Guys 'n' roses

Майк быстрее Джима выбежал из подвала и остановился, щурясь от холодного, но яркого света солнца. - Джим, посмотри, снег идет! – воскликнул он. Под ногами был засыпанный белой пылью паркетный пол. Слева и справа, как и раньше, стояли дома. В воздухе кружили и медленно опускались на землю крупные хлопья снега. Облака в чистом голубом небе были окрашены в бледно-розовый цвет. В воздухе висело спокойное зимнее настроение, как будто на дворе была не осень, а, как минимум, декабрь. - Ну, я уже здесь ничему не удивляюсь! - Джим, задыхаясь, пытался вытащить Фредди из подвала. - Так красиво, посмотри! – Майк протянул ладошки к небу. Снежинки падали на них и почти сразу таяли. – Здорово, да? Скоро Новый год! - Красиво, да, - усмехаясь, сказал Джим. – Прям на открытку. Мой дом исчез, я правильно понял? - Исчез, - сказал Майк, чувствуя, как по лицу расползается улыбка. После того ужаса, который он испытал, вначале в школе, а потом в подвале, хотелось поскорее забыть обо всем плохом и радоваться – чему бы то ни было. Он не думал, почему идет снег, и сколько времени прошло с того момента, как его похитил Джимми, он просто хотел улыбаться и жить, жить, жить… и чтобы все радовались и жили вместе с ним. - Исчез, - повторил Майк. – Но это же ничего, правда? Зато красиво стало. - Без моего дома? Вот спасибо… - Джим захлопнул крышку подвала и сел рядом с ней на холодный снег. – И зачем вы ко мне приперлись? Неужели сложно было в соседний дом зайти, а? Майк? Что я теперь делать-то буду? - А может… - неуверенно начал Майк. - Да нет, Майк, не может! Ничего уже не может. Все… как тогда было, как раньше. Им владело то с детства знакомое чувство, когда не знаешь, что больше хочется – плакать или грязно материться, которое он хорошо умел скрывать за усмешкой и саркастическими фразами. Руководитель одной из последних группировок мятежников, Джим Моррисон с двадцати лет дрался за свободу от роз. За свою долгую жизнь он не раз хотел попробовать этот наркотик, уйти в Сад и не скрываться больше от властей, но вместе с тем чувствовал, что где-то и когда-то уже вдоволь напробовался. Тогда мятежников часто преследовали на самолетах с розами, один за другим борцы за свободу погибали от рук правительства. Но Джима почему-то розы обходили стороной. Когда, казалось, все было потеряно, он исчезал – и появлялся через некоторое время, живой и невредимый. Для многих тысяч человек он стал героем, со своими людьми он ходил по городу и произносил яркие, смелые речи, обличающие систему, правительство, розы… Каждое свое выступление Джим заканчивал песней. Его мягкий, низкий голос в мире, где все давно уже забыли о музыке, завораживал людей. Они входили в какой-то транс и, послушав голос Джима, готовы были идти за ним хоть на край света. Но все это не могло продолжаться вечно. Джим так и не узнал, кто предал его в тот день, но большинство людей считали, что это сделала его собственная жена. Памела Моррисон, очаровательная светловолосая и зеленоглазая девушка, как и все, хотела, чтобы ее любили. Джим же, казалось, любил только свою полную опасностей жизнь. Ему нравилось иногда приходить домой ночью, в крови и пыли, пугать маленького сына, Крейга, и объяснять жене, что снова влюбился. В другую, разумеется. Казалось бы, у нее были причины сдать Джима, но только сам он в это никогда не верил. В один прекрасный день, обращаясь к людям с крыши небоскреба, Джим понял, что дни его сочтены. Он сам не заметил, как сзади подошли люди в синей форме, заломали ему руки, спустились через черный ход… и подожгли небоскреб. Народу было объявлено, что Джим поджег его сам, решив таким способом покончить с собой. То же Памела сказала и сыну. Кто знает, скорее всего и Джимми Меркьюри не просто так решил поджигать школы… Свою семью Джим больше не видел. Знал только, что Памела второй раз вышла замуж, что Крейг сменил фамилию и стал работать инженером. И все. Джим провел в больнице двадцать лет, за которые успел окончательно разочароваться и в себе, и в мире, и в мечтах. Пару лет назад его отпустили доживать последние дни в никому неизвестном переулке, который он назвал в свою честь. И он доживал там свой век, заглушал воспоминания самогоном и надеялся, что так все и закончится. Он знал, что любит все еще жену и сына, что очень хотел бы снова жить так, как в двадцать пять… Но знал и что та жизнь не была правильной, и что вернуться уже не сможет. И чувствовал себя при этом, как ни странно, вполне неплохо. Теперь пришлось все это вспомнить. Теперь, сидя на холодном снегу, на месте дома, где он прожил несколько лет, он не знал, что ему делать, и мысли бегали по замкнутому кругу. Вот если бы этот мальчишка, который переминается с ноги на ногу в двух шагах от него, подошел бы и спросил: «А как было раньше?» А он бы рассказал. Тогда, быть может, и мысли пришли бы в порядок, и грудь перестало бы сжимать это противное чувство… Но Майк, посмотрев испуганно на Джима, отступил от него на пару шагов и направился к лежащему возле люка Фредди. Испугался, наверно, горящих глаз мужчины. Джим отвернулся и перевел взгляд к небу. - А все равно здорово, что снег идет, - очень тихо сказал Майк, подходя к Фредди. Тот тихо застонал и открыл левый глаз. - Какой к черту снег в сентябре, - прошептал он. – А ты… Майк… ты чего меня кинул? А еще поверил тебе… - Да я же спас тебя, - тихо сказал Майк, отворачиваясь. – Да чего вы все… - Спас он меня. Я из-за тебя преступление провалил, да еще и… Да я вообще не помню, что дальше было. - Опять? – удивился мальчик. – Ух ты! А ты знаешь про Фредди? - Фредди!.. – простонал парень. – Тогда понятно. Сколько раз мне извиняться? - Да нет, ты тоже нас спас! А кто этот Фредди, я так и не понял. - Как бы тебе объяснить... – задумался Джимми. - В общем, иногда я начинаю нести полный бред и называть себя Фредди. Мама думает, что у меня раздвоение личности… Ну вот, рассказал все-таки! Еще тогда хотел тебе сказать, но не сложилось. Это все из-за розы. Два года назад началось. - Ты видел розу?! – Майк уже снова восхищенно улыбался. - Да, было дело, - ответил Джимми. – Она росла на пустыре за городом. Такая одинокая и красивая, так меня и звала. То есть правда, звала. Я услышал ее шепот шагов за двадцать, не меньше. - И ты подошел? - Я буквально прилетел туда. Забыл обо всем и дотронулся. - Я тебе в самом начале так и сказал! – вспомнил Майк. – Что так бывает. А что потом? - Не знаю! Мама говорит, что я пришел через два дня, в порванных штанах и без майки, залез на крышу и стал что-то кричать. Потом спустился и долго спрашивал у всех подряд, как добраться до Розового Сада. В конце концов меня связали и отправили домой. Потом я очнулся, мама меня выгнала, я на всех разозлился и, в общем, стал тем, кем стал. - Так это все из-за Фредди? – удивился Майк. – А мне он таким хорошим показался… - Ты вообще не так об этом думаешь. Фредди – это я. Нет, не совсем так… Кажется, я был им раньше, иногда я почти вспоминаю, но вспомнить по-настоящему не могу. Тогда сразу теряю контроль. Он еще живет во мне, понимаешь? - Понимаю, - тихо сказал Майк. – Мне тоже иногда кажется, что я был кем-то другим. Фредди сказал, что мы были знакомы в другом мире. Может быть, мы и правда не отсюда? Тогда мы должны искать способ вернуться домой. - Нет, - ответил Джимми. – Нет, мы здесь не просто так. И Майку показалось, что он слышит в голосе парня те же интонации, что и тогда, в доме Джима, слышал от Фредди. - Нас сюда послали, чтобы мы сделали что-то важное. И я знаю, что это. Ты знаешь легенду о Джиме Моррисоне? Говорят, от его голоса розы закрывали лепестки. Мы должны петь громче! И лучше! И тогда розы погибнут, лабиринт взорвется, и все будут счастливы и свободны, как раньше… - Это утопия, - не поворачиваясь, сказал Джим. – Старые сказочки. Джимми резко повернулся к нему. - А вам-то откуда знать? Вы вообще кто? - Неужели ты меня заметил? – усмехнулся мужчина. – Какое счастье. Кто я? Так, случайный прохожий. Что здесь случилось? Мой дом исчез, в июне пошел снег, я связался с преступниками и чуть не умер. А так ничего особенного! - Я тебе потом расскажу, - быстро добавил Майк. – А сейчас надо идти, а то точно умрем. От холода. - У меня есть дом на Кошачьей улице, - сказал Джимми. – Девятый. Можем пойти туда, раз уж ваш дом исчез. Вот мне, например, непонятно, как он мог исчезнуть. - Да мне тоже непонятно, представь себе! И без самогона я не разберусь. Давай, лезь уже, герой-поджигатель! Моррисон нового времени… - А вы сами-то кто? – разозлившись, Джимми вскочил со снега. – Я вам свою квартиру предлагаю и, вроде как, не оскорбляю никого, а вы… Откуда вам знать про Моррисона? А про меня? Я пытаюсь объяснить, что происходит в мире, а они просто не слушают… - он все больше и больше злился и после каждого сказанного предложения горящими глазами поглядывал на Джима. Джим слушал его с насмешливой улыбкой. - Моррисон был героем, нам всем такое и не снилось! Он единственный во всем мире понимал, что розы ведут только к гибели… а его голос! А сколько он людей спас! Сотни! Он выводил их прямо из Сада… он был везде. Как молния, понимаете? Во всех частях города о нем слышали, как будто он был везде одновременно. А как он свою жену любил! - Никого он не спасал, - отмахнулся Джим. – Пел, да и все. - Он еще речи произносил! А однажды, когда преступник напал на девушку, он связал его с помощью ее куртки и… - Это был полицейский, и он хотел их обоих отправить в психушку. А девушка была проститутка. Немного чести. И небоскреб он тогда не поджигал, и объяснять особо не старался. А может, ему просто делать было нечего? - Я не позволю вам очернить его память! – в исступлении крикнул Джимми. – Вы его пальца не стоите. Он оглядел Джима со всех сторон. - Кто вы такой – бомж? От вас этим вашим самогоном несет, как от помойки! Пьете, наверно, не просыхая, а что вы еще в жизни делаете? Вот зачем вы живете, а? А он был героем! - Он был никем, и остался никем. – Согнав с лица улыбку, Джим шагнул к нему. - Я Джим Моррисон, - сказал он. – Мне лучше знать, ведь так? Он хотел подождать реакции Джимми, посмотреть ему в глаза, теперь, когда он все узнал, но вместо этого развернулся и быстро зашагал прочь. Слезы смочили его глаза. - А о тебе я только сегодня узнал, преемничек, называется. – Сказав это, он скрылся за углом. - Слабо верится, - сказал ему вслед Джимми. И, обращаясь к Майку, добавил: - Ну, и кто это был? - Он же тебе сказал, Джим Моррисон, - тихо ответил Майк. – Я же говорил, что найду его, и нашел. Ну зачем ты так, а? Он не бомж. - Джим Моррисон? – недоверчиво переспросил Джимми. – Это правда он? Но как же… как же… - Нельзя его одного оставлять, - тихо сказал Майк. – Ему же и так плохо было, а ты… - Я должен его догнать и извиниться! А спросить у него сколько должен, Майк, это же наш шанс, он же… Джимми схватил Майка за руку и сделал несколько шагов к переулку. Но приступ гнева, помогавший ему держаться на ногах, прошел, и парень повалился на снег. Подумав пару секунд, Майк отпустил его руку и сделал неуверенный шаг вперед. - Я… в общем… - Беги, - с досадой сказал Джимми. – Скажи ему… я очень извиняюсь. У него наверняка были причины пить, и вообще… Скажи, что восхищаюсь им с детства, хорошо? Я пока самогон его поищу… - Я скажу! – крикнул ему Майк из-за угла. Проводив его взглядом, Джимми осмотрелся и нашел под ногами засыпанную пылью крышку люка. Старое кольцо потрескалось на морозе, и под позолотой легко можно было разглядеть сталь. Джимми попытался поднять крышку, но она не поддалась ему. Тогда он просто сел рудом с ней и поднял глаза к небу. Белые снежинки падали на него с облаков. Он думал о Джиме Моррисоне, который был так не похож на свое описание в архивах и легендах. И, думая о нем, все больше убеждался, что был совершенно, в корне неправ. Он с детства верил в героизм Моррисона, неужели теперь разочаруется только из-за того, что Джим пьет слишком много? И Джимми понимал, что несмотря на ни на что, после любых слов или даже поступков, он будет верить, что Моррисон герой. А если даже не герой… все равно будет верить в него. Вдали мелькнуло что-то красное. Парень заметил это краем глаза и оторвался от своих мыслей. По улице шла и тащила за собой по снегу елку светловолосая девушка в красной куртке. Джимми отполз к стене и стал наблюдать за тем, как она приближается к нему и не замечает, что от елки отламываются ветки. Последний преступник смотрел на нее и улыбался, а ему в голову начинали приходить нехорошие мысли… Тем временем, Майк догнал Джима Моррисона, свернув на улицу с зелеными фонариками на окнах. В отличие от других, она не выглядела заброшенной, в одном окне даже горел свет. - Джим, Джим, стой! – закричал мальчик и побежал быстрее. Джим тоже пошел быстрее, не обращая на него внимания. - Стой! – Майк схватил его за руку. - Что тебе? – мрачно поинтересовался Джим. - Да я просто… хотел сказать, чтобы ты не расстраивался. Мы же новый дом нашли, девятый, ты знаешь, да? Ну, то есть, надо только его найти. Только ты на Джимми не обижайся, ладно? Он не хотел, честное слово, не хотел! Он хотел сам пойти, извиниться, но упал и просил меня передать… Он тебе самогон принесет! - Ладно, убедил, прощаю его, - усмехнулся мужчина. – Чего мне на него обижаться, он же прав, Майк! Что я, не пью? Пью. Живу не зря? Да конечно зря, и сейчас, и тогда. - Но ты же сражался с розами. Ты же… - Слушайте, откуда вы это берете? Ничего там великого не было. - Но ты же дрался за свободу. - Свобода? – Джим развел руками. – Вот же она! Никаких цепей, иди, куда хочешь, делай, что хочешь! Свобода? Вот она! Повсюду! Что тебе еще нужно? Я хотел дожить свою жизнь в тишине и спокойствии, подальше от этой свободы, а вы пришли и разрушили мой дом, пришли снова со своими розами… Он остановился, чувствуя, как задрожал голос. - Я знаю, что все зря, да, я один, и идти мне некуда теперь, что от того Моррисона, каким бы дерьмом он не был, ничего не осталось… Но я просто не хотел больше боли. Не хотел, чтобы меня предавали, не хотел убивать зря… Все равно я уже не вернусь. Майк быстро подошел к нему и схватил его за руку. - Ты не один, мы же с тобой. И ты не плохой, и не был плохим. И Джимми считает тебя героем, и я тоже… Давай ты пойдешь с нами, а мы тебя никогда не предадим? Джим слабо улыбался, глядя на заснеженные крыши домов и не видя их. Перед глазами был снег и огонь. - Тогда, в двадцать лет, у меня ничего не вышло, почему же должно получиться сейчас? - Потому что ты не один, - повторил Майк. - Ну пошли с нами, Джим, ну ты же хочешь! - Я бы с радостью сидел дома и пил. – Он уже сам не уверен был в этом. Сквозь болезненную пелену перед глазами проступило по-детски наивное лицо мальчишки перед ним. Знак надежды. - А я тебе не верю! – говорил Майк. - И не уйду, пока ты не признаешься! Ты же хочешь, ну скажи, что ты хочешь! Ты просто должен вернуться! - Думаешь? Майк с улыбкой закивал головой. - Ну, все равно выбора у меня особого нет, - начал Джим, чувствуя, как с плеч свалилось что-то очень тяжелое. - Ты нам поможешь! – закричал Майк. – Ура! Я так и знал! - Я этого не говорил, – заметил Джим, улыбаясь. – О, надо же! Глянь назад, он все-таки сам пришел. К дому номер девять приближался Джимми Меркьюри с девушкой в красной куртке на руках. - Все ясно, как ему плохо было… Джимми подбежал к ним и остановился у порога, виновато глядя на Джима. - Простите, я… - начал он. – Я просто… - Да ничего, ничего, с каждым могло случиться… - Джим подошел к нему и выразительно посмотрел на девушку. – Странно, Майк говорил, что ты принесешь самогон. - Да, - рассеянно ответил парень. – Джим, простите, пожалуйста… Последней фразы Джим как будто и не расслышал. - Так зачем ты принес эту девушку? На что она мне сдалась, вот скажи? Я ее даже не видел никогда. - Вот и познакомитесь… - Джимми не мог не улыбнуться в ответ на его улыбку. - Соглашайся! – решил Майк. – Она же такая красивая! - Ну хорошо, убедили, - вздохнул мужчина. – Давай ее сюда. А теперь бери Майка и дуй за бутылками! - Ну… Как скажете! – Джимми осторожно передал Моррисону девушку. – Держите ее крепче! А может, не надо вам они? При всем моем уважении. - Надо, надо! – весело сказал ему Джим. – Новый год же скоро, снег идет, будем праздновать… Краем глаза он заметил радость в глазах мальчика. - Все ясно, - улыбнулся Джимми. – Хорошо, я сейчас. Он схватил за руку Майка, и они побежали обратно, за переулок. - Позаботьтесь о Мэри, пожалуйста! – крикнул парень, сворачивая за угол. - Уже с уважением, да? - Джим внимательнее присмотрелся к соседке. – А она и правда ничего…