Искренне ваш, Эдмунд Парсонс».
Это совсем не похоже на слова обманщика и охотника за приданым. Кажется, человек, написавший письмо, был скорее ошарашен, обижен и чувствовал себя обманутым. Нет, охотник мог такое написать, он пошел бы на худшие трюки. Ох, знала я, что не стоит читать письмо, ибо зерна сомнения уже закрались в мою голову. Он даже подписался только своим именем, не упомянув о титуле, в то время как граф Дермин опускал свою фамилию, чтобы подчеркнуть титул. Может, ложная скромность? Я запуталась! В дверь тихонько постучались, и через секунду я увидела Лиззи. Я так обрадовалась, что подскочила к ней и крепко обняла. – О, Мэри! Я боялась не успеть, – начала она, нежно гладя мою спину. – Что произошло? Почему ты выходишь замуж, к тому же так поспешно и за джентльмена, который годится всем нам в деды? И тут меня осенило. Портреты в кулоне. Это мог быть сам Эдмунд! А белокурая женщина его мама! Почему я сразу не подумала об этом? Почему я сразу засомневалась в нем и решила, что Эдмунд просто играл моими чувствами? Лиззи вполне ощутимо потрясла меня за плечи, чтобы вывести из ступора. Я сосредоточила внимание на ее темных глазах, в которых читала искреннее беспокойство. Так, надо собраться и ответить. – Лиззи, ты знакома с вдовствующей графиней Эстерфилд? Мне пришлось облизнуть пересохшие губы, иначе я не могла бы произнести следующую фразу: – Я должна знать наверняка, прежде чем отвечу на твой первый вопрос. – Да, я ее встречала раз или два. Приятная дама, очень улыбчива и горда, несмотря на то, что приключилось с ее семьей со дня кончины графа. – А цвет ее волос, Лиззи, она блондинка? Самый важный вопрос, ответ на который я боялась услышать. Если она подтвердит, что женщина, изображенная на миниатюре, - мама Эдмунда, то я не выйду замуж. – Мэри, при чем тут вдовствующая графиня? – недоумевала сестра, нахмурив брови. Казалось, она пыталась найти ниточку, которая связывала мое замужество с графиней. Лиззи совсем не замечала взаимную симпатию между мной и Эдмундом, поэтому ей ни за что не распутать клубок из загадок. – Просто ответь, какого цвета ее волосы. Мои слова прозвучали очень резко, на что Лиззи немного обиделась, но все-таки, наконец, ответила: – Нет, графиня брюнетка. Ее волосы темнее моих на тон или два. Определенно, она не может быть блондинкой, и не была таковой в молодости, уверяю тебя. Господи Боже, Мэри, ты выглядишь так, будто готова упасть в обморок! Садись. – Она села рядом и внимательно изучила мое лицо. – Теперь ты мне объяснишь, зачем тебе понадобилось знать о цвете волос графини? Боже, нет, нет, не сейчас. Я не должна плакать. – Рассмеши меня, прошу тебя. Расскажи что-нибудь, способное отвлечь меня, пожалуйста. – Нет, не расскажу. Выкладывай, – потребовала она командирским тоном. – Мэри Элоиза Беннет, до тех пор, пока ты не расскажешь, что, черт возьми, происходит, я с места не сдвинусь и тебя не отпущу! Я услышала истеричный хохот и, лишь увидев шокированное лицо сестры, поняла, что эти жуткие звуки издаю сама. – Т-т-ты тт-ольь-ко что-о чертыхнулась! – еле вымолвила я, пытаясь остановиться. – Мэри, ты не в порядке, – заключила Лиззи. – Иди сюда! Она потянула меня в сторону кувшина с водой и помогла ополоснуть лицо. Затем она достала полотенце и вытерла мне щеки и подбородок. Когда я затихла, сестра уселась в канапе и теперь ждала, пока я буду в состоянии поддержать разговор. Придется собраться и выговорить отрепетированную сотню раз речь. – Я выхожу замуж за достойного человека. Лиззи, я не так наивна и романтична, как в свое время были ты и Джейн. Ты же знаешь, я отличаюсь чрезмерной рассудительностью, поэтому мой выбор не должен был удивить тебя. Сама подумай, мистер Давенпорт один из прославленных и признанных компонистов и клавирмейстеров. А я, как ты знаешь, очень люблю музыку, и мой избранник станет также моим наставником. Неужели тебе не понятно, какие преимущества я получаю от брака с ним? – Не верю, – спокойно возразила сестра. – Ты врешь, Мэри, я вижу по глазам, что ты в замешательстве. Поделись со мной, и если этот брак нежелателен для тебя, то я умоляю, откажись, пока не поздно. – Уже поздно, нельзя больше откладывать приготовления. Помоги мне, Лиззи, позови служанку. Мне надо сделать прическу, затем надеть платье и без происшествий добраться до церкви. Если ты собираешься и дальше докучать мне расспросами, то спустись к маме и помоги ей. Я справлюсь. С минуту сестра молчала, но затем подошла и обняла меня. Это означает, она признала поражение. – Бог свидетель, Мэри, я не одобряю эту затею, но я не в силах помешать тебе или отговорить, как бы там ни было. Что же, решать тебе. Уловив грусть в ее голосе, я готова была сдаться и разреветься. Как было бы хорошо прислониться к ее плечу, выплакаться вволю и рассказать о своих сомнениях. Меня останавливала одна мысль – моя цель, мое решение. Я обещала себе, что на этот раз исполню долг перед семьей, подумаю о них, а не о своем благополучии. Эдмунд обманул меня, я больше в этом не сомневаюсь. Я исполню свой долг. Час спустя я была готова и сидела в карете. На мне было серое платье из бархата с кучей белых ленточек, которые мама настойчиво прикрепляла в течение часа. Они меня немного раздражали, но к тому времени как мы вышли из дома, мне стало все равно, лишь бы церемония прошла быстро и чтобы сомнения остались позади. Несмотря на то что я решила следовать зову долга, каждое слово из письма Эдмунда не выходило из головы. Почему он ни разу, даже в письме не упомянул, что любит меня? «Заклинаю вас, дождитесь меня», – просил он так настойчиво. Не это ли говорит о его чувствах? Да, узнай я раньше, что у него есть незаконная жена и ребенок, то не смела бы влюбиться, но теперь поздно рассуждать о том, что могло бы быть. – Ну что, Мэри, ты готова? – спросил отец, поправляя фрак. – Полагаю, ты будешь скучать по мне и маменьке, когда мы уедем в Бат? – Да, папа, буду скучать и надеюсь, мистер Давенпорт сдержит обещание и мы нанесем вам визит в следующем месяце, – согласилась я, прикасаясь к его предплечью. – И вы, обещайте мне, что поправитесь в Бате, а в следующем году, когда мы всей семьей соберемся в Лонгборне, совершенно здоровый будете играть с внуками и внучками. Обещаете? Всю свою жизнь я мечтала увидеть эту мягкую и легкую улыбку одобрения на лице папы. Он накрыл мою ладонь своей и, наклонившись, поцеловал в щеку. – Я буду скучать по тебе, Мэри. В итоге в церковь мы зашли с увлажненными от непролитых слез глазами и улыбками на губах. Вдруг я услышала шепот: «Я не расскажу вашему будущему мужу, как неграциозно вы ударились о мой лоб» Папа не заметил, как я задержала дыхание, и счастливо улыбался мне. «Вижу, вы волнуетесь больше, чем хотите показать» Я сделала неуверенный шаг вперед и снова застыла при словах: «Мисс Мэри, снова больше зеленого» Заставь себя сделать еще один шаг, Мэри. Ты гордилась тем, что твоя разумность стоит выше желаний сердца. Так докажи это на деле. «Надеюсь, вы обещаете не сдавать меня. В ином случае, утром джентльмены откроют охоту на меня» Лучше бы я сдала вас и позволила им открыть охоту прежде, чем вы поймали меня в силки. «Вы играли изумительно. Мисс Мэри, у меня дыхание захватывает от этой красоты, честно. Я никогда не видел, чтобы музыке отдавались целиком. Ваша игра восхищает искренностью не только меня. Вы заставляете слушать себя даже глухого» У меня дыхание захватывало от одного взгляда на вас, Эдмунд. Как же я мечтала оказаться рядом с вами у алтаря. Если бы только вы были свободны, а мой отец не нуждался в лечении. Слишком много «если бы», единственный правильный выбор нам диктует долг. «Выходите за меня замуж» Мистер Давенпорт благодарно кивнул отцу, который передал мою руку пожилому композитору и занял место рядом с мамой, которая держала платочек наготове и тихонько всхлипывала. Лиззи бросила на меня неодобрительный взгляд и взяла маму за руку. «Человек, который лишился покоя, отчаявшийся получить передышку, вдруг успокоился и наслаждался моментом. Вы можете себе это представить, Мэри?» Не могу больше представлять вас. Вас, человека, о котором я запрещаю себе думать отныне и вовек. Я стану женой другого мужчины, я не дождусь вас и не прощу обман. «Я хочу слушать вас часами, красть лис, устраивать пикники, ходить на рыбалку, сидеть в поле, полном цветов, и читать или же просто лежать и смотреть на небо» Как восхитительно звучит! Будто наш личный рай. Слова священника я успешно прослушала и боялась снова сосредоточиться на нежном шепоте, звучавшем в моей голове. Я больше не выдержу. «Я учусь зарабатывать деньги и надеюсь, скоро буду в состоянии покупать вам десять повозок, чтобы вы без сожаления могли топить их» Господи, Мэри, думай о другом! Слова мистера Бингли или мамы… Вспоминай! «Слово за слово, я предлагал ему ухаживать за одной из дам, у которых отличное приданое, и пошутил, что только не стоит в этих целях использовать мою свояченицу» «Это незаконная жена графа Эстефилда и сын, которых он спрятал в Вест-Индии. Видишь, как ребенок похож на отца?» Вдовствующая графиня Эстерфилд брюнетка и совсем не похожа на женщину из миниатюры. Эдмунд врал мне все это время. Отвечай, Мэри! «Вы уж сами ответили, сказав «нам». И я хочу, чтобы вы звали меня по имени. Скажите Эдмунд» Эдмунд. «Мэри, вы моя» Я почувствовала прикосновение теплых пальцев к локтю. Мистер Давенпорт окликнул меня и ждал. – Мэри, вам надо ответить, – сказал он спокойным голосом. «Главное – ответьте», – читала я по его глазам. «Прошу вас, не совершайте ошибку!» Последнее было не шепотом, а криком. Я резко обернулась в сторону двери и уставилась, ждала, когда она отворится и я услышу его голос, который только что прокричал эти слова. – Мэри? То был голос не одного человека, а четверых, и тон, каким мое имя было произнесено, был совсем разным: от удивления до озадаченности, от радости до разочарования. Я начинаю сходить с ума. Еще мгновение и я решусь. Я подожду лишь еще одну секунду, и осознание того, что он не появится, окрепнет во мне. Надежда скоро умрет. Он не придет. Осталось только ответить. – Я согласна. Надежная и теплая ладонь накрыла мою, и на лице мистера Давенпорта, теперь уже моего мужа, появилась вежливая улыбка. Меня зовут Мэри Элоиза Джереми Давенпорт.Конец первой части