***
Донни бежал по залам крепости клана Фут. Многочисленные ранения заставляли тело отчаянно сопротивлялись каждому жесту. Мускулы задеревенели от электрических разрядов, которые несколько раз пропустили через него в камере, как раз перед тем, как Шреддер решил нанести ему визит. Это сильно затрудняло движения, он спотыкался на каждом шагу, и несколько раз чуть не рухнул на пол. По правде говоря, Донни едва ли мог сопротивляться рукотворным молниями там, в камере. Страх перед раскатами грома парализовывал его, ему приходилось съеживаться, зажимать уши руками и монотонно раскачиваться, чтобы не поддаваться паническим атакам. Эта фобия обнаружилась у него в возрасте десяти лет, или, может, чуть раньше. К счастью, когда почти всю сознательную жизнь живешь в канализации и практически не имеешь дела с погодными перипетиями, шансы пострадать от этой фобии весьма малы. Но даже всякий раз, когда гроза оказывалась достаточно сильной, и гром эхом раскатывался по канализации, он замирал в ужасе. Лео до сих пор был единственным, кто знал об этом. В такие моменты он всегда находится рядом, чтобы поддержать. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Впереди замаячила табличка запасного выхода. От слабости в глазах темнело и двоилось, но он все равно смог разглядеть предупреждающую надпись «Внимание: запасный выход, будет включена сирена». Он слышал топот футовцев за своей спиной, и понимал, что это его единственный шанс вернуться домой, к своей семье. Дверь становилась и все ближе и ближе… Донателло протянул руку, чтобы толкнуть ее… Уже почти… «Не волнуйся, Отец… Лео… Эйприл… Майки… Раф… Я скоро буду дома». Не кто иной, как Шреддер, выскочил прямо перед ним, обнажая острейшие лезвия на своих доспехах. Все, что Донателло прежде считал болью, оказалось просто ничем по сравнению с тем, что случилось дальше. Все шесть лезвий вонзились в его плечи, раздирая кожу и мышцы, царапая кости. Он чувствовал, как железо пропарывает руки насквозь и выходит с другой стороны, склоняя назад и яростно прижимая к стене. Человек в доспехах и не думал останавливаться, он с силой крутанул руками, проворачивая лезвия, и Донни кричал от адской боли, разрывающей сухожилия и связки. Его познаний в медицине было достаточно, чтобы краем сознания отметить, что это очень плохо даже в том случае, если он смог бы получить квалифицированную помощь специалиста. Вполне возможно, он больше никогда не сможет пошевелить руками. И даже если ранения удастся залечить, он уже не сможет сражаться наравне с братьями. Шреддер не выдергивал лезвия до тех пор, пока окончательно не вывихнул черепахе оба сустава. Тогда он, наконец, довольно ухмыльнулся и убрал руки. Донателло мешком рухнул на пол. Нога в тяжелом ботинке, давящая на грудь, давала понять, что страдания еще не окончены. — Я начинаю терять терпение! Отвечай, где Хамато Йоши и девчонка, слизняк!***
Леонардо ворвался в лабораторию брата и схватил жучок, который Эйприл положила на стол Донателло. Как давно… Как давно они шпионят за ними? Сколько разговоров они успели услышать? — Говорит Леонардо, — проговорил он в микрофон, — Мне и моим братьям известно, что Донателло у вас. Наше требование: Догпаунд, так же известный как Крис Брэдфорд, должен встретиться с нами на углу 4-й и Харрисона, и отвести нас к нему. Никаких фокусов. Никаких ловушек. Сразу после этого он раздавил устройство в кулаке. Они воспользовались оружием противника, и теперь у них было преимущество. К сожалению, это не давало никаких гарантий того, в каком состоянии они увидят брата. «Не волнуйся, Донни. Мы скоро будем. Все будет в порядке». — Раф! Майки! — крикнул он из лаборатории, — Поднимайтесь, мы идем за Донни. — Ты нашел его?! — потрясенно спросил Майки. — Эй, а как же все эти маскировочные дела, дождаться ночи, и все такое? — усмехнулся Раф, — Мы же ниндзя, забыли? Нам надо держаться в тени. — Донни может не дотянуть до полуночи, — ответил Леонардо, доставая катану, — У нас нет выбора. Сплинтер вышел к ним, счастье от возможности вернуть сына в его глазах мешалось с беспокойством за безопасность всех остальных. — А как именно мы узнаем, где держат Донни? — с сомнением протянул Раф. — Скажи спасибо Эйприл. Футовцы знали, где поймать Донни, потому что каким-то образом умудрились поставить жучок на наш фургон. И я воспользовался им, чтобы передать им наше требование встретиться с Донпаундом. — Будьте осторожны, дети мои, — предостерег Сплинтер, — вполне возможно, что там вас ждет засада. — Мы понимаем, Сенсей, — серьезно ответил Лео. Они оба прекрасно знали, что даже если они надеются на лучшее, нужно готовиться к худшему. — Одну минутку, — Эйприл убежала в лабораторию, и, судя по звукам, что-то искала в ящиках, прежде чем нашла то, что ей было нужно. Она вернулась и протянула Лео небольшой плоский предмет с электронной платой в центре: — Вот, возьмите, это может вам пригодиться. — Ммм, спасибо, — растерянно ответил тот, не вполне понимая, что за устройство он держит в руках. — Это цифровая отмычка Донни. Он как-то упоминал, что в мире не такой двери, которую она не сможет вскрыть. Думаю, она может вам понадобиться. — Вау, — протянул Майки со смесью восхищения и трепета, — Я бы одолжил ее у Донни как-нибудь на пару дней. — Спасибо, — улыбнулся Леонардо, — Уверен, она будет очень кстати. — Ну все, погнали уже, дамы! — скомандовал Раф, — Хорош тратить время жизни Донни на болтовню! — Я помогу Учителю подготовиться к вашему возвращению, — сказала Эйприл. — Отлично, — ответил Лео, убегая вслед за братьями, — Мы дадим знать, если… Если нужно готовиться к худшему. Она кивнула, и черепахи загрузились в Бронепанцирь.***
Шреддер мерил шагами тронный зал. Черепаху снова заключили в камеру, и на этот раз, учитывая его плачевное состояние, вряд ли он решится бежать. Для особой надежности его приковали цепями к стене. Даже при том, что пацан был на три четверти покойник, он все равно отказывался сдаваться… Должен быть какой-то способ развязать ему язык. Никаких новостей от других черепах не поступало. Они не пытались ни спасти брата, ни обменять его жизнь на жизнь крысы и девчонки. Это настораживало, потому что он знал наверняка — они слишком беспокоились друг о друге, чтобы бросить в беде члена семьи. Его размышления прервало жужжание коммуникатора. Он сорвал его в пояса и зарычал в трубку: — Лучше бы это было что-то важное! Однако его раздражение почти сразу сошло на нет, когда он услышал новость о требовании Леонардо. «Так значит, он хочется, чтобы Брэдфорд отвел их к брату, отлично, так я смогу избавиться от них всех разом. Как только разделаюсь с ними, уже ничто не остановится меня от того, чтобы найти старую крысу и, наконец, свести с ней счеты».***
— Донни… Донни. Он слышал, как будто кто-то издалека зовет его по имени. Открыть глаза мешало головокружение и слабость. Оба плеча горели огнем, и что-то плотно окутывало его шею. — Эй, Донни, приятель, проснись. Открыв глаза, он обнаружил, что снова находится в камере. Скорее всего, не в той, в которой был заперт до этого. На этот раз на его запястьях и шее висели тяжелые цепи, он был прикован к стене. Вес цепей усиливал боль в вывихнутых плечах, кровь не переставала стекать вниз, голова нещадно кружилась. Истерзанное тело молило об отдыхе, но из-за цепей, обвитых вокруг горла, он даже не мог прилечь. Железо начинало давить на шею всякий раз, как голова бессильно опускалась на грудь, так что ее приходилось держать поднятой. Вдобавок ко всему камера была такой холодной, как будто его заперли в морозилке. Прогнозы для хладнокровного существа, запертого в помещении с минусовой температурой при таких ранениях и слабости очень неутешительные. Если он не сможет выбраться отсюда, то протянет еще максимум час. — Очнулся наконец, — ожил динамик. Донни хотел было что-то ответить, но его мозг был слишком истощен, чтобы выдать хоть сколь-нибудь достойную реплику. — Может быть, тебя заинтересует новость о том, что твое семейство двинулось к нам в гости. На мгновение в глаза Донни мелькнула надежда, но почти сразу сменилась тревогой. Его братья направлялись в расставленные сети и, без сомнения, знали об этом. — Твой брат Леонардо потребовал, чтобы Брэдфорд привел их к тебе, — Шреддер был так доволен собой, как будто это была его идея. Последовала значительная пауза, и Донателло подумал, что Шреддер сказал все, что хотел. Но он ошибся. Минутой позже тот уже стоял прямо перед ним. — Это твой последний шанс. Думаю, тебе очевидно, что твои братья движутся прямо в западню. Это твоя последняя возможность поведать мне, где же находится ваше логово. И если ты не захочешь ответить, я не постесняюсь выбить ответ из них. Донателло точно знал, что не может сдать местоположение Учителя. Но подвергать опасности братьев он тоже не мог себе позволить. Он попытался воссоздать в уме карту канализаций, и подумать, куда он мог направить Шреддера. В какое-то достаточно достоверное место, но все-таки далекое от их убежища. И он вдруг вспомнил о месте, где они сражались с крысиным королем. Оно вполне могло сойти за их логово. —Ладно… — он старался изобразить поражение. В горле пересохло, язык был свинцовым, — Наше логово находится… Находится в заброшенном коллекторе под Геральд-сквер. — Благодарю, — ответил Шреддер и удовлетворенно ухмыльнулся. Прямо перед тем, как всадить лезвие в грудь Донателло. Тот почувствовал, как рот наполнился кровью, когда острое железо прошло через желудок... Без единого намека на жалость или угрызения совести Шреддер покинул камеру, на ходу вытаскивая коммуникатор. — Направить армию ниндзя в заброшенный коллектор под Геральд-сквер. Захватить всех, кто будет там, и сообщить обо всем, что найдете. И понизьте температуру для нашего гостя в камере 245. — Повелитель, черепахи здесь, — дрогнул голос на другом конце. — Отлично, — усмехнулся Шреддер и достал небольшое взрывное устройство, — Как только загоните внутрь, запечатайте дверь и следите, чтобы не сбежали.