***
Как только они оказались в межмирье, Абералдуас оттолкнул брата, освободив хвост плети, свернув ее. — И? — Ты, как всегда, прямолинеен и стараешься взять силой, — Аторациус обиженно зализывал ожог, скорее для того, чтобы показать, что ему больно, чем действительно ощущая боль. — Не спросил, не узнал, в чем дело. Просто пришел и нарушил весь мой план по добыванию счастья для вас двоих! — И спать с Анджеем тоже было необходимо? — рявкнул Абер, с трудом подавляя злость. — Мало тебе всего нашего мира, половина из которого перебывала в твоей койке! Мало всех твоих любовников здесь, в этом мире, мало того, что ты каждого человека, с которым я общался, пропустил через свою кровать! Мало тебе моих любовников и любовниц, так ты позарился еще и на Анджея? Ты хоть догадываешься, кто он такой?! — Увы и ах! — Атор улыбнулся так, как умел только он. — Не только догадываюсь. Как ты понял, твой мальчик приоткрыл для меня свою душу, позволив напитать ее тьмой настолько, что он начал пробуждаться. Или ты не этого хотел? Только вот незадача, а? Не хочет он этого. И единственная его мечта — это как бы сплавить тебя назад, закрыв навсегда проход в этот мир, и ко всему — сделать тебе такую неприятность, как одарить цепью Шаккорба. Как тебе такой вариант? — Это его решение, — помрачнев, рыкнул Абералдуас. — Ну вот. А если бы ты появился на несколько десятков дней позже, то я бы мальчишку взял под полный контроль, заставив не только согласиться со своей судьбой и принять ее, но и быть счастливым своим выбором! Ведь ритуал расторжения, проведенный им на мне, никак бы не отразился на ваших отношениях! Ты понимаешь, что я для тебя пытался сделать?! И да!.. — Аторациус сморщился. — Любовник из твоего мальчишки — вообще никакой, не смотря на то, что похотливый, как сучонок. Так что возвращаюсь-ка я к Вайшену, оставляя вас друг другу. — Сначала ты снимешь блок с силы Анджея! — Абер заступил дорогу брату. — Увы и ах! — Атор усмехнулся. — Но это не моих рук дело. И блокировал его не я, а тот, с кем он столкнулся. — Объяснись! — Абер, — Аторациус покачал головой. — Ты же ничего не знаешь о том, что этот глупыш наделал, но при этом повесил на меня всех собак, обвинил в том, что я соблазнил твоего ненаглядного, и даже думал о том, чтобы убить. Ну признайся, братец! Ведь думал же!.. — расхохотавшись, Атор отступил на шаг, уже без грана смеха добавив: — Увы. Я не настолько изощрен в управлении чужими душами, брат. И это не я сокрыл мощь твоего мага. И я знаю того, кто мог бы помочь ему. Но ты слишком спешишь с выводами, поэтому дальше разбирайся сам. А меня Вайшен заждался. — Он тебя еще ждет? — попытался поддеть Абералдуас, но в ответ услышал лишь смех. — А ты завидуешь? Тебя никто и никогда не ждал от других? Потому и мальчишку этого привязал так, чтобы он ни на шаг не отступил? — Атор с сочувствием погладил брата по щеке. — Милый Абер, ты так и не понял, чем же все-таки маги природы отличаются от остальных. Секс для Вайшена так же естественен, как и все остальные потребности. Поэтому я жду его после того, как он уходит к другим, чтобы пополнить свой резерв еще и сексуальной энергией, а он, зная, что сам нечист на руку, закрывает глаза на то, что я сплю с другими. А у тебя не так, мой бедный братик, да? — Атор сочувственно покачал головой. — Тебе приходится менять природу людей, полигамных по своей сути, чтобы привязать и владеть в одиночестве. — У тебя в роду точно были инкубы, — Абер дернул головой, освобождаясь от ладони брата. — У нас, милый мой. У нас, — шепнул Атор, напоследок осторожно коснувшись поцелуем упрямо сжатых губ. — И инкубы, и суккубы, и огненные, и водные, и земные, и воздушные… И даже часть энергии Хаоса вплетена в структуру нашего естества. А ты все это сдерживаешь, считая себя несовершенством. А ведь стоит только отпустить себя и наслаждаться тем, что имеешь! — Атор отступил, а потом повернулся и пошел прочь, крикнув напоследок: — Захочешь научиться — только позови!***
Абералдуас вернулся уже поздно ночью. Я сделал вид, что сплю, но исподтишка наблюдал за ним. Слишком уж долго его не было, и неизвестно, чем закончился разговор с братом. Хорошо хоть не с галлюцинацией! А то я уже было поверил, что у моего демона не все в порядке с головой. Оказалось, что не в порядке у меня, раз вообще подумал о таком совмещении. Демон был зол. Хоть я и потерял магический дар, но чуйка на такое у меня все же осталась. И теперь я ощущал, как он буквально эманирует своей скрытой яростью и злостью. Уж не знаю, как и когда я его успел изучить, но такое холодное, спокойное «кипение» самого себя в себе означало для Абера то, что он готов убить всякого, кто хоть вякнет в его присутствии. Поэтому я молчал. — Я же знаю, что ты не спишь, — то ли подавив ярость, то ли пытаясь ее излить на меня, начал он. — Твой организм активен. Так что не делай вид, что не прислушиваешься к тому, как я себя веду. — А что, по-твоему, я должен делать? — я перевернулся на бок, смотря сквозь сумрак на Абера. — Подойти к тебе? Успокоить? Предложить какое-то развлечение на выбор? — А хотя бы… — Абер как-то измождено выглядел. Я даже начал опасаться, что он ненароком прибил братца за то, что тот ему наговорил. А наговорить демон может все что угодно. — Пойдем на площадь, — я пожал плечами. — Насколько я знаю, по ночам там устраивают гулянки. С кострами и вином. — А тебе такое нравится? — Знаешь что?! — я сел на кровати, а так как не знал, чем обернется разговор между демонами, то не раздевался, готовый ко всему, даже бежать из города среди ночи. — Мне нравится одно! Когда ты спокоен и хотя бы немного уравновешен. Сейчас я всего лишь обычный человек, у которого даже грана Силы нет. А значит, что мне небезопасно приближаться к тебе, когда ты яришься. Не выживу. — Это точно, — Абер вздохнул. — Мало того, что ты меня боишься, так еще и ощущаешь угрозу. А я не могу гарантировать, что сейчас буду вести себя так, как тебе понравится. — И что посоветуешь? — я был готов даже покинуть таверну, чтобы снять себе комнату на ночь или, если такой возможности нет, переночевать на улице, у костра. — Подойди. В голове промелькнуло сразу же несколько вариаций происходящего, но я встал и подошел, остановившись за шаг до Абера, понуро сидящего на кровати. Но едва я оказался на расстоянии, на котором он может меня достать, он стремительно поднялся и зажал в кулак мои волосы. Я молча вскинул голову, позволяя смотреть в свои глаза. А потом я получил поцелуй. Слишком нежный, по сравнению с его первым действием. — Ты определись уже, хочешь причинить боль или доставить удовольствие, — прохрипел я, когда голова оказалась откинута назад, а шея — беззащитно открыта. — Если бы я хотел причинить тебе боль, Андж, — Абер прошелся губами по шее, прикусив ухо, — то ты бы уже валялся здесь окровавленным куском мяса. Ты же это прекрасно понимаешь… — Ты мстишь мне за то, что я был не с тобой, — говорить становилось все труднее, потому что Абер оттягивал мою голову все дальше и дальше. — Но я не знал, что это не ты. — Конечно, не знал, — шепнул он мне в губы. — И я не имею к тебе никаких претензий. Поэтому ты до сих пор и жив. Он отпустил мои волосы, и я смог поднять голову, разминая затекшую шею. — А я вот имею претензии, как ты сказал. К вам обоим. Потому что я всего лишь игрушка в ваших отношениях: ты стремишься отомстить брату, а он пытался через меня отомстить тебе. — Ты так ничего и не понял, да? — вновь пальцы в моих волосах, и голова оттянута назад. — Мне плевать на брата. Его действия — это его игра. А вот твоя игра… О-о-о, она интересна. Не расскажешь ли мне все, что ты делаешь? Сердце забилось где-то в горле, и мне с трудом удалось подавить себя, чтобы не испытывать страха. — Что ты имеешь в виду? — Цепь Шаккорба, — прошипел он мне в губы, впившись в них болезненно жестким поцелуем, а потом так же резко отстранился. — Ведь так ты собирался прервать наш союз? Не только лишив меня возможности приглядывать за тобой, но и сделать отвергнутым? — Ты сам меня вынудил! Абер раскрытой ладонью хлестнул меня по лицу, и я тут же ответил ему ударом в челюсть, от чего его голова даже не дернулась. И только потом я понял, что еще жив, не смотря на то, что меня ударил демон. А значит, он себя держит в узде и только пытается вызвать на ответную реакцию. И я ответил. Собрал весь свой гнев, всю ярость, и выплеснул это все на него. — Да! Цепь Шаккорба! Но ты не оставил мне выбора! Ты подчинил, ты попытался воздействовать, ты превратил мою жизнь в нечто несообразное! Чем я должен ответить тебе? Приятием?! Наслаждаться в твоей кровати?! Быть подстилкой для одного из высших за каждую крупицу силы? Да не бывать этому! Я лучше сдохну, чем позволю кому-то руководить своей жизнью! Поэтому да! Цепь Шаккорба! Если, конечно, ты не решишься на добровольный разрыв связи, которая мне ненавистна! И мне плевать, как закончится ЭТА моя жизнь! Тебе я принадлежать не буду! Никогда! — Хорошо, — Абералдуас улыбнулся, но как-то грустно, не так, как я привык. — Я пойду с тобой туда, куда ты скажешь, и разорву связь. Я сделаю все, что ты захочешь… — его улыбка становилась все шире и зловещее. — Но что ты для этого сделаешь? — уже прорычал он. — Что ты сделаешь для меня, чтобы я оставил тебя навеки? — Многое, но не все. — А ведь Аторациусу ты готов был продать душу, — уже почти шипел он. — Это была игра, Абер, — я прямо смотрел на демона. Если убьет, то ничего не получит. Если выслушает и поймет, то сможет взять то, что захочет. Почти. — Игра перед тем, как разорвать связь. Я думал, что это ты, и тебе надо было поверить в то, что я со всем согласен, даже душу свою преподнести тебе в дар, только бы обрести силу! — Душу? В дар? — Абералдуас даже отстранился. — Он от тебя потребовал душу за восстановление твоей Силы? — Да! — Идиоты. Оба, — пробормотал он, отстранившись. — Душу за такое не берут. И таким образом сила не восстанавливается. — А как восстанавливается? — Как? — Абералдуас усмехнулся. — Просто. Совсем просто. Найти того, кто заблокировал тебя, или… — он замолчал, глядя мне в глаза. — Или? — Полюбить. Но не человека. — Тебя, что ли? — У тебя еще есть друзья среди демонов, — Абер неловко пожал плечами, отвернувшись, собираясь присесть на кровать. — Их попроси быть проводниками. На меня же ты все одно собрался цепь надеть. Зачем тебе тот, кого ты так ненавидишь? — Абер, — сам не зная, что творю, я присел у его ног, забрав его кисти в свои ладони. — Я не ненавижу тебя. Я ненавижу то, что ты со мной делаешь. Как ты подчиняешь, как заставляешь… — Это был не я вроде как, — устало обронил он. — А мой брат. Он заставил тебя принять свою линию. А я всего лишь просил быть рядом. — Просто рядом и безо всякого? — Да, — Абер повернулся ко мне, и теперь в его глазах не было ни капли алого, только спокойный, золотистый оттенок. — Ты нужен мне, Андж. Но если ты решишь, что друг без друга нам будет легче, я приму это. — Зачем я нужен? — Тебе не понять… — Абералдуас вздохнул, подняв голову, смотря в ночное небо сквозь окно. — Сколько бы я ни говорил тебе, что ты особенный, сколько бы ни пытался доказать это, — ты будешь верен своим, человеческим принципам. Хотя… — он грустно улыбнулся, — ты ни капли не человек. — А кто? — Тебе решать, — пожал он плечами. — Демон ли, Иной, не сущий… Ты можешь стать любым, если тебя провести путем, который ты примешь. Но твоя душа слишком эфемерна, чтобы загонять ее в рамки поведения любого из представителей наших рас. И, если бы ты был рожден в Инферно, я бы с уверенностью сказал, что ты один из повелителей. Но ты здесь. Ты — человек… Точнее, в человеческом теле. А значит, никак не можешь быть владыкой, — Абер покачал головой. — Во всяком случае, за всю историю Карниуса, нашего мира, не было ни единого Высшего, пожелавшего перейти на более низкий уровень. И уж тем более ни один Высший не позволил бы заблокировать себя, как какой-то недоучка. — Все демонологи в какой-то момент становятся ближе к демонам, чем к людям, — я пожал плечами. — Ректор нам говорил, что при желании каждый после окончания своей жизни может дать клятву в Инферно и войти туда как часть того мира. Не страдая от безумства Хаоса ваших энергетических полей. Правда, я не совсем понял, что он имел в виду… — И не поймешь, пока не увидишь. Но для того, чтобы увидеть, у тебя должен быть провожатый. Демон. Твой собственный якорь в том мире, чтобы не поддаться в нем сумасшествию того безумства иной силы, которая там свивается во вполне материальные вихри. И это слишком сложно для тебя, — тут же прервался он, заметив мою полную оторопь. — Будем пока исходить из того, что ты просто очень гибок душой и можешь принять не только этот, но и тот, наш мир. — Но для того, чтобы его принять, я должен остаться с тобой? — Или с тем, кто примет на себя заботу о тебе. Есть же у тебя Сарреван? Чего бы не попробовать пообщаться с ним? — Чего? — я вздохнул. — А того, что он, пройдя за мной в Разлом, полностью снял с себя любое обязательство передо мной. Больше мы друг другу ничего не должны. Я даже вытащить его собираюсь только потому, что этого требует моя человечность. А не долг. А вы! Оба! Что ты, что твой брат — пытаетесь избавить меня от этого довеска. И сделать безжалостным и холодным, словно кусок льда. Ведь именно так у вас, демонов, принято. Ни сострадания, ни сожаления, ни привязанности. Только холодный расчет и потребность свою собственность держать при себе. — Вы поступаете точно так же, Анджей, — Абералдуас поморщился. — Берете от нас то, что вам нужно, заковываете нас в оковы обязательств, требуя исполнения своих желаний, и совершенно не воспринимаете как тех, кому нужна не только Сила, но и хотя бы немного участия. — ВАМ? — я воззрился на Абера с таким изумлением, что он только руками развел в жесте: «Ну я же говорил…» — Погоди, — даже головой мотнул, чтобы привести мысли в порядок. — Вы же сами приучили нас к тому, что у нас всегда только деловые соглашения, безо всяких отклонений в сторону чувств. Те, кто пришел первыми, поставили четкие грани и рамки. И мы им следуем. А вот теперь ты говоришь о том, что вам от нас нужна и эмоциональная составляющая? Абер, или это ты не такой, или изначально извратили полностью всю систему восприятия миров! Ты хоть представляешь, сколько раз пришлось ломать себя и нам, и вам, чтобы действительно достичь такого уровня общения, чтобы не задействовать эмоции?! Сколько раз люди одергивали себя, боясь предложить дружбу выходцам из вашего мира, сколько раз закрывали себя, не давая прорваться чувствам! И теперь ты говоришь, что это мы так себя повели?! — Что ж, наверное, ты дорос до того, чтобы узнать правду, — Абералдуас создал на столе кувшин вина и два кубка. — Наливай. В нем нет ничего опасного для тебя, — я последовал его совету, разлив вино, и уселся на табурет, приготовившись слушать. — Когда наши миры сошлись, оба были молоды. У вас тогда еще даже магов не было, только шаманы да лесные колдуньи, которые все, что могли сделать — это вызывать дождь и лечить травами. Такое понятие, как «магия», не существовало. Но когда здесь появились мы, то ощутили Силу, разлитую по пространству. И она была настолько густой и сладкой, что каждый, кто хоть раз ее пригубил, хотел получить еще хоть крупицу. Поэтому, созвав совет Высших, решили обучить самых одаренных — копить, собирать эту разлитую по пространству силу, чтобы нам можно было пить ее досыта. А потом вслед за высшими сквозь порталы начали просачиваться мелкие демоны. Те, кто не хотел никого и ничему учить, те, кто хотел только потреблять. Сначала мы пытались перекрыть поток, а потом поняли, что в борьбе с низшими люди совершенствуются, начиная все лучше и лучше управлять Силой, чтобы как можно качественнее, быстрее и полнее перекрыть доступ тому, что они называли «неизведанное зло». Хотя это «зло» было изведанным. У вас, в вашем мире, тоже есть звери, полулюди и другие твари, которые только и способны на то, чтобы потреблять то, что творят умелые и знающие. Поэтому совет состоялся снова, и теперь мелких пропускали только небольшими группами, стараясь, чтобы рядом оказался человек, знакомый с Силой, который смог бы истребить эту кодлу и стать еще на ступень выше. И точно так же мы начали учить людей призывать нас, высших. Чтобы мы помогали людям, получая за это с них плату в виде той же Силы. — То есть вы травили нас своим зверьем, заставляя учиться сражаться с ним? — Именно, — Абер кивнул, отпив глоток вина. — Да, бывали моменты неконтролируемых прорывов, когда мелкие вырезали деревни, села и даже города. Бывало даже такое, что у мелкого демона и человека рождался полукровка. И от каждого из видов таких демонов пошли свои подрасы, с которыми теперь вы даже научились сотрудничать. Человечество постепенно крепчало, у вас появились заведения, в которых преподавали магию, отыскивая самых одаренных. И тогда началась разбивка по интересам. Потому что кто-то мог работать только с одним видом демонов, кто-то — со всеми. А кто-то, умея в себе собирать магию по крупице, так и не смог научиться сотрудничать с нами. Так появились маги разных направлений. И те, которые не только сумели побороть себя, но и сжились с демонами настолько, чтобы перестать их бояться — стали демонологами. А те, кто научился только убивать низших, стали некромантами. Повелителями смерти. — А разница в чем? — вино действительно было великолепно, и я не заметил, как, слушая Абера, опустошил кубок. Налив себе еще. — Ведь и демонолог может убивать демонов. — Видишь ли, есть два вида низших. Вселенные и проявленные. Проявленные приходят в ваш мир уже с каким-то подобием тела. Скорее всего, уродливого и малоприспособленного к жизни. Но им не нужно брать материал вашего мира, чтобы создать себя. А вселённые — это аморфные сгустки материи, которым для жизни нужна плоть. А что легче взять? Живое или мёртвое? — Мертвое. В живого человека демон не может вселиться, пока человек ему сам не позволит. — Именно. Поэтому демонологи занимаются тем, что разъединяют души людей и демонов, освобождая от вмешательства, призывают Высших для более тонкой работы, создают мосты между Высшими и обычными людьми. А некроманты — только избавляют мир от всего проявленного и вселенного в мертвую плоть. А также иногда создают себе подспорье, загоняя мелких и никчемных бесов в мертвое. Иногда — для того, чтобы вызнать какую-то тайну. В теле мертвого всегда остается небольшая часть духа, словно налет на бренной плоти. И по этому налету демон, вселенный в тело, может определить, что знал человек. Правда, это срабатывает только у сильных некромантов. Иногда — для того, чтобы создать войско, которое не погибнет от ран. Ты же помнишь несколько битв, произошедших в вашем мире, где мертвецы бились с мертвецами за требования живых? Это бескровно, это веселит мелких, которые погибают только в нашем мире. И это больше похоже на игру… Если, конечно, войско мёртвых не идет против войска живых. Но даже здесь нужны некроманты, чтобы суметь развоплотить и освободить демонов, отправив их за грань вашего мира. Потом уже и демоны среднего класса получили возможность проникать в ваш мир, чтобы выполнить менее трудную и дешевую работу. С такими приходилось сложнее. Потому что маг не мог просто приказать, отдав все на откуп демону, а должен был следить за каждым его шагом, чтобы тот случайно не перестарался в своем рвении. Ну а потом Высшие попросту отошли от дел, отдав всё демонам среднего звена, собирая с них дань — часть Силы, которую они получали за свою работу. Мы даже начали создавать отдельные виды демонов, приспособленных только для какой-то одной цели. И изначально внушали им, что они обязаны повиноваться только на то или иное действие. — Жестокая у вас жизнь. — Не жизнь жестокая, а градация. Зачем, спрашивается, Высшему работать, если он может только умело руководить стайкой подчинённых, которые шныряют из мира в мир по его приказу, за возможность получить силу отдают ее часть в общий источник той или иной семьи Высших? Но главам семей этого показалось мало. И они придумали еще более жёсткие условия контрактов между людьми и демонами среднего звена. Теперь за каждую услугу демона здесь человек после смерти своего тела должен был ровно столько же отрабатывать на нас в нашем мире. И только выплатив полностью весь долг, мог пойти на следующий круг перерождения. Да, не спорю, это было жестоко. Но к тому времени уже почти половина всего населения вашего мира была связана с магией настолько, что бегать по каждому мелкому поручению, разрывая ткань пространства наших миров, оказалось опасным. Поэтому теперь каждый в вашем мире знает, что расплата будет в несколько раз дороже, чем сама услуга. А значит, и не теребят нас по каждому пустяку. Хватило уже и того, что появилось несколько Разломов в местах наиболее часто использовавшихся порталов. Там, где ткань миров наиболее тонка… — Абералдуас задумался. — Ну а потом, когда нашли наиболее приемлемый для всех уровень жизни, Высшие начали развивать свой род. И появились молодые демоны. Те, кто не был скован догмами и приказами сухих законов, кто еще мог ощущать, и смотреть на этот мир, видя его в красках, а не в черно-белом фоне потребностей и долга. И смотря на них, таких молодых, таких любопытных и неуемных, многие Высшие сами поддались стремлению видеть все ярче. И вот тогда нам стало мало деловых отношений. И захотелось получить что-то, что бы растопило лед наших сердец, — он замолчал, залпом допив вино. — А значит, люди снова должны меняться, чтобы соответствовать вашим желаниям, — устало произнес я. — И как раньше закрывали себя, заковывая в панцири холода, так теперь должны все и сразу научиться улыбаться, открываться навстречу, чтобы вы, внезапно изменившиеся, получали от нас не только силу, но и наше расположение? — Не совсем так, — Абер отрицательно мотнул головой. — Скорее, миры настолько слились друг с другом, что уже пошел обмен не только наукой и взаимопомощью, пусть даже и на нашем уровне. Но мы начали передавать свои механические приспособления, чтобы поднять ваш уровень жизни. Потому что человек, если думает только о хлебе насущном, не способен предаваться лености бесед и простого созерцания мира. А значит, надо во что бы то ни стало облегчить ваш труд. А также дать понять, что не стоит ходить, уткнувшись взглядом в землю, в поисках потерянного золотого. А стоит хоть иногда поднимать голову к небу, чтобы насладиться его красотами и впустить в свою душу радость от того, насколько же огромен мир, в котором вы живете. А значит, развивать искусство. — Но ведь это воля спящих богов — развивать свою душу! — запротестовал я, увидев, как нехорошо улыбнулся Абер. — Что? — Нет никаких спящих богов, Андж. Нет и никогда и не было. Все те, кого вы называете богами — это Высшие, которые когда-то пришли в ваш мир, изменив его. И теперь вы поклоняетесь им, как светлым богам своего мира. Но нет никакого третьего измерения, соединенного с нашими. Есть только мы и вы. Запомни это.