величественное накаченное совершенство, но его остановил вежливый кашель Балина, который смешливо смотрел на представление. – Вы подписали контракт? – спросил он и, поняв по безмолвному ответу, что нет, позвал с собой в дом, где были чернила. Бильбо, смущенно покраснев, засеменил по каменной дорожке в холл гостиницы. Когда же дверь за ним захлопнулась, Двалин засмеялся и хлопнул своего друга по плечу, Торин чуть улыбнулся: что ж, раз хоббит идет с ними, то пора предпринимать активные попытки соблазнения. Хоббит будет его и только его! От таких мыслей сладко заныло в паху, и Торину пришлось вылить на себя еще одну кадушку с водой. Тем временем выпавшего из реальности Бильбо усадили за стол и вручили перо, и тот не глядя на бумагу подписал себе приговор.