Брешь

«Вниманию студентов! На следующей неделе будет разрешено посещение деревни «Хогсмид». Просьба третьекурсникам, не сдавшим свои разрешения, немедленно обратиться к деканам своих факультетов!»

      Ева довольно улыбнулась, отойдя немного назад и давая проход остальным студентам, которым не терпелось прочитать объявления. Значит, на следующей неделе произойдет сбор той небольшой горстки учеников, которые захотят обучаться у Гарри защите от Темных искусств. Еве не терпелось оказаться на этих занятиях, поскольку она прекрасно понимала, что ей необходимо выучиться некоторым заклинаниям для самообороны и, конечно, для сдачи практической части экзамена, к которой Амбридж их готовить, судя по всему, и не собиралась.       Было время, когда Ева любила предмет по защите от Темных искусств и была такой не одна. Не так сильно, как зельеварение и трансфигурацию, но к этому предмету она духовно тяготела, потому что с детских лет понимала его важность. Как ни странно, из всех предыдущих учителей ей больше всего нравился Барти Крауч-младший, скрытый под маской «Грозного глаза» Грюма, который преподавал у них в прошлом году. Конечно, он обладал достаточно экстравагантным методом работы, не знал меры (плюс к этому он был еще и опасным Пожирателем смерти), но, тем не менее, он действительно готовил учеников к жизни, которая, как чувствовала Ева, скоро будет для них совсем нелегкой. И это не имело отношения к экзаменам.       Ей нравился и мягкий, но строгий профессор Люпин, преподававший у них на третьем году обучения. От воспоминания о третьем курсе Ева мечтательно закатила глаза, ведь в том году с ней произошло много хороших вещей, оставивших глубокий и приятный след в памяти. По сравнению с Амбридж Еве симпатизировал даже Златопуст Локонс. Уж кого-кого, а его она на втором курсе практически возненавидела. Но, даже несмотря на это, Ева оставалась при мнении, что Долорес Амбридж — наихудший учитель по защите от Темных искусств, которого им могло подкинуть Министерство магии, и, раз за разом вспоминая это, Хейг пропитывалась к ней еще большей неприязнью, чем раньше.       Последующие уроки проходили так же, как и до этого. Ева вела конспекты, упражнялась в различных заклинаниях (только не на самой защите от Темных искусств) и периодически чувствовала на себе злобные взгляды. Тогда Ева оборачивалась и натыкалась глазами на Ричи, на лице которой тут же появлялось выражение полной неприязни. Поначалу Хейг это раздражало, но со временем она привыкла и перестала обращать внимание. Ева всё гадала: отважится ли Джойс еще раз наставить на нее свою волшебную палочку? Но прошел месяц, а Еве не было сделано ни одной подлянки ни со стороны однокурсниц, ни со стороны Малфоя.       Последним уроком оказалось зельеварение. Слизеринцы группой спустились в подземелье, где их уже ожидали пятикурсники факультета «Когтевран», с которыми у них предстоял скрещенный урок. Когда со звонком студенты зашли в класс и расселись по привычным им местам, из противоположной двери в кабинете возник профессор Снейп и, осмотрев учеников, вставших для приветствия, сказал:       — Сегодня я рассаживаю вас так, как посчитаю нужным. Взяли вещи и отошли к стенам.       Студенты переглянулись и зашептались между собой, удивленные такой новостью, однако покорно взяли свои сумки с нужными принадлежностями в руки и отошли к стенам кабинета. Около пяти минут у Снейпа ушло на рассадку своих учеников, и к счастью многих, профессор не смешивал факультеты: когтевранцы сидели с когтевранцами, слизеринцы со слизеринцами.       — Мисс Хейг, за вторую парту, — не взглянув на Еву, сказал Снейп. Та взглянула на парты, стоящие во втором ряду: за двумя из них сидели когтевранцы, у которых уже были пары, а за другими — Аяно и Малфой, оба без пар. Даже не думая уточнять, Ева уверенно направилась в сторону Кавагучи, но как только она положила свои учебники на стол, за спиной раздался бархатный и холодный голос:       — За парту с мистером Малфоем, Хейг.       На секунду Ева замерла на месте, не веря своим ушам. Она посмотрела сначала на Снейпа, которому было явно не до нее, а затем на Малфоя, удивленного и возмущенного одновременно.       — Профессор… — начал было он негодующе, но Снейп резко оборвал его:       — Мистер Малфой, это не обсуждается.       — Но… — вновь открыл рот Драко, однако на этот раз его прервала Ева.       — Не беспокойся, — сказала она, неспешно подойдя к его парте, — у меня аналогично нет абсолютно никакого желания находиться рядом с тобой. — С этими словами её учебник с негромким хлопком приземлился на столешницу. — Но если у нас есть точка соприкосновения, вдруг сработаемся!       Малфой выпрямился, обведя Еву оценивающим взглядом. По-видимому, её это должно было смутить, но Хейг была кремнем и не дала ему такого удовольствия.       — Я не собираюсь работать с тобой в паре, — сказал Драко.       — Молчать! — негромко произнес зельевар, обратившись к двоим, и Еве ничего другого не оставалось, как без лишних слов опуститься рядом с Драко. Тот отстранился с самым высокомерным выражением лица на свете.       — Итак, — начал Снейп, оказавшись перед доской, — я проверил ваши работы и как всегда разочаровался в большинстве из вас. Я и не ждал, что хотя бы половина из вас освоит такую тонкую науку, как зельеварение, — с этими словами он оглянул студентов, — однако я надеялся на лучший результат от тех учеников, кто хотя бы ранее справлялся с работой, — при этом Снейп задержал внимание на Аяно, которая повела плечом, но ничем другим не выдала своего стыда. — Сегодня я сам распределил вас по парам для коллективной работы. — Профессор стукнул волшебной палочкой по доске, и на ней появилась формула отвара. — Вам предстоит совместно приготовить Эйфорийный эликсир. Рецепт на доске, за пять минут до конца урока колбы с зельем должны стоять передо мной.       Снейп отошел к своему письменному столу и начал что-то писать на пергаменте, а студенты принялись за работу. Ева мельком посмотрела на небольшой котелок, стоящий посередине парты, и всмотрелась в рецепт.       — Ну, ладно, — вздохнув, сказала Ева, взявшись за небольшой пакетик. — Я растолку листья перечной мяты, а ты можешь заняться иглами дикобраза. Или наоборот, без разницы.       — Скажи мне, — отстраненно начал Драко, растягивая слова с своей привычной манере, — кто позволил тебе командовать?       Ева раздраженно выдохнула.       — Если у тебя с этим какие-то проблемы, выбирай работу сам и не возникай.       — И с чего ты взяла, что я вообще что-то буду делать? — Малфой с усмешкой посмотрел на сокурсницу. Та повернула голову к нему и встретилась с ним взглядом.       — То есть, ты вообще не собираешься что-то делать? — уточнила она, приподняв бровь.       — Нет, — насмехаясь, подтвердил Малфой.       Еве стало обидно, но виду она не подала. С невозмутимым выражением лица она подвинула котел к себе и начала сама выполнять всю работу. За всё время работы они не проронили ни слова, но Ева чувствовала, как Малфой периодически наблюдает за ней, словно не мог удержаться от того, чтобы не контролировать весь процесс. Ева догадывалась, что это зелье сложнее обычного уровня СОВ, потому Снейп и дал его создание на коллективную работу, и судя по тому, как продвигались дела у остальных, она серьезно опаздывала. Её зелье всё ещё оставалось на стадии синего цвета, тогда как у многих оно уже приобрело правильный желтый оттенок.       Ничего другого не оставалось. Удушив в себе остатки самолюбия, с тяжелым вздохом она повернулась к соседу по парте и сказала:       — Помоги мне.       Драко, в этот момент увлеченный наблюдением за Гарри, ухмыльнулся и повернулся к ней.       — И что мне за это будет? — поинтересовался он.       — Оценку «выше ожидаемого» не хочешь? Или «тролль» тебя устроит?       — Я скажу Снейпу, что ты под конец запорола работу.       — Да, только ты не знаешь даже состав зелья, умник! Он тебе не поверит!       — Ты и правда думаешь, что ему так уж нужны доказательства? Он тебя терпеть не может.       — Глупости. Он меня обожает, но стесняется это признать.       Драко, не ожидавший услышать подобного, фыркнул, едва сдерживая смешок.       — Тебе не нужна плохая оценка, — продолжила Ева, понимая, что движется в нужном направлении. — Мне тоже она не нужна.       Малфой надменно улыбнулся и вдруг приблизился к ней, заглядывая в её серые глаза. Ева удивленно замерла, глядя в его такие же серые глаза, отдаленно похожие на её. Стало вдруг очень неловко, и та почувствовала, как горит её бедный затылок.       — Мне нравится, когда ты меня уговариваешь, — протяжно и вкрадчиво прошептал Драко. — Покорность тебя украшает.       — Ты что-то спутал, Малфой, — фыркнула Ева, отворачиваясь от него.       А Драко действительно принялся за работу. До этого Хейг всегда думала, что свою хорошую оценку он получает незаслуженно, пользуясь лишь отношением к нему Снейпа, однако вскоре поняла, что ошибалась. Парень искусно управлялся маленьким серебряным ножиком: его бледные длинные пальцы надавливали ребром лезвия на небольшие серые орехи, и сок из них не брызгал в разные стороны так, как это было у многих, а ровно вытекал из трещин скорлупы. Потом Малфой мелко нарезал лирный корень и взвесил полученную массу для проверки — Ева отметила, что измельченный ингредиент весил абсолютно столько, сколько должен согласно рецепту. Таким способностям у ненавистного ей однокурсника Ева мысленно восхитилась.       Однако сам процесс коллективной работы проходил не так гладко.       — Ты слепая? — резко поинтересовался Малфой, когда Ева хотела было растолочь семена клещевины.       — Да что тебе опять не нравится? — раздраженно прошипела она. За те несколько минут, что Драко включился в работу, он успел обратиться к ней подобным образом уже три раза.       — На доске написано: семь семян клещевины, а у тебя сколько?       Ева опустила взгляд на маленькую деревянную чашу и действительно увидела там восемь семян. Стало страшно неловко, когда она осознала, что вся её невнимательность родилась из-за её открытий относительно способностей Малфоя.       — Как ты вообще только до этого получала «выше ожидаемого»? — продолжал Драко, задрав подбородок и возвращаясь к своей части работы. — Если ты испортишь мое зелье…       — Во-первых, оно не твое, а наше! — с трудом сохраняя спокойствие, процедила Ева. — А во-вторых, несколько минут назад оно тебя вообще не волновало, так что нечего из себя тут строить черт знает кого!       — Скажи «спасибо», что я вообще согласился с тобой работать!       — Как будто бы у тебя был выбор, — усмехнулась Ева, внутри раздражаясь все больше. Волна жгучей злости пополам со стыдом готова была окатить её с ног до головы.       — Я мог и не работать, если бы ты не начала умолять меня. А ты давно так не унижалась.       — Скажи мне: то, что ты ведешь себя как пуп земли — это результат твоего аристократического воспитания? — Ева перестала толочь семена и посмотрела наконец на Малфоя. В её глазах плескалась злость. — Если да, то тебе это не дает никакого превосходства! И кстати, я не умоляла тебя.       С этими словами она вернулась к своей работе, а Драко скривил губы.       — Ты самая раздражающая девушка из всех, что я когда-либо встречал, — злобно прошипел он, вкладывая в слова всю ненависть, которую испытывал. — Даже грязнокровка Грейнджер по сравнению с тобой просто цветочек.       — Обращайся, — хладнокровно сказала Ева.       Подобные перепалки не прекращались до самого конца урока. Несмотря на это, зелье они закончили вовремя. Малфой оторвал от своего пергамента небольшой кусочек и косым почерком написал на нем свою фамилию, затем небрежно передал Еве. Она выхватила его и написала под фамилией сокурсника свою. Закрепив листик на колбе, она отнесла его на парту, где уже стояли несколько колб с зельями. Когда прозвенел звонок, Хейг смерила Малфоя раздраженным взглядом и пулей выскочила из класса, чувствуя невыносимый жар в голове и тягучую ярость. Она мысленно понадеялась на то, что такие уроки больше никогда не повторятся.