Мой ночной кошмар

      Мегуми приходит в себя.       И первое время не может разглядеть даже очертания места, в котором находится. Лишь воду, ласкающую тело. Именно ласкающую. Ненавязчивые мелкие волны бьются об одежду, достигая импульсами кожи.       Он лежит на водной поверхности, которая ощущается, словно пропасть — бездонная, не имеющая краев. Но Мегуми держится на ней без каких-либо усилий. Не плывет, не барахтается, тело погружается в толщу лишь на жалкие сантиметры. Он будто лежит в густой траве, скрывающей лицо.       Голова неимоверно тяжелая. Тянущая боль прокалывает каждую мышцу. Глаза привыкают к темноте. Вокруг — куда хватает взора — чернильная пустота. Бесконечные горизонты отсутствия. Нет ни единого источника света, однако… Мегуми же как-то видит все это. Складывается впечатление, что светится сам воздух… или вода.       Юноша пробует поднять руку. И ничего не выходит.       Чем дольше он пробует, тем сильнее вязнет в прохладной жидкости. И тем сильнее вода начинает напоминать мазут. Нарастает паника, пришедшая на смену пробуждению. Тело медленно тонет.       «Я во сне. Я в чертовом сне! Умереть я не могу… — пытается он себя успокоить, а потом мысли возвращаются в реальность. — Хотя если это дело рук проклятия… Я все-таки могу и умереть».       Но паника — не выход. Мегуми перестает барахтаться, как выброшенная волной на песок рыба, успокаиваясь и возвращая дыхание в норму. Паника мешает думать. А Мегуми хорош по части пораскинуть мозгами, поэтому, начиная прокручивать в голове варианты, он понимает, что наконец начинает чувствовать себя в своей тарелке.       Вода больше не липнет и не тянет. Она снова — просто мерно покачивающаяся и безмолвная. Мертвая.       Это Мегуми замечает спустя время.       Единственные звуки, что здесь присутствовали, это он сам — его дыхание, трение ткани футболки, мелкое барахтанье. Сейчас он лежит и не слышит ничего. Абсолютно. Или не так. Любой возможный звук сразу поглощается и тонет, как и он сам минуту назад, в воде.       Мегуми слышит, как стучит сердце. Гулко подрагивает вена на шее.       Откуда-то начинает дуть легкий ветерок. Кожа покрывается мурашками, в судорогах перекашивая тело.       — Это незаконченные владения?.. — шепотом говорит юноша, продолжая лежать. — Или я все-таки сплю. В таком случае это слишком реалистично.       Ветер дует сильнее. Темнота сгущается. Становится холодно. А страх снова нарастает.       Маг зажмуривает глаза, со всей силы вжимая голову в плечи. «Просыпайся. Просыпайся, Мегуми Фусигуро! Просыпайся!». Когда он снова открывает глаза, пейзаж не меняется.       Из-под воды поднимается ладонь. Она хватает Мегуми за голову, целиком перекрывая парню обзор, зажимая глаза.       — Раз… ты не хочешь… видеть…       Голос. Он доносится ото всюду. Бессознательно проникает внутрь, проходится звуковыми волнами по внутренним органам. Гнетущий, душащий, опасный.       — Тогда закрой… свои глаза… и слушай…       Другие руки, судя по ощущениям, также поднимаются из воды. Опутывают Мегуми, держат в тисках, давят, сжимают, скребут по открытым участкам кожи.       Кажется, более не подчиняя себе тело, Мегуми… заплакал. Позволил себе пустить слезу, что горячей каплей растеклась под чужими пальцами.       Все, что Мегуми слышал — повинуясь голосу — это собственные же крики. Руки выкручивали ему конечности, стискивая кожу до синяков. Все, что мог делать юный маг, это кричать. Бессилие охватило его. Давно… он не ощущал себя настолько жалким.       А потом все резко прекратилось. Разом исчезло, как если бы было способно просто раствориться в воздухе. Кроме той руки, которая закрывала глаза. На щеке под скулой — Мегуми был почти уверен — зияла царапина, оставленная ногтем. Она начинала зудеть и щипать. От криков горло пересохло.       Вода под ним перестала удерживать. Маг утонул после жалкой секунды, данной ему на осознание, что все закончилось. Ладонь, прикрывающая веки, превратилась в тиски. Она давила вниз. Она топила Мегуми в воде.       Кувыркаясь и сопротивляясь, Мегуми провалился в нее.       Так странно… сил выплыть или хотя бы попытаться… не было совсем. Окутывая мага в глубины, под водой оказалось так… спокойно. Словно кто-то разом выкачал из юноши все тревоги. Умиротворение. Мегуми открыл глаза, безвольно покачиваясь. Что-то шептало ему, что он не умрет. Точно не сегодня. А потому можно подчиниться неге, охватившей тебя.       Позволить ей унести себя прочь. Видимо, он все-таки спит.       Далеко в воде, в ее чернеющих бездонных водах, что-то быстро приближалось к нему. На момент столкновения Мегуми лишь успел уловить глазами наконечник стрелы, вошедший в ребра. Затем острая боль прошила тело. От стрелы шел пылающий струями огонь. Будучи единственным источником света, он позволил оглядеться прежде, чем Мегуми потерял себя в этих ощущениях.       Он увидел руки по локоть, тонущие и растворяющиеся во тьме.       Четыре руки.       На дворе глухая ночь. Вырываясь в реальность, Мегуми так громко крикнул, что, сообразив, тут же заткнул себе рот обеими ладонями. В глазах стоял ужас. И образ рук, тухнущих и расплывающихся в проснувшемся сознании.       — Какая же хуета… — с чувством выругался маг и сел.       Луны не было. Зато звуки насекомых придавали уверенность в реальности происходящего. Вечно раздражающие в сельской местности цикады казались сейчас истинным спасением. Хоть что-то настоящее и живое вокруг него.       Он побрел в уборную умываться. Как только включился свет — не то чтобы Мегуми не предполагал, что так будет — юноша увидел следы происходящего некоторое время назад. Так же, как и царапины на груди, синяки смотрелись и ощущались более чем реально. Ткнув в один из них, не пришлось даже надавливать, чтобы ощутить боль.       Огромные зеленовато-синие кровоподтеки красовались на лодыжках и плечах, на запястьях и в области бедер. Самые темные, почти фиолетовые, покрывали ребра. Ну и свежая царапина запеклась на щеке.       Это реально. И смысла убеждать себя в обратном не было. Кто-то или что-то пытается довести Мегуми. И этот кто-то силен. Поглотить спящего мага в свои владения… и это в здании техникума… К тому же, если вспомнить его речь…. предпервый уровень, если не выше . Или особый…       Какое-то проклятие сна.       — За что мне это…       Парень присел на крышку унитаза, опуская голову и сильно потянув за волосы, торчащие в разные стороны. Ворча себе под нос, Мегуми больше всего терпеть не мог просить у кого-то помощи. Особенно сейчас, когда все до сих пор стоят на ушах из-за Юдзи Итадори, а у учителя Годзё проблемы с Советом.       Вспомнив про Юдзи, Мегуми тут же пришел в себя, выпрямляясь. Слишком резко, отчего виски стрельнула мгновенная болевая судорога.       Он что-то видел. Перед тем как… что-то очень знакомое. Что-то, что натолкнуло его на мысль, вызвавшую беспокойство. Теперь эта мысль таяла, ее очертания размывались. И она исчезла под натиском мигрени.       Мегуми решил, что подойдет к Сатору во время завтрака, когда все любопытные уши будут трапезничать. А пока… он осмотрел свою кровать, на которой сбилась простыня, и почти упало на пол одеяло. Спать не хотелось. Поэтому аккуратно поправив постельное белье, юноша лег на бок, претерпевая ломоту в костях, вызванную синяками. Смотря в пустой угол комнаты, Мегуми размышлял. Думал.       Странное проклятие. Сначала… делает одни вещи — Мегуми постыдился называть их своими именами — а теперь это… Больше похоже на игру. Подобная мысль показалась ему самой здравой. Многие высокоуровневые проклятия относятся к людям как к игрушкам, поэтому не удивительно, что с ним тоже играются.       Когда Мегуми закрывал глаза, то не планировал проваливаться в дремоту. Более того, он и не предполагал, что сможет снова заснуть. Веки отяжелели, а недельная слабость взяла свое. «Я просто закрою глаза. Не буду спать», — в итоге засопев.       Стук в дверь привел его в чувства.       Толком не проснувшись, Мегуми крикнул, потирая заспанное лицо:       — Войдите! — и одновременно пряча тело в синяках под одеялом.       Нобара с Юдзи выглянули из-за двери, не проходя вглубь.       — Можно? Не ударишь подушкой? — вышутился друг.       Некоторое время Мегуми молчал. Потому что был занят. Потому что прикрывал руки. А потом увидел.       — Ты чего себя так осматриваешь? — подозрительно шикнула девушка.       — Нобара, — уверенно, но с тревогой сказал Мегуми. — У меня есть синяки?       — Где?       — Ну вот, на руках.       И протянул оба предплечья поближе к ней. Подруга осмотрела кожу, схмурила брови и в привычной небрежной манере гаркнула:       — Ты крышей поехал что ли, Фусигуро? Глюки уже, да?       Вот и он ничего не увидел… Но ведь еще пару часов назад…       — А царапина! — крикнул маг. — Царапина на щеке!       Тут и Юдзи не выдержал, приземлясь на табуретку возле кровати.       — Перегрелся наш друг, похоже, Кугисаки.       — Чего вы прикалываетесь! Я серьезно!       — Так и мы серьезно! — крикнул Итадори. — Выглядишь здоровым! Только бледный…       — Он всегда как поганка.       — Ну спасибо!       Все замолчали.       Он же собирался все рассказать, но доказательства… они просто пропали. Растворились.       — Ты опять проспал завтрак. Спрошу еще раз, Фусигуро, у тебя точно все нормально? Почему ты выглядишь так, будто увидел призрака? Что происходит?       Итадори сел поближе, всматриваясь в задумчивое погруженное в себя лицо Мегуми.       — Ничего не происходит. Тренировок много, вот и устаю.       — Какие тренировки? Ты последние недели полторы почти не занимаешься! Даже Маки это заметила, хотя обычно ей фиолетово на остальных.       Спорить с Нобарой он смысла не видел. В ушах била молоточком тревога. Удар. Удар. Удар. И звон заполнял черепную коробку. Пусть следы и пропали, с этим нужно что-то де…       — Мы вообще тебе поесть принесли. Вот.       И Юдзи вынул из бумажного пакетика контейнер, откуда запах печеных яблок с карамелью сразу вывел Фусигуро в реальность. Живот скрутило голодом. Виновато улыбнувшись, друг поставил съестное на тумбочку, а в руки Мегуми протянул крафтовый стаканчик. Мегуми терпеть не мог кофе.       — Это морс. С имбирем. Ты любишь вроде…       — Спасибо, Юдзи.       Они замолчали. Кугисаки, потянувшись, уставилась в закрытое окно, сквозь которое настойчиво врывался новый день, несомненно насыщенный приключениями и заботами.       — Когда ты уже поймешь, бестолочь, что мы переживаем за тебя. Всякий раз, что ты молчишь, как сраный партизан, у нас складывается впечатление, что ты нам не доверяешь. Это так бесит, Фусигуро! Если бы ты не был похож на обморок, я бы тебя даже ударила хорошенько!       Мегуми улыбнулся. Наружу, вырываясь нервными смешками, выходило напряжение последних дней.       Ему надо рассказать. Он обязательно это сделает, но чуть позже. Когда будет точно уверен, что это не его бредовые идеи.       Перед тем, как выйти из его комнаты, Мегуми окликнул Юдзи:       — Сам-то как? Ты ведь недавно… новый палец съел. Ничего странного… не замечал?       Итадори почесал затылок, а потом рассмеялся, пожимая плечами.       — Не-а, все нормально, вроде. Даже наоборот — это чучело наконец-то заткнулось. Сил уже не было его терпеть.       Нобара толкнула Юдзи.       — Какой ты дерзкий. Король Проклятий вообще-то.       — А надоедливый, как бабка старая! — и Итадори так задорно рассмеялся, что все страхи за ночь словно поблекли на фоне их разговора.       Мегуми не мог оторвать глаз от этих двоих. И пусть он никогда об этом не скажет, но черт… как же он бывает им благодарен. Просто за то, что они есть в его тупой жизни, где смерть идет за каждым из них по пятам.       — Спасибо, — только и сказал он. — Я обязательно поем.       — Тогда увидимся в тренировочном зале. Не восстановишься, и я надеру тебе задницу, Фусигуро!       — Я понял, Нобара. Я понял.       Они вышли. Комната погрузилась в тишину.       Еда в контейнере еще была теплой, но Мегуми решил начать с морса. Пряный аромат имбиря раздирал ноздри. То, что нужно, чтобы проснуться.       — Я выясню, что за хрень происходит. И тогда… если это и правда проклятие… я убью его.       Ближе к полудню в коридоре, направляясь в сторону автоматов с печеньем, Мегуми столкнулся с Годзё. Насвистывая себе под нос, тот что-то увлеченно рассматривал в телефоне и едва не сбил парня с ног. В боку стрельнуло.       — Ай! — воскликнул Мегуми. — Больно вообще-то! Смотреть надо, куда несетесь!       Годзё позволил себе отвлечься, осматривая внезапно возникшее препятствие.       — О! Фусигуро! Я как раз тебя шел искать.       — Ага, конечно, в телефон свой уткнулись.       Его повязка слегка сбилась, от чего левый глаз выглядывал наружу, обнажив окружающим длинные белые ресницы.       — Задание есть, — без извинений продолжил Сатору. — Лишние деньги тебе вроде не помешают, поэтому я подумал…       — Уровень, — не дожидаясь окончания, спросил юноша. — Какой уровень проклятия? Опять на смерть нас отправляете?       Годзё засмеялся. Только в смехе этом таилась горькая правда о жизни каждого мага. Отправлять на смерть… да то, что они живут в этом параллельном мире, уже обрекает их на смерть. Глупо винить в этом учителя Годзё.       — А ты злопамятный, Фусигуро! Кто ж знал, что на мосту Ясохати будут аж три проклятия! Сам в шоке!       — Уровень.       — Предпервый.       — И я один?! — возмущаясь, Мегуми подошел к учителю на шаг. Тому, конечно, опасаться было нечего, но Сатору инстинктивно попятился.       — Инумаки на подхвате. Дело плевое. Быстро справитесь! Я не сомневаюсь!       — Каждый раз, когда вы так говорите, происходит какая-нибудь чертовщина. Сколько раз так уже было!       — Не поедешь?       — Поеду!       Конечно, он поедет. Куда он денется?       — Ну и славненько! После ужина выезжаете! Идзити вас заберет! — тут же приободрился Сатору. — Я в тебе не сомневался! — и рука с тощими длинными пальцами легла ему на спину.       Мегуми некоторое время терпел нарушение личного пространства, а потом скинул чужую лапу с себя.       — Чего Юдзи не отправите?       — Не могу, сам же понимаешь. Лучше будет, если он пока перестанет отсвечивать. Я сильно подставил Ягу… — первое, что было сказано учителем без смешков и шуток.       — Вы всегда всех подставляете.       Сказал Мегуми. Без обид. Скорее, как устоявшийся факт.       — Я знаю.       Годзё опустил голову. Телефон, крепко зажатый в его ладони, не переставая трезвонил. Необычно было видеть, что он переживает. Или делает вид, что переживает. Фусигуро почти ушел, желая поскорее убраться с глаз мага, когда тот внезапно подошел еще ближе, наклоняясь и снимая с глаз повязку.       Видеть Шестые глаза так близко всегда ощущалось неприятно. Как под рентгеном.       — Мегуми… что… с твоей энергией? — серьезно спросил учитель.       — А что с ней?       — Ты весь… Тебя словно выжали, как тряпку половую. У тебя все хорошо?       — «Выжали»?       — Ее почти нет.       — Что?!       Сатору покрутил головой в разные стороны, осматривая своего ученика прямо посреди коридора. Мегуми настороженно отходил от него.       — Мегуми, что случилось?       Казалось, ему и правда есть до него дело. Естественно, он знал, что Годзё переживает за каждого из них, но его поведение часто говорило об обратном. Иногда… им так хочется побыть беспомощными детьми, а этот человек постоянно напоминал им о том, кто они и на что способны. Да, они сильные. Да, наши учителя видят в нас своих приемников. Но черт…       Мегуми почти сдался. Почти решил, что иногда действительно лучше просто рассказать взрослым. Он ведь еще подросток. К тому же эта ситуация и правда приносит ему дискомфорт, и он не знает, что ему делать. Ему страшно засыпать. Страшно просыпаться. Страшно показаться сумасшедшим, выясняя у ребят, не чудится ли ему чего.       Страшно.       И Мегуми, тот самый Мегуми, который лезет в драку первым, несмотря на рассудительный характер, тот самый Мегуми, который запрещает совать нос в свои дела, тот самый Мегуми, который везде один, решает, наконец, довериться.       Телефон в руке Годзё снова вибрирует.       Мегуми открыл рот.       — Мегуми, мне надо ответить. Это срочно. Обязательно расскажи мне обо всем, когда приедешь с задания. А пока… — Сатору хмурит брови, но уже через секунду, надевая повязку обратно, возвращается в статус похуиста, каким, в принципе, и был. — …зайди к Сёко. Пусть она тебе витаминки выпишет. Я еще в прошлый раз тебе советовал.       И берет трубку, уходя вглубь коридора.       — Мэй-Мэй, ну я ведь один разочек тебя попросил! И что?! Твоя помощь неоценима! Разве я часто что-то прошу…       Голос тух по мере того, как Годзё покидал Мегуми. Который еще некоторое время после этого молча продолжал стоять. Рука сжалась в кулак непроизвольно — когда он успел так разозлиться, парень не понял.       — Как я мог забыть, что ему все равно.       Даже если в глубине души Мегуми знал, что это не так, он был обижен.       У него был шанс высказаться. Поделиться. Сделать то, о чем его просили и в чем он отчаянно сомневался. И по итогу это лишь подтвердило и укоренило его убежденность в собственной самостоятельности.       «Я сам». Как говорил Нанами? Маг всегда борется в одиночку?       — Да пофиг. В первый раз что ли…       Но голос — едва заметно — дрогнул.       В кабинете было накурено.       — Сёко-сенсей? Вы здесь?       Эхо пробежалось по помещению.       — А, Мегуми? Проходи! Давно тебя не видела, но в моем случае это скорее комплимент.       Женщина вышла из-за тяжелых металлических ворот, ведущих, насколько юноша мог помнить, в секционную и в морг. В руке она держала початую до середины сигарету.       — Разве здесь можно курить?       — Мне все можно! — засмеялась Сёко.       — Я так не думаю…       — Не зуди, парень. Что-то случилось? Чего вдруг решил забежать?       Присаживаясь в глубокое кожаное кресло за столом, Сёко, зажав в зубах сигарету, принялась избавляться от нагромождения бумаг и хлама перед ней, то и дело ругаясь под нос и пыхая дымом.       — Документарная работа бесит!       — Учитель Годзё попросил меня зайти к вам. Ему…       Он запнулся, не представляя, как лучше подобрать слова.       — Ему показалось, что с моей проклятой энергией что-то не так.       Сёко, наконец, повернулась к нему снова. Осматривая мальчика снизу вверх, даже не утруждая себя подъемом, она протянула ладонь в его сторону.       — Подойди-ка.       Но голос звучал настойчиво, и Мегуми подчинился.       — Да… действительно. Что-то не так.       Когда она встала, запах никотина целиком поглотил юношу. Пряча руки в карманах халата, Сёко почесала шею, перетянутую высоким воротом водолазки.       — Мегуми, чем ты занимаешься в последнее время? — спросила женщина, все еще подозрительно всматриваясь в него.       — Тренировками.       — Навряд ли такое возможно на тренировках.       — Что вы имеете в виду?       — Наши студенты не умеют красть чужую энергию. Это невозможно.       — Красть?!       — Ты верно услышал. Что-то буквально высосало из тебя часть проклятой энергии. Она в тебе, конечно, осталась, но глубоко внутри, а та, что должна защищать тебя снаружи… тлеет едва-едва. Мегуми, ты точно занимаешься только тренировками? Я осматривала тебя после последнего задания и не припомню подобного. Значит, это произошло уже позже.       Маг моргнул, чтобы сбросить с себя ее слова. Звучало… не оптимистично.       — Это серьезно? — наивно уточнил парень.       — Серьезно ли это? — и женщина рассмеялась, откидываясь снова на кресле. Каштановые волосы разбросало по плечам.       — Ну, ты можешь умереть. Этого достаточно, чтобы считать ситуацию серьезной? Мегуми?       Он застыл, не в силах пошевелиться. «Ну, ты можешь умереть» — прокручивалось снова и снова в голове. Умереть. «Наши студенты на такое не способны».       Тогда кто? Ответ возникает сам по себе.       — Мегуми?       — Я плохо сплю в последнее время.       И слова вырвались сами собой.       Пряча глаза, Мегуми быстро рассказывал Сёко о последних неделях, избегая взгляда женщины. Его грудь нервно вздымалась на протяжении всего рассказа.       — Вижу кошмары, в которых не могу распознать, где реальность, а где вымысел. Я то у себя в комнате, то в бесконечной пустоте. Заперт, зажат, прижат к чему-то. Я и в крови, и в какой-то слизи. Мне то жарко, то холодно. То душно, то…       — Что ты видишь в них?       — В последний раз… — тяжко вспоминая сегодняшнюю ночь, Фусигуро взял паузу. — Это была вода. Сначала я просто лежал на ней, а потом меня утопили.       — Утопили?       — Руки.       Ком в горле мешал говорить. Возвращая глаза к врачу, маг выпрямился.       — Я постоянно вижу руки. Это они меня держат.       — Что-то еще?       — Голос.       — Ты узнал его?       — Нет. Или… я не знаю. Когда я просыпаюсь, часть воспоминаний стирается. Причем, складывается ощущение, что пропадает самое важное. Самое нужное.       — Мегуми.       Он поднял взгляд.       — Я скажу Сатору, что ты сегодня никуда не едешь.       — Что?! Почему?! Но я в полном…       — «Порядке»? Это ты хотел сказать? — женщина встала, легонько подталкивая юношу к заправленной кушетке. — Если хочешь, чтобы тебя с задания привезли в черном мешке, потому что ты не успел среагировать и защитить себя — то пожалуйста. Мы вам не указ. Можешь встать и уходить. Но если в тебе осталась хотя бы доля тяги к жизни, ты ляжешь на кушетку и никуда не поедешь.       Предпервый уровень. Но с Инумаки… «Опасно. Все еще опасно», — кричал голос здравомыслия. Гордость и самомнение говорили иное. «Вспомни, сколько ты спал за последнюю неделю. Рефлексы на нуле».       Сёко ждала.       — Хорошо, — горько выдохнул Фусигуро, сдаваясь и правда присаживаясь на край кушетки. — Я останусь.       — Вот и правильно. Это решение взрослого человека. Подожди пару минут, я отойду позвонить.       Когда она скрылась за дверью выхода в коридор, Мегуми оказался один в просторном подвальном помещении. Из света здесь — только лампы, неестественно имитирующие солнце. Пахло озоном, как после использования бактерицидной лампы. Так странно — вроде маги, а против бактерий и вирусов все так же бессильны.       Кушетка поскрипывала, стоило юноше немного поменять позу. Сцепляя руки в замок, он опустил на него горячую голову, остужая лоб.       Надо рассказывать до конца. Про следы на теле. Раз уж начал…       Дверь скрипнула.       — Они возьмут Маки на задание.       — Она справится, — уверенно отозвался Мегуми. Женщина с теплотой улыбнулась его словам.       — Да, она справится. А тебе нужно поспать.       Он уже встал, чтобы пойти в комнату.       — Нет, ты не понял, мальчик. Здесь. Ты побудешь пару часов здесь. Пока будешь спать — я восстановлю часть твоих сил, но… сам понимаешь — целиком мне сделать это не под силу. Так что все будет зависеть от твоего организма.       — Учитывая, что я понятия не имею о чем вы, это хотя бы что-то.       — И то верно. Ложись. Я принесу плед и подушку.       На удивление, кушетка оказалась удобнее, чем смотрелась со стороны. Едва опустив голову и накрывая плечи пледом, Мегуми ощутил неимоверную усталость. Будто та копилась в нем много-много прожитых лет.       — Я присмотрю за тобой.       — Сёко-сенсей.       — М?       Веки наливались свинцом. Сопротивляться было так тяжело…       — Я просыпаюсь со следами на теле. Синяки, царапины, укусы. Их не видно сейчас, знаю, но я не мог их не видеть. Я не сошел с ума. Я правда… их… видел…       Сёко шевелила губами, даже рукой размахивала, из которой торчала уже новая сигарета.       Но что она говорила — Мегуми не слышал.       Сон — желанный, глубокий, здоровый — поглотил его в свои теплые объятия. И парень был не в силах ему сопротивляться.       Не сейчас.       Он открыл глаза, казалось, спустя секунду.       Но сделать это было проще, чем за все прошедшие ночи за неделю.       Кто-то разговаривал.       Сатору и Сёко стояли в отдалении, о чем-то бурно рассуждая. Сатору периодами покачивал головой, барабаня пальцами по столешнице рядом. Стоило парню шевельнуться, чтобы поправить затекшую руку, как учитель тут же повернулся в его сторону, восклицая:       — О, ты проснулся!       Годзё в миг превратился в беззаботного молодого человека, однако натянутая складка между бровей говорила о крайнем беспокойстве, которое тот пытался скрыть.       — Как ты себя чувствуешь, Мегуми? — подхватила Сёко.       — На удивление… очень хорошо, — честно ответил юный маг. — Сколько я спал?       — Больше четырех часов. Уже вечер.       — А ребята? Они…       — На задании, — Годзе проверил время на смартфоне. — Минут сорок назад уехали.       Мегуми кивнул.       — Силы вернулись?       — Кажется, да.       Сёко подошла, присаживаясь на кушетку рядом. Осмотрела его, посветила фонариком в глаза, проверяя реакцию.       — Не кажется, — в итоге подтвердила женщина. — Тебе лучше. Значительно лучше.       — Это все благодаря вам, Сёко-сенсей.       Сатору тоже оказался подозрительно близко. Присаживаясь на корточки возле Мегуми, они встретились глазами — насколько могли, учитывая повязку. Чужое молчание длилось целую вечность.       — Почему ты сразу не сказал?       — Я пытался. Вы были заняты.       — Не неси чушь. Кроме меня в техникуме полно тех, кто готов тебе помочь. Когда ты начнешь доверять людям? Своим друзьям хотя бы?       — А вы?       Мегуми сказал это прежде, чем успел осознать. Может, Юдзи и питал воображаемые образы о беспечности и легкомысленности Сатору, вот только Мегуми провел с ним слишком много времени, чтобы не знать о таких вещах.       Мужчина не отвечал.       — Хорошо, что Сёко смогла помочь, — наконец, выдал Годзё. О чем он думал эти пару минут — Мегуми знать не мог.       — Хорошо, что ты заметил! — она встала, по привычке убирая руки в карманы. — Этот партизан еще непонятно когда бы сдался…       — Пока бы не подох.       — Весь в приемного папашу, — отшутилась Сёко.       Мегуми на секунду забыл, что он рядом с ними.       — Ну так! — улыбнулся Сатору. — Яблоко от яблони!       — Боже! — и Сёко громко рассмеялась, выставляя в протесте руки. — Надеюсь, что нет. Что ты, что Фусигуро-старший — херовый пример для подражания.       Они редко вспоминали — и обсуждали тем более — настоящего отца Мегуми. Поэтому, наверное, внутри все сжалось.       — Я здесь вообще-то.       Пока они переговаривались о бессмысленных мелочах, нетронутым оставался самый главный вопрос.       — Вы поняли, что это могло быть? — задал вопрос Мегуми.       — А есть варианты? Проклятье, конечно же!       — Да, Сатору прав. Мы пораскинули информацией. Учитывая, что ты слышал голос, это должен быть кто-то с сознанием, а вода и прочее — скорее всего владения этого проклятья. Конечно, он может говорить не по-настоящему. Транслировать речь тебе в голову, но и для этого требуется соответствующая сила.       — Что важно — как он проник в техникум? И как чужие владения остались незамеченными все это время? Прошло-то немало… Я бы точно заметил.       — Как вариант — ты действительно спал, пока проклятье затуманивало твой рассудок. Это бы объяснило, почему владения никто не заметил и почему царапины с синяками пропадали. Потому что они с самого начала были ненастоящие. Временные. Ты снова засыпал — как бы обнуляя процесс — и они исчезали сами по себе.       — Осталось решить, привязано ли оно конкретно к тебе или все дело в комнате. И тут сам по себе напрашивается вывод. Ты спокойно поспал здесь, рядом с Сёко, значит дело либо в комнате, либо…       — Оно достаточно умное, чтобы остаться в тени, пока ты не один, — закончила женщина.       Мегуми уже видел вердикт в их глазах. То, насколько все оказалось плохо.       — Это особый уровень. Если нам повезет — первый. Но что-то я сомневаюсь…       Голос Сёко растворился.       — Все еще считаешь, что не нужно было говорить об этом? Разобрался бы с этим сам?       Годзё его пристыдил. Как маленького. И хотя для обид сейчас было совсем не время, та неприятно кольнула юношу.       — Ты сильный парень, никто не спорит. Вопреки этому сила — это не только показатель физических способностей, но еще и ума. Твоя самодостаточность однажды уже сыграла злую шутку, Мегуми. И скажи спасибо, что ребята тебя не послушались.       — Я понял! Хватит!       Сатору поджал губы и отвернулся, грузно выдыхая. Он подпер кулаком щеку, и было не ясно, собирается ли он продолжить отчитывать его.       — Повзрослей уже, — все-таки добавил Сатору.       И это, почему-то, прозвучало унизительнее всего.       — Когда разберемся с этим, обязательно проведу вам лекцию о взаимопомощи. Если не забуду, конечно…       — Где я буду спать?       — Не в своей комнате точно, — ответила Сёко за Сатору. — Мы решили, что гостевые пока послужат тебе временной спальней, подальше от крыла с общежитием.       — Но вещи…       — Сам ты туда не пойдешь. Я попросил Юдзи забрать их.       — Юдзи? Не говорите, что и его втянули в эту историю!       — Он твой лучший друг, если я не ошибаюсь. Конечно, он в курсе!       — Юдзи присмотрит за тобой, пока ты спишь, — женщина снова закурила. — Посидит рядом.       — Я маленький, что ли?       — А что, взрослый?       Этот разговор снова зашел в тупик. Годзё реагировал слишком резко. Мегуми не мог понять, почему.       — Он сам вызвался. Я согласна с Сатору. Ничего страшного не произойдет, если ты пару ночей проведешь с ним. Или с кем-нибудь из ребят. Вообще, думаю, они будут меняться.       — Другие тоже?..       — Все хотят тебе помочь. Нельзя оставлять тебя одного. Потом поиграешь в сильного и независимого, когда опасность пройдет. А пока… боюсь, Фусигуро, у тебя нет выбора. Если это сильное проклятье выбрало именно тебя, то каждую секунду, проведенную наедине с собой, ты будешь под угрозой.       «Пиздец», — выругался Мегуми.       И упал головой на подушку, принимая ситуацию.       Он просто проснулся.       Или вернее сказать — пришел в себя.       Вынырнул, подскакивая.       В комнате — тишина.       Кресло рядом с кроватью — пустое.       Юдзи… где Юдзи?       — Юдзи? — слабо позвал Мегуми. Сон еще не до конца покинул его. — Юдзи… ты здесь?       Свет от ночных фонарей техникума проникал внутрь, но освещал лишь жалкую часть пространства. Остальное оставалось во мраке ночи.       На будильнике показывало без пяти минут четыре утра.       — Наверное, в туалет вышел.       В гостевых комнатах отсутствовали уборные, какие были предусмотрены в комнатах общежития.       Переворачиваясь на другой бок, Мегуми уже подумывал заснуть снова, удовлетворенный сделанным выводом, однако решил все же дождаться друга.       Лениво моргая и зевая периодами, он полусидел, облокачиваясь на подставленную подушку. Время шло. Юдзи не появлялся.       Беспокойство еще только дуновением пронеслось перед глазами. И Мегуми встал, решая дойти до двери и выглянуть в коридор, чтобы избавиться от нарастающей паники.       В коридоре стояла та же самая тишина. Ничего необычного — коридор как коридор. Юноша закрыл дверь. Снова сел на кровать.       Сон не шел.       — Где Юдзи…       Мегуми потянулся за телефоном, не найдя его.       — Я точно положил его возле подушки. Может, упал…       Совершенно случайно глаза мага цепляются за будильник. Время — без пяти четыре. Мегуми похлопал глазами. Быть такого не может. Он столько времени прождал Итадори, что минут десять должно было пройти точно.       Однако зрение его не обманывало — стрелки действительно замерли.       «Батарейки сели», — наивно утешал себя Мегуми. И его наивность все сильнее выталкивала сознание парня из безопасного пространства комнаты, превращая ту в ловушку.       Тишина.       Тишина, незаметно окутавшая Мегуми, когда он проснулся и подарившая покой.       Тишина, расстилающаяся по коридорам.       Тишина, в которой не слышно абсолютно ничего. В которой не ходят стрелки часов, не стрекочут надоедливые кузнечики и не шелестит лес под окнами.       Так не бывает.       Мегуми побежал к двери. И когда выглянул — его ждала пустота. Необъятные просторы темноты, стоит только выйти за порог комнаты. Подскакивая к окну, Мегуми обнаружил, что вид из него — тоже ненастоящий. Высовывая наружу руку, та погрязла в черноте, и мираж рассеялся.       Сомнений не осталось.       Его снова заперли. Он снова попал в кошмар.       И, черт бы их побрал, как Мегуми это все надоело!       — Выходи! — крикнул он, превозмогая страх. Дыхание сбивалось всякий раз, стоило адреналину закипеть в крови. — Каждый раз ты запираешь меня в своих владениях, так имей совесть показаться!       Он кружил по комнате, засматриваясь в самые темные углы. Проверил под кроватью, открыл шкаф, залез за занавески. Комната казалась пустой. Но только казалась…       — Чего ты привязался ко мне?! Что тебе нужно?!       Это проклятье владеет речью. Можно было выиграть время, утянув того в диалог. А там и учитель Годзё подоспеет. Наверное.       Голова кружилась от бесчисленных поворотов. Никого не было, но Мегуми не покидало ощущение того, что он стоит прямо на ладони у чудовища, готового опрокинуть юношу в свою пасть.       — Ты крал мою энергию! Тебе этого мало?! Ты же все равно сдохнешь, так выходи уже! Даже если ты заберешь меня, ребята тебя вычислят!       Тумбочка упала, и грохот заставил Мегуми вздрогнуть так сильно, что маг едва не отлетел в сторону. Глупо было строить из себя смелого. Страх перекрывал кислород. Ноги едва двигались.       «Сикигами…»       — Гончая! — крикнул Мегуми, сложив руки в соответствующем жесте.       Но ничего не произошло. Он попробовал снова. Безрезультатно.       — Как… почему?       Его тень пропала. Его собственная тень. Кто-то забрал его тень, зная о способностях мага.       «Особый уровень. Нам не повезло». Только проклятье настолько сильное могло додуматься до такого.       Оставшись без поддержки, Мегуми опустил руки.       Над ухом рассмеялись, и Мегуми чуть шею себе не вывернул, оборачиваясь. Никого не было. Снова.       — Хватит играть со мной! Я все равно безоружен, чего ты боишься! Выходи! Ты трус!       — Н-да, — послышался отчетливый мужской голос; бас, сродни раскату грома, прокатился по коже электричеством. Мегуми замер. — Трусом меня еще никто не называл.       В комнате никого не было. Никого. Не было.       Испытывая свои натянутые нервы, парень понял, что все это время не поднимал головы. Он и подумать не мог, что…       На щеку что-то упало. Что-то… липкое. И теплое.       Как слюна.       Готовясь лицезреть истинный ужас, очень медленно, Мегуми… поднял голову. И то, что он увидел, отразилась в его расширенных зрачках не то кошмаром, не то удивлением.       Из огромного рта, по-собачьи высунув наружу язык, стекали слюни. Двумя руками оно держалось за потолочные деревянные балки, а вторые две висели, раскачивая тело, огромными клешнями. Черные следы проклятия переливались в темноте, а голая кожа торса блестела.       Возле лица Мегуми — так близко, что он ощущал чужое дыхание на себе — было лицо его друга.       И одновременно — заклятого врага.       — Дв… Двуликий?!       — Ну здравствуй, Фусигуро.       И наклонился ближе.