***
Вырвавшись из стен могучего замка, Ева почувствовала, как ледяной ветер обволакивает её лицо. Она зажмурилась: сотни ледяных игл будто бы разом вонзились в кожу, но деваться было некуда. Ева дошла до занесенной снегом тропинки, по которой вчера возвращалась. Дрожащими руками она вытащила волшебную палочку и направила её к образовавшейся снежной поляне: — Акцио, — четко произнесла она, все еще щурясь от ветра. Но ничего не происходило. Слизеринка попыталась произнести заклинание еще раз, однако ничего не менялось. Только потом Ева с ужасом вспомнила, как сама же накладывала на свой дневник контрзаклятие от Манящих чар, дабы Ричи с подружками вдруг не покусилась на её вещи. Иронично хмыкнув, Ева запрятала свою волшебную палочку, после чего нагнулась и принялась быстро разгребать снег руками. Свои перчатки она в спешке забыла, поэтому руки очень быстро замерзали. Ева про себя выругалась, ведь она, как человек, играющий на скрипке, должна особенно заботиться о руках. Но выбора у неё не было. Как и времени.***
— С тобой одна возня, всегда ты так! — раздраженно выдохнула Аяно, ведя Еву под руку. — Отцепись от меня! — фыркнула та, шмыгнув носом. — Если со мной одни проблемы, так не заботься обо мне и оставь меня в покое! Я в состоянии идти сама! — Радуйся, что тебя там никто не заметил, – шикнула японка, по-прежнему волоча приятельницу в больничное крыло. — Трелони идиотка, ей соврать не составило большого труда. Зато профессор Снейп — это тебе не шутки! Он мне не поверил, я почти уверена! — Черт с ним, с этим Снейпом, — выдохнула Ева. — Главное сейчас — не заболеть. — Это тебе «черт с ним», а если твой обман раскроется, то и мне влетит за вранье, — шикнула Аяно у самых дверей больничного крыла. — А я оставаться после занятий не хочу. — Да никто тебя и не оставит после занятий. — Ева вырвала свою руку из хватки Кавагучи. — На обед иди, а то опоздаешь! — С этими словами она зашла внутрь кабинета.***
— Извините, профессор, — раздалось вдруг в дверях кабинета. Ученики как на зов повернули головы в сторону двери и увидели Еву. — Я была в больничном крыле. Можно мне зайти? — Заходите, мисс Хейг, — проговорил профессор Флитвик. — Но впредь больше не опаздывайте, иначе я буду вынужден снять с вас баллы. — Да, профессор. Малфой проводил взглядом свою сокурсницу, чей вид был довольно болезненным и удрученным. Ева быстро прошла между партами и присела за парту с Гермионой Грейнджер, поскольку сегодня была пара спаренных уроков Заклинаний вместе с гриффиндорцами. Драко вспоминал сотни написанных слов, которые прочно засели у него в голове. После той первой записи в своем дневнике Ева старалась не упоминать о случившемся в Африке, поэтому он не нашел больше никакой информации, хотя периодически в записях всплывали имена близнецов Маллиган, которых она, судя по всему, наполовину боялась и наполовину ненавидела. Малфой и сам не знал, какую еще информацию он надеялся узнать о том дне, но прочитанное тогда почему-то произвело на него неизгладимое впечатление. Качнув головой, Малфой взял перо в руки и поднял глаза на профессора. Краем глаза он вдруг заметил, что на него смотрит Кавагучи Аяно. Драко намеренно повернул голову в её сторону, но японка продолжала сверлить его своим невозмутимым взглядом. Он слегка напрягся, но Аяно всё же перевела взгляд на преподавателя. Спустя некоторое время прозвенел звонок. Профессор Флитвик дал своим ученикам домашнее задание, и они начали собираться на последний урок. У слизеринцев осталась защита от Темных искусств. Малфой поднялся со своего места, сложил учебник, тетрадь и перо в сумку. Он прошелся взглядом по книгам в привычной манере, и его словно пронзило током. Дневника в сумке не было. Драко не поверил собственным глазам. Он принялся рыться в сумке, перебирая учебники и тетради, но книжица как сквозь землю провалилась: её будто бы вообще и не было. Мог ли он сам потерять дневник, или же кто-то додумался рыться в его сумке? Ответов не было, но любой из них не приносил ему ничего хорошего. После окончания последнего урока первой, кто покинул класс, была Ева. Она пулей вылетела из кабинета, даже не успев убрать в сумку перо с тетрадью и делая это на ходу. Драко проводил её внимательным взглядом, прекрасно понимая причину её спешки, а затем вновь наткнулся на Аяно, которая стояла прямо перед ним. Скрестив руки на груди, она выжидающе глядела на него. — Что тебе нужно, Кавагучи? — спросил тот, укладывая учебник в сумку. — Поговорить, — без тени улыбки сообщила Аяно. — Неужели? — хмыкнул Малфой, внутренне напрягаясь. — Прости, но мне сегодня не до свиданий. — Я всё Еве расскажу, если ты сейчас же не поговоришь со мной, — сказала Кавагучи, чуть наклонив голову вбок. Слизеринец застегнул сумку и посмотрел на свою сокурсницу. Выглядела она более чем серьёзно, и это не могло не привлечь его внимания. — Не знаю, что ты там собралась рассказывать, но так уж и быть, давай поговорим, — сказал Драко и направился прочь из класса. Пэнси и Аяно направились следом за ним. — Оставь нас, — обратился он к Паркинсон. Девушка недовольно надулась, одарила японку неприязненным взглядом и гордым топотом направилась прочь. — Ну и о чём ты хотела поговорить? — безразличным тоном спросил Малфой. — Отдай мне дневник Евы, — без предисловий сказала Кавагучи. Драко перевел на неё взгляд и сощурился, размышляя над тем, как она вообще могла узнать о том, что тот был у него всё это время. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он, нахально улыбнувшись. — У меня нет никакого дневника. — Неправда, — возразила Аяно. — Я видела его сегодня у тебя в руках. Ты читал его рано утром, а потом положил в сумку. Малфой улыбнулся и вдруг неожиданно протянул свою сумку девушке. Аяно застопорилась, а затем подняла на Драко резкий взгляд карих глаз. Они так и полнились подозрительностью. — Можешь проверить, — сказал тот, всё ещё протягивая сумку. Вопреки его ожиданиям, Кавагучи без стеснения взяла портфель и раскрыла, осмотрев содержимое. Удостоверившись, что дневника Хейг там действительно нет, она вернула Драко вещь. — Ты как обычно в своем репертуаре, — заметила она. — Плетёшь какие-то нелепые и детские интриги. Однако ты сразу согласился поговорить со мной, как только я упомянула её имя. — Ну, я же должен был удостовериться в том, что ты ничего лишнего не скажешь ей, — с самодовольной улыбкой сказал Малфой. — Довольно чистосердечно. Драко ухмыльнулся. — Не понимаю, о чём ты. Аяно выпрямилась, оглядывая его своим безразличным взглядом. — Паясничай, сколько душе угодно, Малфой, — сказала она. — Но стоит ей узнать, что дневник был у тебя, она тебя ни за что не простит. И закончатся на этом твои развлечения. С этими словами Аяно направилась прочь, оставив Малфоя глядеть вслед этой маленькой и хрупкой девчонке с паршивыми ощущениями на душе. Драко повесил сумку на плечо и направился в гостиную своего факультета, погрузившись в свои мысли. Он стал часто наблюдать за этими двумя закадычными подружками. Они и раньше казались ему выделяющимися из всего слизеринского строя, только должного внимания он им не уделял. Конечно, больше всего выделялась Хейг со своим открытым отношением к чистоте крови, но и Кавагучи не так проста. Японка достаточно прохладно относилась к нечистокровным волшебникам, хоть это и не выражалось в открытой ненависти к ним, однако она, как Малфой не раз слышал от сокурсников, постоянно пыталась защитить Еву от любых напастей. Как и сейчас, когда пришла за её дневником. Только сама Хейг, похоже, не воспринимает их общение как крепкую и настоящую дружбу. Но что тогда может связывать этих двоих? Сама Аяно? Или же нечто другое? У Драко по этому поводу складывалось ощущение, что эти двое скрывают между собой нечто связывающее их друг с другом. И Малфою было интересно, что именно. Однако сейчас ему было куда больше интересно то, что случилось с дневником Евы.