Глава 4
Телефонные гудки были невыносимо длинными и долгими. Мысли пульсировали в голове. Руки тряслись, а сердце выскакивало из груди. — Алло! — Наконец раздался до боли родной голос. Лаури вздрогнул. — Лими? Ты где? — В Стамбуле, смотрю из номера на дворец Топкапы. — Я скучаю… — Не нашел ничего лучшего сказать Лаури. На другой стороне повисло молчание. Потом связь прервалась. Парень сокрушенно посмотрел на трубку телефона и тяжело вздохнул.***
— Ну что? — поинтересовался Ээро, когда Лаури вновь прибыл в студию. — Ничего. Она в Стамбуле. Больше ни слова не сказала. — Ты извинился? — Нет, сказал только, что скучаю. Лими промолчала и положила трубку. Я не знаю, как быть теперь. — Эх, дружище! Не понимаешь ты ничего в женской натуре! — Можно подумать, ты — великий знаток! — Я книжки умные читаю. — И? — Лими сказала тебе, где находится — этого достаточно. Доказать свое раскаяние мужчина, в глазах женщины, способен только поступками. Собирайся и езжай в Турцию. — Там сотни отелей! — Ночь длинная, интернет в помощь! — А знаешь, ты прав! Я должен извиниться… лично! И я полечу в Стамбул, найду сестру и попрошу у нее прощение! — Мужи-ы-ы-ы-к! — Довольно протянул Ээро.***
Лаури потратил два дня на то, чтобы обзвонить все близлежащие к Топкапы гостиницы и наконец нашел Лими в Гюльхан Парк отеле. Перелет оказался сложным. Всю дорогу парня тяготили мысли о примирении с сестрой. Он не надеялся оправдать свой поступок и прокручивал в уме все варианты нелегкого разговора, понимая, что все может пойти совсем не так.***
Лими бродила по древнему дворцу, представляя, как когда-то здесь же гуляли члены правящей династии Османов, в огромном помещении гарема за обедом беседовали бесчисленные наложницы султана Сулеймана I, а в просторных комнатах фавориток плелись хитрейшие интриги. Как любимица падишаха, несравненная Хюррем обходила свои владения, добившись огромного влияния и уважения среди подданных и у самого Властелина Мира, пройдя нелегкий путь от рабыни до законной жены правителя Империи. Это захватывало дух. Лими будто бы утопала в истории, восторгаясь великолепием архитектуры и размерами дворцового комплекса. Все время, проведенное вдали от дома, она пыталась отвлечься от мыслей об инциденте, ей нужно было забыть ту обиду и негодование, которые испытала тогда. Ей нужно было во что бы то ни стало простить брата. В отель она вернулась поздно, на улице уже стемнело и воздух наполнился приятной прохладой принесенной с Босфора. Войдя в номер, девушка принялась снимать серьги. В гостиной горели торшеры, имевшие датчики света. Они включались, когда за окном начинало темнеть. Внезапно Лими почувствовала еле различимый знакомый запах мужских духов. Она с удовольствием вдохнула его, прикрыв глаза, и еле заметно улыбнулась.***
— Ты давно тут? — громко спросила девушка, складывая серьги на предивный столик. — Около семи часов, — раздался из темноты спальни неуверенный голос брата. Лими встала в дверях и облокотилась о косяк. Лаури сидел на краю кровати. Положив голень на колено, он теребил нитку на разрезе джинс, не поднимая глаз на сестру. — Я скучал… — Прими душ, ужин доставят через пятнадцать минут, — сухо, но мягко сказала девушка. Искупавшись, Лаури вышел в гостиную. Стол был накрыт на двоих. В подсвечниках трепетали огоньками две свечи. Отражая их, в бокалах бликами играло алое вино. Лаури уже давно не задавался вопросом: почему так происходит, и Ээро оказался прав — сестра ждала его. Лими сидела молча. Лаури занял свое место напротив нее. Есть не хотелось. Он ковырял вилкой овощной салат, разделяя его на составляющие. Сестра наблюдала за его действиями, и он чувствовал на себе ее взгляд, будучи готовым провалиться, сбежать, уйти от разговора. — Мне неловко… — наконец произнес парень. Лими пригубила напиток и поставила бокал на место. Она ждала. Он встал и заметался по гостиной, не зная, куда себя деть. — Лими, я был не прав… Я… Я предал тебя, я погряз в этом безумии, в непонятных связях, в алкоголе, в постоянных выяснениях отношений. Я встал не на ту сторону. Понимаю, это не оправдание. Мы столько пережили вместе. Было и хуже. Я хотел покоя. Но искал его, видимо, не в тех руках. Я пойму, если ты не простишь, но все же попробую… — он встал на колени перед сестрой. — Прости меня… — их взгляды встретились. Сестра, насупив брови, с ужасом читала безысходность в глазах брата, он же видел в ней непрошибаемую стену и начинал думать о том, что погубил самые крепкие и, казалось бы, непоколебимые отношения, всей душой не желая, чтобы этот разговор стал последним. Лими поднялась с места и, подойдя к нему, взяла за подбородок и, немного запрокинув его голову, почти вплотную приблизилась к лицу брата, нависая над ним. Он ожидал худшего. — Юлёнен! Никогда. Слышишь? Никогда, ни перед кем не смей становиться на колени, — тихо и жестко произнесла она. — Будь то король или нищий, друг или враг, возлюбленная или сестра! Не показывай своей слабости, иначе быть тебе втоптанным в грязь! В просьбе о прощении можно обойтись и без этого. А если же просьбу не примут, значит, так тому и быть, и подобным жестом ты ничего не изменишь. Поднимись. — Лими отпустила его. Лаури поднялся, потеряв сестру из виду и готовый уже ко всему, и тут же в голос выдохнул, заключенный в крепкие объятия со спины. Он еле сдерживал эмоции, сжимая кулаки и напрягаясь всем телом. Но нежное «мне не хватало тебя» повергло его в забытие. Он был счастлив как никогда. Он получил урок и знал, что второго такого шанса у него больше не будет.