Ваша и т.д.»
– Не надо беспокоить их тревожными новостями, – тихо сказала мама. – С твоим отцом все будет в порядке. Он отдохнет несколько дней от своих книг, после будет бодреньким. Не так ли, Мэри? Я не была согласна с ней и удивлялась ее оптимистичному настрою. Я решила во что бы то ни стало написать им об отце. Маме необязательно сейчас говорить, иначе мы будем спорить весь день. – Я посижу с твоим отцом, а ты напиши им ободряющие и веселые письма. Я кивнула и пошла в сторону библиотеки. Разум говорил, что мне необходимо сначала написать сестрам, но как только я взяла перо в руки, не заметила, что написала «Дорогой граф». Покачав головой, я убрала слово «дорогой», потом снова поставила. Это обычное обращение, ничего больше. Письмо было переписано три раза, но во всех я выглядела жалкой обманутой девушкой, которой оставалось лишь спрашивать «почему вы так поступили со мной?». Мне хотелось знать правду, ибо он мог выбрать любую для своих целей. Я не могла быть самой богатой невестой на брачной ярмарке. Все, я почти готова простить ему все, как только вспоминаю наши с ним разговоры. Я не знала, насколько плохо разбираюсь в людях. Жаль, ведь знания полезны, особенно такого рода знания. Мама была права, когда говорила, что жизнь у меня будет трудной, потому что я слишком наивна и доверчива. Убрав последнее письмо, я взяла последний чистый лист бумаги. Едва я успела написать «милорд», в библиотеку ворвалась мама. С бледным лицом и сжатыми губами. – Мэри, хватит обманывать себя. Он так плох… Затем мама заплакала как маленький ребенок. Несколько секунд я боролась со ступором, но собравшись, обняла ее и погладила по спине. – Мама, доктор Реверс сказал, что он поправится. – При должном уходе, дорогих лекарствах и процедурах в Бате, Мэри! – сквозь всхлипы ворчала она. – Откуда нам взять такую сумму? Мы не можем вечно сидеть на шее мистера Дарси. В прошлом месяце Лиззи попросила мистера Дарси оплатить долги зятя Уикема. Он снова влез в долги, понимаешь? Моя Лиззи и до этого помогала им тайком от мистера Дарси, но что будет теперь? А у Бингли нет таких средств, как у Дарси, и я не в состоянии просить у них и фартинг! Твой отец будет чувствовать себя униженным, если мы обратимся к зятьям. Год в Бате! Без него нам конец! Я не могла подобрать нужные слова. Скорее всего, мама просто хотела высказаться. Ее намеки не доходили до меня, ибо я думала, откуда мы достанем деньги. Меня удивляло то, что мама не слегла, как только доктор Реверс рассказал нам, насколько серьезно болен папа. Я была готова ухаживать за обоими родителями, но, кажется, мама не собирается проигрывать в битве против своих нервов. Это пугало меня больше всего, потому что если мама сляжет, я успокоюсь. Всегда так было: она причитала, плакала и изводила меня, но каждый раз все исправлялось. Ничего страшного или серьезного не происходило с нами, ибо мы были вместе и поддерживали друг друга. За заботами о маме я забывала причину, возбудившую ее нервы. На этот раз маман вела себя необычно, и ее поведение говорило о том, что все хуже, чем мы предполагаем. – Вот если бы ты вышла замуж на лорда Дермина, – начала мама мягким и несвойственным ей тоном, – тогда мы попросили бы у него необходимую сумму. – Нет, – поспешно отказала я. – Я проведаю отца. Он спал в своей комнате под несколькими слоями одеял и казался непривычно хрупким и бледным. Я едва слышала его дыхание и каждую минуту боялась пропустить момент, когда его грудь поднимется и опустится. Я простояла у его постели около часа, считая вдохи и выдохи. Казалось, я сама дышала тем же ритмом, что и отец. Если доктор Реверс прав, и ему нужно лечиться в Бате, то моя прямая обязанность помочь своей семье. Пожалуй, настало время встать с места и доказать, что я тоже могу послужить во благо своей семье. Что может сделать молодая девушка, не имеющая полного образования и стабильного дохода? Выйти замуж за богатого человека. Когда я спустилась в гостиную, мама составляла компанию мистеру Давенпорту. Он спрашивал, как себя чувствует отец. Мама пересказала все, что ей посоветовал доктор, и сетовала насчет отсутствия средств. О, мама, ты в своей стихии! Нельзя говорить чужим о своих бедах. – Мистер Давенпорт. – Я присела в реверансе, а он кивнул. – Мисс Мэри, вы проведали отца? Как он? – Благодарю, неплохо. Он спит. – Ему нельзя много спать, – пробормотала мама и поспешно покинула гостиную. Я посмотрела ей вслед, затем повернулась к другу отца и предложила сесть. – Не хотите ли чаю? – вежливо спросила я. Он отказался и внимательно посмотрел на меня. – Вы выглядите очень усталой, – заметил он. Впервые за все время нашего знакомства я всмотрелась в лицо мистера Давенпорта. Его волосы не поседели полностью и оставались на голове, несмотря на то что джентльмены в его возрасте начинают лысеть. Глаза его были ясные, голубовато-зеленые, не покрытые серой пленкой, которая предвещала бы плохое зрение. Кожа вокруг глаз и рта была покрыта морщинами смеха и старости, а добрые глаза говорили о хорошем нраве хозяина. Он выглядел намного моложе своих шестидесяти. – Последние дни выдались нелегкими, – вымолвила я, чуть не пожав плечами. Странно, мне вполне комфортно в его обществе. Он успокаивал одним своим присутствием. Это при Эдмунде мое сердце было готово вырваться из груди. Не думай о нем, Мэри! – Полагаю, момент не совсем подходящий, но мне бы хотелось объясниться насчет моего предложения, – спокойно начал он. Подняв глаза, он посмотрел на меня. – Да, на днях папа рассказал об этом, – согласилась я. – Не могли бы вы объяснить, что вами двигало? Почему вы решили жениться на мне? Мы толком не знаем друг друга. – Мало того, я гожусь вам в деды, – заметил он с саркастичной улыбкой. – Полагаю, вы были сильно удивлены. Вы очень талантливы, мисс Беннет. Я хочу быть вашим наставником. К тому же, вы занимательный собеседник. А это, я вам скажу, большая редкость. Я хочу обучить вас всему, что я знаю в плане музыки. Несколько десятков лет я занимаюсь с одаренными людьми, но не встречал человека, который отдается музыке так же, как и я. Сейчас вы скованны, не можете развивать свой талант, потому что вы одни, ваша обязанность – выйти замуж. Только в случае, если вы хотите дать утвердительный ответ, я сделаю вам предложение. Подумайте, хорошо? Он ободряюще улыбнулся и притих. Мне понадобилось прочистить горло. – У меня есть вопрос. Вас интересует мое приданое? – Нисколько, – ответил он сразу. – Я не знаю точную сумму, потому поверьте, мне оно и не нужно. Можете оставить его у себя. Я замялась. Он ответил так, как мне было нужно. – Я стану вашей ученицей. Вы познакомите меня с другими музыкантами, композиторами, людьми искусства? Он лишь кивнул в ответ. – Мне нужны деньги для того, чтобы обеспечить год лечения отца в Бате. Полагаю, моего приданого хватит, но если возникнут проблемы… – Об этом не беспокойтесь, – уверил меня мистер Давенпорт. – Вы хотите стать моей женой? – Да, – тихо ответила я. – Я стану вашей женой. Скорее подошло бы предложение: «Мне необходимо выйти замуж за вас».***
Шесть часов спустя, лежа в своей постели, я думала о том, как по-деловому мы решили вопрос о браке. Я несколько тысяч раз уверяла себя, что поступаю правильно. Мой долг – помочь семье, не быть нахлебницей и сделать то, чего от меня ждут. Раз у меня есть возможность помочь родителям, почему бы не поступить правильно? Я люблю их и не хочу терять одного из них только потому, что у нас не хватает денег на лечение. Конечно, не трудно попросить их у зятьев, но сколько можно просить мистера Дарси и мистера Бингли помочь нам? Ведь это ставит моих сестер в неловкое положение. И без того в обществе часто шутят, что джентльмены взяли в жены всю семью Беннет. На этот раз я поступлю так, как будет правильно для них, а не для себя. Это будет справедливо. Я не могла уснуть, поэтому зажгла свечу и села за письменный стол, достала чернила, перо и последнюю в доме чистую бумагу. «Милорд, Я пришла к решению, что теперь могу быть свободна от данного вам слова. Видите ли, я выхожу замуж за достойного и честного джентльмена, который обеспечит мне безбедную жизнь. Прошу простить меня за опрометчивость, за то что, не подумав, ответила вам утвердительно. Ваш жизненный багаж слишком тяжел для меня, по этой причине я отказываюсь выходить за вас замуж.Искренне, мисс Мэри Беннет»
Письмо лаконичное, лишенное обвинений обидевшейся девушки. Вполне достойно, я думаю. Осталось запечатать его и отправить в гарсоньерку графа в Лондоне. Утром дождусь почтовую карету, затем схожу за покупками. Нам с мамой понадобится написать письма сестрам, сообщить о моем скором замужестве за достопочтенным композитором и музыкантом Джереми Девисом Давенпортом. Утром я первым делом навестила отца. Мама сидела рядом с ним и пыталась влить в его рот немного супа, а отец в той же мере отказывался глотать хоть что-либо. – Какой вы невыносимый человек, мистер Беннет! Знала бы я, что почти через три декады совместной жизни вы решите умереть с голоду при цветущей жене и двух незамужних дочерях, то двадцать пять лет назад не вышла бы за вас. – Кстати о женитьбе, – подхватила я. – Папа, я решила дать согласие мистеру Давенпорту. Как только вы поправитесь, мы сыграем свадьбу. Надеюсь, вас мой выбор не разочаровал. Родители перестали спорить и с минуту смотрели на меня в полном молчании. Мама закрыла рот рукой и судорожно хватала воздух. – Но как… Мэри, это… – лепетала она, но папа прервал ее со словами: – Если ты действительно хочешь выйти за него, я препятствовать не стану. Кажется, родители вполне довольны моим выбором. Что же, им необязательно знать, что наше бедственное положение подтолкнуло меня принять предложение мистера Давенпорта. Мне вовсе не важно то, что он передаст мне свои знания, что познакомит с влиятельными музыкантами и людьми искусства. В данный момент я была опустошена из-за того, что Эдмунд разбил мне сердце, предал, обманул и исчез. Надеюсь, пройдет время и я не пожалею, что сделала такой выбор, что решила исполнить долг, а не следовать желанию сердца. Завтра я найду повод для радости, и послезавтра тоже, однако сегодня я хочу немного повспоминать человека, имя которого я больше никогда вслух не произнесу.***
Старшие сестры и Китти, которая отправилась с четой Бингли на остров Уайт, не смогли приехать на нашу свадьбу. Венчание пройдет быстро, в десятый час утра при участии самых близких родственников, то есть отца, мамы и дяди Гардинера с тетей. Больше никто не успеет приехать вовремя. Я являлась тем человеком, который торопил события, потому как вполне могла передумать и сбежать в самую последнюю минуту. А так опозорить свою семью я не имела права. Решение принято, и оно не подлежит обдумыванию. Завтра утром я стану миссис Давенпорт. Осталось только сложить мелкие вещи в сундучки и все, их перенесут в Незерфилд-Парк, а позже на запад Англии, куда мы уедем через пару месяцев. Мама ни словом не возразила о моем выборе. В ее глазах я видела понимание. Она знала, почему я выхожу замуж, и, казалось, была очень удивлена и одновременно признательна. Возможно, еще и смущена мыслью, что мой жених старше ее. Мама лишь тяжко вздохнула, когда, открыв газеты, прочитала о помолвке графа Фредерика Дермина и мисс Табиты Рочестер. Недолго лорд горевал, приняв отказ. – Мэри! – обратилась мама, заранее постучавшись в дверь. Она никогда раньше не стучалась, поэтому я чуть не присела в реверансе. Она вошла, оглядела мою комнату, словно видела ее впервые, и, постояв у окна несколько минут, повернулась ко мне и села рядом. – Мэри, я два раза проводила этот разговор с твоими сестрами, однако впервые чувствую, что не смогу справиться со своей задачей. Видишь ли, перед замужеством каждая мать обязана объяснить дочери, что ее ждет в первую брачную ночь. Мама замолчала и, к моему удивлению, покраснела и вздохнула. – Каждый раз я советовала девочкам думать о красивых платьях, драгоценностях, возможно сладостях и деньгах. Ты тоже подумай о них, ободряй себя мыслью, что станешь хозяйкой своего дома. Господи Боже, как же трудно объяснить тебе!.. Я решила успокоить ее, иначе маму тоже хватит сердечный удар. Второй раз выйти замуж я точно не смогу. – Мама, спасибо большое тебе за старания, однако эту беседу Лиззи провела еще год назад. – Ах ты, бессовестная девчонка! Тебе нравится видеть мои мучения? Я рассмеялась взрыву негодования мамы, а секунду спустя она присоединилась ко мне, и мы хохотали до слез. Затем мама прижала меня к себе, и я обняла ее в ответ. – Как же больно отпускать свое чадо из объятий. С вашего детства я планировала выдать вас всех за блистательных джентльменов, однако не подозревала, что будет трудно отпускать вас. Я знаю, Мэри, причину, по которой ты так спешишь выйти замуж. Не могу сказать, что не благодарна тебе. – Спасибо, мама. – Это была единственная фраза, которую я была в состоянии вымолвить. Поверить не могу, что завтрашним вечером уже не засну в Лонгборне, в поместье своих родителей, где я прожила ровно двадцать один год.