Глава 6
В гостиной хлопнула дверь. Лаури оживился, услышав звук из зимнего сада. Он вышел, радуясь долгожданному возвращению. Лими стояла у лестницы в привычном полумраке, ее фигура освещалась лишь одним оставленным ночником. Парень подошел ближе. Сестра предстала перед ним в толстовке с капюшоном накинутым на голову. Она смотрела ему прямо в глаза пустым и ничего не выражающим взглядом. Из рассеченной губы и разбитого носа сочилась кровь. На скуле начинал набирать краску огромный синяк. — Лими? — Лаури попытался рассмотреть ее лицо. — Не сейчас, — девушка натянула капюшон еще сильнее. — Я очень устала… — она развернулась и поднялась наверх, снова оставив его в недоумении. Многодневный труд без передышки сказывался бессонницей. Лими просто лежала, уткнувшись лицом в успевшую пропитаться кровью подушку, и рассматривала радужные круги, мельтешившие перед глазами. Мыслей не было, боли тоже. Только смертельная усталость. — Джейн?! Подруга снова была чем-то занята посреди ночи, поэтому ответила сразу и бодро. — Что за голос? — воодушевленно поинтересовалась она. — Ты мне во сне звонишь, что ли? — Если бы… Слушай, мне помощь твоя нужна. Я тебе сейчас пришлю название препаратов. Привези мне их. Ключи от ворот у тебя есть, постарайся, чтобы Лаури не видел твоего прихода. Потом все объясню. — Ладно, но учти, что витаминки «Экстази» у меня сегодня закончились, а рецептурный в аптеке только завтра откроется! — Подобные шутки всегда помогали Лими расслабиться и отвлечься от любых житейских передряг, за что она безусловно была благодарна подруге. Через час она перезвонила. — Лими, я оставила все, что ты просила на террасе у перил. Лаури меня не видел, я в дом не заходила. Надеюсь, все в порядке? — Не совсем. Спасибо. Я потом позвоню, — тихим голосом произнесла собеседница и отключилась. Лаури остался в гостиной, он занял одно из кресел и теперь наблюдал за сестрой, тихо проходящей через кухню на террасу и обратно. Проводив ее по лестнице глазами, он перевел взгляд на подлокотник и легонько поцарапал мягкую обивку, одолеваемый сомнениями. Почему-то он был уверен, что не должен сейчас ничего предпринимать. Утром парень застал сестру все в той же толстовке, сидящей за стойкой с большим бокалом вина. — Удобно в капюшоне дома ходить? — он остановился напротив кухни, уже готовый ехать в студию, но отложил куртку и присоединился к сестре. — Лими? — усевшись напротив, Лаури аккуратно освободил ее голову. Увиденное заставило его тяжело вздохнуть и поморщиться, будто бы он почувствовал ее боль. Девушка молча изучала бокал. — Что случилось? Кто тебя так? Лучше расскажи сама, иначе Джейн придется просидеть в моей комнате связанной до следующего Рождества. — Гопота… Хотели мобильник и деньги забрать, — безразлично отозвалась сестра. — Но? — Но шокер… Одному в шею ткнула, остальные двое сбежали. Пока первый в отрубях лежал, я его сфотографировала — на случай, если свалит, и вызвала полицию. С ними приехала скорая. Меня осмотрели, сказали — небольшое сотрясение, прописали таблетки, которые и привезла Джейн, и отпустили домой, — Лими наконец подняла глаза. — А где она посреди ночи достала такие лекарства? Там все на русском. — Не знаю. Умудрилась где-то… За час. Врач, осматривавший меня — русский. В Финляндии по обмену опытом. Он сказал, что у них гораздо больше препаратов, способных в короткие сроки поставить меня на ноги. — Иди-ка к себе, — участливо посоветовал брат, нежно проведя пальцем по глубокой ране на ее губе. — Ложись. У тебя зрачки гуляют. Я принесу поесть. Лими послушно поплелась к себе. — Джейн ведь нет в твоей комнате, верно? — остановившись, спросила она. — Нет, — добро ответил Лаури. — Лими?! — сестра обернулась. — Она — хороший друг. С ней можно идти в разведку. Девушка осторожно кивнула и оставила Лаури наедине с собой. Добравшись до зеркала, она попыталась разглядеть себя сквозь не проходящие световые шары. Один зрачок действительно был намного шире второго и постоянно пульсировал. Синяк оказался не таким уж ярким, а вот нос неимоверно саднило, и губа источала неприятную липкую лимфу. Лими выпила лекарства, легла на чистую подушку, отодвинув подальше перепачканную кровью, и забылась сном.***
Через четыре часа она проснулась, чувствуя рядом брата. Глаза открывать не хотелось, тем более, что из-за встряхнутого в ее голове мозга, они функционировали с перебоями. Лаури сидел на краю кровати, поглаживая красное пятно на подушке, погруженный в собственные мысли. В подносе на тумбочке стоял, заботливо приготовленный им, еще горячий легкий суп и стакан свежего апельсинового сока. — Я не хочу есть. — Тебе силы нужно восстанавливать. Хоть немного. Я, признаться, давно тебя не видел даже с сэндвичем, не говоря уж о чем-то более существенном. — Я по ночам холодильник грабила, — улыбнуться не получилось. Начинающая затягиваться губа снова лопнула и начала кровить. Лими застонала и тут же почувствовала что-то мягкое и теплое. Брат приложил к ране махровую салфетку. — Я сейчас принесу лед. Толку от него много уже не будет, но я не хотел тревожить твой сон. — Не страшно, пройдет. У меня нет сил держать грелку. — Я помогу! Только поешь. Не стоит пить таблетки на голодный желудок. — Хорошо. Пятнадцать минут льда, и тебе на радио ехать нужно. — Я отменю, — Лаури всегда поражала невероятная способность сестры чувствовать время. В каком бы состоянии она не находилась, каждый раз четко знала, что сейчас именно без пяти одиннадцать, а не пять минут двенадцатого. — Нет, не заставляй меня волноваться. Мы подведем людей. Я подведу… Тебя ждут. — Ладно, только пообещай не бродить по дому без особой надобности. Я оставлю тебе все, что нужно. — Обещаю.***
На следующий день Лими стало гораздо легче. От постоянного лежания у нее затекли все конечности. С трудом поднявшись (радужные круги прошли, но слабость все еще чувствовалась), она решила пройтись до окна в конце коридора второго этажа. Ей всегда нравился вид из него. Аккуратные домики соседей, деревья, лужайки, летом изумрудно-зеленые, зимой покрытые снегом и забавными фигурками изо льда и все того же снега, и много-много неба. Дверь одной из гостевых комнат была приоткрыта. Девушка тихо заглянула. Брат полубоком сидел на софе под окном, упершись локтем в подоконник и поддерживая голову ладонью. Вид у него был подавленный. — Я не понимаю, что происходит, Ээро. Лими с каждым днем все больше отдаляется от меня. — Но вы же, вроде бы, помирились, — собеседник стоял, опираясь задом о комод и скрестив ноги. — Я тоже так думал. Но между нами будто стена. Мы не разговариваем, только если о работе, почти не видимся. Мне не по себе. Я работать не могу! — Видимо, обида слишком глубоко въелась в ее подсознание. Она опасается, что все опять может повториться. Держит тебя на расстоянии, чтобы снова не было больно. — Но ведь в этой истории я оказался пешкой в злой игре Хенны. Лими знает об этом. — Чужая душа — потемки… — В том-то и дело, я не хочу, чтобы она становилась чужой… И сестра ничего не говорит. Я не знаю, что делать, как поступать, как вести себя. — Лаури, один совет — просто будь рядом. Ей нужно время, нужно заново учиться доверять тебе. Головой она все, конечно же, понимает, а вот душа ранена. — Сколько раз я ругал себя за то, что вовремя не предотвратил произошедшее, что не слушал ее. — Ты жил не своим умом. Не по своей воле совершал поступки. И того, что было уже не изменить. Есть ли смысл думать об этом? — Нет… Этот разговор заставил и Лими задуматься, почему все именно так. Она вернулась в комнату и снова легла. Она почувствовала страх. Да, именно страх. Девушка боялась снова сближаться с братом. Внутри все сжалось. Лими перевернулась на бок и подтянула стопы. На глаза навернулись слезы. Это чувство пугало ее. На душе становилось холодно и пусто. Ей не хотелось терять связи с Лаури. Это было бы фатально для нее, для ее сердца, для ее души, частью которой он являлся. Углубившись в раздумья, Лими не слышала, как вошел Ээро. — Все наладится, — поцеловав её в щеку, прошептал он. И уже громче, — поправляйся. Я еще зайду, — дверь закрылась. Лими съёжилась, обхватив себя руками и заплакала.