***
– Почему он так поступил с нами? – Потому что он наш сын, ma cherie, – Реми провел рукой по щетине подбородка, задумчиво сдвинув брови к переносице. – Он не глуп. Оливер знал, что вернуться живым шансов мало, но все равно ушел. Это самое непонятное. Шельма неопределенно кивнула, смотря на ранние лучи солнца. Небо было чистое, без единого облачка, а воздух сух и противен. Муж шел рядом, молча размышляя над поступком своего сына, а еще над решением внезапно возникшей проблемы. Анна сразу догадалась, что здесь что-то не так, особенно когда Блинк среди ночи фактически в слезах кинулась к ней, лепеча что-то о плохом состоянии Луны. Телепортировавшись к той в комнату, обнаружили лишь мирно спящую блондинку, не более того. Громко же тогда кричала женщина, перебудив добрую половину людей и мутантов на нижних ярусах. А когда узнала, из-за чего именно девушка так поступила – прикрыла друзей, чтоб те смогли обогнуть надзирателя – едва не убила ее. И только проснувшаяся от крика Серебро с помощью телепатии успокоила Марию. – Каковы твои мысли? – спросила миссис Лебо, пытаясь забыть воспоминания нынешней ночи, а для этого ей нужно было развязать язык мужу. Разговоры – лучший способ отвлечь себя от дурных мыслей. – Отряд. Трое мутантов. Отправляемся через четыре часа. Я, Змей и Вулкан. Чем меньше команда, тем она быстрее и незаметней. – Ни за что, – шатенка резко остановилась, хватая мужа за плечо. Хватка была не слабая и оставляла на коже темные синяки, но Гамбит не проронил ни звука, а только поморщился. – Я иду с вами. И только вякни по этому поводу, лягушатник, я тебе язык вырву. – Хорошо, ma cherie, можешь идти с нами, – слишком быстро согласился тот, смотря жене в глаза. На лице собеседницы играла победная улыбка, пока мужчина не продолжил свою мысль: – Если хочешь подвергнуть нашу дочь риску остаться сиротой. Анна, пару раз непонимающе моргнув, открыла было рот, чтобы возмутиться, но вдруг закрыла его, промолчав. Гамбит знал, как опасна будет эта миссия, и не факт, что он сможет вернуться домой живым, точно так же, как, возможно, не смогут вернуться Курт или Ланс. Он бы хотел взять жену с собой, чтобы, как они клялись в церкви, умереть в один день, только теперь речь шла еще и о Ребекке, которая не заслуживает узнать о смерти родителей во второй раз, тем более сейчас, когда она только обрела полноценную семью. Прижав руки к груди, женщина опустила голову и зажмурилась. Да, Реми прав. Как и всегда. Жажда приключений у нее была с самого подросткового возраста и, как видно, это качество сын перенял целиком и полностью. Да и сам Гамбит никогда усидчивостью не отличался, что лукавить. – Реми, просто обещай мне одну вещь, - она подняла голову, - вернитесь все живыми.***
– Нужно сделать привал, - тяжело выдохнул Оливер, бросая свою сумку на землю. – Я с ног валюсь, ребят. Еще чуть-чуть - и будете меня тащить. К тому же темнеет, мы и так шли весь день. – До гнезда еще три дня пути, - задумчиво сказал Джонатан, потирая ноющую шею. Он устал, как и все, но, в отличие от друга, не ныл об этом через каждый километр. – Но если мы будем идти так, как сейчас, то все пять. Однако Оли прав – нам нужно выспаться, а завтра на рассвете продолжить идти. Чем раньше заснем – тем раньше встанем. – Вот слова умного человека, - тут же закивал Клоар, падая прямо на землю. Голод его не мучил, а хотелось просто лечь, хоть на всю ту же землю, и провалиться в сон. Мутанты еще даже не успели вытащить два тонких одеяла из рюкзаков, как парень захрапел, растянувшись на траве. В этом и был весь Лебо – спать там, где придется, есть то, что найдет. В дозор первая вызвалась заступить Ноктюрн – ей сон никак не хотел идти. В два ночи ее сменит Джонни, а остальные распределятся на следующем привале. Девушка весь день чувствовала себя как-то не так, что-то жгло ее изнутри, отзываясь эхом по всему телу, включая и подсознание. Она знала, что за ними некому следить, потому что просто элементарно никто не смог бы их догнать за такой короткий промежуток времени, но все равно чувствовала себя неуютно. Джонни и Крис заснули быстро, расположившись возле небольшого костерка, который необходимо было развести, чтобы не замерзнуть, но вели себя осторожно, ибо нефелимы легко могли учуять дым. Да и простых голодных диких животных тут хватало. Талия, прислушиваясь к тишине, то и дело хмурилась, когда Гвинн в очередной раз крутился с боку на бок, точно пятилетний мальчишка с шильцем. За несколько часов, сидя на дежурстве, она подумала о многом. О матери, об отце, о братьях… Она знала, что не увидит их. Ти-Джей пошла на эту миссию с твердым намерением отомстить или пасть в бою, но, учитывая, что Юрико так просто не убьешь – весы склоняются к смерти девушки. В конце концов, умереть на поле боя куда лучше, чем защищать иллюзию от счастливого прошлого. Повезет, если получится утащить на тот свет парочку нефелимов – хоть какая-то радость. А если нет… Что ж, значит, не судьба. Талия и сама не могла объяснить, почему так жаждет мести за смерть Алекса. Он был для нее другом, командиром, штурманом, направляющим и поддерживающим, а сейчас его нет. Словно он никогда не прикрывал их спины от зубов и когтей животных-нефелимов, сам валясь с ног. Словно он никогда не делился с младшими членами команды безвкусным, но драгоценным пайком. Словно его никогда и не было, а воспоминания становятся призрачней с каждым прожитым днем… А все потому что кому-то там, на Небесах, или, быть может, в Преисподней, захотелось разнообразия в земной жизни. Всевышнему плевать на людей и на их жизнь, которая превратилась в настоящий ад всего за несколько дней. Если бы он существовал, то неужели допустил бы подобное?.. Верила ли Талия в Бога? Нет. Она верила в оружие больше, чем в высшую силу. Радегаст, в очередной раз, кряхтя, перевернулся лицом к костру, сонно открыл один глаз, снизу-вверх смотря на девушку. Та медленно опустила взгляд. – Не можешь уснуть? – спокойно спросила она, подставляя ботинок под маленькие языки пламени. Она устала, но спать не хотела. Хотя, кто знает, может, коснись ее голова земли – тут же бы провалилась в сон. – Не могу, - кивнул Хельд, садясь. – А ты? Может, тебя сменить? – А смысл? – спросила она, пожимая плечами. Юноша, словно в зеркальном отражении, поступил точно так же. – Через пару часов нужно поднимать Джонни, так что… Смысла мне ложиться уже нет. – Ну-у, - протянул шатен, потягиваясь, и медленно встал, кряхтя при каждом движении, словно старый дед, - тогда я с тобой посижу. Девушка промолчала. Она-то привыкла спать по нескольку часов в сутки, а вот Гвинн еще пожалеет, что отказался от сна, ведь следующий день пути будет для него весьма тяжелым. Провианта они взяли мало, оружие и вовсе никакое, разве что мелкие ножички на всякий случай, распиханные по ботинкам и поясам. Как бы там их не учили в Утопии, а НИМ привыкли полагаться на свой икс-ген. Без него они обречены и сами знали это. Примерно еще четверть часа она сидели в тишине, наблюдая за огнем. Точнее, наблюдала только девушка, а вот парень, не таясь, смотрел на нее. Наблюдал за глазами, что искрились желтым блеском от огня, разглядывал темные тонкие пряди волос, что выбились из конского хвоста, спадая на лицо, не отводил взгляда от шрамов, что рассекали правый глаз и бровь. Это было воистину не самое приятное зрелище. Но почему-то Гвинн все равно не мог отвести взгляд, словно завороженный. Нравилась ли она ему? О, да. Нечего и говорить – Хельд был весьма шустрый на обольщение противоположного пола. Первое время, когда он стал работать с Серебром и Блинк, пытался даже завести роман с телепортершей, но та, пообещав отправить его на другую сторону земли, отвадила нежеланного ухажера. Гвинн нашел другой выход, ибо друзья – тоже неплохо. Весело только, что через некоторое время ему понравилась мутантка по прозвищу Меркури. Девушка с жидким металлом вместо кожи. Но и тут ничего не вышло – ее отправили на задание, с которого она не вернулась. И вот сейчас, словно по закону дешевой оперы, Радегаст снова встречает девушку с необычной внешностью. Только вот на этот раз это нечто более, чем просто увлечение… Взгляд снова скользнул по ее шрамам. Один рубец рассекал бровь напополам, второй – веко, доставая до скулы, третий – от глаза до самого низа щеки. Явно какой-то зверь-нефелим, подталкиваемый голодом, полоснул по лицу совсем еще маленькую девочку. Только вот почему не убил?.. – Не смотри так на меня, - не отводя взгляда от небольшого костерка, сказала Ноктюрн. – Я не виновата, что мое лицо так изувечено. – Разве я говорю, что ты виновата? – Радегаст пожал плечами, тоже переводя взгляд на огонь. Он хотел с ней говорить, о чем угодно, просто слышать ее голос, заставляющий кожу покрываться сотней мелких мурашек. Шрамы… Шрамы есть у каждого из них, просто у кого-то они на виду, а у кого-то – в душе. – Талия, я… – Скажи, зачем ты пошел с нами? – перебила его Ноктюрн, распуская волос и перекидывая его на правую сторону лица, закрывая располосонную сторону лица. – Зачем идешь с нами на верную смерть? – Ну… - Гвинн театрально возвел глаза к темному небу без звезд, словно основательно над чем-то размышлял. На самом же деле он просто решил потянуть время, интригуя собеседницу. И, как ни странно, это помогло – Талия, не получив ответ, робко повернула голову в сторону шатена. Тот, закрыв глаза, улыбался, подняв лицо к небу. – Ну? – решила она подтолкнуть его. – Мне кажется, хворост нужно принести, - вместо ответа на заданный вопрос сказал Хельд, поднимаясь с земли. Ноктюрн, хмурясь, тоже тихонько встала. – Сиди, я сама схожу. – Но идея-то моя. – И что ты хочешь? Медаль? – Нет. Я хочу собирать хворост. – Ладно, черт с тобой, - прорычала Талия, отмахнувшись. Упрямый, как баран перед новыми воротами. – Идем. Только далеко уходить не будем, а то мало ли что. Ребят прикрыть некому. Парень лишь молча кивнул в ответ. Гвинн не так собирал хворост, как смотрел за девушкой, то исчезающей в тенях деревьев, то снова появляющейся, когда на нее падал свет луны. Только спустя несколько минут он сообразил, что это синий мех позволяет ей сливаться с тенями, оставаясь незаметной для чужого взгляда. И, возможно, в темноте она даже чувствовала себя защищенной. – Талия? – тихонько, боязно позвал Гвинн, потеряв Вагнер из вида. По спине пробежал холодок страха, а в голове стали всплывать какие-то паршивые мысли, не очень положительного содержания. – Чего дрожишь? Едва ли не вскрикнув, проглотив маты, парень обернулся, выронив тоненькие палки из рук. Те посыпались на землю. Ти-Джей, цокнув языком, отвела взгляд, точно строгая мама, застав сына за очередной шалостью, но ругать его смысла не было, потому что через пару часов все повторится вновь. – Н-не пугай м-меня так, - заикаясь, пропищал мутант, схватившись за внезапно пересохшее горло. Он не был трусом, но неожиданность – верный соратник страха. – Это я еще не пугала, поверь, - усмехаясь, протянула та, перехватывая свой хворост лучше, однако несколько веточек, выскользнув из общей кучи, все же упали на землю. Как только Талия потянулась вниз, чтобы поднять их, Хельд, до этого стоя смирно, вдруг скривился, закидывая руки за голову, пытаясь достать до спины. – Чего это ты?.. – Таль, черт, у меня что-то ползает по шее! – извиваясь, парень стянул с себя кофту, отбрасывая ее в сторону, однако никакого эффекта это не принесло – теперь уже по спине явно что-то ползло, щекоча и оставляя влажный след. Девушка, бросив ветки, сзади подскочила к парню. – Если скажу, то обещаешь не визжать? – спросила она, брезгливо потянувшись к «нечто», что сидело между лопатками юноши. Тот, дрожа всем телом, заскулил, точно щенок. Но, прежде чем Ноктюрн коснулась огромной плоской гусеницы рукой, та, дернув полосатыми усами, перескочила на протянутую в своем направлении конечность, шмыгнув в рукав. Ти-Джей, отпрянув, визгнула, стягивая с себя кофту через голову. Гусеница, бегая вдоль спины, поднимала за собой синий мех. – Стой на месте! – приказал Радегаст, хватая девушку за руку, бесцеремонно засовывая ей руку под топ, пытаясь поймать под одеждой противную живность. Ноктюрн, задохнувшись от стыда и возмущения, зарычала и оттолкнула от себя шатена, но тот по инерции уцепился ей за края черного топа, потянув за собой. Лес разрезал треск разрывающейся ткани. В траве, все дрыгая усами, прошмыгнула та самая гусеница-переросток, скрывшись в темноте. Тяжело дыша, Ноктюрн смотрела вниз, на свою обнаженную верхнюю часть тела. Хорошо хоть, что лифчик имелся. Радегаст, непонимающе смотря на нее снизу-вверх, лежа на земле, сжимал в руке лоскут от некогда черного топа. Секунду они так и не двигались, словно выпали из мира, потеряв счет времени, но, как ни странно, первый очнулся юноша, взглянув на остатки одежды в своих руках. – Неловко как-то вышло… – Неловко?! – в гневе завизжала та, вдруг вернувшись в реальность, неумолимо двигаясь в сторону лежащего ноши, намереваясь сделать с ним такое, чего не показывали в самых страшных фильмах ужасов. – Сукин сын, я тебя в клочья порву! – Талия, да я… Договорить он не успел, так как из легких вышибло воздух – желтоглазая, споткнувшись об собственную мастерку, полетела ровно на грудь шатену, локтями ударив его в ребра. Тот и отойти не успел, как маленькие, но не менее сильные трехпалые ручки схватили его за горло, не душа, а скорее просто сжав у основания, но дышать все равно стало заметно труднее. Секунду трепыхаясь в попытке освободиться, Хельд, громко и вдохновенно матерясь, схватил ее за плечи и рывком перекатился вправо, придавив синюю к земле, сам оказавшись сверху. Оторвав цепкие пальчики от своей шеи, вжал тонкие ручки по обе стороны от ее головы в землю, приблизившись к лицу смущенной и не менее злой девице, ощущая на щеках прерывистое дыхание. Та, клацнув клыками, прищурилась, стараясь унять сердцебиение. – Отпусти. – Чтобы ты снова мне в шею вцепилась? Нет уж, - прижимая еще сильнее к холодной земле вырывающуюся девушку, чувствуя обнаженной грудью неестественный жар ее тела, он вдруг замер, прекратив даже на короткий миг дышать. Смотря в золотые глаза, Хельд медленно приоткрыл рот, накрывая темные пухлые губы в поцелуе. Ноктюрн протестующе замычала, пытаясь вырвать руки из хватки, но та действительно была, как говорится, мертвой. Она не могла полноценно вдохнуть, не могла двинуться. Хотелось бы ей сказать, что страшно и противно, но так ведь это была неправда. Тело словно само прекратило сопротивляться, расслабляясь под юношей. Слегка дернув руками, отвечая на поцелуй, безмолвно прося отпустить, девушка, оказавшись на свободе, обхватила шатена за плечи, приподнимаясь над землей. Радегаст, эмпатически чувствуя ее волнение, тихонько усмехнулся, давая понять, что никакого продолжения без ее согласия не будет. Эмпатия у него была слабая, совсем никчемная, но когда девушка под тобой изнемогает от желания, в буквальном и фигуральном смысле, тут даже скупой дар может принести плоды. Внизу живота образовался тугой узел, до этого совершенно незнакомый. Талия сейчас жутко покраснела бы, если бы физически могла это сделать, ведь естественное смущение и стыд обожгли разум, который совсем не хотел возвращаться в привычное русло работоспособности. Горячие поцелуи на шее, руки, глядящие по бокам и плоскому животу, тяжелое дыхание – все это сводило с ума. Смешно, ведь минуту назад она хотела его убить, а сейчас же… А сейчас просто хотела его.