***
Ее знобило. Левая рука противно ныла, дергала, еще и странно тянула. Она лежала на чем-то твердом, холодном, по первым ощущениям стало ясно, что это не что иное, как пол. Но, несмотря на это, голова покоилась на чем-то мягком. Озноб не проходил, но вовсе не из-за холода, который шел от бетонного пола, а просто рука не давала покоя. Страшно представить, как она изворочена, ведь тот нефелим весьма нехило вывернул ей плечо, чудо, что не укусил. Поморщившись от дискомфорта, Талия даже дышала через раз, стараясь не двигать рукой, и не спешила открывать глаза. Тут пахло странно, как-то неправильно. Запахов было много, некоторые знакомые, а некоторые девушка чувствовала впервые. Носа достиг запах раскаленного метала, старых тряпок или, быть может, бумаг. Было любопытно, но глаза все равно открывать не хотелось, и на секунду даже появилось желание снова провалиться в небытие глубокого сна. Двинув плечом, проверяя его дееспособность, Ноктюрн сморщилась, проклиная себя за это весьма глупое решение. Начиная медленно засыпать, покинутая силами и измотанная болью, Талия почувствовала что-то теплое на своей правой щеке. По позвоночнику волной пробежали мурашки от еле ощутимого прикосновения. По шрамам, как раз под глазом, провели чем-то острым. Вздрогнув, словно от удара, Ти-Джей распахнула глаза и резко подскочила. Но, прежде чем девушка успела хоть что-то разглядеть или элементарно испугаться, по инерции ударилась головой об железный выступ, находившийся в шестидесяти сантиметрах над ней. Закричав от боли, прижала здоровую руку ко лбу, упала обратно на пол, еще, ко всему прочему, ударившись больным плечом об пол. Перевернулась на бок и завыла, словно раненный подстреленный зверь, так как охрипла и кричать уже не могла. – Неуклюжая. Сквозь слезы Вагнер метнула яростный взгляд в ту сторону, откуда послышался голос. Хриплый, басовый, лениво растягивающий слово, словно говорить ему было откровенно лень. Тяжело дыша, игнорируя прыгающие световые шарики перед глазами, она привстала на здоровую руку, на этот раз медленно и осторожно обогнув чертов выступ, все еще потирая лоб, чувствуя, как набухает шишка. – Ты кто такой?.. Зрение шалило, а в ушах звенело, но это не помешало услышать тихое презрительное фырканье. Часто моргая, потирая голову, она, наконец, увидела своего надзирателя. Точнее, его широкую спину. Помещение, в котором находилась девушка, было в полутьме, но ночное зрение, унаследованное от отца, позволило разглядеть длинные белоснежные волосы незнакомца, спадающие по спине. Что-то звякнуло, заставив Талию вздрогнуть. Наклонившись в сторону, попыталась увидеть лицо незнакомца, но увидела кое-что иное… Кровь. Руки седоволосого были в свежей темной алой жидкости по самый локоть, играя бликами в тусклом свете дальней лампы, которая была тут единственной. – Откуда столько крови?.. – одними губами обронила девушка, все еще сидя на полу и не собираясь с него вставать, прижимая вывихнутую руку к телу, но, как и в прошлый раз, на вопрос ответили тихим фырканьем. Сердце в груди Ноктюрн медленно стало набирать темп, начиная биться с такой скоростью, что сперло дыхание. Он один из них… Он убийца… Нефелим. Иначе как объяснить столько крови на его руках? Как объяснить странно поведение? Страх стал щекотать нервы, но девушка понимала, что каждая протянутая секунда может стать для нее последней… Медленно, словно кошка, выгнув спину, Ти-Джей поддалась вперед, затаив дыхание, раненной рукой упираясь в пол, а второй нащупала в правом сапоге маленький ножик. Таким оружием вряд ли этот «шкаф» получиться убить, но отвлечь – как раз плюнуть. А после драпать со всех ног. Она не знала, где находится, не знала, где выход, не знала даже, сколько придется бежать, но ради мимолетной надежды на спасенье нужно рискнуть. Быть заживо съеденной в планы желтоглазой не входило. Приподняв верхнюю губу, обнажая клыки в оскале, девушка кинулась на спину врага, занеся для удара нож, но вдруг что-то пошло не так… Здоровая когтистая рука схватила ее за кисть, поднимая над полом, лишая возможности продолжить атаку. Нож упал. Ноктюрн, яростно крича, повисла в воздухе, словно нашкодивший котенок, поднятый за шкирку. Шипя, фырча, клацая клыками, она слабо махала вывихнутой рукой, пытаясь хотя бы ударить незнакомца, но все было тщетно. Часто дыша ртом, скалясь, рвалась всем телом, брыкая ногами и рукой, пытаясь вырваться из хватки. – Опусти меня на землю, черт возьми! Немедленно! Ты делаешь мне больно! Я сказала: отпусти! – продолжая кричать, она замотала головой, извиваясь, точно змея на веревке. – Гадкое животное! Поставь меня, живо! – Может, тебе намордник надеть? – Да я тебя… - она подняла голову на нефелима и замолчала, прекратив вырываться. Черные глаза, поблескивая в тусклом свете, спокойно смотрели на агрессивную девчонку, словно дожидаясь, когда кончится детская истерика. Талия же, раскрыв рот, смотрела в них, точно в бездну, и вдруг осознала, что уже видела эти глаза. В далеко забытом детстве… Но тогда это казалось лишь сном – далеко не реальностью. Девочка, дрожа от холода и страха, прижала руки к груди, неуверенно обходя мелкие осколки самолета, что оторвались при падении. При аварии ее отбросило куда-то в сторону леса, но когда Талия пришла в себя – поблизости никого из своих не было. Ни голосов, ни огня, ничего. Она бродила уже около получаса, вглядываясь в темноту, но понимала, что ходит кругами и самой ей никогда не найти команду. Если только Кукушки почувствуют или же Лаура найдет по запаху, иначе она обречена… Лишь бы только не решили, что она мертва, и не прекратили поиски. Тут даже ветер носил с собой запах смерти. Но Лаура не бросит… Она будет искать… Будет… Остановившись, Ти-Джей обняла себя руками, всхлипнув. Страх с каждой минутой все сильнее завладевал душой, не давая спокойно думать, пробуждая панику. Решив, что хуже уже не будет, девочка приложила руки ко рту и набрала побольше воздуха в легкие, чтобы позвать на помощь. В такой тишине ее наверняка услышат. Как только воздух уже подступал к горлу – за спиной раздались шаги. Широко улыбнувшись, думая, что это кто-то из команды, она обернулась, но ничего и никого не увидела, так как была резким рывком сбита с ног. Рухнув на землю, даже не успела отойти от удара, она испуганно закричала, так как кто-то, схватив ее за ногу, потащил по земле в сторону леса, при этом издавая просто нечеловеческий рык, полный ярости и голода. Цепляясь пальчиками за траву, Талия ревела в голос, сдирая себе руки и живот в кровь, но все равно старалась ударить второй ногой врага, однако ничего не получалось, более того – тот разозлился от ярого сопротивления. Остановившись, прекратив тащить ребенка по земле, он рывком, едва не сломав маленькую ножку, перевернул Ти-Джей на спину и, слегка придавав ее, замахнулся когтистой рукой. Свист разрезал воздух, а затем – детский визг. Правая часть лица полыхнула адской болью, во рту тут же почувствовался солоноватый вкус крови, и Талия, прижав руки к раненному лицу, выгнулась дугой, закричав во все горло, начиная хрипеть и задыхаться. Было бы легче и проще, потеряй она сознание от шока. Неожиданно тяжесть на теле ослабла, а рык прекратился – удивительно, как девочка вообще смогла это услышать и понять. Ноктюрн, рыдая, перевернулась на бок, свернувшись калачиком, прижимая к лицу трясущиеся руки. В ушах звенело, но все равно хорошо слышалась какая-то возня всего в нескольких метрах. Девочка бы и не обратила внимания на это, ибо агония страха и боли перекрывала все остальные чувства, только вот что-то липкое попало ей на плечо, а затем раздался полный боли рев. Испугавшись этого воя, оторвала голову, которую словно налили свинцом, от земли и, прижимая руки к правой части лица, стараясь хоть как-то унять боль и остановить кровь, посмотрела в сторону. Желтый левый глаз, затуманенный слезами и кровью, испуганно распахнулся. В нескольких метрах от места схватки, спиной к Талии, стоял высокий мужчина с длинными белоснежными волосами, держа какого-то мелкого когтистого мутанта в мертвой хватке, который, живой, но истекая кровью, пытался вырваться, спасая свою жалкую шкуру. Словно почувствовав нутром, что на него кто-то смотрит, седоволосый обернулся на ребенка. Черные глаза блеснули в темноте, а с губ сорвался тихий презрительный рык. Нахмурившись, волкообразный мутант, волоча нефелима по земле, пошел в сторону леса, оставляя раненную девочку одну… – Ты… Это был ты… Там, на Дикой Земле, девять лет назад… В черных глазах мелькнула тень любопытства, но быстро потухла, снова сменяясь спокойствием. Талия потупила взгляд, опуская голову. Он либо не помнил ее, либо просто умело притворялся, но, так или иначе, снова никакого ответа не последовало. На этот раз не было даже фырчанья, которого она ожидала. Он просто молча смотрел на синюю девушку, будто ожидая, как та будет вести себя дальше. Талия тоже молчала, зависнув в нескольких сантиметрах над полом. Она больше не кричала, не вырывалась, а незаметно пыталась подтянуть вывихнутую руку к телу, что, собственно, сопровождалось сильной болью. Теперь стало даже стыдно, что она посчитала его нефелимом… Будь он им – не стал бы так спокойно смотреть и чего-то ждать, а умял за милую душу, даже косточек не оставив. Но даже сейчас, осознав это, страх все еще колыхал сознание, ведь теперь не ясно, что ожидать от этого мутанта. Как он поступит с ней дальше? Отпустит? Нет… Убьет? Вряд ли. Хотел бы убить – сделал бы это уже давно… Ноги коснулись пола весьма неожиданно, и девушка, ойкнув, отшатнулась, испуганно возведя глаза на мужчину. Тот поднял с пола нож и, секунду повертев его в руке, положил на стол за собой, а затем снова повернулся к своей неожиданной пленнице, которая испуганно прижалась к стене, прекратив дышать. Он пересек расстояние между ними в один широкий шаг, медленно проведя рукой по деформированной кости плеча. Ноктюрн не двигалась, чувствуя, как сердце на невообразимой скорости стучит о ребра. – Вправлять нужно. Девушка скосила взгляд на руку, словно не понимая, о чем идет речь. Ее вдруг словно обдали холодной водой, а голову налили свинцом. Проходили секунды, но мужчина ничего не предпринимал, а продолжал рукой очерчивать кость, прикидывая, как нужно нажать, чтобы потом не пришлось исправлять еще и содеянное. Тело девчонки было хрупкое, так что одно неверное действие может повредить плечо еще больше, чем есть сейчас. Ти-Джей, взглянув на длинные черные когти мутанта, сглотнула и перевела взгляд на его лицо, снова впиваясь в черные глаза. – Как тебя зовут?.. – одними губами прошептала девушка, игнорируя его прикосновения на своем оголенном плече. Слегка прищурившись, мутант, воспользовавшись тем, что пленница отвлеклась, нажал на кость. Хруст разрезал тишину, и Ноктюрн, вскрикнув, повалилась на колени, но была подхвачена за здоровую руку снова в воздух. На этот раз никто держать ее не собирался, и она тут же была ровно поставлена на место. – Ромул, - коротко ответил он, снова растягивая слово, словно от невиданной лени. Взяв со стола чистую повязку, туго фиксировал смещение, при этом недовольно хмурясь, но от чего – девушка понятия не имела. Она, сжав зубы, наблюдала за его работой, вжимаясь в стену. Почему-то голову посетила мысль, что все-таки никуда она отсюда уйти не сможет… Не позволят. Но зачем же латает тогда? В чем смысл?.. Закончив, он снова вернулся к своему столу, ничего больше не сказав. Да и, по правде говоря, спрашивать девушка его больше ни о чем не хотела. Ти-Джей покосилась на повязку, запачканную в крови, которую оставил Ромул от своих рук, и, съехав вниз по холодной стене, уперлась лбом в колени. Тело пробрала леденящая волна смертельного страха. Зажмурившись, она тихонько всхлипнула.***
– Не знаю! – в сотый раз закричал Хельд, уже не сдерживая маты. Джонни провел рукой по траве, принюхиваясь, но, как бы он не старался уловить даже малейший запах Оливера – ничего не получалось. Вокруг была лишь приторная вонь разлагающейся плоти и запах нефелимов. Талию они тоже не нашли – она словно сквозь землю провалилась. Нападение зараженных мутанты отбили не скоро, но отбили. А когда пришли в себя, то обнаружили, что из четверых членов команды остались всего двое. Радегаст, мямля, объяснил, что произошло, но Ронин не желал ничего слушать про смерть друзей. Он знал, что они живы. Потерять сразу трех друзей за одну неделю для парня было невообразимо, поэтому он мысленно поклялся себе, что найдет их. Найдет, чего бы ему это не стоило. – Это ты виноват, - тихо сказал Ронин, вставая. – Нельзя было бросать Оли. Даже если бы он был мертв – своих не бросают. – Да вы вместе с Ти-Джей чокнутые! – крик шатена эхом проносился по пустому лесу, закладывая уши, но Джон даже в лице не изменился, продолжая краем сознания улавливать запахи, не теряя надежды найти нужный. – Какой смысл рисковать своей жизнью ради трупа?! Они все равно уже мертвы, а ты… – Не лги мне, - взгляд голубых глаз пронзил Хельда насквозь, точно раскаленный нож масло. Он всегда знал, когда люди лгут. И сейчас Гвинн лгал. Не только Джонатану, но и самому себе. – Ты веришь, что Ноктюрн жива. И ты это знаешь. Просто тебе нужно научиться верить не разуму, а чувствам, вот и все. Прежде, чем парень успел открыть рот и что-то сказать, Ронин легким бегом направился к лагерю, где они оставили Криса и Мэтта, не желая продолжать глупый и никчемный разговор. Недолго думая, Радегаст побежал за ним. Джон понятия не имел, почему не смог почувствовать запаха друзей. Никакого. Их словно не было, пуф – и испарились. Но даже у трупа есть свой запах, а кровь так и вовсе учуять легко… И это не укладывалось у подростка в голове. Против воли в сознание стали лезть ужасные мысли по поводу того, что, быть может, запахов нет, потому что нет предметов, которые бы их издавали?.. Встряхнув головой, юноша стал гнать эти мысли прочь. Нет, его друзей не съели. Они живы. И они вернутся домой... Живыми. Дыхание сбилось от легкого бега, но Джон не останавливался. Сейчас все его мысли были только о лагере и друзьях, ведь неизвестно – удалось ли Крису отбить атаку или нет. Он смелый и сильный, но если натиск был слишком велик – даже его силы окажется недостаточно. Однако страшное было позади, так как чуткого слуха Ронина достиг знакомый голос. Это был охрипший голос Кристофера. Юноша ускорил бег. Среди деревьев что-то мелькало и искрилось. Кожу обдало горячим воздухом. Ронин, прищурившись от света искр, вовремя успел затормозить и пригнуться, так как в него, едва не задев, метнули электрический заряд огромной силы. Подняв голову, парень увидел большой электрический купол, размером примерно четыре на четыре метра, а внутри, в самой середине, отчетливо можно было увидеть очертание тела Кристофера. Альварес, раскинув руки в разные стороны, шипел и стонал сквозь зубы, теряя последние силы, но продолжая держать щит. Электро-заряды сожгли траву и листву в радиусе еще нескольких километров, сделав ее черной. Поле не подпускало к себе Джонни, снова и снова, точно врага, атакуя, прожигая костюм до кожи, да и саму кожу тоже. Но подросток упорно шагал вперед, пробиваясь сквозь щиты, чувствуя, как кровь в венах начинает кипеть от повышенного электричества, кожа чернеет, обожженная, а легкие работают медленней, поврежденные. Он знал, что сейчас докричаться до друга невозможно, так как у него тоже кровь кипит от долговременного использования способностей, и он уже просто инстинктивно держит этот проклятый купол, молясь, что нефелимов больше нет. Дыхание стало перехватывать, кислорода стремительно не хватало. Но Джонни шел вперед. Изо рта и носа стала течь кровь, перекрывая дыхательные пути, фактически лишая возможности сделать даже минимальный вдох. Но он все равно шел. Глаза заслезились. Из уголков потекли тонкие струйки крови, причиняя огромную боль – кровь пошла в мозг. Но Ронин продолжал на ватных ногах, почти ничего не видя, идти к другу. Черные пальцы коснулись плеча Вольта. Тот вздрогнул, поворачивая голову. Купол испарился, оставляя после себя запах паленой кожи и травы, а Джон рухнул за землю, точно мешок картошки, начиная трястись и хрипеть. Но регенерация делала свою работу быстро – уже через пару секунд он мог нормально дышать и даже сел, правда голова все еще разрывалась на немецкий крест. Махнув рукой Крису, который с извинениями подскочил к нему, что все с ним нормально и жить он будет, вытер указательным пальцем кровь под глазами. Все лицо было липкое. – Офигеть просто, - простонал Хельд, обтряхивая тлеющие ниточки на плече своей кофты. Он, в отличие от Хоулетта, не рискнул как танк переть на купол, потому что жизнь была ему дорога. – Напомни, чтоб я тебя, Крис, не злил. – Криса лучше вообще никогда не злить, - кивнул в знак согласия Джон, краем кофты вытирая кровь с лица, - иначе мы тут все шелохнемся. Вольт игнорировал диалог, словно мутанты говорили вовсе не про него. Он подошел к Мэтту, который так и не пришел в себя, проверяя его рану. Врач из него был весьма никудышный, но даже он догадался, что темнеющая шерсть вокруг раны и желто-белый гной на тряпке – не сулят ничего хорошего. – Где Талия? – спросил он, зная, что девушку нужно первым делом посвятить в состояние младшего брата. Но ответа на его вопрос не последовало. Холодея от нехорошего предчувствия, сероглазый шатен обернулся. Хельд отвел взгляд, а Джон опустил голову, не имея сил посмотреть на товарища. – Нет… Нет-нет-нет, скажите, что это не правда… Она не… не… не… Никак не получалось сказать вслух ужасное слово. Руки, сжимающие ногу Скорости, затряслись от страха. Но ему стало еще страшнее, когда он понял, что здесь нет и Клоара. Ушли четверо – вернулись двое. – Мы не знаем, - шепотом ответил Джон. – Надеюсь, что все обошлось… Но мы не знаем, - повторил юноша. – Мэтту стало хуже. – Талию и Оли бросать нельзя. – Знаю, - Кристофер запустил пальцы в волосы, не зная, что делать. – Джонни, но он протянет сутки, может двое, не больше. У него жар. А среди нас врача, насколько я знаю, нет. Обратный путь с раненным займет примерно трое суток и… Я не знаю, выдержит ли мальчик. – Что ты предлагаешь? – теряя терпение, зарычал Ронин. Кристофер, хмурясь, стал менять самодельную повязку на ноге Мэтта. Травы Гвинна от заражения помогли мало, но, если бы не они, то мальчик скончался бы сегодня утром. Это просто несколько часов жизни, чтобы не терять надежду. – Я ничего не предлагаю, - ответил Альварес. – Я не знаю, как быть. Мутанты замолчали. На кону стояла жить Мэтта, но если они уйдут – процент жизни Оливера и Ти-Джей стремительно упадет в ноль. Разделяться нельзя было ни в коем случае, ведь, так или иначе, один юноша не доведет Мэтта до Картера, а отпускать кого-то одного в гнездо – самоубийство. Нужно было выбрать. И выбор был очевиден. – Мы возвращаемся, - севшим голосом просипел Ронин, вставая с земли. К сожалению, Хельд был прав – они не знали, живы ли Ноктюрн и Клоар или нет, поэтому рисковать жизнью ради призрачного шанса было глупо, а Мэтьюс, умирая от лихорадки и заражения, призрачным не был. Джон поступил так, как должен был. Радегаст и Вольт одновременно кивнули. Им придется уйти… Но это не значит, что они не смогут вернуться.***
Прошло часа три, может чуть меньше, но Талия так и не встала с холодного пола, не отрывая голову от колен. В таком состоянии ей даже удалось подремать полчасика, пока не хлопнула дверь, подтверждая, что надзиратель ушел. Это было давно, часа полтора назад, и сейчас, нервно водя ногтями по шраму над бровью, девушка хмурилась, рассматривая трещины плит пола. За все то время, что мутант находился в помещении, он больше не обронил ни единого звука, словно и не замечал Ноктюрн, занимаясь своей работой, а та, в свою очередь, сидела тихо, помалкивала, и время от времени вытирала слезы, которые против ее воли маленькими каплями стекали по щекам. Уж лучше бы убил сразу, а так неизвестно, что у него на уме. Ходит, молчит, да думает о своем. Ближе подтянув ноги к груди, девушка обняла их здоровой рукой, втягивая голову в плечи. Умирать было страшно, кто ж спорит, но еще страшнее было осознавать, что эти придурки, именуемыми лучшими друзьями (хотя смысл от слов не меняется все равно) не успокоятся, пока не найдут Ти-Джей. А если они наткнутся на нефелимов? Вдруг кого-то смертельно ранят?.. А Мэтт? Что с ним? Глупый безмозглый паршивец, сбежал вслед за сестрой в самое пекло, рискуя тут сгинуть. Хотел приключений на свою синюю задницу, так вот и получил их. Талия даже улыбнулась потрескавшимся темными губами. Что ни говори, но брат был похож на нее, такой же неугомонный и своенравный, не признающий правил и запретов, предпочитающий импровизировать, а не следовать четкому плану. Только вот в нынешнем мире подобные выходки могут стоить жизни... И Мэтт едва не лишился ее. Девушка лишь надеялась, что друзья позаботиться о мальчике и вытащат его с поля битвы живым. Вдруг живот предательски тихонько заурчал, требуя срочного приема пищи, или же он повторит свой запрос. Сглотнув, игнорируя звук, Ти-Джей сильнее вжалась в стену, словно желая слиться с ней, сглатывая слюну. Облизнув губы, снова сглотнула. Ела последний раз она давно, а сейчас, как видно, такой возможности больше не представится. Она и так уже ослабла, вымотанная болью, так и голод берет свое, высасывая из организма последние капли энергии. Может, Ромул решил взять ее измором?.. Тогда это многое может объяснить. Многое, но не все. И тут, как в известной фразе, вспомнишь – вот и оно, в полутемное помещение просочился тонкий лучик света из коридора. Дверь медленно раскрылась. Девушка слышала это, но не видела, снова уткнувшись лбом в колени. В таком положении ей было легче, ибо она не видела эти черные глаза, полные равнодушия и спокойствия. Шерсть на руках встала дыбом от воспоминаний. Девушка решила просидеть так столько, сколько потребуется, пока снова не останется одна. Мысленно уже приготовившись ближайшие часы не шевелиться и дышать тише положенного (а то и вовсе через раз), она вдруг замерла, распахнув глаза. Носа неожиданно коснулся запах чего-то жаренного, от которого во рту появился сладковатый привкус, а в животе потянуло и снова заурчало. Сглатывая сладкую слюну, очень медленно подняла голову, приковавшись взглядом к железной тарелке, из которой и пахло так вкусно, что голова шла кругом. – Ешь. Тарелка едва ли не коснулась ее носа, а от ароматного запаха на секунду потемнело в глазах. Вот же, совсем близко, протяни руку, возьми и съешь этот лакомый кусочек мяса. Сытым будешь на ближайшие часы, да и слабость отступит. Но вместо этого Ноктюрн, посмотрев вверх, хмыкнула и снова опустила голову на колени, показывая, что не нуждается в подобных подачках. – Не упрямься, девчонка. Бери, пока дают. – Я лучше сдохну от голода, – в ответ рыкнула Вагнер, не поднимая голову. Живот снова падал признаки жизни, на этот раз громко, словно возмущаясь решению девушки. Сжав кофту рукой на уровне желудка, мысленно прося его заткнуться, она поморщилась. Тарелка звякнула об пол. Талия сквозь челку посмотрела себе под ноги, куда посуда была поставлена, а затем перевела взгляд на спину мутанта, направляющегося к двери. Версия об изморе, значит, отпадает сама собой. Но другую она придумает позже… – И кому ты этим хуже сделаешь? Точно не мне. Закричав, желтоглазая девушка схватила тарелку с пола и с силой кинула ее в мутанта, целясь если не в голову, то куда-то в том направлении. Тот, даже не обернувшись, ловко увернулся. Стукнувшись о стену, тарелка завалилась куда-то за пыльный хлам, куда за ней упал и кусок горячего мяса. Ромул, секунду смотря на стену, молча вышел, закрывая за собой дверь. Тяжело дыша, Талия отвернулась к стене и закрыла глаза. Рука снова начала ныть и дергать. Время опять медленно стало ползти вперед, обходя комнату, в которой сидела девушка, по широкой дуге. Ти-Джей не знала, сколько она сидела тут. Запах еды улетучился весьма быстро, потому что мясо остыло и перестало издавать свой чудный аромат, а желудок, еще минут сорок возмущаясь и требуя, переступив через гордость, вымолить у Ромула еще хоть кусочек, в итоге замолчал. Молчала и девушка, считая собственные удары сердца. Но желтоглазая, по природе своей, сидеть больше не могла. Ждать смерти, спокойно выжидая, когда та распахнет дверь? Нет… Она видела когти Ромула, знала, как он силен, и понимала, что при нападении на него больше никогда не увидит солнечный свет. Да и любой свет, в принципе. Разве только свет в конце туннеля, которые видят все, чья душа отделилась от тела… Но ей еще рано на тот свет. И нужно было продлить отведенный срок. Упираясь здоровой рукой в стену, Ноктюрн встала на ватные ноги. Голова закружилась, но Вагнер, выровняв дыхание, повернулась в сторону двери. Страх заставлял передвигать нетвердыми ногами, шаркая по бетонному полу. За прошедшие восемь, может, десять часов - когда сидишь в полутьме, слушая только собственное сердцебиение, теряешь счет времени, - она совсем ослабла, промерзла, и даже похудела. Но, понимая, что если ничего не предпримет, то просто умрет от голода, решила попробовать устроить побег. Ромул каждые двадцать минут проходил мимо комнаты, в которой сидела Талия. Как она узнала, что именно двадцать? Считала секунды, а от них - минуты. И седоволосый, словно по расписанию, три раза за час не менял свой курс. Туда, потом обратно. Словно что-то проверял в определенно время. Нет, не ее, что-то более важное. Вот и на этот раз он шел в обратный путь, на долю секунды приостановившись, словно не мог решить, стоит ли заходить. Девушка замерла, не отводя взгляда от двери. Вывихнутая рука задрожала… Но ничего не произошло. Мутант прошел мимо. У нее было всего двадцать минут. Шанс всего один. Ослабевшей здоровой рукой Ноктюрн нажала на ручку, открывая дверь на себя. Девушку тут же ослепил свет ламп, что горели слишком ярко. Щурясь, робко заглянула за угол. Коридор был длинный, светлый и пустой. Повернула голову. Снова пусто. Цепляясь ручкой за стену, еле поднимая ноги, то и дело спотыкаясь, наугад пошла в левую сторону, туда, куда и ходил Ромул. Казалось, что она брела уже несколько часов, а коридор все не кончался, извилинами заводя ее в самую глубь этой своеобразной тюрьмы. Если попадалась дверь, то она была заперта. Просто светлый туннель, похожий на тот, в каких дрессируют мышат находить сыр, при этом обходя ловушки. И мышонком была Талия, а любая ловушка – смерть. Но девушка не теряла надежды, снова и снова дергая ручку за ручкой. Но ни одна не поддавалась. Время шло, и она понимала, что с минуты на минуту Ромул снова, по установленному расписанию своему, пойдет в это крыло. И шанс на спасение таял буквально на глазах у Ноктюрн, сменяясь паникой. Даже страшно было обернуться, кто-то явно дышал в спину, подгоняя, заставляя сердце биться быстрее. Ее больше не интересовала ноющая рука, головная боль и тошнота от голода. Теперь она лишь молилась, чтобы очередная дверь оказалась открытой. И, как ни странно, Всевышний услышал ее мольбу. Без особого энтузиазма нажав на ручку, девушка толкнула дверь от себя, не ожидая, что та распахнется так легко, да и что вообще распахнется. Споткнувшись об порог, просто чудом не запахав носиком бетонный пол, Талия подняла голову, а челюсть ее предпочла отвалиться от увиденного. Помещение было больше, чем то, в котором она сидела последние часы, причем было оно больше раза в три. Но даже не огромный чертежный стол с кучей бумажек и каких-то приборчиков, названия которых девушка не знала да и не хотела знать, привлекли ее внимание, а лабораторный стол, на котором лежали разного рода хирургические инструменты, все в крови и Бог знает в чем еще. Даже легкий запах ржавчины все еще витал в воздухе. Морщась, чувствуя, как желудок начинает скручивать, она прижала руку ко рту, пятясь обратно к двери. Но вдруг под ногами у нее что-то зашуршало. Листы. Остановившись, Ти-Джей опустила взгляд, а после слегка прищурилась и выгнула шейку, разглядывая аккуратно написанные предложения поверх чертежа, совершенно забыв про запах, про кровь, и даже про то, что она, секундой ранее, собиралась бежать отсюда со всех ног. Чертеж был ей непонятен, а вот написанное заинтересовало… Речь шла об экспериментах на генетическом уровне. Пробегая глазами по строчкам, понимая слово через три, опустилась на корточки и принялась собирать листики по порядку, дабы ничего не упустить. Видимо, они упали со стола и разлетелись в разные стороны, когда Талия, словно вихрь, влетела в комнату. Поползав немного по полу и чуть-чуть под столом, встала, но не успела даже взглянуть на плоды своих трудов, как здоровая когтистая рука схватила ее под локоть. Листики, выпав, снова разлетелись по комнате. – Какого черта ты здесь делаешь?! – заревел Ромул, до хруста сжав тонкую ручку девушки.