Ночь, кладбище, фонарь и... снег

Молочно-белый туман подпрыгнул и закружился, перемешиваясь с бледно-лиловым светом заходящего солнца, словно взбитые сливки, щедро добавленные в блендер с измельченной клубникой. Петуния моргнула, сдула со лба прядку волос и зашагала вперед, пребывая в глубокой задумчивости. Вне всяких сомнений, она только что умерла. Но сегодняшняя смерть была другой. Это был не просто несчастный случай или нелепая неосторожность… Это было убийство. * * * * Петуния широко распахнула глаза и судорожно глотнула ртом воздух, изо всей силы вцепившись руками в край стола. Флиппи по-прежнему наклонялся к ней через стол. Его лицо было всего в паре сантиметров от её макушки. — Не приближайся! Пожалуйста. Лицо Петунии совершенно ничего не выражало, будучи непроницаемым словно каменная маска. Её синие глаза отчужденно потемнели, словно одернувшись толстой коркой льда. «Я что, чем-то обидел её?» — недоуменно подумал Флиппи, покорно отодвигаясь от стола. «Он должен знать правила», — мрачно подумала Петуния, — «Он уже жил здесь, в конце концов!» — Что произошло двумя минутами ранее, Флиппи? — неожиданно спросила она все тем же странным голосом. — Ты очень побледнела, Петуния. И совершенно ни на что не реагировала… Взгляд девушки назойливо впивался в его лицо, словно пытаясь подвергнуть глубокой заморозке. «У него даже глаза слишком честные». — …и я подумал что тебе стало плохо. — Ясно, — протянула Петуния, резко поднимаясь из-за стола. Она так низко опустила голову, что едва не окунула свои волосы в полураспотрошенный пирог, — Думаю, мне пора. Я прошу прощения, что заставила тебя волноваться. Такого никогда больше не повторится, Флиппи. «Он не помнит. Совершенно ничего не помнит!» — вздрагивали её мысли, с каждой секундой голося все громче и громче. — «Как такое может быть!?» — Я все-таки чем-то обидел тебя? — осторожно спросил Флиппи. — Почему ты так решил? — удивилась Петуния. — В начале нашей встречи ты была совсем другой. — Всё в порядке. Ты просто плохо меня знаешь, Флиппи, — заметила девушка, мастерски вырисовывая на своем лице приятную улыбку. * * * * — Всего доброго, — вежливо попрощалась она, перешагивая за порог. — Может быть, тебя проводить? — неожиданно предложил Флиппи, — Уже стемнело. — Не надо утруждать себя, — вновь улыбнулась Петуния, — Мой дом всего в паре шагов отсюда — Хорошо… До встречи. Петуния кивнула, развернулась и быстро зашагала по асфальтовой дорожке, чувствуя на своей спине его взгляд, который, казалось бы, вполне мог прожечь её плоть до самых костей. Когда его дом исчез за углом, Петуния значительно ускорила шаг, а вскоре и вовсе сорвалась на бег, остановившись только тогда, когда очутилась на крыльце своего дома. Тщетно пытаясь отдышаться, она вытащила ключи из недр сумочки, быстро отперла дверь и нырнула в дом. Петуния сняла туфли и поместила их в специальный сосновый ящичек для обуви, после чего босиком проследовала в гостиную, а из неё — в просторную ванную комнату, в которой находилось большое зеркало в позолоченной бронзовой раме. Девушка зажгла свет и внимательно уставилась на свое отражение. В нем не было ничего необычного, за исключением излишней бледности. Петуния расстегнула несколько пуговиц на вороте блузки и невесело усмехнулась, заметив багряный рубец на своей шее. Зазубренный шрам с каждой секундой становился едва различимым, а вскоре он и вовсе исчез. Словно его и не было. Петуния опустилась на край фарфоровой ванны, включила воду и зарыла свое лицо в ладони, раскачиваясь из стороны в сторону. «Я не понимаю. Я совершенно ничего не понимаю!»