Домашнее обучение

      Утро понедельника. Томные лучи солнца прокрадывались в мою спальню, боясь зацепить меня своим ярким светом. Будильник я вчера поставить забыл. Спасибо Майки, что разбудил меня. Все как всегда: утренний кофе, мамина яичница, битва печеньем с братом — и вот я уже сижу в школе, слушая лекцию миссис Тайлер.       Старушка, как я ее последнее время называл, сегодня была в хорошем настроении и отменила зачет, который обещала нам всю прошлую неделю. Меня это не огорчило и не обрадовало, ведь я все выучил. На уроке я кидался бумажками в девчонку с другого ряда, потому что у нее были забавные косички, как у младшеклассниц, и она все время подтягивала резиночки.       — Уэй, — когда прозвенел звонок, учительница подозвала меня к себе.       — Да, мадам?       — Джерард, как у тебя с Фрэнком? — поинтересовалась она, хитренько сощурив глаза.       — Эм… Все нормально.       — Правда? И чем вы на прошлой неделе занимались?       — Мы учили. Законы. Да.       — Серьезно? Может быть, ты забыл, где живет Фрэнк?       — Почему это?       — Потому что он утверждает, что за всю прошедшую неделю ты к нему не пришел ни разу, — гад, скотина, подонок.       — Извините, — выдохнул я, сдавшись. — Но он сам виноват. Ему ничего не надо. Я объясняю, а он не слушает, не хочет учиться. Я попросту трачу свое время.       — Джерард, я понимаю, что он непростой ребенок, но его мать платит за это деньги; ты должен ходить к нему.       — Что? Деньги?       — Да, разве отец не выделяет часть тебе?       — Нет, — я стоял с охреневшим видом, как будто бы мне сказали, что я марсианин.       — Но как же? Его мать платит нам за это, а половину суммы я отдаю твоему отцу. Он говорит, что передает деньги тебе.       — Ничего он мне не передает, — сказал я голосом ребенка, у которого забрали конфету.       — Хм, странно... И все же ты должен к нему ходить, Джер, — я цокнул языком, скрестив руки на груди и закатив глаза.       — Но это бесполезно.       — Найди на него управу. Ты же неглупый, ведь поэтому именно ты к нему и ходишь.       Я вышел из кабинета, нечаянно задев какую-то девчонку, даже следом не извинившись. Сейчас я был зол на двух людей. На папу за то, что он ничего не сказал мне про деньги и тратил их на свои нужды, и на Фрэнка, который пожаловался на меня и при этом сам нихера не делает.       Не будите спящего дракона. Ибо в нем живут Халк и хорек вместе взятые.       Я высказал все Питу, который лишь кивнул и сказал: «Ну бывает». Спасибо, друг, поддержал. Ему с такой помощью только в психологи и идти.       После школы я с угрюмым лицом направился к Айеро. Сейчас увижу его дебильную улыбочку и заеду ему по яйцам. Ух, какой я грозный, аж самому страшно. Я шел, съежившись от прохладного ветра. Денек выдался пасмурным, хотя утром даже и не сказал бы, что осень.       Я подходил к его дому, мысленно сжигая его взглядом. В дверь звонить я даже не стал, зная, что вряд ли мне кто-нибудь откроет. Ввалившись туда, я сразу увидел видневшуюся из-за спинки дивана черную макушку. Парень обернулся, услышав мои шаги.       — Я разве говорил, чтобы ты чувствовал себя как дома, когда ты пришел впервые?       — Ой, как будто ты бы мне открыл.       — Да.       — Плевать. Скажи, какого черта ты звонишь и говоришь, что я, блядь, нихуя не делаю, к тебе не хожу, ничему тебя не учу, а ты, пай мальчик, жаждешь знаний, если тебе самому это не надо?       — Ну, знаешь, из принципа.       — Какие к черту принципы? Жил бы себе спокойно, а потом кое-как сдал этот гребаный экзамен.       — Нет, я хочу, чтобы ты приходил, — я-таки офигел.       — Почему? — мне правда было интересно.       — С тобой весело, а постоянно одному дома — скучно, ты разбавляешь мои серые будни.       — Чем же? Тем, что ты стебаешься надо мной?       — Пусть даже и так.       — А учиться ты не пробовал?       — Нет, это скучно.       Я потер лоб, громко вздохнув. Все это мне опять казалось подозрительным. Я достал из рюкзака тетрадки и положил их на стол, с вызовом посмотрев на этого засранца. Он растянулся в дьявольской улыбке.       — Что на этот раз придумал? — спросил я его.       — Ничего.       — Серьезно?       — Да, идеи приходят сами собой. Я не обдумываю их, а просто действую.       — Решил раскрыть секрет?       — Нет, похвастаться.       — Ммм, — протянул я.       Он начал листать тетради. Я откинулся на спинку кресла и заметил на столе пустую бутылку. Парень проследил за моим взглядом и захихикал.       — Хочешь сыграем?       — Нет! — бодро отозвался я, вспоминая картины прошлой игры.       — Зря, мне понравилось.       — А мне — нет, — все еще парировал я.       — Серьезно? По тебе и не скажешь было: стоял там, спокойно отвечал, даже языком поработал, — сейчас я кому-то этот самый язык вырву.       — Прекрати!       — Но ведь…       — Заткнись! Это ужасно, меня чуть не вырвало, ты отвратителен.       Парень довольно хмыкнул. У меня снова появилось чувство тошноты, когда он поманил меня своим языком.       — Я сейчас блевану, — съязвил я.       — У тебя был самый сладкий поцелуй, — облизал он губы. Я не вытерпел и со всей силы ударил кулаком по столу — парень притих.       — Черт возьми, Фрэнк, ну ты же был нормальным парнем, что с тобой случилось?       — Жизнь потрепала, — сказал он, слегка нахмурившись.       — Что? Да сколько тебе лет, что жизнь так сильно прошлась по тебе наждачкой?       — Да пошел ты. Что ты вообще обо мне знаешь? — закричал он. — Ты не пережил то, что пережил я. Так что вообще молчи.       — Да? И что же такого с тобой случилось, что ты ушел в депрессию и как придурок какой-то дома сидишь? Девушка бросила? Ребята обидели?       — Заткнись, сука! — накинулся он, рассердившись не на шутку.       — Ты просто зазнавшийся глупый засранец, — прыснул я. Он стиснул зубы.       — Хочешь узнать, почему я такой? Почему я сижу дома? Почему у меня все не как у людей? А тебя хоть раз бросал отец? А? Предавал семью из-за другой жизни, той, которая лучше этой? Ты работал после школы, чтобы заработать хоть какие-то деньги на проживание? Тебя когда-нибудь заставляли трудиться чуть ли не до потери сознания на самой грязной работе, чтобы прокормить семью? Чтобы наладить все то, что оставил отец? Нет! Вот заткнись и молчи. Ты не знаешь, сколько я пережил после утраты, сколько нам с мамой пришлось пережить после ухода отца. Как мы выбрались из всего этого дерьма. На что пришлось пойти, лишь бы выжить. Ты никогда не знал такой жизни, потому что ты, блядь, сын богатеньких родителей, которые позволяют тебе все, о чем ты попросишь, все, что ты захочешь.       Парень кричал так громко, что до хрипоты посадил голос. Я вжался в кресло с такой силой, будто бы хотел вообще исчезнуть. Не знаю, шутит он или нет, но мне стало его по-настоящему жалко. Я видел, как заслезились его глаза, как больно ему было об этом говорить. И я хотел забрать все те слова, что наговорил ему, обратно.       — Но я все равно любил его, — продолжил он. — Пусть он был и последним козлом. А ты забрал последнее, что у меня сбереглось после него. Перчатки. Да, те самые, помнишь? Ты порезал их на мелкие кусочки, от них ничего не осталось. А ведь это он подарил мне. Теперь и их у меня нет. Ничего не сохранилось.       Он сел обратно на диван, прижав колени к груди. Я громко сглотнул ком, вставший в горле. Парень сжал кулаки, уставившись в одну точку. Я бы, может, и сказал пару успокаивающих слов, но боялся либо сделать что-то не так, либо же осознать, что он опять шутит.       — Прости, я не знал, — тихо произнес я.       — И не узнал бы.       — Я понимаю тебя.       — Нет, не понимаешь, — Фрэнк не смотрел на меня, он продолжал смотреть куда-то вперед, гипнотизируя какой-то предмет.       — Тогда сочувствую. Я могу помочь тебе.       — Ну да, чем же?       — Твоя мать, она же платит за это обучение, верно?       — Ну?       — Я могу договориться, чтобы она больше ни цента не отдала за тебя. Мне все равно с этих выплат ничего не светит.       — Так ты не пользуешься деньгами? — он взглянул на меня.       — Нет, только сегодня о них узнал.       — Но… ты же тогда…       — Нет, я могу приходить. Теперь я понимаю всю ситуацию.       — Ммм, — промычал он как-то обиженно.       — Знаешь, это не повод быть козлом, как он. Ты ведь хороший человек, — ага, хороший, какой барсук меня укусил? Но соврать-то ему что-то надо, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию.       — Если ты думаешь, что это что-то изменит, то ты ошибаешься.       — Я так и думал.       — Тогда почему?       — Просто мне жаль тебя. Я верю, что еще не все потеряно.       — Ну ладно, давай уже.       — Что?       — Скажи, что это шутка, посмейся, я ведь так жалок, — хмыкнул Фрэнк.       — Я серьезно, — парень посмотрел на меня прямым взглядом, что-то переосмысливая.       — Джер, давай будем друзьями? — что? Друзьями? Я оглох, или это галлюцинации? Каких улиток он объелся, что так заговорил? Нет, возможно, эта ситуация и кажется довольно серьезной, но не настолько, чтобы Фрэнк изменился до неузнаваемости. Тащите носилки, у нас больной.       — Шутишь?       — Честно, нет. Я давно хотел предложить. Ты хороший парень. Терпишь все мои подколы.       — Ах, вот оно что: тебя устраивает, что надо мной можно издеваться?       — Не совсем. Над тобой весело издеваться, — Фрэнк сделал акцент на предпоследнем слове.       — Будем считать это комплиментом.       — А еще ты классно целуешься, — коварно улыбнулся парень. А нет, не нужны носилки, прежний Фрэнк все еще жив.       — Вау, я уж думал, ты заболел.       — Так что?       — Хм, даже не знаю. Сейчас ты подскачешь на ноги и начнешь обливать меня грязью примерно о том, что я снова повелся на твой прикол.       — Я правда такой предсказуемый? — театрально удивился он. Я пожал плечами. Не знаю почему, но мне не было сейчас противно с ним общаться. Я даже как-то повеселел. И все-таки носилки мне понадобятся.       — Окей, но сколько протянется эта наша дружба?       — В смысле, она может перерасти в нечто большее?       — В каком смысле?       — Ну мы уже целовались, — снова съязвил парень.       — Фу, блядь, Фрэнк!       — А что такого, вишенка?       — Вишенка?       — У тебя был вишневый привкус.       — Фу!       — Хватит фукать.       Сегодня был достаточно странный день. Особенно эта история с Фрэнком. Он был сегодня каким-то обычным, нормальным. Я даже удивился, что он может быть таким. Не похоже на него. А еще мы с ним теперь друзья. И мне страшно. Чувствую себя уязвленным. И мне все еще кажется, что это его очередная заманчивая шутка.